Среди недописанных страниц истории России, столь стремительно заполняющихся сегодня новыми данными, фактами и оценками, — история российского купечества. Возвращаются из небытия некогда хорошо известные фамилии и имена, становятся разнообразнее сведения о деятельности купечества в сферах предпринимательства, культуры, филантропии. Часто новые сведения противоречат устоявшимся представлениям о третьем сословии. Поспешный же отказ от старых стереотипов приводит порой к поверхностным, непродуманным оценкам, основанным на эмоциях. И вместо привычного остроносого типа замоскворецкого купца-самодура воображение стремится нарисовать полного внешнего и внутреннего благородства негоцианта-мецената. Основания есть для обеих точек зрения: дошедшие свидетельства неоднозначны. Крайне противоречивые отзывы остались и об иркутских купцах. По мнению одних, в их среде царила крайняя необразованность1 и «нигде в России и нигде в Сибири так ярко не бросаются в глаза чванство золотого мешка и его тщеславие, как в Иркутске...»2 По мнению других, «ни один сибирский город не может представить такого длинного списка замечательной буржуазии, как Иркутск, в котором находятся имена Сибиряковых, Трапезниковых. Басниных, Белоголовых, Пономаревых»3.
Полярность подобных оценок вытекала из неоднородности и многоликости иркутского купечества. Существовали значительные различия в экономическом и общественном положении, в культурных и духовных запросах, мировоззренческих установках представителей третьего сословия.
Иркутская земля породила множество интересных, противоречивых купеческих характеров, причудливых судеб. Одна из них поистине предстает головокружительной: от «мальчика на побегушках» до купца 1-й гильдии, потомственного почетного гражданина, обладателя многомиллионного состояния, тайного советника. Таков жизненный путь Ивана Степановича Хаминова. «Восточное обозрение» писало по этому поводу: «...Жизнь таких лиц поучительна. Они вышли из праха и пыли и достали чинов и миллионов»4.
Личность Хаминова привлекает не только своей индивидуальностью и уникальностью жизненного опыта, успешно сделанной «карьерой» предпринимателя, но и типичностью воплотившихся в нем некоторых черт купеческого сословия Иркутска. Характерным представляется способ формирования капитала, традиционными - формы общественной деятельности (широчайшая благотворительность и участие в городском самоуправлении), ряд социально-психологических и бытовых особенностей.
По имеющимся данным, Иван Степанович Хаминов родился в 1817 г. в городе Сольвычегодске Вологодской губернии в купеческой (по другим сведениям — мещанской) семье5. Как и большинство его сверстников, получил достаточно поверхностное домашнее образование; правда, некоторое время занимался у частных учителей, нанятых отцом.
Вскоре привычный ход жизни был круто изменен: Хаминова отправляют с обозом в Иркутск. Здесь, в столице далекой Восточной Сибири, его приютили богатые родственники купцы Верхозины.
Подобный «переезд» был не столь уж необычен, как может показаться на первый взгляд. С одной стороны, Иркутск притягивал к себе торговых людей: на местные ярмарки и торги ежегодно приезжали купцы из многих городов России. Здесь можно было встретить жителей Москвы, Тулы, Суздаля, Томска, Енисейска. С другой стороны, Иркутск, товарораспределительный и административный центр Восточной Сибири, являлся одним из главных мест переселения. Многие иркутяне были потомками жителей Пинеги, Мезени, Пскова, Великого Устюга, Вологды и т. д. Среди выходцев из северных губерний России значились и именитые купцы Сибиряковы и Трапезниковы.
Иркутск, куда прибыл Хаминов, имел вид «чисто сибирского города. В продолжение дня по улицам двигался простой народ: женщины под накидками, мужчины промышленного разряда с озабоченными, угрюмыми лицами». «Дома большею частью были деревянные, в один или два этажа, в три сажени и в три окна по фасаду с высочайшими крышами... Город доходил только до Иерусалимской горы, но и тут местность, ближайшая к Ушаковке, была еще мало заселена».
По данным 1836 г. в Иркутске было 1896 деревянных и 62 каменных домов, население составляло 19560 жителей.
