Буряты, шаманский фольклор

В структуру бурятского шаманизма входит комплекс произведений устно­го творчества, содержание и назначение которых связано с его представлени­ями и культом. Этот комплекс принято называть шаманским фольклором. В принципе часть этого вида фольклора (мифы, легенды, предания, рассказы анимистического содержания) можно считать одним из компонентов культа тем более, что в шаманизме нет священных писаний, письменно зафиксирован­ных догматов и правил, их заменяют устные традиции, особые произведения устного творчества.

Богатое жанровое разнообразие шаманского фольклора обращало на себя внимание многих бурятоведов, однако научная его классификация до сих пор от­сутствует. Тем не менее можно выделить следующие жанры: мифы, рассказы анимистического содержания, предания, легенды, генеалогии, гимны, заклина­ния, призывания, клятвенные тексты и найгурские песнопения.

Шаманская мифология состоит из мифов: а) о божествах высшего ранга — тэнгри (небожителях) и их сыновьях - хатах (или ханах), в том числе о мифиче­ском прародителе бурят Буха нойоне; б) о великих эжинах гор, рек, озер, раз­личных местностей - Байкала, Ангары, Ольхона, Лены, Иркута, Бурин хана, Са­янского хребта, Кяхты, и т.д.; в) о первых шаманах и шаманках, появлении ша­манизма и др.

Мифов о тэнгри, ханах и эжинах много. Они часто переплетаются с космо­гоническими и другими мифами. Создавались интереснейшие и весьма поэтиче­ские картины Вселенной, воспринимаемые как шаманские теории мироздания.

Рассказы анимистического содержания - существенная идеологическая часть шаманизма, не менее важная, чем мифы. Это рассказы о душе, смерти, по­тустороннем мире, духах рек, лесов, гор, домашнего очага, скотного двора, о кознях злых духов (дахабари, анахай, ада, муу шубуун), о нечистых местах, обо­ротнях, живых шаманах и шаманках. В них повествуется о событиях, имевших место в действительности или выдаваемых за действительные, им давалось час­то неправильное, фантастическое объяснение. Шаманисты верили в реальность этих рассказов и свою веру связывали с совершением каких-либо обрядов. Ша­манские предания повествуют о более или менее отдаленных событиях, связан­ных с религиозными верованиями и трактуемых как достоверные: а) о происхождении и истории шаманских родов и корней (например, о знаменитых тарасинских и хурдутских шаманских родах, о нэрьеэр или буудал утха - небесном или спустившемся корне); б) о жизни и деятельности великих шаманов; в) о так на­зываемых горных старцах, аханутах, харамонголах и пр.; г) о лицах, по каким-то необычным обстоятельствам попавших в шаманский пантеон (например, о Хара Ажирае и его друге Харамцгай Мэргэне, хоринских двух девушках-сиротках, унгинской бабушке); д) о преследовании шаманов ламами, об изгнании их из Мон­голии и Забайкалья, злоключениях, прибытии их в Западную Бурятию.

Легенды рассказывают о чудесных, необыкновенных делах, приключениях и злоключениях вымышленных шаманов, шаманок, различных заянов, святых и др. Например, о шаманках Айсухан и Хайсухан, нашедших, согласно легендам, на берегу Байкала Булагата и Эхирита, о шамане Топор, сделавшем 99 мужчин шаманами и 88 женщин шаманками, о шаман-дереве, о буудалах (спустившихся с неба камнях).

Особенно много легенд посвящено шаманским чудесам, тому, как тот или иной шаман во время камлания втыкал нож в грудь или горло, облизывал до­красна раскаленное железо, опустошал посуду с молочным вином, находясь в со­вершенно другом месте. Границы между легендами и преданиями, включая ми­фы, весьма подвижны. В легендах, в отличие от преданий, повествующих о ме­нее достоверных явлениях, много фантастического, сверхъестественного.

Генеалогии или родословные шаманов занимают в шаманском фольклоре небольшое место, но роль их была очень важна. При наличии института ша­манского избранничества знание служителями культа происхождения своего рода и племени было недостаточным, нужно еще было знать непосредствен­ную шаманскую генеалогию. Большие посвященные шаманы могли перечис­лить своих предков-шаманов до 9-го поколения, не говоря о том, что выводи­ли родословия целых родов и улусов от мифического первопредка Буха нойо­на до здравствующего ныне поколения (до 23-25-го поколения). Заклинания – это магические формулы, посредством которых шаманисты пытались воздей­ствовать на сверхъестественные силы, на окружающий мир, изменить его. У бурят заклинания произносились во многих случаях: перед охотой или рыб­ной ловлей, поездкой в город на базар или в гости в дальний улус, перед вселе­нием в новый дом, во время свадебных и других бытовых церемоний, при об­рядах возвращения в тело ушедшей души, изгнания нечистых сил из дома или юрты. Характерное в заклинаниях - выражение волевых импульсов человека и сильных желаний, исполнение которых связано с вмешательством, помощью таинственных сил. Объем заклинаний был небольшим - от двух-трех до десят­ков строк, обычно в стихотворной форме. Исполнялись они как шаманами, так и обычными верующими, знающими шаманскую обрядность, часто имею­щими утха. Гимны представляли собой хвалебные песнопения в честь опреде­ленных богов или духов. Наиболее распространенными у бурят были гимны хозяину огня Сахяадай нойону и его жене Санхала хатун, прародителю бурят Буха нойону, воинственным Хан Шаргаю, Хара Ажираю и др. Существовали гимны божествам - покровителям кузнечного ремесла, домашних животных, некоторым онгонам и заянам. Содержание и формы гимнов были стандартны: объем их небольшой, в них без всякого вступления или зачина обращались к божеству или духу, очень кратко, но ярко воздавали хвалу, а затем испрашива­ли милость. В некоторых случаях гимны составляли неотъемлемую часть при­зываний.

