«Это был настоящий рай!»

среда, 25 марта, 2015 - 16:05

Жители Мельхитуя вспоминают жизнь в затопленных деревнях и на чудо-острове

Возведение каскада гидроэлектростанций на Ангаре в корне изменило уклад жизни населения многих территорий Иркутской области. Для жителей прибрежных населенных пунктов это стало настоящим потрясением. Сотни мелких и крупных поселков и деревень навсегда исчезли под толщей воды, а людям пришлось осваивать новые земли. Подобная участь настигла и островки, которых в ту пору было немало. По сведениям различных источников, на Ангаре насчитывалось около 500 больших и малых островов. Многие из них при этом были вполне обитаемы. На них располагались целые деревни и большие хозяйства. Один такой чудо-остров находился близ деревни Русский Мельхитуй в Нукутском районе. В то время эта деревушка состояла всего из нескольких дворов и получила развитие только после строительства Братской ГЭС, когда сюда начали стекаться семьи из трех затопленных селений: Остров, Налюры и Пески.

Ходили пароходы, летали самолеты

Как рассказывают жители Мельхитуя, до запуска гидроэлектростанции жизнь в этих краях протекала совершенно иначе: шумел березовый лес, колосились высокие травы, в изобилии были ягоды и грибы. Все селения располагались вдоль реки Ангары. В нескольких километрах друг от друга находились Налюры и Пески, а в стороне возвышался старинный богатый город Балаганск. Он был центральной усадьбой огромной территории, в которую входили не только земли Нукутского, Аларского, Боханского районов, но и Черемховская, Заларинская, Усть-Удинская и Зиминская волости.

В давние времена Балаганск имел название Булаганский острог. Он был основан в 1653 году боярским сыном Дмитрием Фирсовым. А первыми поселенцами стали русские крестьянские семьи и буряты-землепашцы, возделывавшие еще до прихода русских здесь ячмень и гречиху.

В начале XIX века Балаганск имел воеводский дом, каменную церковь, хозяйственные постройки. До революции в нем обитало несколько сот мещан, торговцев и производителей масляного мыла. В Балаганске располагались винный, мыловаренный, кожевенный, кирпичные заводы, две мельницы, шерсть церквей, восемь базаров. Жители всех окрестных деревень приезжали в «стольный град» за товарами, в больницу, в храмы, а то и просто навестить своих родных или друзей. До Балаганска ходили знаменитые пассажирские пароходы «Карл Маркс», «Бессарабия», «Ушаков». Существовала пристань и для водных самолетов. Вся местная ребятня любила наблюдать, как они садились у города.

По воспоминаниям Дмитрия Сидорова, после образования совхоза «Первомайский» Балаганск стал укрупняться, росла численность населения. Сюда стали приезжать сосланные и репрессированные из Смоленска, Читы, Украины.

— Я хорошо помню церковь. У местного батюшки и матушки на крыше дома лежали большие книги — длинные, складные. При мне потом и колокол с церкви сбрасывали. Помню, как сильно я хотел учиться в Балаганской школе-интернате. Но для меня не хватило там места. Мы тогда жили уже в Налюрах. Отца не было, его репрессировали как врага народа, а я устроился в школу-интернат. Как же мне нравилось там учиться! В свободное время мы играли с мальчишками в футбол. Две недели я проучился, а потом в школу наведалась комиссия. Из-за нехватки места я тогда спал на одной койке с товарищем, а так было не положено. Через два дня после этого меня вызвали и сказали, что, мол, тебе, Сидоров, места здесь нет. Я так расплакался! А делать нечего. Собрал книжки и пошел домой. Маме говорю: так, мол, и так. Она тоже со мной заплакала. Так я всего полтора класса и проучился. В 7 лет пошел работать, — делился своими воспоминаниями Дмитрий Сидоров.