Город характеризовали по-разному. Одни отмечали его достаточно высокий культурный уровень. Другие подчеркивали торговую направленность столицы Восточной Сибири: «Торговля и нажива — вот два термина, которые ярко блистали на горизонте иркутском в то время и в центре которых, как в фокусе зажигательного стекла, сосредотачивались жизнь и жизненная деятельность»6.
Подобная специфика обуславливала расстановку сил внутри городского общества, главенствующее положение в котором принадлежало купечеству. Безраздельно господствуя в экономической сфере, оно имело немалый вес в делах городского самоуправления и представляло серьезную оппозицию губернской администрации.
В 1836 г. по городу было записано 34 купца первой гильдии, 8 — второй и 275 - третьей гильдии. Фамилии именитых иркутян Сибиряковых, Полевых, Дударовских, Мыльниковых, Басниных, Медведниковых были у всех на слуху. Спустя немногим более четверти века, одной из первых будут неизменно называть и фамилию Хаминова.
А пока он служит мальчиком на побегушках в купеческом доме, затем — приказчиком. О его «ловкости» на этом посту помнили в Иркутске долго: молодой приказчик всегда умел «нажить деньгу» не только для хозяина, но и для себя. Именно таких «расторопных» помощников будет набирать Иван Степанович, когда станет богатым купцом.
Формированию первоначального капитала во многом способствовало назначение Хаминова на должность опекуна над детьми умершего хозяина, а также передача в его руки всех торговых дел почившего. Значительно округлила капиталы молодого коммерсанта женитьба на богатой купеческой дочери. Евдокия Ивановна Пахолкова (? — 29 марта 1890 г.) принадлежала к известному роду, члены которого занимались винной и бакалейно-гастрономической торговлей, имели свои магазины и дома по улице Большой. Семейные узы связывали Пахолковых с крупными купеческими фамилиями Немчиновых, Котельниковых, Колыгиных, Лаврентьевых.
Судя по имеющимся данным, Хами-нов не особенно отягощал себя семейной жизнью. После нескольких совместно проведенных лет Евдокия Ивановна осталась одна при живом муже. Однако «все близко стоявшие к Хаминову, да и он сам порой, не обвиняли жены: настолько невыносим был его характер и образ жизни... Он любил покутить и под хмельком самодурствовал...»7. «Холостятская» жизнь Ивана Степановича настолько запомнилась иркутянам, что даже в начале XX в. местные издания оспаривали факт женитьбы именитого купца.
Хаминов умер бездетным. Супруга же, по-видимому, после его смерти, приютила девочку — Лидию Зибинскую. Заботясь о будущем девочки, Евдокия Ивановна оставила ей капитал 500 тыс. руб. Несколько строк она посвятила Лидии и в завещании: «Завещаю дорогой моей Лидии быть всегда честной, доброй, сострадательной к бедным и немощным, к больным и престарелым; молиться обо мне и помнить меня»8.
Однако и после смерти мужа овдовевшая купчиха не спешила отдать огромное состояние (более 1 млн руб.) на благотворительные цели. В городе судачили о ее скупости, а оппозиционно настроенная пресса («Сибирь», «Восточное обозрение») окрестила Хаминову «натурой загрубелой и неотзывчивой на общественные дела»9. Лишь в завещании богатая вдова позволила себе выделить значительные средства на филантропические начинания. Традиционно не были обойдены вниманием церкви и приюты Иркутска. Наибольшего же внимания заслуживает п. 5 завещания, по которому 50 000 руб. выделялось на создание «какого-нибудь благотворительного заведения для детей... имени Хаминова» в доме по улице Баснинской (ныне ул. Свердлова), где прежде проживал ее муж10.
Однако вернемся к Хаминову. Первоначальной сферой его предпринимательской деятельности были доставка клади и казенные подряды. Приобретя значительный опыт в коммерческих делах и сколотив разными путями капитал, Иван Степанович в 28 лет (1845 г.) становится самостоятельным купцом 3-й гильдии. По-видимому, дела продвигались успешно, и в 1848 г. он записывается во 2-ю гильдию, а в 1850 г. объявляет капитал, позволяющий ему считаться первостатейным иркутским купцом.
