Новости

Черемхово. Становление села // Ковальская Т. В. «Журналистские зарисовки к 90-летию города» (2007)

Вы здесь

Фото Т. Ковальской
Фото Т. Ковальской
Вид Черемхово нач. XX в.
Вид Черемхово нач. XX в.
Долина р. Черемшанки. Болота зимой. Фото Т. Ковальской
Долина р. Черемшанки. Болота зимой. Фото Т. Ковальской
Черемхово. Дом XIX в. Фото Т. Ковальской
Черемхово. Дом XIX в. Фото Т. Ковальской
Особняк управляющего копями Русско-Азиатского т-ва Комаровского-Собещанского. Фото М. Свининой
Особняк управляющего копями Русско-Азиатского т-ва Комаровского-Собещанского. Фото М. Свининой

В этом году город Черемхово Иркутской области отметил 90-летие своего городского статуса. До 1917 г. это было волостное село, в XVIII в. числилось Черемуховской слободой, а до 1743 г., когда по Указу царицы Елизаветы Петровны обустраивали Московский тракт до Иркутска для ямской почтовой гоньбы и прописан был на Черемховский станец в ямщики некто Кабаков, здесь вовсе не было ни одного русского жителя.

Но ведь совсем рядом, за Восточным Саяном, лежит Китай, страна древнейшей культуры, не одно тысячелетие называвшаяся Поднебесной импери- ей. Не может быть, по самой простой житейской логике, чтобы не проникала на черемховскую территорию многоликая восточная культура, языческая первобытная организация племен, заселявших Восточную Сибирь.

Мы склонны думать, что эта земля была ничейной территорией, пока не появились казаки и «проведыватели» из царских острогов, поставленных на реках Лене, Илиме, Ангаре. Кочевали по тайге и лесостепным просторам самые разные малые народности, русские всех называли «тунгусами», потому и селения так же именовали (деревни на пути в Саяны Тунгусы и Тунгуска), и реки (Тунгуска Нижняя, Тунгуска Верхняя). Чтобы представить, какой была наша земля, не заглянуть ли нам в двенадцатый том роскошного издания 1895 г. «Живописная Россия. Отечество наше в его земельном, историческом, племенном, экономическом и бытовом значении» под общей редакцией П.П. Семенова, вице-председателя Императорского Русского Географического Общества. Процитируем некоторые выдержки из глав раздела «Восточная Сибирь» (очерки написаны членами ИРГО, путешественниками, писателями, исследователями).

Народонаселение Восточной Сибири разнообразно до того, что там можно наблюдать жизнь человека почти во всех видах общественного развития. На самой низшей ступени стоят инородцы, представители коренного населения страны: бродячего, кочующего и оседлого. Одни из них по типу лица принад- лежат к финскому племени, другие - к монгольскому, третьи представляют смесь того и другого; далее — черты лиц татарских и маньчжурских; вообще же преобладающий тип все-таки монгольский. Одни из них — последователи магометанства, другие — шаманской веры, далее — поклонники Шак-ямуни, Будды и т.п. История происхождения и язык этих инородцев еще мало изучены... По степям, лесам и тундрам Иркутской губернии кочуют тунгузы, кара- гессы, якуты, буряты. Буряты и якуты — самое богатое население между всеми инородцами Восточной Сибири.

Монгольский тип лица замечается в Восточной Сибири не у одних только бродячих и кочующих инородцев, коренных обитателей этой страны, но и среди оседлого русского населения. Не говоря уже о жителях деревень и сел, близко соприкасающихся с жизнью инородцев, - в городах преобладающий между жителями тип тоже с монгольским отпечатком: широкоскулые лица, узенькие глаза и приподнятые к вискам брови. В Иркутске, например, не только среди мещанского населения города,  но  даже и между представителями именитого купечества, достигшего в наши дни, благодаря своему случайному богатству от золотопромышленности, превосходительных чинов и первоклассных орденов, встречаются лица того же типа.

Русские сибиряки Восточной Сибири и ее окраин разделяются на старожилов и поселенцев. К старожилам принадлежат поколения выходцев из России, которые после Ермака стали проникать туда толпами, обольщенные обманчивыми надеждами бить соболей и черно-бурых лисиц палками. Русские старожилы - народ смышленый, гостеприимный и смелый. Это - главная их черта. Между старожилами особенное внимание обращают на себя Сибирские и Забайкальские казаки, потомки отважных завоевателей Сибири. Впрочем, в последнее время в звание казаков стали поступать люди разных сословий. Казачьи полки сформированы в 1822 г. В числе казаков есть и тунгузы, и буряты, и другие инородцы.

Прерывая цитируемый очерк, хочу сказать, что километрах в двадцати пяти от Черемхово по голуметскому тракту, на берегу реки Голуметки, есть селение, до сих пор называемое Буркаполк. Еще в 1950-е гг. там жили старые буряты-казаки из бурятского казачьего полка. О них рассказывал мне мой отец. Казаки также стояли вблизи города Черемхово в Половинной деревне. Чем они занимались — читаем в «Живописной России».

