Во внутреннем дворике между биологическим и анатомическим корпусами Иркутского государственного медицинского университета стоит памятник, посвященный военврачам 40-х годов. Его автор — иркутский скульптор Е.И. Скачков. На обелиске изображены медсестра и хирург, поддерживающие друг друга, ведь не секрет, что медикам приходилось не менее тяжело, чем бойцам на фронте. Постоянная ответственность за жизни людей, недостаток лекарственных препаратов, ежедневные людские боль и страдания — все это не назовешь легкой ношей. Зато в результате - сотни тысяч спасенных жизней, и это позволяет говорить о том, что на своем боевом посту медицинские работники совершили настоящий подвиг.
В данной статье рассказывается о деятельности выпускников, сотрудников и студентов Иркутского мединститута в годы Великой Отечественной войны на фронте и в тыловом Иркутске.
«Высшая правительственная телеграмма
Иркутск. Медицинский институт. Профессорам: Шипачеву, Тимофееву, Кос-мачевскому, Круковеру, Каплуну; доцентам: Апарину, Семенову.
Прошу передать преподавателям Иркутского медицинского института, перечислившим компенсацию за неиспользованный в 1942 г. отпуск в сумме 18 000 рублей на строительство танков, мой братский привет и благодарность Красной Армии.
И.В. Сталин»1.
«В годы Великой Отечественной войны Иркутский медицинский институт (ИГМИ) провел большую работу по оказанию помощи эвакогоспиталям, всю свою научно-исследовательскую деятельность перестроил в соответствии с нуждами военного времени. В трудных условиях институт значительно увеличил число обучающихся в нем студентов, организовал два новых факультета, успешно выполнял все задания правительства и партии», — писала «Восточно-Сибирская правда»2.
Война потребовала срочной мобилизации большинства студентов и сотрудников медицинского института, более 120 врачей было призвано в ряды Красной Армии. Лучшие силы здравоохранения были отданы фронту. Мобилизованному в армию полагалось выходное пособие, которое в ИГМИ за 1942 г. составило 2846 рублей3.
Ветераны, сотрудники и студенты Иркутского мединститута каждый год 9 мая кладут к обелиску в честь военврачей живые цветы, проводят митинг, посвященный Дню Победы, и вспоминают былое...
Вот как описывает свой последний предвоенный день выпускница мединститута, участница войны, Жанетта Матвеевна Каминер: «Наш небольшой врачебный коллектив собрался на вечеринку у Е.И. Мельниковой. Было весело, шутили, смеялись, не подозревая, что стоим на пороге тяжелых испытаний...»4.
Фронтовые врачи и хирурги работали, забывая об усталости, опасности, которой подвергались, оперируя при бомбежке и артобстреле. Куда только ни заносила судьба медиков Иркутска. В Забайкалье и на Дальний Восток, они прошли фронтовыми дорогами от Москвы и Сталинграда, от Праги до Берлина. Вот имена некоторых сотрудников мединститута, вернувшихся с войны. Их молодость опалена войной, суровыми военными испытаниям: Е.Г. Аксенова, З.И. Алцыбеева, З.В. Андриевская, Г.А. Бакута, Н.Н. Бармина, Т.Д. Беспалова, И.Н. Бритов, Н.В. Ворожба, В.Г. Воронцова, К.П. Высоцкая, Г.И. Гилев, В.В. Демидов, М.А Дыгай, Н.В. Кайгородов, В.Н. Киселев, Е.К. Ковалева, К.Ф. Кокауров, В.Н. Комов, Г.А Куклин, В.Н. Ламзов, А.М. Лейзеров, З.М. Лифшиц, Н.Н. Миролюбов, Н.М. Михалев, П.Р. Мутин, М.И. Нагибин, И.А Нефедьев, Е.А. Нечаева, Ф.М.Оробьев, В.П. Пхайко, Т.М. Размахина, А.М. Ройтман, Д.А. Самойлов, К.Р. Седов, В.В. Ситник, Н.Л. Симбирцев, А.А. Тельминов, А.С. Туника, В.А. Урусов, П.С. Фомин, Ф.И. Рошин, Г.И. Беломестнов, М.К. Зуев, В.М. Просвирин, П.Г. Иванов, А.М. Полей5.
Опустели институтские коридоры и кафедры. Спустя некоторое время в Иркутск прибыли ученые из оккупированных областей: член-корреспондент Д.М. Голуб, профессора Д.Б. Альтман, B.C. Космачевский, М.М. Орлов, В.Л. Елин, А.К. Броновицкий и др. В годы Великой Отечественной войны в медицинском институте 159 научных работников обеспечивали работу 46 кафедр 3 факультетов. На каждой кафедре трудилось не более 3—4 человек, они-то и компенсировали недостаток специалистов в институте. Ректорами вуза в годы войны были М.С. Каплун (1940— 1943) и Г.И. Кургуз (1943-1945)6.