Особое внимание Хаминова привлекает в этот период пароходство. Выбор был сделан не случайно. Рост товарообмена между Сибирью и европейской частью России, с одной стороны, и Востоком, с другой, заставлял искать новые, более выгодные способы перевозки грузов (нередко доставка товара занимала год, что сказывалось на его качестве и цене). В связи с этим значение водных путей сообщения особенно увеличилось. A.M. Сибиряков, чье имя тесно связано с исследованием Сибири, писал: «Сибирь богата своими водными путями, реки ее даже считаются первыми в мире, стало быть, естественно предполагать, что наша задача состоит в том, чтобы ими воспользоваться, как должно...»11.
Среди крупных сибирских пароходовладельцев можно выделить иркутских купцов 1-й гильдии Сибиряковых, Немчиновых, Базанова, Глотова, Громову. Отдельные суда имели Трапезниковы и Катышевцевы. Одним из первых дельцов, вложивших капитал в это предприятие, был И.С. Хаминов. Пароходы его компании плавали по Оби, Лене, Витиму, Байкалу и Селенге.
Начало было положено в 1854 г. организацией фирмы «Опыт» совместно с сибирскими купцами Марьиным, Кондинским и Тецковым. В течение следующего десятилетия Хаминов являлся компаньоном ряда объединений пароходовладельцев («Польза», «Комиссионерство Сибирского буксирного пароходства», «Комиссионерство Сибирского пароходства») в Западной Сибири. Участие в последней из перечисленных компаний было особенно выгодно. По данным В.Н. Большакова, в 1865—1870-х гг. валовой доход пароходчиков на единицу мощности составлял 446,9 руб., расход — около 200 руб., чистая прибыль — около 247 руб. При таких условиях расходы на приобретение пароходов окупались в течение нескольких навигаций. Паровое судоходство в Обь-Иртышском бассейне становилось одной из самых выгодных сфер размещения капитала12. Не менее прибыльным представлялось вложение капиталов в пароходство Восточной Сибири. Активное освоение золотоносных районов, развитие торговли с восточными странами, торговые поставки в Забайкалье способствовали созданию пароходств в системе Лены, Селенги, Байкала и т. д.
В целом география «пароходного бизнеса» Хаминова включала практически всю Сибирь от Тюмени до Кяхты, от Иркутска до витимских золотых промыслов и Якутска.
Ведение столь крупных коммерческих дел обращало на себя внимание начальства Восточной Сибири. Власти были достаточно благосклонно настроены к Хаминову, находя его многолетнюю «деятельность безукоризненной». О нем писали: «Появление в нашем торговом мире личности, возбуждающей торговую и промышленную деятельность целого края и разумно способствующей развитию ее, должно быть встречено с полным одобрением и сочувствием... Заведя пароходы на Оби и Иртыше... он дал заметный толчок местной торговле, ибо ускорил и удешевил доставку товаров на места сбыта; привлек к участию в местной торговле большее число лиц. В этом отношении значительную приносит пользу принадлежащее г. Хаминову пароходство на Байкале, находящееся на единственном торговом сообщении между Кяхтою и Иркутском... Открытое же Хаминовым пароходство по Лене сказалось очень полезным и для торговли в Якутском крае и для золотопромышленности в Киренском и Олекминском округах... Различными своими предприятиями он постоянно возбуждает торговую и промышленную деятельность такого обширного края, как Восточная Сибирь»13.
13 декабря 1863 г. И.С. Хаминова высочайше пожаловали в коммерции-советники. Данное почетное звание и звание мануфактур-советника являлись единственными отличительными знаками, повышающими вес в предпринимательской среде и свидетельствующими о процветании дела. Вместе со званием Хаминов получил и право на общий гражданский титул «ваше высокоблагородие», что также льстило тщеславию удачливого купца. Наряду с огромными вложениями в речной транспорт Сибири, немалые средства выделялись Хаминовым на чисто торговые операции. И в этой области коммерческой деятельности Иван Степанович действовал с завидным размахом. Он имел значительные дела в Кяхте, Нерчинском округе, Верхнеудинске, Иркутске, Якутске, на Лене. Крупные сделки совершались им на Нижегородской и Ирбитской ярмарках, в Москве, где он сбывал пушнину. Более того, ряд сделок в 1850—1860-х гг. был заключен предприимчивым купцом в Гамбурге. Может быть, поэтому в Иркутске в шутку его называли Jean Chaminov, на европейский манер. Из Гамбурга он привозил «товары кругом света и производил ими торговлю по Амуру, Забайкалью и в Иркутске и только по независимым от него причинам должен был приостановить до времени эти заграничные операции»14.