Дома в Балаганске были добротные: двухэтажные, каменные. Местные называли их царскими. В реке водились щука, налим, таймень. Те времена сегодня многие называют золотыми, ведь несмотря на то, что жили в основном в ту пору худо, бедно и кормились только своим натуральным хозяйством, все были дружны и счастливы.

Адрес — деревня Остров

Самым примечательным местом проживания всего окрестного околотка был остров. Он раскинулся практически на середине Ангары, между деревней Малышовкой и Старым Балаганском, и простирался вплоть до современного Хадахана. Вокруг него находилось немало островков, однако ни один из них не мог соперничать размерами с этим участком суши. Его площадь составляла более 35 квадратных километров. На нем протекали две речушки, находились три озера, густой лес, чередующийся с просторными степями.

На острове было только два населенных пункта: Хадахан и деревенька с одноименным названием Остров. Известно, что первыми на острове поселились буряты. Они освоили половину территории, и в основном это вся степная часть. Даже на такой ограниченной территории, омытой со всех сторон рекой, они умудрялись вести кочевой образ жизни. На стойбищах они держали многочисленные отары овец, выращивали крупный рогатый скот. Жили островные буряты богато: женщины носили серебряные и золотые украшения, одежду из мехов. На другой половине острова, в верхней его части, жили русские земледельцы.

— У нас и адрес был такой: Иркутская область, Балаганский район, деревня Остров. Помню, к папе приезжали в гости друзья с той половины острова. Мне, маленькой девочке, они казались такими страшными — в волчьих дохах, больших шапках. К нам на остров на лодках приезжали и из Песков, Налюр, однако в основном мы жили уединенно, старались никуда не выезжать, поскольку и так всего хватало. Была свиноферма, большая пасека, сами сеяли, пахали. А сколько у нас было дикой ягоды — видимо-невидимо: красная, черная, белая смородина, клубника. В изобилии росли дикий чеснок и лук. Мы бегали летом босиком, а в жару постоянно купались в реке, — рассказывает Евдокия Сидорова.

На берегу острова жители строили баньки, чтобы, как говорится, с пылу с жару можно было окунуться в ледяную воду. В реке водились таймень, хариус, елец, так что даже в военные годы на острове не голодали.

— Помню, ночами с острогой ходили на тайменя, а для освещения зажигали смолу. Река быстрая была, течение стремительное. Бывало, начнешь начерпывать воду, а ведро даже из рук выбивало — с такой силой она ударяла в него. Вдоль берега у нас лавочки стояли, чтобы можно было посидеть или с удобством воду черпать. Она совсем прозрачная была — когда едешь на лодке, можно даже рыбу разглядеть. Глубокая Ангара была, и воронки многочисленные, так что и купаться, и плавать опасно было, — вспоминает жительница Острова.

Калачики в виде женской груди

Когда образовался колхоз «Остров», деревня насчитывала порядка 30 дворов. Здесь выращивали пшеницу, ячмень, овес, просо, коноплю. Из последней готовили масло, вили веревки, ткали полотно. Сельскохозяйственные работы выполняли на лошадях, причем делали все вручную. Председателю колхоза, фронтовику, полному георгиевскому кавалеру Илье Преловскому даже удалось вывести особый стойкий сорт пшеницы. Из нее выпекали и самые вкусные калачи, которые славились на всю округу. У пшеницы была высокая клейковина, и когда калачи ставили в русские печи, то при выпечке у них сбоку образовывался небольшой выступ. За эту особенность местные называли его титькой, а жители окрестных селений на Большой земле подсмеивались, однако калачи ели и нахваливали. В Балаганске, на рынке, за ними выстраивалась целая очередь.

Жители Острова питались в основном тем, что дарила им матушка природа, но и этого оказывалось достаточным. Урожай из года в год получали высоким, а поднимавшийся с реки пар позволял до глубокой осени не беспокоиться за огурцы и помидоры. Их выращивали до самых сильных заморозков.