Война поставила перед коллективом учебного заведения сложнейшие задачи, связанные с необходимостью увеличения набора студентов, ускоренной подготовки врачей. Вся жизнь института была перестроена на военный лад. Срок обучения сократили до четырех лет при прежнем объеме программы. Многих юношей отправили для продолжения обучения в военную академию. Часть студентов лечебного факультета перевели на санитарно-гигиенический в целях подготовки врачей с профилактическим направлением. Студентов 4-го курса лечебного факультета вместо практики в течение полугода обучали по программе 5-го курса. «Учились с 8.00 до 15.00 и с 17.00 до 22.00 без выходных, — вспоминал выпускник 1941 г. М.И. Нагибин, — а когда получили диплом, то, открыв его, обнаружили в нем повестку»7.
Всего за 4 года войны Иркутский мединститут по четырехлетней ускоренной программе подготовил 774 врача8, большую их часть направили в ряды Красной Армии, в эвакуационные и полевые госпитали.
В этот период возникла острая необходимость в повышении квалификации врачей и фельдшеров, давно получивших образование и работающих по обслуживанию раненых и больных воинов в эвакогоспиталях. На курсах повышения квалификации ИГМИ готовились специалисты по военно-полевой хирургии, патологической анатомии, эпидемиологии, а также они обучались навыкам противовоздушной и химической обороны (ПВХО). За годы войны институт подготовил и переподготовил более 2000 врачей и 2000 фельдшеров и медсестер9. Силами научных работников института успешно и целенаправленно проводились многочисленные курсы, циклы, сборы, конференции, совещания, которые охватывали большие массы медработников. Такие мероприятия проходили не только в Иркутске, но и в других городах, например, в Улан-Удэ и Чите.
Материальная база института заметно сократилась. Лучшие помещения были отданы под эвакогоспитали (недостроенный биологический корпус, факультетские клиники хирургическая и терапевтическая, глазных болезней, акушерско-гинекологическая). Соответственно, ухудшилось и оснащение кафедр, так как значительная часть медицинской аппаратуры (микроскопы, лабораторное оборудование, рентгеновские установки, мягкий инвентарь, учебники, канцелярские товары) была передана госпиталям, а также эвакуированным в Иркутск Воронежскому, Ленинградскому и Сталинградскому мединститутам. В бухгалтерском отчете ИГМИ за 1943 г. отмечалось, что в довоенные годы в клиниках ИГМИ имелось 9 машин на ходу и 7 лошадей. В 1942 г. - лошадей только 3, машин - 2, и те стояли из-за отсутствия бензина10. Вот как об этом периоде вспоминали Х.Г. Ходос и А.В. Серкина: «Часто были: перебои с отоплением и освещением общежитий и учебных помещений... Не хватало учебников; у студентов не было писчей бумаги для записи лекций и составления конспектов. Писали на старых газетах, журналах, книгах, прямо поверх текста, чернилами разного цвета (черными, фиолетовыми, зелеными, красными, кто какие мог себе добыть). Часто вместо чернил использовалась разведенная марганцовка, которая через некоторое время испарялась»11.
Жить было холодно и голодно. Большие трудности имелись с продовольственным снабжением студентов и сотрудников института. Хлебные карточки и паек предусматривали весьма скромную норму продуктов. Бывшая заведующая кафедрой общей гигиены, студентка военной поры Н. Капустина писала: «В день мы получали 400 граммов хлеба и чашку ржаных галушек, за которыми простаивали в очереди по 1,5 часа»12. Александра Васильевна Серкина, секретарь комсомола ИГМИ в 1941 — 1944 гг., вспоминала: «В учебное время питались в столовой (ул. К. Маркса, 26), где по карточкам каждому выдавали 600 г. хлеба и галушки из ржаной муки. Этого, конечно, не хватало, некоторые студенты болели дистрофией, им в профкоме выдавались дополнительные пайки, состоящие, опять же, из галушек и брусничного напитка. В столовой давали настой хвои. Весной специально выделяли студентов для сбора черемши, которая шла потом в рацион питания в студенческой столовой»13.
С холодом будущие медики боролись своими силами. За углем для учебных корпусов и общежитий ездили в Черембасс. Загружали в вагоны, в Иркутске разгружали на склад Военного городка, а оттуда на санках подвозили в институт и общежития, госпитали. Топлива все равно не хватало, чернила замерзали, особенно в большие морозы 1942 г. Летом и осенью студенты выезжали на уборку урожая в колхозы, подсобные хозяйства, чаще всего в колхоз «Сибиряк» Тулунского района. «Работали хорошо, — вспоминала А.В. Серкина, — всегда привозили в институт благодарности от руководства колхоза. Комсомолки Л. Костюкова и Т. Пальман были занесены на колхозную Доску почета, вместе со всей бригадой они ежедневно давали по 2—3 нормы». Х.Г. Ходос писал: «В связи с острой нуждой в рабочей силе студенты мединститута нередко отвлекались на выполнение неотложных трудовых заданий. Только за один 1944 г. студенты и сотрудники нашего института дали 45 тысяч трудодней».