Определенное место в торговых операциях коммерсанта принадлежало винной торговле, приносившей огромные прибыли (до 9,7 %). Закупались в основном иностранные марочные вина, причем способы их закупки были порой весьма неординарны. Так, будучи городским головой, И. С. Хаминов организовывал «общественные кормления» в честь приезда или отъезда генерал-губернатора. Устраивались же эти торжества за счет сумм третьесословного общества. По словам современника, «и здесь Хаминов извлекал себе личную выгоду. Ведь он торговал иностранными винами, а на какую сумму выписывалось их на подобных обедах?»15. Часть капитала именитым купцом была вложена в одну из традиционных сфер коммерческой деятельности иркутских предпринимателей — импорт китайского чая. В 60-70-х гг. XIX в. Хаминов состоял пайщиком (имел 1/4 часть в деле) фирмы «Родионов, Хаминов и К», владевшей в Китае чайными плантациями и занимающейся крупными поставками чая. В 1877 г. он полностью продал свое участие в фирме П.А. Пономареву (числился компаньоном с 1867 г.). Некоторый доход приносила продажа лошадей местных пород. Принадлежащие Хаминову скакуны нередко получали золотые медали на публичных выставках, проходивших в Иркутске, и заслуженно пользовались спросом. Однако методы приобретения животных были далеки от законных. Спекуляция, захват и грабеж не смущали Ивана Степановича. Нередко на страницах местных газет можно было встретить подобные заметки: «Иркутский городской суд получил от крестьянина Пермской губернии исковое прошение по делу о взыскании с И.С. Хаминова денег за захват лошадей. Если Хаминов не даст надлежащего ответа в срок, то дела будут решаться по имеющимся в оном доказательствам». Однако Иван Степанович «славился» не только «делами» административного характера, но и несколькими уголовными. «Восточное обозрение» насчитывало их до 2616.
Стиль коммерческой деятельности Хаминова давал обильную пищу для различного рода пересудов, анекдотов, язвительных реплик и едких прозвищ. И некогда достаточно лестно звучавшее прозвище Jean Chaminov, было заменено другим - Хам. Последнее стало настолько популярным, что нередко воспроизводилось в многочисленных иркутских эпиграммах.
В то же время это обстоятельство не мешало современникам отмечать его недюжие способности в сфере бизнеса. Любопытно, что даже М.Д. Бутин, чья фирма была уничтожена не без «помощи» Хаминова, признавал Ивана Степановича «человеком и коммерсантом выдающегося ума и всегда хорошо знавшего и понимающего, что хотел и чего добивался...»17.
В 70-е - начале 80-х гг. XIX в. Хаминов активно занимается финансовыми операциями. Ростовщический кредит в этот период имел еще твердые позиции и медленно уступал свои права крупнокапиталистическому, банковскому. По данным Г.Х. Рабиновича, в 1892 г. в Иркутске учитывалось векселей на 7—8 млн руб., из которых на долю государственного банка приходилось 600 тыс. руб., на ростовщиков - более 3 млн руб.18 Наиболее богатые иркутские предприниматели (И.И. Базанов, Дьячков, И.А. Громов и другие), как правило, являлись и крупными ростовщиками. Иван Степанович занимал среди них особое положение.
Хаминов слыл ловким и умным банкиром, превосходно знающим положение всех местных коммерческих дел. Многие сибирские купцы состояли его кредиторами. Так, из суммы в 1 215 тыс. руб. кредита фирмы братьев Бутиных в Иркутске свыше 700 тыс. руб. составляли документы, находившиеся в руках Хаминова19. В составе же наследственного имущества купца имелось 67 срочных векселей на сумму 230 тыс. руб.
