Епископ Герасим (в миру Георгий или Егор Иванович Добросердов) — один из немногих епископов Русской православной церкви — был уроженцем Сибири. О его удивительной судьбе написано немало. Во многих церковных справочных и повременных изданиях и даже в Русском биографическом словаре говорится о епископе Герасиме, его жизни и творчестве1. В статьях декабристоведов упоминается о прикосновенности Е.И. Добросердова к делу о распространении сибирских сочинений декабриста М.С. Лунина2. Но в церковной литературе не говорится о политическом деле, а в декабристоведческой — о его месте в истории Русской православной церкви. Для понимания дальнейшего изложения приведем некоторые сведения об этом человеке.
Егор Иванович Добросердов родился в 1809 г. в селе Вельском Иркутской губернии, отец его был дьячком местной церкви, мать происходила из купеческой семьи — скорее, из торгующих крестьян. Он учился в Иркутской семинарии (где и получил фамилию Добросердов), по окончании ее преподавал в духовном училище, в 1836 г. был рукоположен и 5 лет состоял священником Иркутской Преображенской церкви. После смерти жены в 1841 г. уехал из Сибири и поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, незадолго до ее окончания принял постриг, а после академии служил учителем, инспектором, ректором ряда семинарий в Европейской России. В 1863 г. Герасим был назначен епископом Старорусским, викарием Новгородским, через год — викарием Петербургским, в 1866—1877 гг. он был Самарским епископом, а в 1877 г. переведен в Астрахань, где и умер в 1880 г. Впоследствии Герасим был причислен в святительском чине к лику местночтимых святых, память его отмечается церковью в Соборе сибирских святых 10-23 июня.
В нескольких номерах «Самарских епархиальных ведомостей» и «Астраханских епархиальных ведомостей» за 1874,1879 и 1880 гг. печатались отрывки из дневников, воспоминаний и путевых записок Герасима3. Вообще среди мемуаров постоянных и временных жителей Сибири немалую часть составляют сочинения представителей духовенства. Это во многом объясняется привычкой к рефлексии и письменному закреплению своих размышлений. Есть и сопутствующее обстоятельство: их охотно печатали епархиальные издания и церковные журналы, что, с одной стороны, было дополнительным стимулом для создания мемуаров, а с другой — способствовало их лучшей сохранности. Но даже на этом фоне дневники епископа Герасима представляют собой выдающееся явление. Очевидно, он вел их постоянно, в них освещены все периоды его жизни. Объем публикации в современном измерении составляет примерно 6,5 авт. л. Кроме того, им было написано и напечатано несколько сочинений религиозного содержания, в том числе и в форме писем к его духовным дочерям.
Как уже говорилось, имя священника Иркутской Преображенской церкви - Егора Добросердова фигурирует в материалах следствия по делу о распространении сочинений декабриста М.С. Лунина. Речь идет о тех произведениях политического характера, которые были созданы уже в годы сибирской ссылки. С ними были знакомы некоторые из сибиряков, а кое-кто даже занимался их переписыванием и распространением. Т.А. Перцева, специально занимавшаяся историей этого дела, отмечала, что наиболее важную роль в нем играли ссыльные декабристы Н.М. Муравьев и П.Ф. Громницкий, а также учитель латинского языка иркутской гимназии А.К Журавлев. Заметим, кстати, что Громницкий находился на поселении в родном селе Добросердова – Бельском. Как было установлено следствием 1841 г., Добросердов брал у Журавлева и читал «Взгляд на тайное общество в России от 1816 по 1826 год», «Розыск исторический» и первую часть «Писем из Сибири»4. Заметим, что к этому времени о. Георгий занимал заметное место среди иркутского духовенства — он был членом Иркутской духовной консистории, казначеем духовного попечительства и учителем духовного училища.
Среди опубликованных отрывков из дневников были записи за 1841 г.5, но в них ни о Лунине, ни о следствии, ни даже о каких-либо связанных с этим неприятностях не упоминается. Вообще заметно, что эти записи перед публикацией подверглись существенной авторской обработке. Однако многочисленные отрывки из дневника приведены в «Жизнеописании епископа Астраханского Герасима», написанном его духовной дочерью, монахиней симбирского Спасского монастыря Евсевией, и опубликованном в 1885 г. Вот в них содержится не только упоминание о деле, но и ряд важных дополнительных сведений, позволяющих понять некоторые причины, приведшие уважаемого священника к чтению антиправительственных сочинений государственного преступника, а также обстоятельства, позволившие ему избежать какого-либо наказания. Автор «Жизнеописания», как указывает сын Герасима, священник Константин Егорович Добросердов, предложивший редакции «Душеполезного чтения» опубликовать его, использовала не только дневники, но и письма и устные рассказы своего духовного отца6.