Коллектив медицинского института активно участвовал во всенародной помощи фронту. Она выражалась в форме денежных сборов, различных лотерей, фондов (обороны, помощи раненым, семьям фронтовиков), Государственного займа (в стране трудящиеся тыла за 1942—1945 гг. подписались почти на 90 млрд руб.). В 1942 г. служащими факультетских клиник ИГМИ собрано 3600 руб. по облигациям Государственного займа14.
Трудящиеся тыла по всей стране понимали, что враг превосходит родную армию по тяжелому вооружению. И поэтому, не жалея сил, собирали средства на строительство необходимых фронту танковых колонн и авиаэскадрилий. Кроме того, отправляли на фронт посылки с варежками, кисетами, табаком и теплыми вещами. В целом за годы Великой Отечественной войны населением страны было собрано и отправлено столько вещей, что можно было бы одеть и обуть десятимиллионную армию15.
Сотрудники и студенты Иркутского мединститута участвовали во всех народных начинаниях. Они помогали семьям фронтовиков (дровами, продуктами и др.), шефствовали над эвакуированными детьми (патронаж), дежурили в госпиталях. Комсомольская организация вуза шефствовала над пятью госпиталями, располагавшимися в биокорпусе, школах № 13, 15, в здании финансового института и на курсовой базе обкома. Дежуря в госпиталях, читали раненым книги, писали письма их родным, выступали с концертами; по заданию штаба обкома комсомола помогали в разгрузке эшелонов с ранеными. Все студенты были донорами. Кроме того, активно участвовали в институтских и городских воскресниках, работали пионервожатыми в школах16.
Несмотря на все трудности военного времени, в вузе был открыт долгожданный фармацевтический факультет. Его первыми студентами стали практики — аптекари. Организатором факультета и первым деканом стал доцент С.Р. Семенов, понимавший, как важно изыскивать местные лекарственные ресурсы. За пять военных лет им было подготовлено девять научных работ, имеющих неоценимое значение для обороны страны («Фармакология», «Ценность бадана», «Проблема действия наркотических веществ в условиях эндокринной патологии» и др.). Много любви и труда отдали факультету его преподаватели: доцент Р.А. Медведева, И.Г. Граник, С.Е. Бабич, В.К. Гессен, Н.Л. Левитте и др. В 1945 г. фармацевтический факультет впервые выпустил специалистов с высшим образованием — 45 провизоров17.
Интересы фронта требовали пересмотра проблематики научных исследований. В соответствии с предложенной тематикой Наркомздрава. ИГМИ перестроил план выполнения научных работ. Предметом изысканий ученых в эти годы являлись новые способы лечения огнестрельных ранений, травм и осложнений. Обозначим ряд аспектов, которые разрабатывались сотрудниками вуза: новые методы хирургического лечения аневризм18 огнестрельного происхождения, каловых свищей (факультетская хирургическая клиники); лечение свищей придаточных полостей носа (лорклиника); лечение остеомиелитов (кафедры общей хирургии, биологии, патоанатомии и пропедевтики внутренних болезней); лечение травматических повреждений и огнестрельных ранений (кафедра нервных болезней); лечение алиментарной дистрофии и изучение витаминов (кафедры факультетской терапии, детских болезней, гистологии и биохимии); изыскание и использование местных лекарственных ресурсов (кафедры госпитальной терапии, фармакологии, фармацевтической химии); проблема шока (кафедра физиологии и патофизиологии); токсикология боевых отравляющих веществ (кафедра санхимзащиты, факультетской терапии, патологической анатомии и гистологии). Кроме того, изучались проблемы раневого сепсиса, местного обезболивания, вопросы ампутации и протезирования конечностей и восстановительные операции на руках, способы наилучшего применения сульфамидов и антибиотиков у раненых. Многие из этих средств были введены в медицинскую практику незадолго до войны или во время войны и еще не нашли должного применения.
За годы войны в медицинском институте защищено 27 кандидатских диссертаций (Г.А. Алябьев, Н.Н. Волков, О.Н. Захвалинская, З.И. Кириллова, Н.В. Косицин, М.П. Кузнецова-Мациевская, А.А. Линевич, К.А. Нестеренко, В.В. Овчинников, Н.А. Рязанова, и др.). Ученую степень доктора медицинских наук получили А.И. Никитин, П.А. Шершнев, Н.М. Штырова.
На основе обобщения богатого опыта научной и лечебной работы в госпиталях было выполнено 73 исследования, из которых 35 принадлежат консультантам и 38 — работникам госпиталей19.
Труды, выполненные сотрудниками ИГМИ в период Великой Отечественной войны, получили высокую оценку. В золотой фонд медицинской науки вошла монография профессора К.П. Сапожкова «Каловые свищи как следствие огнестрельных ранений кишечника». За нее профессор был награжден Государственной премией. О своем учителе — профессоре Константине Петровиче Сапожкове с любовью вспоминала О.Н. Захвалинская: «Самым сильным в России хирургом считался профессор Сапожков. В Сибирь всегда ссылали людей с теневой биографией, Он не подчинился новому режиму. Учителем проф. Сапожкова был проф. Федоров (дореволюционная хирургическая школа С.-Петербурга. Федоров обслуживал царскую семью, создал два учебника по хирургии почек и желчевыводящих путей). Константин Петрович Сапожков был достойным учеником своего учителя. Он не пользовался любовью обкомов, никогда не заигрывал с властью. Занимался тяжелой темой: "Рак пищевода", что связано с нарушением работы сердца и дыхания, с диафрагмой. Проф. А.А. Вишневский вспоминал: "Сидим мы на очередном съезде хирургов, слушаем. Но когда объявляют проф. Сапожкова из Иркутска, мы судорожно начинаем записывать. Он всегда подробно рассматривал какой-нибудь сложный случай. Пока в Иркутске собирались писать, у нас на эту тему уже диссертации были готовы"»20.