Значительная доля участия в торгово-промышленных делах местных предпринимателей давала именитому купцу почти неограниченную власть в этой сфере. Он был, «прежде всего, купец и торговец, добывший миллионы. Человек суровый, скупой и беспощадный в денежных делах, он давал деньги под огромные проценты и поступал круто со своими должниками»20. Хаминов брал по 12—18 % за кредит и при этом порой оформлял на одни и те же деньги два документа: вексель и закладную на прииски.
Постепенно он захватил в свои руки все отрасли местной торговли и стал «вершителем всех местных торговых недоразумений и осложнений»21. Одной из его «жертв» стала «Фирма бр. Бутиных». Купец-ростовщик значительно нажился, войдя в 1-ю Администрацию по делам несостоятельных должников братьев Бутиных, организованную по его инициативе.
Будучи одним из крупнейших предпринимателей Восточной Сибири, талантливым и опытным коммерсантом, И.С. Хаминов активно привлекался властями к деятельности в различного рода комитетах по экономическим вопросам. В 1856 г. он занимал место директора Нижегородской конторы государственного коммерческого банка; в 1864 г. был назначен членом комитета Всероссийской выставки произведений сельского хозяйства и сельской промышленности. По предложению генерал-губернатора Восточной Сибири в 1880 г. утвержден членом комитета для обсуждения и выработки новой системы налога на золотопромышленность в Восточной Сибири; наконец, в 1883 г., незадолго до смерти, Министерство финансов утвердило его членом учетного комитета в Иркутском отделении Государственного банка.
С 1862 г. Хаминов являлся действительным членом иркутского статистического комитета. «Как давнишний и самый крупный коммерсант в Сибири, он мог сообщить очень ценные, личной практикой добытые сведения по части торговли, промышленности и особенно городского хозяйства»22. Последнее он знал до тонкостей, проведя девять лет в должности городского головы (1859-1865, 1868-1871) и 11 лет – членом городской думы (1872—1883).
Следует отметить, что иркутское купечество, играя ведущую роль в экономической жизни региона, стремилось подчинить своему влиянию городское общественное управление, а порой становилось в оппозицию губернской администрации. С момента открытия городской думы в 1787 г. большинство ее членов принадлежало к третьему сословию. Поэтому вопросы, входящие в компетенцию этого органа, часто решались в пользу местного купечества. В руках третьего сословия находилась также и должность городского головы. У руля местного самоуправления оказывались представители богатейших фамилий Иркутска (М.В. и К.М. Сибиряковы; И.А. и Д.А. Сизых; Е.А. Кузнецов; К.П., Н.П. и С.К. Трапезниковы и др.).
Всеми силами стремился к власти и Хаминов. С помощью обширного гостеприимства, услужливости и угодливости он добивался расположения властей. Начальство губернии покровительствовало купцу. Но и свой сиюминутный гнев за различного рода городские «беспорядки» оно также вымещало на нем, особенно в бытность его городским головой. Хаминову же, с присущей ему изворотливостью, удавалось загладить конфликты. За это в городе его нередко называли «козлом очищения».
Установлению «нужных связей» с начальством служили и ежедневно проходившие в его доме обеды. Со временем избушка, как небрежно любил называть Иван Степанович свой дом, сделалась местом решения многих общественных дел. Хаминов собственноручно рассылал записочки с приглашением, причем на сочетание лиц не обращал никакого внимания. Фраза его: «покорнейше прошу солененького», которой он приглашал к закуске, сделалась поговоркой. По временам он устраивал лукулловские пиры в своем доме или балы в собрании. Первые разделялись на аристократические и демократические. Разделение шло по Табели о рангах. Даже комнаты в доме в дни пиршеств открывались разные. Так, его бархатная гостиная предназначалась для особ первых четырех классов. Устраивались еще и общественные кормления. Каждый приезд и отъезд генерал-губернатора сопровождался ими. В течение 10 лет на эти торжества было израсходовано около 85 тыс. руб.23
Нахождение Хаминова в должности городского головы устраивало как начальство, так и третьесословное общество. Дело в том, что по роду службы городской голова являлся членом практически всех благотворительных обществ и комитетов Иркутска, заведовал публичной библиотекой, председательствовал в попечительных советах учебных заведений и по сложившейся традиции брал основную часть расходов всех этих общественных учреждений и организаций на себя, а также субсидировал некоторые проекты благоустройства города. Хаминов, обладая многомиллионным состоянием, мог жертвовать на все эти начинания достаточно крупные суммы, что вполне удовлетворяло власти. На его деньги были установлены фонари на Большой улице (1859 г.), обустраивался берег Ангары, находящийся в черте города (1864, 1868 гг.), проводилось сообщение со Знаменским предместьем (1862 г.), закупалась экипировка для пожарной команды и т. д.
