Крепости в Сибири // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

КРЕПОСТИ в Сибири. Крепость — важный в военно-стратегическом отношении пункт с долговременной фортификацией, снабженный постоянным гарнизоном и всем необходи­мым для ведения длительной и самостоятельной круговой оборо­ны против превосходящих сил противника в условиях осады.

Крепости делились на сухопутные и приморские (мор­ские). В Древней и средневековой Руси Крепости нередко назы­вался любой укрепленный населенный пункт, обнесенный сплошной крепостной оградой, — город, городок, детинец, кремль, острог. С военных реформ Петра I начала XVIII в. Крепость стали называть пограничный укрепленный пункт, имевший определенный набор типовых фортификационных сооружений (так называемая регулярная Крепость), предназначенный для обороны и дислокации во­инского контингента.

В Сибири в ходе ее присоединения к России в конце XVI — начале XVIII в. для обеспечения военно-политического конт­роля над территорией и населением, защиты от вражес­кого нападения и охраны коммуникаций возводились Крепости башенного типа, выполненные в технике «города» или «острога» (см. Город, Острог). Монастыри и слободы также нередко имели крепостные сооружения. Долговременное укрепление строилось по распоряжению правительства. Этому предшествовали сбор сведений о важности его стратегического местоположения и природно-географических условиях местности, о военных способностях вероятного противника, наличии строи­телей и строительных материалов, а также составление черте­жей наиболее подходящего для строительства места. Местопо­ложение, тип и внешний вид укрепления, состав гарнизона, смета расходов на строительство утверждались в Москве. Сибирские города и остроги ставились преимущественно на возвышенных местах в устьях и излучинах рек с учетом ландшафтных условий. Некоторые укрепления (остроги, зимовья), осо­бенно в Восточной Сибири, возводились землепроходцами наскоро, без согласования с властями и по произвольному плану. В этот период Крепости на территории Сибири располагались дисперсно, фиксируя опорные пункты русской власти на основных направлениях ее распространения в регионе. По штатному расписанию российских крепостей 1724 к их числу из сибирских укрепленных пунктов формально были отнесены лишь Тобольск и Селенгинск.

С первой четверти XVIII в. в Сибири начинает применять­ся линейное расположение укреплений вдоль границы, сочетавшее опыт засечных черт Европейской России и дости­жения западно-европейского фортификационного искусства. Новые крупные укрепленные пункты получают наименование Крепостей, а мелкие, расположенные между ними, — форпостов, станцев, пасов, караулов, редутов. В 1716—20-х гг. на западно-сибирской грани­це сооружаются Омская, Железинская, Семипалатная, Ямышевская и Усть-Каменогорская Крепости, в 1727—28 на за­байкальской — Петропавловская и Троицко-Савская Крепости. В 1740—70-х гг. проводится реконструкция старых и строительство новых Крепостей на южно-сибирской границе (см. Укрепленные (пограничные) линии в Сибири), статус Крепости получают некоторые укрепления на северо-востоке Сибири, граничив­шие с областью расселения чукчей, еще не принявших российское подданство. Часть из этих крепостей была захва­чена и уничтожена восставшими коряками в 1750-х гг. К 1780-м гг. на западно-сибирских линиях числилось 20 Крепостей (Пресногорьковская, Кабанья, Пресновская, Становая, Пет­ропавловская, Полуденная, Лебяжья, Николаевская, Покровская, Омская, Железинская, Ямышевская, Се­мипалатная, Усть-Каменогорская, Ануйская, Катунская, Бийская, Кузнецкая, Змеиногорская, Барнаульская); на забайкальских — 9 (Тункинская, Харацайская, Троицко-Савская, Петропавловская, Кударинская, Акшинская, Чиндантурукуевская, Цурухайтуевская, Горбиченская); на северо-восточных— 3 (Гижигинская, Нижнеколымская, Тигильская). В 1793 в Горном Алтае закладывается Бухтарминская Крепость, в 1799 на реке Большой Анюй, впадающей в Колыму, — Анюйская Крепость.

Сибирская Крепость проектировались как деревянно-земляные или земляные укрепления правильной геометрической формы. Главной оборонительной линией являлся 4-угольный или много­угольный в плане вал, состоящий из банкета, на котором располагались стрелки, валганга, предназначенные главным образом для размещения крепостных орудий, и бруствера, слу­жившего прикрытием и боевой позицией. По углам вала располагались 5-угольные бастионы или полубастионы, позволявшие фланговым огнем защищать подступы к Крепости. Участок крепостного вала (или ограды) между 2 смежными бастионами назывался куртина. По периметру вала, в том числе на бастионах, вместо бруствера мог ставиться тын из острожин (палисад) или заплот (когда бревна клались горизонтально и заводились в пазы вертикальных столбов); возможно было сочетание обеих конструкций ограды. В бруствере или деревянной ограде делались амбразуры и бойницы. С наружной стороны главный вал опоясывался рвом, за которым устраивался так называемый прикрытый путь (широкая полоса земли на местном горизонте), на нем сосредота­чивались отряды гарнизона для вылазок и контратак. Далее возводился гласис — малый вал, имеющий поло­гий склон вовне Крепости. Гласисообразный внешний профиль мог иметь и главный вал, что позволяло обстреливать фрон­тальным огнем дно рва. За гласисом устанавливались надолбы и рогатки. Все склоны валов должны были лицеваться дерном и укрепляться фашинами (цилиндрическими пуками хвороста, перевязанными в нескольких местах). Подобная система укреплений, но меньшей площади и иногда без бастионов и гласисов, предполагалась для форпостов, станцев и редутов.