Знаменитый профессор Х.Г. Ходос в годы войны написал работу «Травматические повреждения и огнестрельные ранения нервной системы».
Проблемой шока занимались профессор А.Ю. Броновицкий, доценты А.И. Никитин, Н.М. Штырова.
Новое для того времени средство лечения — переливание крови (трансфузию) внедрила в лечебный процесс кафедра биохимии под руководством проф. П.А. Шершнева. Вопросами консервации крови исследовал доцент А.И. Никитин.
Ведущими хирургами по пластическим операциям были В.И. Высоцкая, Т.П. Редкобородый, В.Г. Шипачев. Вопросам лечения огнестрельного остеомиелита посвящено в Иркутске 19 работ (профессор А.И. Соркина, доцент И.М. Глейзер, И.Е. Кочнова и др.). Были и такие аспекты исследования, как лечение аневризма (К.П. Сапожков, З.Т. Сенчилло), «Абсцесс мозга» (А.И. Промптов, В.А. Лепетнов), огнестрельное повреждение мочеполовой системы (И.Л. Меерович) и др.
Иркутский мединститут в 1941-1945 гг. продолжал свою лечебную и консультативную, а также санитарно-просветительскую деятельность среди гражданского населения. По свидетельству профессора Х.Г. Ходоса, институт совершал по 70—80 выездов в районы области21 .
Особое место в жизни сотрудников института занимала лечебная, научная и консультативная помощь эвакогоспиталям. Профессор Х.Г. Ходос вспоминал: «Работа в госпиталях создавала у научных работников приподнятое настроение от ощущения своей сопричастности к подвигу нашего народа, вставшего на смертный бой за свободу, за право жить и работать в своем независимом социалистическом государстве».
Руководство деятельностью госпиталей осуществлял МЭП 72 (медико-эвакуационный пункт), подчинявшийся Забайкальскому военному округу по линии Обороны (НКО) и Иркутскому облздравотделу по линии Наркомздрава. Главным хирургом фронта был Анатолий Яковлевич Флеровский. Поскольку эвакогоспитали по лечебной части подчинялись Забайкальскому фронту (командование находилось в Чите), то он часто приезжал в Иркутск для проверок и консультаций. Заместителем начальника МЭП являлся майор медицинской службы С.И. Гойзнер22.
В годы войны Иркутский облздравотдел возглавлял К.И. Романов, бывший до этого директором мединститута (1938—1940). Отделом эвакогоспиталей поочередно руководили В.Н. Прокушев, А.А. Попов, М.А. Ясинецкая, заместителем начальника данного отдела был хирург И.В. Лепетнов. Существовали и другие подразделения. Например, планово-финансовый (начальник — Белозеров); лечебный (возглавляла профессор А.И. Соркина); методический, где консультировали психоневролог Х.Г. Ходос, оториноларинголог И.М. Круковер, офтальмолог З.Г. Франк-Каменецкий, уролог И.Л. Меерович, патологоанатом В.А. Донсков, стоматолог С.Н. Левенсон, рентгенолог В.Х. Коган, а вопросами лечебной гимнастики занимался Ю.Д. Брегман. Старшими районными специалистами были ассистенты И.И. Васенина, О.В. Петухина, В.И. Рудакова, С. С. Тикачинская. Кроме вышеперечисленных секторов и подразделений облздравотдела, существовал еще противоэпидемический сектор по предупреждению и ликвидации инфекционных заболеваний. Его возглавляла выпускница ИГМИ Т.К. Истомина. Инструкторами МЭП были майор медицинской службы хирург И.Л. Шварцберг, подполковник медицинской службы невропатолог А. Арбузов, майор медицинской службы терапевт А. Тимофеева, которые часто выезжали для консультаций в эвакогоспитали области. Таким образом, практически осуществляли руководство и консультации в эвакогоспиталях выпускники и сотрудники ИГМИ.
Организация и оснащение госпиталей глубокого тыла в Иркутской области выполнялись задолго до прибытия первых эшелонов с ранеными (январь 1942 г.)23. Еще в 1940 г. директивы Наркомздрава давали четкие распоряжения облздравотделу на счет отработки мобилизационного плана по формированию на периферии эвакогоспиталей, а также строгого соблюдения типовых проектов при строительстве зданий школ и других учебных заведений24.