Однако «долг службы» был далеко не единственным и не главным стимулом филантропической деятельности Хаминова. Во многом благотворительность для купца являлась такой же сферой вложения капитала, как и другие, и должна была приносить прибыль. С помощью пожертвований можно было обратить на себя внимание высокопоставленных лиц. Недаром многие благотворительные акты Хаминов приурочивал к торжественным событиям из жизни царствующей фамилии, к назначению новых губернаторов, генерал-губернаторов и т. д. Благотворительной акцией можно было оказать услугу начальству, тем самым приобретя его расположение. Любопытно, что под эту категорию входили также такие действия, как «безвозмездная перевозка в 1866 г. через Байкал на пароходах войск и снабжение их припасами во время бунта политических ссыльных на Кругобайкальской дороге»24 или перевозка от Москвы до Петербурга сводного батальона казачьего войска (1864 г.). Ответный «дар» не заставлял себя ждать. Подарки царствующей фамилии (в том числе бриллиантовый перстень от Великого князя Алексея Александровича), искренняя благодарность и «царское спасибо за патриотическое усердие» подогревали рвение Хаминова.
Занятие широкой филантропией гарантировало и продвижение по служебной лестнице, удовлетворяло честолюбивые помыслы предпринимателей, не имеющих возможности заслужить общественное признание в сфере своей профессиональной деятельности. Правительством проводилась целенаправленная политика в области благотворительности, позволявшая контролировать и руководить обстановкой в этой сфере общественной деятельности. Недаром генерал-губернатор Восточной Сибири Н.П. Синельников недвусмысленно писал по этому поводу, что необходимо «приохотить наших г[оспод] золотопромышленников дружно идти на добро и пользу государственные, возбудить в них охоту к пожертвованиям»25. Возможность повысить свой социальный статус, получить всеобщее признание или удовлетворить тщеславие, завоевать имя и авторитет – все это являлось одной из серьезных причин благотворительной деятельности, в том числе и в среде иркутского купечества. Многие крупные предприниматели города были отмечены различного рода «царскими милостями» за свои пожертвования. Однако Хаминов сумел превзойти всех. К концу жизни он являлся обладателем орденов Св. Станислава 3, 2, 1-й степени, Св. Анны 2-й и 1-й степени, Св. Владимира 4-й и 3-й степени, был потомственным почетным гражданином (1863 г.) и, наконец, имел высокий чин тайного советника (1882 г.).
Перед городом заслуги Хаминова были отмечены поднесением ему звания почетного гражданина Иркутска (1883 г.). Портрет благотворителя украшал зал заседаний городской думы.
Продвижение по служебной лестнице стоило Ивану Степановичу более 1 млн руб., такова самая приблизительная сумма всех пожертвований именитого купца. В течение 34 лет, а свою благотворительную деятельность он начал с 1850-х гг., он жертвовал деньги на просвещение и культуру, здравоохранение и благоустройство города, на богоугодные дела. «Дары» одного из крупнейших предпринимателей Иркутска были так часты и разносторонни, что в городе сложилась поговорка: «Я ведь не Хаминов, чтобы везде жертвовать». Дело доходило порой до курьезов. «Хаминова даже не спрашивали, жертвует он или нет, а прямо писали, что он уже изъявил желание сделать это пожертвование», или «к подписанной им (Хаминовым. — Н. Г.) цифре пожертвования лица, имеющие власть, просто приписывали сзади нуль или даже два нуля. Превращения эти были обычны и не особенно смущали жертвователя. Он даже радовался, когда дело ограничивалось одним нулем»26.