Жили островские при лучинах, а в праздники зажигали керосиновые лампы. Гуляли всей деревней и гостей из соседнего Хадахана привечали всегда радушно. Пили в то время только чистейший, прозрачный как слеза самогон. Островские ребятишки учились в начальной школе, а дальнейшее образование получали в Малышовке или Балаганске.

Неподалеку от деревни находился небольшой островок, на котором гнездились тысячи птиц. В весенне-осенний период здесь находили приют лебеди, и от этого остров становился белоснежным. Прилетали цапли и журавли, а частенько жители деревни заслушивались трелями соловьев.

В ту пору сладостей у местной ребятни особо не было, и они находили особое удовольствие в том, чтобы с поздней весны и до самой осени выкапывать саранки и солодковый корень, который казался им сладким, как сахар. При этом угощение они никогда не мыли, только вытирали об рубашонки, и грязь вместе со сладким соком заливала им всю верхнюю одежду. Жевала ребятня и тальниковые прутики, которые по вкусу напоминали огурцы.

— Одно из озер, которое было у нас на острове, считалось лечебным. Мне мама рассказывала, что у одного парня сильно болели ноги и он практически не мог ходить. Родители стали привозить его к этому озеру, сделали деревянную бочку, наливали в нее воду из этого водоема и на 20 минут сажали в нее парня. И ведь действительно помогло. Стал ходить и даже бегать, — рассказывает тетя Дуся. — Многое можно вспомнить о нашем острове. Столько приятных и трогательных воспоминаний, до сих пор душа болит, что все так закончилось. Это ведь был настоящий рай! Клубники — море! А сколько полей мака — все красным-красно было.

Быки весом шесть тонн

На Большой земле, в Налюрах и Песках, люди жили не так зажиточно, однако и у них были свои радости. Сразу за дворами росли грибы и клубника, рядом находились богатые покосы. Малышня с утра до вечера носилась по улицам, играла в простые деревенские забавы, летом купалась, а зимой каталась на санках по реке. Дети постарше вовсю помогали взрослым. В Налюрах находился дойный гурт, стояли отары овец, все прилегающие поля обрабатывались техникой. Обильное разнотравье позволяло держать большую пасеку.

Такое же хозяйство велось и в Песках. В каждой деревушке была своя начальная школа. Как рассказывает Александра Ковалева, в Пески она с родителями переехала в 1954 году. До этого жили на северо-востоке Китая, в Хайларе. Туда они уехали в годы революции, когда в стране повсеместно шло раскулачивание. Затем, после объявления амнистии, многие русские семьи возвращались в родные края.

— Сначала мы жили в Заларинском районе — всей семьей в одном маленьком и тесном вагончике. А год спустя перебрались в Налюры. Там дворов 30 было. Через каждые полчаса приходил паром, на котором можно было переправиться в Первомайский. До Старого Балаганска было около 18 километров, ездили на лошадях. Так красиво было — вокруг дороги одни березки, высокая трава и поляны с клубникой. Можно остановиться и сразу нарвать несколько ведер. Крупная, сочная ягода. Ее сушили, варенье готовили, — говорит Александра Ковалева.

В Налюрах стояли хорошие фермы, где держали племенных лошадей и быков. Вес последних доходил до шести-семи тонн — настоящие тяжеловесы. На полях кроме зерновых в больших количествах выращивали кукурузу. Пололи и обрабатывали ее вручную. Прямо в початках ее целыми горами высыпали у фермы. Ребятишки любили грызть ее, еще недозрелую.

Свой Кулибин

Жил в деревне и мастер на все руки — Филипп Манаков. Его в деревушке называли местным Кулибиным.

— Наш дом стоял на сопке, а внизу плескалась река. Для того чтобы легко было брать воду, до берега отец проложил деревянные рельсы длиной около 100 метров, на них поставил тележку, в которой была бочка. На сопке он установил ворот, и от него к тележке шел трос. Мы наполняли бочку водой, а затем крутили ворот. Трос наматывался, и тележка с бочкой по рельсам поднималась наверх, — вспоминает об одном из изобретений папы Валентин Манаков.