На протяжение шести месяцев госпитали Иркутской области находились в резерве. Но приписанные к ним сотрудники должны были находиться там по 10—12 часов в день - таков был рабочий график. Все это время медики занимались дополнительным обучением и тренировками для слаженности действий, чтобы подготовиться к принятию раненых.
Эвакуационные госпитали были развернуты также в Зиме, Нижнеудинске, Слюдянке, Тулуне, Усолье-Сибирском, Свирске, Черемхове, в поселках Алзамай (Нижнеудинский район) и Квиток (Тайшетский район) и др. По сводкам облздравотдела, осенью 1941 г. в Иркутской области были приведены в готовность 37 госпиталей на 9500 коек, а к 1942 г. количество койко-мест было доведено до 10 40025.
При организации госпиталя соблюдался принцип профилирования: он оборудовался соответственной аппаратурой, набирался необходимый штат работников. Но, как известно из архивных данных и воспоминаний ветеранов, штатных сотрудников не хватало, так, например на 1 сентября 1942 г. из требовавшихся по штату 302 врачей работало только 272 человека26. Кроме того, ощущался острый недостаток в узких специалистах (опытных хирургах, физиотерапевтах, физиотехниках, рентгенологах, рентгенотехниках и др.).
Оснащение госпиталей глубокого тыла происходило в основном за счет запасов мирного времени, которые концентрировались в помещениях НЗ (неприкосновенный запас). Запасы состояли из необходимого инструментария, перевязочного материала, медикаментов, твердого и мягкого инвентаря. Но того, что было заготовлено в мирный период, хватило на сравнительно короткий промежуток времени. Пополнение происходило уже из различных источников: эвакуированных учреждений, местных общественных организаций – шефов, личных пожертвований, частично — из госбюджета. Так, облздравотдел приобретал медикаменты из расчета 323 рубля на 1 койку в год, а сумма 64600 руб. была минимальной для затрат на медикаменты в среднем хирургическом госпитале на 200-300 коек. Расходы по управлению эвакогоспиталями в начале войны составляли 45163 рубля27.
Всего в Иркутске за период Великой Отечественной войны дислоцировалось 28 госпиталей с различными профильными отделениями: глазные, глазные нейрохирургические, инфекционные, кожно-венерические, костные, лор, неврологические, нейрохирургические, обморожений, общехирургические, полостные (торокальные: грудь, живот), протезные, санаторные, стоматологические, терапевтические, туберкулезные, урологические. В городе в 1944 г. также находился ППГ № 456 (полевой подвижной госпиталь)28 и имелись операционные койки для раненых при Иркутском мединституте и психбольнице. Кроме того, по предварительным данным, с 1942 по 1945 г. в здании школы №80 находился госпиталь-распределитель, куда направлялись фронтовики сразу после приезда в Иркутск. Оттуда их развозили по профильным отделениям. Среди иркутских госпиталей преобладали хирургические (93,3 %)29. Часть из 28 имевшихся госпиталей были расформированы в 1942 г. по различным причинам (№ 933, 1221, 1222, 3906, 3907, 3911)30. Руководство госпиталями осуществляли их непосредственные начальники: В.А. Филениус, И.А. Павлов, В.Н. Капустин, Г.И. Феоктистов, Н.В. Багрянев, В.Н. Бобровников, В.Н. Аллахвердов, М.Я. Явербаум, А.Е. Миловзоров, А.Г. Федотов, Э.А. Монжиевский, Г.П. Редкобородый, Е.Г. Догаев, И.И. Диковец и др.
Размещались госпитали чаще всего в учебных заведениях. «Обычно здания под госпитали подбирались чистые, светлые, теплые. Всем этим требованиям в основном отвечали типовые каменные трех-четырех-этажные здания школ с большими светлыми классами и коридорной системой, с центральным паровым отоплением, электроосвещением, теплыми туалетами. Некоторые школы могли конкурировать с лучшими госпиталями по своему благоустройству и комфортабельности»31 .
Главный хирург торокального отделения О.Н. Захвалинская вспоминала, что помещение госпиталя 1476, располагавшегося в здании финансового института (на углу ул. Ленина и К. Маркса), было прекрасно оснащено. Это был самый крупный госпиталь по количеству развернутых коек (1000 мест). Кроме современного по тем временам операционного блока, на каждом этаже имелись перевязочные. На первом этаже располагались обширное приемное отделение и просторная душевая, что обеспечивало быструю санитарную обработку раненых. На втором этаже находился рентген-кабинет, на четвертом - залы физкультуры и отдыха. Существовали хороший физиокабинет, аптека, ряд подсобных помещений во дворе (прачечная, склады, канцелярия). Начальником госпиталя все военные годы был майор медицинской службы Моисей Яковлевич Явербаум32.
Особенностью госпиталей глубокого тыла являлось то обстоятельство, что сюда военные поступали уже после того, как прошли ряд этапов эвакуации, и подчас неоднократно подвергались хирургическому вмешательству.