Благотворительность обеспечивала достижение не только земных благ. За «отчуждение излишка» в пользу сирых и убогих, проявление сострадания, помощи и заботы о них приобреталось не менее важное — «вечное блаженство». Положение усугублялось тем, что практическая деятельность купечества зачастую противоречила нравственным устоям христианства, отказаться от которых полностью купечество было не в силах. Хаминову, кто «много лет хищеньем, неправдою стяжал», было о чем задуматься. И в этом случае благотворительность служила неплохим способом очищения от грехов, удачной сделкой с совестью.
Хаминов широко жертвовал на ремонт и предметы культа Харлампиевской церкви, старостой которой долгое время являлся (1854—1860, 1869— 1872 гг.); в пользу других иркутских церквей; на устройство и содержание богадельни в Сольвычегодске; на строительство каменной Николаевской церкви в Благовещенске; на устройство и содержание двух детских иркутских приютов. Небольшие суммы отчислялись им ежемесячно в пользу бедных города. И здесь Хаминов оставался «не в накладе»: похвальные листы от иркутской Духовной Консистории, благословения от Святейшего Синода — служили официальным оправданием всей его деятельности.
Рассматривая благотворительность как одну из сфер вложения капитала, Хаминов, как купец, стремился получить максимальную выгоду при наименьших затратах. «Удастся ему по торговым делишкам или иным расчетам приобрести дешево дом, он столь же дешево его отремонтирует, чтобы пустить пыль в глаза, и заявит начальству, что он жертвует этот дом под такое-то учебное заведение, необходимости в котором не сознавалось. Начальство, не разобрав дела, представляет жертвователя к награде, и в один прекрасный день городскому обществу сюрприз. Извольте принять дом и содержать в нем такое-то училище. Тщетно протестует общество, ссылаясь на недостаток средств, на ненадобность, - указывают на утвержденный устав, и делу конец». С другой стороны, филантропическая деятельность Ивана Степановича была не всегда плодом расчета. Как вспоминал Б.А. Милютин, чиновник по особым поручениям в бытность генерал-губернаторства Н.Н. Муравьева-Амурского в Восточной Сибири: «С одной стороны, благотворительность эта являлась стремлением души. Я приехал как-то поздравить Хаминова с получением награды. Хаминов в восторге спрашивает меня: "Научите, на что еще пожертвовать", и говорит он это искренне»27.
Благотворительная деятельность приносила плоды не только Хаминову, результаты ее испытывал на себе город. Прежде всего, имя этого знаменитого купца тесно связано с историей создания в Иркутске первых женских учебных заведений открытого типа: женских гимназий (1860 г.) и прогимназий (1879 г.). На его средства строились и ремонтировались помещения, учреждались стипендии, оказывалась материальная помощь преподавательскому составу. За 22 года (1862—1884 гг.) Хаминовым было израсходовано только на женскую гимназию более 245 тыс. руб. Со временем первым женским школам Иркутска присвоили имя И.С. Хаминова. Роль этих учебных заведений в городской системе образования была достаточно высока. Женская гимназия стала вторым крупным учебным заведением в Иркутске после губернской гимназии (в 1888 г. число воспитанниц в ней достигло 200, в губернской гимназии — 305). Семьи среднего достатка, несмотря на существование Института благородных девиц, преимущественно отдавали дочерей в гимназию, не отрывая от домашней среды.