Из этих рассказов Евсевии стало известно, что архиепископ Иркутский Нил (Исакович), к которому, естественно, обратилась гражданская администрация, решил «постращать» о. Георгия. Вызвав к себе священника, Нил сказал ему, что его за сношения с государственным преступником и его знакомыми «ждет каторга в Нерчинске»7. Угроза, очевидно, была -чрезмерной. Но вполне реальной была другая опасность. Именно в это время овдовевший незадолго перед тем Добросердов собирался поступить в Санкт-Петербургскую духовную академию. Более того, осуществление этой мечты стало возможным в ближайшее время — приехавший ненадолго в Иркутск епископ Камчатский Иннокентий (Вениаминов) не только поддержал замысел Георгия, но и предложил свое содействие. Добросердов должен был отвезти в Петербург детей преосвященного Иннокентия, а епископ оплатил бы все путевые издержки. Следствие делало эту поездку невозможной.
Евсевия приводит отрывок из дневника о. Георгия от 24 апреля 1841 г. «После горя и скорби (в январе того же года умерла жена Г.И. Добросердова. — Н. М.) и едва выносимой опасности положения, в какое завлечен я был обстоятельствами, почти от меня не зависящими, и горячей молитвы в своем садике, начинающем отзываться жизнью растений на зов тепла, я успокоился и предал себя всецело на волю Св. Провидения. Пусть судьба мчит мой челн по бурному морю сует житейских: у меня кормчим — Провидение! Пусть, если без каторги я не могу быть собственностью моего Спасителя и без цепей преступника политического свободным сыном неба. Что я сделал? Каким преступлением заклеймил себя, чтобы подвергнуться позору? Прочел письма Лунина? Но разве усвоил я и привил себе софизмы его? Кто слышал из уст моих, кто читал в моем сердце что-нибудь неприязненное в отношении настоящего порядка вещей? Любовь к монарху никогда в моем сердце не отделялась от любви к отечеству». Если не буква, то дух, пафос, мысль молодого священника напоминают слова из первой серии лунинских «Писем из Сибири» (той, которую Егор Добросердов читал): «Я не участвовал ни в мятежах, свойственных толпе, ни в заговорах, приличных рабам. Единственное оружие мое - мысль, то в ладу, то в несогласии с движением правительственным»8.
Дальнейший текст из дневника Г.И. Добросердова возвращает нас к вопросу о том, как удалось ему избежать не только наказания, но и неприятностей. «После сей весточки пошел я к преосвященному Иннокентию, предлагавшему мне отправиться с детьми его в Питер, пошел и сказал, что мне ехать нельзя. Итак, я остановился уже было на мысли, что, пропустив самый лучший случай к выезду, я навсегда должен остаться в Сибири, а потому и не был изумлен, когда о. Димитрий, священник и товарищ мой по приходу, зашедши ко мне сегодня, сказал, что он едет в Питер по предложению преосвященного] Иннокентия с детьми. Благословив намерения его, я пошел из садика в баню с предчувствием, что сей поездке не состояться и что детей должен доставить я. Обмывая тело, обливал я душу слезами сокрушения смиренного перед Господом и взывал как дитя к нежной матери: "Не оставь, не забудь меня, Господи", - и не прошло часа, как преосв[ященный] Иннокентий позвал меня и, отказав от поездки о. Димитрию, предложил мне вновь отправиться с детьми его, и я дал слово»9.
Эта информация позволяет предположить, что покровительство епископа Иннокентия сыграло важную роль в том, что подозрение в причастности к политическому преступлению не только не привело к какому-либо наказанию, но и вообще не помешало успешной карьере о. Георгия Добросердова. Не случайно, вероятно, прибыв в Москву, он был обласкан покровителем Иннокентия, митрополитом Филаретом (Дроздовым), который, как и епископ Камчатский несколькими месяцами ранее, благословил и на учение в академии, и на монашество10 . Затем сибирский священник был принят в Москве и Петербурге друзьями и почитателями Иннокентия Надеждой Николаевной Шереметевой, Татьяной Борисовной Потемкиной, Андреем Николаевичем Муравьевым и др. Иннокентий, сам обладавший блестящими разнообразными талантами, увидел в о. Георгии в высшей степени незаурядного человека. Не исключено, что ему, любознательному ученому, выдающемуся исследователю, импонировала образованность, начитанность, широкие интересы молодого земляка.
Как представляется, дневниковые записи и те сведения, которые приведены в «Жизнеописании епископа Герасима», дают возможность обратиться и к вопросу о причинах, заставивших его заинтересоваться сочинениями Лунина.