Следовательно, основной контингент составляли раненые с хроническими процессами. Из них около 40 % нуждались в повторных операциях, остальные лечились консервативно. Следует сказать о том, что во время войны 1941-1945 гг. преобладали осколочные и огнестрельные ранения, поэтому тяжесть повреждений была велика. Наибольшее число операций было сделано по поводу хронического остеомиелита (33,4 %), секвестротомий (1942 г. - 45 %, 1943 г. - 33 %, 1944 -31 %, 1945 - 24 %), пластических (19,8 %) и реампутации (11,6 %), удаления инородных тел (9,7 % в 1944 г.). Операции на грудной полости составляли 1,2 %, отмечалось в сборнике научных работ эвакогоспиталей (1948).
Особый интерес исследователей вызывает количество раненых, лечившихся в госпиталях Иркутской области, а также процент их смертности. Необходимо отметить, что в архивных сводках, известных изданных трудах нам не удалось встретить ни ту ни другую цифру. Поэтому, опираясь на отрывочные опубликованные сведения, возьмем на себя смелость подсчитать общее количество больных, прошедших через Иркутские эвакогоспитали, а также приблизительное число умерших.
В работах П.А. Маценко, А.И. Малоземовой, А.И. Соркиной говорится, что лишь 40% раненых подвергались оперативному вмешательству. Остальные же лечились консервативно. Главный хирург эвакогоспиталей Иркутской области профессор А.И. Соркина называет общее количество проведенных операций — 4115833. Необходимо еще учесть, что разным операциям мог подвергаться один и тот же человек (например, секвестротомия и пластическая операция), но в целом эту цифру вполне можно взять за основу нашего подсчета.
Предположим, если всего было 41 158 операций (40 % от общего числа раненых), то путем несложных вычислений, можно приблизительно получить общее количество больных — 102 895 человек [(41 158 чел. х 100%) : 40 %)].
В целом, данная цифра согласуется с представлением о том, сколько фронтовиков получили медицинскую помощь в эвакогоспиталях Иркутской области. Приблизительно 100 тысяч раненых называет в своей работе и историк Ю.П. Колмаков34.
Следовательно, число неоперированных больных, т. е. 60 %, составляет 61737 человек (102895 - 41158).
В 1977 г. подполковник запаса И.А. Артеменко получил задание от председателя исполкома Иркутского горсовета депутатов трудящихся Н.Ф. Салацкого по уточнению списков воинов, умерших в госпиталях Иркутска в 1941—1945 гг.35 Всего А.И. Артеменко было выявлено умерших. Но в связи с тем, что в архиве музея отсутствуют данные за 1941 г., а также нет сведений об умерших на операционных койках при Иркутском мединституте и в психбольнице, исследователь имеет основание полагать, что в госпиталях Иркутска скончалось больше человек. Статистика выглядит следующим образом. Из 828 выявленных умерших, по данным ВММ города Ленинграда, были захоронены на кладбищах: Амурском и Н-Амурском - 319 человек; Новорусиновском — 63; Нагорном и Н-Нагорном — 13; Городском — 67; Маратовском — 41; Свердловском — 5; Ленинском - 1 человек (названия кладбищ: Н-Амурское, Новорусиновское, Нагорное и Н-Нагорное - специалистам по истории города неизвестны, непонятно и то, кaкое кладбище подразумевается под Городским, поэтому не ясно, о каких местах захоронений идет речь. — Ред.).
Подполковников И.А. Артеменко проделана огромная работа по уточнению мест захоронений, составлению алфавитной книги умерших. Данные, собранные им, были сверены со списком, имевшимся в горкоме ВЛКСМ. В некоторых случаях обнаружены несоответствия по месту захоронения (кладбища) и указанию участка, ряда и номера могилы. Кроме того, был установлен факт, что большинство погребений проводилось в братских могилах по три и более человек. В целом И.А. Артеменко считает, что количество умерших воинов в госпиталях (с учетом данных, выявленных комсомольцами города), составляет около 900 человек. С этим мнением вполне можно согласиться, потому что в 1941 г. раненых в эвакогоспиталях Иркутской области еще не было, они стали поступать только с января 1942 г. Что же касается операционных коек при мединституте (факультетские клиники) и психбольнице, то известно, что отделение госпиталя при факультетской клинике в 1942 г. было расформировано, а оперкойки при психбольнице действовали только в 1942 г. Поэтому число умерших фронтовиков в этих лечебных заведениях невелико.
Процент смертности (от общего количества раненых — 102 895 человек), по нашим подсчетам, составил 0,9 % [(900 чел. х 100 %) : 102 895], что неудивительно, учитывая основную особенность тыловых госпиталей - лечение хронических заболеваний в 60 % случаев.
Методы лечения в эвакогоспиталях были комплексными. Практиковались физиотерапия, грязелечение, парафинолечение, даже психотерапия.
Из химических медикаментов применялись сульфаниламиды, синтетические витамины А, В, С, К. Из наружных препаратов использовались мазь Вишневского, гипертонический раствор, йод, стрептоцид, перекись водорода, марганцовка, цинковая мазь и ОКМ (отработанное картерное масло). Вместо ваты часто шли в ход простерилизованные древесные опилки.