На практике, однако, возводимые в Сибири Крепости ред­ко соответствовали классическому образцу бастионной Крепости. В частности, все первые сибирские Крепости, построенные в 1710—20-х гг., сочетали башенную и бастионную системы и постепенно эволюционировали от смешанной к чисто бастион­ной. С 1760-х гг. Омская, Ямышевская, Семипалатная, Усть-Каменогорская, Бийская и ряд других. Крепости приобрели вид, приближенный к классической бастионной системе. Но некоторые Крепости (например, Ануйская, Катунская, Кузнецкая) к концу XVIII в. по-прежнему сохраняли башни, заме­няющие или дополняющие бастионы. На протяжении XVIII в. Крепости неоднократно перестраивались, меняя об­лик и систему укреплений, часть из них осталась недо­строенной. Распространенным вариантом крепостных укреплений была деревянная ограда с встроенными в нее жилыми и хозяйственными постройками с различными дополнительными сооружени­ями в разных сочетаниях (деревянные башни и батареи, земляные бастионы и полубастионы, вал и др.) и ров, за которым ставились надолбы и рогатки. Такие Крепости мало чем отличались от острогов, а некоторые по своим конст­руктивным параметрам являлись ими де-факто (например Петропавловская в Забайкалье, Гижигинская, Нижне­колымская, Анюйская). Мелкие укрепления, обычно в форме четырехугольника, были окружены палисадом, заплотом или одними только надолбами и рогатками, некоторые имели башни и валы. Внутри Крепости располагались военно-административные здания (канцелярия, комендантский дом), офи­церские дома, казармы, склады, мастерские, баня, церковь. Упрощенная фортификация сибирской Крепости, однако, вполне со­ответствовала уровню военного потенциала и искусства вероятного противника, прежде всего азиатских кочевников. Гар­низоны состояли из команд драгун, солдат, казаков и в некоторых западно-сибирских Крепостях — башкир и мещеряков.

Города и остроги, основанные в XVII в., продол­жали функционировать как укрепления и в XVIII в. До середины XVIII в. их фортификационные сооружения поддер­живались и перестраивались, но в последующем они, оказавшись в глубоком тылу, потеряли военно-оборо­нительные функции, их укрепления ветшали и не восстанав­ливались. Единственными башенными Крепостями, перестроенными в бастионные Крепости, стали Бийский и Кузнецкий остроги, вошедшие в состав пограничных укрепленных линий. В 1799 Куз­нецкая Крепость стала единственной в Сибири с бастионами, об­лицованными камнем. В XIX в. вследствие отсутствия реальной военной угрозы оборонительные постройки пограничной  Крепости уже не реставрируются и исчезают, а сами Крепости офици­ально упраздняются.

В XVIII в. рядом с пограничными Крепостями возникли предместья (форштадты), в которых селились отставные и семей­ные военнослужащие, гражданское население, что привело к развитию в окрестностях земледелия и скотоводства. Почти при всех Крепостях появились ремесленные мастерские и пункты торгового обмена с кочевниками, в Омской, Семипалатной, Усть-Каменогорской, Ямышевской, Петропавловской, Пресногорьковской Крепостях с 1760-х гг. стали функциониро­вать крупные ярмарки. В Кяхтинском форпосте при Троицко-Савской Крепости с 1728 велась русско-китайская торговля. Со временем часть Крепостей была причислена к разряду городов (Омск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск, Петропав­ловск, Бийск, Троицкосавск, Гижигинск), а менее зна­чимые укрепленные пункты превратились в сельские населенные пункты (в основном в казачьи станицы).

Первые приморские оборонительные укрепления в Сиби­ри появились в Петропавловской гавани на Камчатке. В 1796 здесь были сооружены 6 земляных батарей под артиллерийские орудия. В 1854 Петропавловск-Камчатский от­разил нападение английско-французской эскадры. В 1877 деревянно-земляные батареи были устроены во Владивостоке, который с 1889 стал официально считаться приморской Крепостью. В 1897—1905 здесь, на материке и острове Русский, строит­ся так называемая фортовая Крепость, оборонительная система которой состояла из нескольких бетонных фортов, редутов и батарей, часть из них была соединена между собой рвом и земляным валом. Во время Русско-японской войны Крепость являлась базой для Владивостокского отряда крейсеров. В 1910—16 она была усилена новыми фортами, батареями, аэро­дромом и другими военными объектами. Все укрепления имели казематированные и подземные сооружения. Гарнизон состоял из армейских частей (в 1914 — до 80 тыс. человек). В 1923 по условиям соглашения с Японией Владивос­токская Крепость упразднена.

Лит.: Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. СПБ., 1858—65. Ч. 1—3; Проскурякова Т.С. Планировочные композиции городов-крепостей Сибири (2-я пол. XVII — 60-е XVIII в.) // Архитектурное наследство. 1976. № 25; Колесников А. Д. Памятники военно-оборонительного искусства Сибири // Памятники истории и архитектуры Сибири. Новоси­бирск, 1986; Яковлев В.В. История крепостей: эволюция долговре­менной фортификации. СПб., 1995; Калинин В.И., Аюшин Н.Б. Морская крепость Владивосток // Вестн. Дальневост. отд-ния РАН. 1996. № 5.

А. С. Зуев