Среди любимых занятий молодого еще семинариста Егора Добросердова было чтение творений святых отцов, «выписки из разных книг, находившихся в его руках; из этих выписок составилось до 8 рукописных сборников»11. Круг чтения молодого семинариста явно не ограничивался религиозными произведениями. О знакомстве со светской литературой очевидно свидетельствуют язык и стиль его дневников. Помимо уже процитированного отрывка, приведу еще один. Запись от 8 июня 1841 г.: «Наступил вечер, и я любовался синим пологом неба со звездами, из коих одна другой казались светлее и прекраснее; особенно одна из них с родным, мне казалось, участием сопровождала нас, высясь над высотою гор. Ни одно облачко не рябило этой синевы лазурной, ни малейшее движение не нарушало покоя этого чистого воздуха. И глубина небесная казалась от того еще глубже. А могильное безмолвие окрестностей, таящее в себе мириады жизней, с туманом, зыблющимся белою пеленою над Ангарою, с ее шумящими волнами, хотя безмолвно, но внятно мне говорили, что Господь вся премудростию сотворил»12.
По дневникам видно также, насколько сильным было в нем религиозное чувство, доходившее до экзальтации. 5 июня 1831 г.: «Со стесненным сердцем и с распростертыми к небу руками искал я помощи у престола Царя Царей, который незримо назирает и объемлет всех и все. И мир душевный, и спокойствие совести возвестили мне о руке Господней, простертой на подъятие меня из тьмы греховной: я со слезами уже радования и благодарности лобызал сию спасительную десницу и да вал в моем сердце обет — всегда быть преданным ее водительству»13.
В семинарии Добросердов вел аскетический образ жизни, юродствовал, за что был даже помещен в больницу для умалишенных, откуда по приказанию навестившего его там иркутского губернатора Цейдлера был выпущен и помещен в дом призрения бедных14. Иеромонах Нифонт убедил Добросердова вернуться в семинарию. Затем, как указывал сам Герасим, большое влияние на его духовное развитие имели старцы Нифонт и Варлаам (игумен из беглых крепостных, Василий Федорович Надежин15), а также архиепископ Ириней (Нестерович).
Оказывается, еще до истории с чтением произведений Лунина семинарист, а затем священник Добросердов был замечен в дружеских и ученических отношениях с некоторыми опальными религиозными деятелями. Ириней, как известно, был в 1831 г. арестован за неповиновение гражданским властям16. Этот архиепископ особенно благоволил к Добросердову, летом 1831 г. направил его, тогда еще семинариста, миссионером в поездку по бурятским улусам с секретным заданием «разведать о нравственном состоянии духовенства и донести»17. Еще один его собеседник, игумен Троице-Селенгинского монастыря Израиль, в 1834 г. был лишен сана и сослан в Соловецкий монастырь за отступление от православия18. К суду были привлечены ученики Израиля, в том числе Нифонт и Варлаам. Георгий Добросердов также находился под подозрением, но сумел оправдаться19. Среди знакомых Израиля также были декабристы20.
Характерно, что и впоследствии, в бытность Герасима ректором Симбирской семинарии, а позже Самарским епископом, на него не раз поступали жалобы и нарекания. Суть их заключалась в указаниях на отступления Герасима от обычной практики, чрезмерное попечение о вверенных его духовному руководству инокинях и чрезмерную суровость по отношению к духовенству, не желавшему следовать аскетическому образу жизни архипастыря. Тем не менее, проповедническая и учительская деятельность епископа Герасима вызывала к нему почтительное и благоговейное отношение духовных детей и многих подчиненных.
Заметим, что и Михаил Сергеевич Лунин был не только политическим деятелем, но и оригинальным религиозным мыслителем, хотя эта сторона его творческого наследия и его личности еще нуждается в изучении21. Приведу лишь слова Н.Я. Эйдельмана: для Лунина «высокая нравственность, жертвенность декабристов есть духовный акт, родственный религиозному подвигу», а в его «Письмах из Сибири» постоянно подчеркивается значение божественного провидения в его судьбе22. Возможно, к чтению лунинских сочинений Добросердова привели религиозные искания. Но дело не только в этом.
Многие декабристоведы относили тех, кто читал и распространял сибирские сочинения Лунина, к числу если не его политических единомышленников, то, по крайней мере, к числу сочувствовавших его политическим идеям. Дневники о. Георгия Добросердова (впоследствии епископа Герасима) свидетельствуют, что этими людьми могли двигать совершенно иные мотивы, в том числе и довольно неожиданные. В данном случае, как нам представляется, это были и религиозные искания, и общая любознательность.
В том, что сын дьячка из далекого села Иркутской губернии стал выдающимся религиозным деятелем, пользовался глубоким уважением и любовью, сам он видел руку Провидения. Можно отметить и явную, очевидную незаурядность этого человека. В одном из воспоминаний о Герасиме приводятся слова Иннокентия о нем: «Из платины этот человек слит! Воля его феноменальна, честность безупречна, добросердечие редкое»23.
* Подготовлено в рамках гранта РГНФ (№05-01-001350а).
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