Из хирургических методов лечения преобладали секвес-тротомии, резекции суставов, «кюретаж», реампутации, рефрактуры и репозиции, удаление инородных тел (операция по Коннорсу, торакопластика типа Шеде или атипичная). В челюстно-лицевом госпитале (главный хирург В.И. Высоцкая) пластические операции проводились мигрирующим стеблем Филатова, лоскутами на ножке из местного материала. В протезном госпитале (главный хирург Г.П. Редкобородый) кожно-пластические операции составляли 30 %, а наложение вторичных швов — 2,3 %. Костно-пластические операции на культях осуществлялись по методам Гритти—Сток—Альбрехту, по Гритти-Стоксу, по Сайму, Виру, Пирогову, Крукенбергу и др.
Начиная со второго полугодия 1942 г., в иркутских эвакогоспиталях стали оперировать остеомиелит пяточной кости по способу Войно-Ясинецкого. Этот метод дал хорошие результаты. А применяться он стал в связи с приездом знаменитого хирурга из Красноярска в Иркутск в 1942 г. на первый съезд ведущих хирургов Сибири. Валентин Феликсович Войно-Ясинецкий (в монашестве Лука, канонизирован Русской православной церковью36) оставил глубокий след в сердцах участников съезда. О его пребывании в Иркутске вспоминала О.Н. Захвалинская: «Он излагал свой доклад по разделу гнойной хирургии в течение трех часов без перерыва. Все специалисты ИГМИ и работники госпиталей с благоговением слушали незабываемого лектора, художника, ученого, нашего современника».
В госпиталях Иркутской области, по статистическим данным, в 65 % случаев применялось местное обезболивание. Ингаляционный наркоз составлял 26,7 %, спинно-мозговая анестезия- 7,7 %. Сотрудниками ИГМИ производилось основательное изучение и совершенствование методов анестезии. Но, по многочисленным свидетельствам врачей, в годы войны наркоз был несовершенен, медицина еще не отработала правильной и точной его дозировки. Существовал и так называемый «крика-ин», под которым делалось большинство манипуляций.
В годы Великой Отечественной войны важное место стало уделяться профилактической работе. В этот период обстановка в городе и области часто осложнялась инфекционными заболеваниями. Для наглядности приведем некоторые данные из акта обследования, подготовленного Иркутским облздравотделом, от 6 мая 1942 г.: в 1940 г. болевших сыпным тифом, скарлатиной, дифтерией, корью, дизентерией было 15 961 человек, а в 1941 г. заболеваемость составляла уже 24 320 человек37. Несмотря на нехватку санитарных врачей, службы по борьбе с эпидемиями вели самоотверженную работу (выезжали в неблагоприятные районы, вели просветительскую деятельность, проводили профилактические мероприятия), потому что спутниками войн испокон веков были эпидемии, уносившие гораздо больше жизней, чем на поле брани.
В войне 1941-1945 гг. эпидемические службы оказались на высоте, сумели справиться с распространением инфекционных болезней. Этому в Иркутской области способствовало возобновление деятельности санитарно-гигиенического факультета, выпустившего в 1943 г. 47 врачей-профилактиков, а также финансирование из госбюджета мероприятий по борьбе с эпидемиями38. В 1942 г. на эти цели было ассигновано 564 тыс. руб. На борьбу с туберкулезом -56,6 тыс. руб. Дополнительно содержались временные инфекционные койки из расчета 400 коек на 10 месяцев при норме 4 275 руб. на койку39. Положительным моментом следует считать финансирование и повышенное внимание к деятельности Института эпидемиологии и микробиологии. С 1942 г. институт стал снабжать фронт и тыл бакпрепаратами: столбнячным анатоксином, противостолбнячной сывороткой, противогангренозной сывороткой, тривакциной, дизбактериофагом, дизтаблетками, дифтерийным анатоксином, противодифтерийной сывороткой, оспенным детритом, противокоревой сывороткой, вакциной БЦЖ.
Необходимо отметить, что деятельность эвакогоспиталей строго контролировалась. Об этом свидетельствуют «Приказы Иркутского областного отдела здравоохранения о проверке и обследовании состояния эвакогоспиталей за 1943—1946 гг.»40. В общей сложности инспекторами отдела эвакогоспиталей и главным хирургом А.И. Соркиной было проинспектировано состояние большинства лечебных заведений. И в некоторых обнаружены такие недостатки, как некачественное приготовление пищи, отсутствие норм отпуска готовой продукции, низкий уровень обслуживания раненых, слабая трудовая дисциплина, неправильное ведение документации, подмена постельного белья, плохая стирка и небрежное отношение к белью, неудовлетворительная постановка лечения раненых и др. За нарушения подобного рода начальнику эвакогоспиталя № 1220 майору мед службы Аллахвердову был объявлен выговор (приказ № 23 от 1.02.1945 г.). В случае с проверкой эвакогоспиталя № 3912 имело место объявление строгого выговора с условием в недельный срок исправить недочеты. Иначе дело грозились передать в суд. При инспектировании эвакогоспиталя № 1942 обнаружили большую порчу овощей, небрежное ведение документов, плохое приготовление пищи и т. п. Было приказано привести в надлежащий вид документы, навести порядок в овощехранилище, наказать ответственных за материальное и продовольственное снабжение, выплатить в течение нескольких месяцев деньги за испорченные овощи (акт от 3.03.1945 г.).
