Эстонцы в Сибири // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ЭСТОНЦЫ в Сибири (самоназвание с середины XIX в. Eestlased), этнос, говорящий на эстонском языке финно-угорской группы уральской языковой общности. В антропологическом плане большинство их является представителями атланто-балтийской малой расы. По вероисповеданию эстонцы в основном лютеране, но есть и православные. В Сибири эстонцы проживают преимущественно в Омской, Новосибирской, Томской и Кемеровской областях, а также в Красноярском крае.

В истории расселения эстонских колонистов в Сибири можно выделить следующие пики миграций.

1. 1802 — середина 1880-х гг. — уголовная и административная ссылка эстонцев  в Сибирь.

2. Начало 1890-х гг. — 1914 — добровольное переселение, часто сопровождаемое обратным возвращением, и ссылка.

3. 1918 — эвакуация в Сибирь беженцев после оккупации Эстонии германскими войсками.

4. 1920—23 — оптация эстонского гражданства и выезд в Прибалтику, а также частичная реоптация.

5. 1940—41 и 1944 — конец 1950-х гг. — двусторонние миграции (возвращение в Эстонию эстонцев из других районов СССР после вхождения Прибалтики в состав СССР в 1940, депортации 1941, эвакуация эстонских граж­дан с частями Красной Армии летом 1941 и их возвращение, а также высылка эстонцев в 1944 — начале 1950-х гг. с последующим возвращением).

Первые эстонские поселенцы в Сибири появляются в 1820-х гг. в деревне Рыжково Тюкалинского округа Тоболь­ской губернии (современная Омская область), которая являлась одним из главных центров расселения иммигрантов из Прибалтики — ссыльных крестьян и участников антикрепостнических вы­ступлений. Эстонцы проживали совместно с другими выходцами из Прибалтики. В 1840—50-е гг. ссыльные каторжные, в числе которых были эстонцы, латыши и другие прибалтийские народы, основали несколько деревень в Восточной Сибири. В дальнейшем представители разных национальностей основали собственные поселения. В 1850 возникла колония Верхний Суэтук, в 1861 — Верхняя Буланка в Минусинском округе Енисейской губернии (современный Каратузский район Красно­ярского края), в 1860-х гг. — группа эстонских поселений по среднему течению Оми (так называемая Сибирская Эстония). Поселенцы занимались главным образом отхожими промыслами, работали на приисках, многие бродяжничали.

Крестьянские переселенцы из Прибалтики в это время в основном направлялись в Европейскую Россию. В Сибири же в 1859— 70-х гг. возникли только 2 новых эстонских поселе­ния, причем также из числа ссыльных. К концу XIX в. резко возросла миграция в Сибирь, чему способствовало строительство Транссибирской магистрали. В регион в основном переселялись жители Эстляндской и северной части Лифляндской губернии, составлявших территорию нынешней Эстонии, причем выходцы из северной Эстонии селились преимущественно в Томской губернии. В Енисейской губернии возникли также несколько поселений сету (эстонцев-православных). В 1897 эстонцы в России насчитывалось 110 тыс. человек (11 % от общего числа эстонцев), в том числе 4 082 человек — в Сибири. Основным районом расселения оставалась Тобольская губерния. В 1899 около Владивостока эстонцы основали деревню Новая Ливония, а в 1906 — деревню Линда. В первое десятилетие XX в. переселение эстонцев в Сибирь достигло апогея. В Тобольской губернии в 1907 появились деревня  Берёзовка (Kasekula), Розенталь и Нарва, в 1908 — Семеново и поселок Калачевский, в 1909 — Васюган, Арукюла и Высокогривенск. В Томской губернии в 1907 было основано село Медодат, в 1908 — Вамбола, Койдула, Мальково, Будово и др. Всего в 1860—1917 (вместе с поселениями, у которых не указан год осно­вания) в России в сельской местности было основано 280 эстонских поселений, из них в Западной Сибири — 67 (23,9 %). В настоящее время в связи с длительными процессами иммиграции на этническую родину и ассимиляции сибирских эстонцев большинство населенных пунктов превратилось в деревни и села с многонациональным составом населения.

Особую этнографическую группу эстонцев образовали сету юго-восточной Эстонии и Печерского района Псковской области. Сету основали несколько колоний к востоку от Красноярска (Хайдак, Ново-Печоры и др.). В 1918 сету здесь насчи­тывали 5-6 тыс. человек. Сету исповедуют православие и в культурном плане сочетают архаичные древне-эстонское черты с восточно-славянскими элементами.