Благодаря пожертвованиям И.С. Хаминова, в Иркутске были открыты Сиропитательно-ремесленная школа для мальчиков им. К.П. Трапезникова (1868 г.) и городское 4-классное училище им. Александра III (1882 г.). При его активном участии осуществлялась деятельность двух детских приютов - Александрийского (основан в 1851 г.) и Мариинского (основан в 1883 г.). В 1867 г. Хаминов пожертвовал Александрийскому приюту 2-этажный дом с землей и капитал в 3 тыс. руб. на его содержание (к несчастью, пожар 1879 г. уничтожил эту постройку). Мариинский приют, учрежденный Хаминовым в память государыни императрицы Марии Федоровны, часто называли Хаминовским. Он стал одним из последних крупных пожертвований знаменитого купца. В 1881 г. Хаминов покупает у И.А. Мыльникова и В.В. Зазубрина 3-этажный каменный дом на Большой улице (ныне ул. К. Маркса, 27), оцененный в 160 тыс. руб., с целью учреждения в нем детского приюта, и жертвует 50 тыс. руб. облигациями на его обеспечение. Приют был открыт в 1883 г.
С именем Хаминова связано еще одно благотворительное заведение в Иркутске — училище для слепых. Правда, его открытие состоялось уже после смерти именитого купца. Деньги были взяты из завещанного (1890 г.) вдовой И.С. Хаминова капитала.
Первые питомцы в училище появились в 1894 г. Оно стало первым подобным заведением в Восточной Сибири. Детей обучали элементарному курсу 4-классного городского училища, а также ремеслу, пению, музыке. В конце XIX в. в нем числилось 16 человек. В дар городу передавалась усадьба Хаминова, расположенная по Набережной (б. Гагарина), Троицкой (ул. 5-й Армии), Баснинской (ул. Свердлова) улицами, состоящая из трех домов, надворных построек, других строений, оцененная в 63 тыс. руб., и вся находящаяся в этих домах движимость.
...Хаминов умер 8 апреля, в день Пасхи, 1884 г. По заключению врачей, смерть «произошла от разрыва сердца, обусловленного глубоким жировым перерождением сердечной мышцы и атероматозным изменением стенок, питающих сердечную мышцу сосудов и всей артериальной системы»28.
Похороны одного из крупнейших и влиятельных купцов Иркутска были пышны и торжественны. Отпевали его в Кафедральном соборе. По воспоминаниям Н.А. Антонова, «...народу была тьма. Венки от воспитанников приюта, прогимназии, гимназии, народного училища. Шли два архиерея и все наличное духовенство Иркутска... При погребении каждая воспитанница бросала в гроб по цветку, почему покойник оказался засыпанным цветами»29. По просьбе прихожан Харлампиевской церкви, благодарных покойному «за возобновление храма и щедрые жертвы», Хаминов был погребен на паперти церкви. В 1887 г. вдова его Евдокия Ивановна поставила над могилой мраморный памятник с иконой Воскресения Христова и лампадой. Памятник был огорожен железной вызолоченной решеткой30.
Смерть Хаминова, одного из столпов Иркутска, известнейшего человека в городе, получила широкую огласку. О купце, чье могущество и влияние были непоколебимы, судачили обыватели, о нем писали в местных газетах. Официальная пресса превозносила его заслуги, указывая, что «в лице Хаминова город утратил главную опору своего благосостояния». Оппозиционно же настроенное «Восточное обозрение» придерживалось другого взгляда: «Личность Хаминова рассматривается ныне с общественной стороны, и мы спрашиваем, может ли он называться нравственным идеалом? Насиловать всех поголовно, заставляя молиться на Хаминова — это уже чересчур»31.
Постепенно споры о нравственных достоинствах Хаминова затихли, и на первый план был выдвинут другой вопрос - о наследовании капиталов купца. Иван Степанович не оставил завещания, и 5 млн руб. нажитого богатства были распределены между родственниками: четвертая часть капитала перешла жене, Евдокии Ивановне, остальные деньги поделены между многочисленными племянниками из Томска и Сольвычегодска. Не оправдались слова Хаминова, сказанные им когда-то о своих капиталах: «В Сибири я их нажил -и не вынесу отсюда»32.
От некогда огромного состояния не осталось и следа. Имя Хаминова долго еще оставалось на слуху у горожан. Хаминовские гимназии, Хаминовский приют, улица Хаминова — эти слова не выходили из повседневного обихода. В день 25-летия смерти Хаминова (1909 г.) городская управа, «желая выразить дань уважения смерти Ивана Степановича, постановила отслужить в Харлампиевской церкви панихиду, присутствовать на которой пригласила гласных городской думы»33.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