Призывания - это поэтические произведения, исполнявшиеся во время кол­лективного или частного молебствия, от заклинаний и гимнов они отличались значительно большими размерами (до нескольких сотен стихотворных строк) и некоторыми композиционными особенностями. Призывания имели свои опре­деленные формы, принципы и требования. Многие состояли из четырех частей: а) зачина или вступления; б) эпической части, в которой описывались жизнь и деяния соответствующих богов или духов, воздавалась хвала их силе и способно­стям; в) просьбы; г) восклицания "Соок!". В призываниях часто содержались: имена реально живших что-то совершивших людей; места, где происходили со­бытия, связанные с данным божеством, духом, с предками рода, улуса или ша­манским корнем данного рода; описание одежды, жилища и пищи богов, духов, заянов, святых, орудий труда и вооружения, указание родовой или племенной, даже социальной принадлежности; упоминание отдельных исторических собы­тий (например, джунгарских войн, прихода русских в Сибирь, прихода некото­рых родов из Монголии во время междоусобиц).

Шаманские призывания имели своеобразные мотивы и мелодии, они пелись, исполнялись речитативом и читались как поэмы. Нередко исполнение призыва­ний шаманом сопровождалось музыкой и ударами в бубен, бряцанием металли­ческими привесками на костюме, мимикой, жестами. Шаманские клятвы, имев­шие стихотворную форму, произносились в торжественной обстановке, в при­сутствии всего рода или улуса, во время обряда посвящения в шаманы, содержа­ние их у бурят всех групп примерно одинаково. По-видимому, однажды произ­несенная клятва больше не повторялась шаманом, но она сохранялась в памяти людей, передавалась шаманским ученикам. Найгурские песнопения — это тексты религиозного содержания, исполняемые обычно хором во время найгура. Осо­бенность найгурских песнопений состояла в том, что они посвящались очень не­многим духам. Аларские найгуршины оплакивали некоего бездетного Балихая; кудинские, ольхонские и боханские найгуршины - старых и новых заянов. Со­держание найгуров мрачное, это вопли, выражающие скорбь и горечь страдаю­щего человека, просящего помощи от шаманских духов. Например, в найгуре "Хуушан заян" говорилось о трудной сиротской жизни двух хоринских девушек, об издевательствах над ними со стороны мачехи и лам, о том, как их изгнали из родной им Хори, как они бродили по белу свету, оказались в Алари и Бохане, где стали заянами - святыми мученицами.

В целом мифы и рассказы анимистического содержания выполняли функ­ции "теоретические": они объясняли происхождение богов, обрядов, шаманиз­ма, создавали своеобразную концепцию мироздания. Легенды, предания и гене­алогии являются как бы исторической частью шаманизма; заклинания, гимны, призывания, клятвы прямым образом связаны с обрядами, их основная функ­ция - практико-магическая.

В область шаманских интересов входил и такой вид устного народного твор­чества, как эпос. Некоторые из шаманов были крупными знатоками и исполни­телями героических сказаний - улигеров. К числу таких относились, например, 3. Заяхапов и Л. Бардаханов, жившие до революции и продиктовавшие монго­ловеду Ц. Жамцарано ряд улигеров. Крупнейшие бурятские рапсоды XX в. П. Тушемилов, П. Петров, П. Ханхаев, О. Хантаев и другие, от которых записа­ны десятки эпических произведений, в том числе "Гэсэр", выполняли также функции шаманов, пользуясь в этом качестве не меньшей популярностью в на­роде, чем на поприще сказительства.

По словам С.П. Балдаева, П.П. Петров обладал феноменальной памятью. Кроме улигеров у него записаны призывания, адресованные тэнгри, западным и восточным ханам, хоринским и другим заянам. Он доводил призыва­ния до конца, без остановок, словно читая по книге. "Он останавливался тогда, когда совершал брызгание (хаялга) или возлияние (дуhаалга). Этого требовал обряд жертвоприношения. Такого сказителя и знатока шаманства, как П.П. Пе­тров, я нигде не встречал. Сказитель С.Н. Шанаршеев в совершенстве знал бу­рятское шаманство, а также быт, нравы, обряды и обычаи. Присутствуя на жер­твоприношениях шаманов и шаманок, он указывал на недостатки и ошибки в об­рядах, шаманы боялись его" (Балдаев. 1961. С. 32—54).

Знание и исполнение шаманами героических сказаний можно объяснить тем, что эпос считался особым жанром фольклора, имеющим божественное происхождение. Эпические произведения исполнялись в старину не только в ху­дожественно-эстетических целях, но и в религиозно-магических: для умилости­вления богов или духов при стихийных и других бедствиях, во время пребывания на охоте, военных мероприятиях и т.п. (Хангалов. 1958. Т. I. С. 320; Жамцарано. 1918. С. 17; Туденов. 1958. С. 35-36). Исполнение улигера сопровождалось раз­ными обрядами религиозного порядка, а "слова улигера считались такими же священными, как, например, слова шаманского гимна в честь того или иного бо­жества, как слова шаманской молитвы" (Шаракшинова. 1959. С. 207).