В регионах Сибири, сходных с Эстонией климатическими условиями, эстонские поселенцы в основном сохраняли культуру и традиционные виды хозяйства. В других были также переняты занятия местного населения - сбор кедровых шишек, рыбо­ловство и корабельное дело на Дальнем Востоке, заимствованы местные сельскохозяйственные орудия, строительство из самана, топка кизяком и соломой и др. Вместе с тем эстонские колонисты знакомили соседей с методами ведения интенсивного сельского хозяйства - многополь­ной системой, травосеянием, винокурением из зерна, товарным производством новых сельскохозяйственных культур (например, льна), новыми сельскохозяйственными орудиями (железный плуг, конные грабли и др.), новыми приемами животноводства (теплый хлев). Наряду с этим у некоторых групп эстонских поселенцев, например у по­томков минусинских ссыльнопоселенцев, долго сохранялись архаичные методы ведения хозяйства (посадка картофеля под лопату, открытое держание скота зимой под навесом, примитивная снопосушильня - шиш), а также русская сельскохозяйственная терминология.

Главными занятиями эстонцев были пашенное земледелие (рожь, ячмень, лен, бобовые) и скотоводство (молочный скот, лошади, свиньи, овцы). В середине XIX в. распространяется товарное производство картофеля, льна, молочное животноводство, рыболовство. Развивается промышленность, главным образом текстильная (сукноделие). Уровень хозяйственного развития эстонцев  в Сибири во многом определялся природно-географическими условиями, в которых находилось поселе­ние, наличием плодородной земли, пастбищ для скота, а также первоначальным уровнем благосостояния переселенцев. В наилучших условиях для ведения хозяйства находились эстонские поселения в Минусинской котловине, на Алтае и в степной полосе Тобольской губернии и Акмолинской области. В местах проживания эстонцев в Сибири складывалась особая смешанная, подворно-общественная система землепользова­ния и создавалось 2 вида хозяйств - мызных и подворных. Мызные хозяйства составляли большинство и представляли собой группы отдельных хозяйств или хуторов, в которых вокруг усадеб сосредоточиваются все земли крестьян. Границы каждой мызы, поля и дороги обязательно огораживались изгородью; рогатый скот и лошади содержались в теплых рубленых помещениях.

К 1918 в Сибири проживало ок. 40 тыс. Э. В 1918 изменился количеств. и качеств. состав эстон. пересе­ленцев в регионе, что было связано с политикой Герма­нии в Прибалтике и бегством оттуда населения. После заключения Тартуского мирного договора 1920 в ходе кампании оптации эстон. населения желание вернуть­ся на ист. родину высказали ок. 85 % эстон. крестьян Сибири. Несмотря на несовершенство оптационных мероприятий, ок. 10 790 чел., включая военнопленных и беженцев, выехали в Эстонию. В результате оптации на этнич. родину выехало все эстон. население Иркут­ской губ., числ. Э. в др. губерниях Сибири значит. сократилась. Всего из России на родину в 1920-24 вернулось 37,6 тыс. Э.

В 1920-е гг. подавляющее большинство эстонцев Сибири проживало в селах. Это создавало условия для сохра­нения языковой и культурной изолированности их от других народностей Сибири. Экономической основой хозяйства до начала коллективизации оставался хутор. В Сибири хутора и заимки обычно располагались вокруг деревни, зачастую в деревнях проживали совместно эстонцы, финны, латыши, немцы, иногда русские. В 1920-е гг. широко развивалась кооперация. У балтийских народов уровень кооперирования был одним из самых высоких в регионе. В 1926 в Си­бири проживало 33 623, в 1929 - 29 461 эстонцев. Основные районы расселения - Омский (23 %), Томский (17,4 %), Крас­ноярский (15,7 %) и Барабинский (10,5 %) округа. В ходе коллективизации эстонские хутора объединялись, некоторые деревни сливались с русскими поселениями. В результате кампании по раскулачиванию и репрессий 1930-х гг. из эстонских деревень Западной Сибири было выслано до 15 % населения.

В 1920-е гг. в местах компактного поселения эстонцев в Сиби­ри проводится массовое выделение национальных сельсоветов и перевод их делопроизводства на эстонский язык, осуществляются кампании по ликвидации неграмотности, развивается сеть эстонских школ. Обучение в школах велось на эстонском и русском языках. К концу 1920-х гг. улучшается материальное положение школ, расширяется сеть клубов и изб-читален. После введения обязательного 4-летнего образования в 1930-е гг. началась подготовка национальных педагогических кадров: в Эстонском педагогическом техникуме и в Педагогическом институте им. А.И. Гер­цена в Ленинграде, а также на краткосрочных курсах. В Сибири выходили эстонские газеты «Siberi T66line» («Сибирский рабочий»), «Siberi Teataja» («Сибирский вестник»). Со второй половины 1930-х гг. осуществляется руси­фикация эстонской школы.