Применяя меры наказания к провинившимся, начальник облздравотдела (К.И. Романов) или начальник отдела эвакогоспиталей наказывали справедливо, помогая поддерживать дисциплину, улучшать качество лечения фронтовиков, соблюдать санитарные нормы.
В годы войны между эвакогоспиталями устраивались соревнования. Так, 22 февраля 1945 г. (акт № 32) определились победители в соцсоревновании по уровню обслуживания раненых, построения лечебной и политической работы. Первое место заняли эвакогоспитали № 1476 (начальник - майор медслужбы М.Я. Явербаум, замполит — Костяковский) и № 1834 (начальник — майор мед службы Э.А. Манжиевский, замполит - старший лейтенант Евстратов). Второе место получили эвакогоспитали № 3915 (начальник — майор мед службы А.Н. Волынец, замполит - Синцов) и № 3909 (начальник — майор медслужбы Н.В. Косицын, замполит — Яковлев). Таким образом, становится очевидным, насколько четко, продуманно и строго велась работа в госпиталях, а иначе и не могло быть, потому что ее ценой была человеческая жизнь.
По воспоминаниям П.А. Маценко, О.Н. Захвалинской - ведущих хирургов эвакогоспиталей, в годы войны ощущалась особая потребность в методической литературе по военно-полевой хирургии, связанная с недостаточным опытом иркутских хирургов в данном аспекте. Для этого госпитальным советом НКЗ СССР были организованы два хирургических пленума, конференции Сибирского (Новосибирск) и Забайкальского (Чита) военных округов, областная конференция в Иркутском медицинском институте41. Кроме того, практиковались выезды специалистов в эвакогоспитали, созыв врачебных консилиумов при особо сложных случаях. Таким образом, органично совмещалась лечебная, научная и методическая деятельность сотрудников ИГМИ и эвакогоспиталей.
Для повышения квалификации хирургических кадров отдел эвакогоспиталей Иркутского облздравотдела выпустил сборник инструктивных материалов Наркомздрава СССР по лечению раненых. Под руководством А. И. Соркиной были изданы библиография огнестрельных повреждений костей и суставов, два сборника научных работ по материалам деятельности госпиталей.
Доктора эвакогоспиталей Иркутска имели право производить врачебную экспертизу по годности бойцов к строевой службе (ВТЗК). Эта комиссия обладала большими полномочиями: выписка в часть, присвоение инвалидности и т. д.
Во время Великой Отечественной войны Иркутский мединститут сыграл выдающуюся роль в Сибирском и Дальневосточном регионе в спасении жизни раненых, в возвращении их в строй. По всей стране процент возвращения раненых в строй составлял 73 %, а по Иркутской области — 74 % (это связано с некоторыми особенностями тыловых госпиталей). В лечении воинов Красной Армии принимали участие выдающиеся иркутские медики: Б.Д. Альтман, Е.И. Беляев, А.Ю. Броновицкий, Д.М. Голуб, B.C. Космачевский, П.Д. Колченогов, Н.З. Мочалин, И.И. Промптов, К.П. Сапожков, А.И. Соркина, З.Г. Франк-Каменецкий, Х.Г. Ходос, В.Г. Шипачев и многие другие.
Иркутский мединститут в годы войны продолжал функционировать как учебный, научный, лечебный и консультативный центр. За этот период было подготовлено 774 врача по ускоренной четырехлетней программе. Переквалифицировано и обучено 2000 врачей и 2000 человек среднего медперсонала. Научная деятельность сотрудников была переключена на военную тематику. В этот период написаны работы, вошедшие в золотой фонд российской науки. Кроме учебной, сотрудники мединститута несли большую консультативную и лечебную нагрузку в эвакогоспиталях.
После окончания Великой Отечественной войны большинство госпиталей было закрыто, но те из них, что находились в помещении санаториев, продолжали заниматься реабилитацией раненых. Кроме того, в области были размещены госпитали для спецконтингента — японских военнопленных (например, в школах № 9 и 80). Здания школ были обнесены колючей проволокой и ограждены высоким забором со сторожевой вышкой.
Существовал и такой тип госпиталей, где находились фронтовики с особенно страшными увечьями. Эти учреждения были закрыты для глаз посетителей. В настоящее время практически на всех зданиях, где дислоцировались военные госпитали, имеются памятные таблички. Иркутские медики на фронте внесли свой вклад в спасение жизней раненых. За 1941-1945 гг. из ИГМИ было призвано 120 врачей. Только 41 из них вернулся. Память о погибших бережно хранится коллективом института и всего города. Военный и тыловой опыт медиков изучался и использовался, способствовал развитию медицинской науки в мирное время.
В настоящее время Иркутский мединститут имеет статус университета и является одним из крупнейших медицинских вузов Российской Федерации. В нем работают и преподают сотни высококвалифицированных научных работников, учатся тысячи студентов.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