Там же, на сопке, изобретатель поставил и большие качели на цепях, на которых могли поместиться сразу десять ребятишек. Раскачиваясь, они словно взлетали над водой. Всем было одновременно и страшно, и радостно. Валентин Манаков рассказывает о том, что примерно раз в неделю по Ангаре ходила так называемая речная лавка. Приближаясь к деревушкам, она сбавляла свой ход и медленно шла по течению. В это время жители, у кого была лодка, подплывали к ней и отоваривались. В лавке можно было купить продовольственные и промышленные товары: подсолнечное масло, конфеты, мыло, ткани, керосин и многое другое. Весь товар быстро загружали в лодки и отправлялись домой.

— Природа у нас была богатая, и она щедро одаривала нас. Частенько мы собирали дикий чеснок и меняли его на пирожки, ватрушки с творогом. На островках рос камыш, и я помню, как отец, строя первый дом, готовил из камышей вязанки и укладывал ими крышу. Больше тогда крыть было нечем. Один раз в деревне произошел пожар. Мы залезли на крышу и караулили, чтобы искры не попали на камыш. Он был сухой и мог вспыхнуть мгновенно, — говорит Валентин Филиппович.

К слову, Филипп Антонович был прекрасным строителем и печником. Многие обращались к нему за помощью, и никому мастер не мог отказать. Когда стало известно о затоплении, отец уехал в Мельхитуй и принялся строить новый дом. Шифер для крыши он покупал, а бревна вылавливал прямо из Ангары. К тому моменту, когда вода подошла к Налюрам, новое жилье было готово, и семья, собрав весь скарб, переселилась в Мельхитуй.

Жизнь продолжается

После возведения Братской ГЭС сотням семей пришлось перебраться на новое место жительства. Кто-то уехал в Малышовку, Жданово, Бильчир, Балаганск, Братск, Куйтун, а часть семей перебралась в Мельхитуй. Многие до последнего надеялись на то, что их не затопит, и не слишком торопились уезжать. Когда начало топить Балаганск, многие люди по-прежнему оставались там, даже работал рынок. Однако когда размеры воды стали угрожающими, последние жители стали перебираться на лодках к Большой земле.

Часть семей обосновалась в Мельхитуе. К середине 60-х здесь жили островские, налюрские, песковские.

— Когда мы переезжали в Мельхитуй, здесь всего было 15 домов и три барака. Основными жителями были ссыльные с Украины. Из Песков мало кто перевез свои дома, поскольку для проживания они уже были негодными. Можно было пустить их только на дрова. Всем приходилось вновь отстраиваться или покупать готовые избы и срубы, — рассказывает Тамара Ушакова.

Люди переезжали со всей живностью — крупным рогатым скотом, птицей. Улицы росли на глазах, и постепенно небольшая деревушка с несколькими дворами превратилась в добротное, крепкое селение. Сейчас здесь есть несколько магазинов, работают школа, ФАП, клуб, библиотека, процветает большое хозяйство. Однако, сколько бы ни минуло лет, жители всегда с ностальгией вспоминают былые годы и даже размышляют над тем, какой была бы их жизнь, если бы не было затопления.

— Я уверена, что на нашем острове сейчас был бы замечательный курорт. До сих пор не могу вспоминать о нем без слез. Несмотря на то что все жители Острова разъехались по разным деревням и городам, мы стараемся поддерживать связь, созваниваемся, списываемся и каждый раз вспоминаем свой райский уголок. Как же мы все-таки там были счастливы! — говорит Евдокия Сидорова.

Уважаемые читатели!

Более полувека прошло с момента затопления многих населенных пунктов округа. Еще живы люди, для которых названия этих сел не пустой звук. В своих статьях мы хотим вспомнить о каждой деревеньке, пусть даже и небольшой. Если вам есть что рассказать, звоните или пишите в редакцию.