эстонцы значительно пострадали в ходе коллективизации и от репрессий 1937-38. В конце 1937 УНКВД по Новоси­бирской области было сфабриковано дело крупной повстанческой организации, объединявшей «эстонских перебежчиков» и «националистов». По данным переписи населения 1939, основная масса эстонцев в Сибири проживала в Красноярском крае (10,1 тыс.), в Новосибирской (9,2 тыс.), Омской (7,8 тыс.), Кемеровской (3 тыс.) и Томской (2,3 тыс.) областях. В начале 1940-х гг. всего в Сибири насчитывалось более 29   тыс. эстонцев. После присоединения прибалтийских республик к СССР в ходе депортации 14-16 июня 1941 из Эс­тонской ССР было выселено 9,4 тыс. человек, в том числе 3,7 тыс. - главы семей и 5,7 тыс. - члены семей. Большинст­во депортированных из Эстонии (9 115 человек) были направлены в Новосибирскую область. Ссыльнопоселенцы были расселены в спецпоселках в 12 районах Нарымского округа и в 2 северных районах области - Пихтовском и Шегарском. В конце 1950-х гг. большинство депортированных вернулось обратно на родину. Вместе с тем во второй  половине 1939- х гг. происходили значительные миграции в Эстонию пе­реселенцев, особенно тех, кто родился в 1910-1930-х гг. и знал эстонский язык.

По данным переписи 1959, в Красноярском крае проживало 11,1 тыс., в Омской области - 6,1 тыс., Новоси­бирской - 4,2 тыс., Кемеровской - 2,6 тыс., Томской - 1,9   тыс., Алтайском крае - 1,2 тыс., Иркутской области - 1,1    тыс. эстонцев. В 1950-60-е гг. происходит объединение деревень, часть эстонских поселений опустела окончательно (Эстоно-Семеновка, Казекюла (Березовка) и Арукюла в Новосибирской области и др.). В других поселениях в боль­шинстве случаев эстонцы оставались в меньшинстве. Так, в Золотой Ниве, бывшем месте жительства эстонцев (в основном из Южной Эстонии), удельная доля эстонцев уменьшилась в 1980-х гг. до 35 %. В 1960-70-х гг. произошло очередное опустение эстонских деревень в связи с миграцией в Эстонию и кам­панией по ликвидации «неперспективных» деревень. Численность сибирских эстонцев  начиная с этого времени только убывала. В Омской области численность эстонцев сократилась с 5 169 в 1970 до 2   069 человек в 1989, в Красноярском крае - с 8 529 до 3   061 человек соответственно. Всего в 1989 в Сибири проживало около 17 тыс. эстонцев.

Одновременно усиливалась русификация. Во второй половине 1980-х гг. из сибирских эстонцев  (включая проживающих в городе) свободно владели эстонским языком 46,3 %, из них 37,5 % го­ворили, но не умели читать и писать по-эстонски. По данным переписи населения 2002, в России, Сибири и на Дальнем Востоке проживает свыше 12,5 тыс. эстонцев. Основные территории расселения — Красноярский край (4,1 тыс.), Омская (3 тыс.) и Новосибирская области (1,4 тыс.). В настоящее время в Сибири насчитывается около 40 эстонских поселений.

Национальные традиции эстонцев лучше всего сохранились в пище, в меньшей степени — в праздничной одежде. Главное отличие от аналогичных русских изделий эстонцы, живущие в Сибири, видят в стилизованном цветочном орнаменте. Частично сохра­нился фольклор, для некоторых групп сибирских эстонцев характерно многоголосое пение. Сибирские сету продолжают традиции так называемой рунической песни. Сферой духовной культуры сибирских эстонцев, где традиционные черты сохранились сравнительно неплохо, остаются календарные народные праздники. Пов­семестно отмечается как национальный праздник Иванов день.

Лит.: Маамяги В. Эстонцы в СССР. 1917—1940. М., 1990; Колоткин М.Н. Балтийская диаспора Сибири: Опыт исторического анализа. Новосибирск, 1994; Энциклопедия «Народы России». М., 1994; Лоткин И.В. Современные этнические процессы у латышей и эстонцев Западной Сибири. М., 1996; Курило О.В. Очерки по истории лютеран в России (XVI—XX вв.). М., 1996; Она же. Этносоциальная адаптация прибалтийских национальных групп в Сибири (1920—1940 гг.). Кемерово, 2007.

И.В. Лоткин