Казаки в городах употребляются взамен внутренней стражи и полицейских команд. Они составляют конвои этапов, препровождают ссыльных, ох- раняют соляные озера, побуждают к исправлению повинностей, наблюдают за порядком на сельских и инородческих ярмарках, а в малолюдных городах исправляют должности почтальонов и даже квартальных надзирателей. По- граничные казаки делают разъезды по китайской границе, охраняют казенные и частные имущества и командируются в разные места по распоряжению начальства.

Сибирские поселенцы — это особый класс людей, которые по многораз- личным вольным и невольным нарушениям закона ссылаются в Сибирь. Большая часть из них, по давности времени, уже смешалась с коренным населением страны и неохотно сознается в своем прошлом. "Здешние старинные обыватели, — объясняют поселенцы, — черт, медведь да остяк, а мы россейские  —  настоящие  православные  и  забрались  сюда  по  вольной  воле".

Действительно, обжившихся ссыльных старожилы уже не считают поселенцами. Между поселенцами есть представители разных вероисповеданий: есть и католики, и лютеране, и евреи, и магометане. Господствующая вера православная, но нельзя не заметить, что сибирское русское население, будучи с инородцами в постоянных сношениях, даже в дружбе и родстве, не прочь иной раз и их богам помолиться. На божничках в деревенских избах встречаются иногда вместе с христианскими образами и бурятские бурханчики, медные восьмирукие уродцы с глазами на все четыре стороны. Необходимо, однако же, оговориться, что подобное двоеверие не есть явление общее.

Самое противоречивое в освоении Сибири - это земельное право. Если в Российском государстве действовало прикрепление крестьян к земле и хозяину, барщина и оброк превращали крепостного в раба, которого могли продать и купить, наказать до полусмерти и обращались с крепостными как с собственностью, то в Сибири все было по-иному. В начале семнадцатого века царь Василий Шуйский освободил сибирских пашенных людей от рекрутской повинности натурою. Далее царь Михаил «накрепко приказал сибирским воеводам стараться обращать к земледелию вообще всех ничем не занятых людей. Мало того, велено смотреть, чтобы крестьяне пахали и жали в подобное время, а не позднее, и худыми бы семенами не сеяли». Государевы люди должны надсматривать и спрашивать с пашенных крестьян. «Гулящих людей», одиночек, в Сибири не должно было быть, каждый причислен к какой-либо общине. В те годы в Сибири «общины были в полном развитии, и правительство вынуждено было дополнить их права новыми льготами, каких прежде не было. Только тот и мог быть пашенным крестьянином, кто сидел на земле и приписался к какой-нибудь деревне, нес все выгоды и невыгоды общинной жизни и брал клочок земли. Но он мог взять его только для пользования под тягло или под оброк и никаких других прав на землю не получал: она принадлежала всем безраздельно, всей волости как единице крестьянской общины.

Таким образом, общинное начало перешло в Сибирь и сделалось там корен- ным и до сих пор (1895 г.) неизменно действующим в прежнем духе и силе. Личной земельной собственности в Сибири нет, за малым исключением тех административных злоупотреблений, которые получили начало лишь в сороковых годах XIX столетия. Обыкновенно каждый получает 15 десятин, но на необъятных пространствах пустых земель еще во многих случаях каждый пашет там, где ему удобнее, и сколько хочет или сможет силами семьи или наемными.

Пастбища в сибирских деревнях также общие: около каждого селения имеются обширные, огороженные плетнем места, называемые поскотиной, где и пасется крестьянский скот. Луга также принадлежат общине. Леса - такая же общая или казенная собственность, и сам лес никому не принадлежит.

Все вышеизложенное в полной мере относится к селу Черемховскому. Статус города село получило через девятнадцать лет после того, как в девяностых годах девятнадцатого века вдоль Московского тракта недалеко от села прошла Сибирская железная дорога и построилась станция Черемхово. Первый паровоз, окутанный паром и крестьянским восхищением-страхом-поклонением, своим свистком дал сигнал к преобразованиям сельской земледельческой жизни в рабочую и поселковую. Главным, как по мановению волшебной палочки, стал уголь, залежи которого были разведаны вокруг села государственной экспедицией геологов под началом В. Обручева. Уголь был необходимой «едой» для паровоза, поначалу «съедавшего» все окрестные леса. Самой важной профессией стал машинист паровоза и его помощник-кочегар, кидающий в топку котла дрова, а вскоре только каменный уголь, добываемый в Черемховских копях.

Выходные данные материала:

Жанр материала: Отрывок науч. р. | Автор(ы): Ковальская Татьяна Викторовна | Оригинальное название материала: Земля, где город встал | Источник(и): Мозаика Иркутской губернии. Старинные селения Приангарья: очерки истории и быта XVIII — нач. XX вв.: Сб. статей / Сост. А.Н. Гаращенко. - Иркутск: ООО НПФ «Земля Иркутская», Изд-во «Оттиск», 2007 | с. 212-217 | Дата публикации оригинала (хрестоматии): 2015 | Дата последней редакции в Иркипедии: 19 мая 2016

Примечание: "Авторский коллектив" означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.

Материал размещен в рубриках:

Тематический указатель: Научные работы | Библиотека по теме "История" | Черемхово