Луцкий, Алексей Николаевич

Алексей Николаевич Луцкий (10 февраля 1883 – 28-29 мая 1920 (?)) — русский разведчик и контрразведчик.

Сын нотариуса из Козлова Тамбовской губернии Николая Константиновича Луцкого, коллежского асессора, и его законной жены Натальи Сергеевны, о чём есть запись в метрической книге Соборной Покровской церкви, хранящейся в Тамбовском областном архиве. Отец ушел из жизни, когда сыну исполнился один год.

В различных публикациях и в Интернете пишется об Алексее Николаевиче, как о внуке декабриста Луцкого. Скорее всего, это красивая легенда. Декабрист Александр Николаевич Луцкий (иногда пишется Луцкой) (ок. 1804 – 24.2.1882) в законном браке с Марией Портновой (с 1838) имел, как свидетельствует официальный источник, 8 детей^[1]. Соответственно, у всех - было отчество Александровичи. У отца же Алексея Луцкого - отчество Константинович.

Как версии предполагаемого родства: может быть отец Алексея Луцкого был внебрачным сыном декабриста. Такое предположение можно сделать, учитывая биографию Александра Николаевича, его непродолжительную жизнь в Енисейской губернии по чужому статейному списку (1829), побег с Новозерентуйского рудника и скитание по Сибири (1831). Возможен так же вариант, что Алексей был каким-то двоюродным внуком или правнуком декабриста, если у того были братья и сестры. Но это требует тщательного и кропотливого изучения. Сын Алексея Николаевича, Евгений Алексеевич Луцкий (1907–1991), историк, работал в Московском государственном историко-архивном институте, с 1970 – доктор исторических наук, профессор, занимался своей родословной, но, насколько нам удалось выяснить, заявлений о связи его отца с декабристом, не делал.

Что известно точно.

Алексей Николаевич окончил полный курс Рязанского духовного училища и два курса семинарии. Ему можно было продолжить учебу в духовной академии и достичь видного положения. Но Луцкий, как и многие выпускники духовных училищ, выбрал армейскую карьеру. В 1900 он вступает вольноопределяющимся в 14-й гренадерский Грузинский полк. После курса общей военной подготовки командование полка направляет его в Тифлисское военное училище. В 1904, окончив училище с правом первенства производства в следующий чин (т.е. с отличием), подпоручик Луцкий направляется в Несвижский гренадерский графа Барклая де Толли полк.

Начинается Русско-японская война. Луцкий принимает под команду роту запаса и выезжает с ней в Маньчжурию. В составе 13-го Восточно-Сибирского полка его рота принимает участие в крупнейшем сражении войны под Мукденом.

После окончания войны вернулся в Москву в свой полк, а в апреле 1906 года вышел в отставку с должности адъютанта батальона и зачислен в запас армейской пехоты. В дальнейшем он служил в правлении Рязанско-Уральской железной дороги, где его вскоре и находит высочайший указ о награждении «За отличную усердную службу и труды, понесённые во время военных действий» орденом Святого Станислава 3-й степени и бронзовой медалью «В память о Русско-японской войне»^[2].

В 1906 разведывательный отдел главного штаба начинает готовить кадры для отделений в штабах военных округов. С 28 ноября 1908 поручик Луцкий определяется для дальнейшего прохождения службы в Восточно-Сибирский военный округ в 13-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, а также в штаб 4-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, располагавшийся в Чите. Здесь он занимается обработкой сведений об армиях сопредельных с Россией государств, в том числе Японии.

Для офицеров контрразведки на Дальнем Востоке необходимым было знание одного из восточных языков. Осенью 1912 Алексея Николаевича командируют во Владивосток в окружную подготовительную школу переводчиков при Восточном институте на японское отделение, где он овладевает японским, китайским и корейским языками. После восьми месяцев обучения его направили в Японию в двухгодичную командировку для углубления знаний японского языка, изучения истории, политики и экономики страны, получения практических навыков разведывательной работы.

С началом Первой мировой войны Луцкого отзывают на родину, ему присваивается звание штабс-капитана. Сферой его профессиональных интересов становятся Маньчжурия и Харбин, где в полосе отчуждения Китайско-Восточной железной дороги активизировалась деятельность иностранных разведок. В местечке под Верхнеудинском (ныне Улан-Уде) он организует русскую резидентуру, создаёт агентурную сеть. Русским контрразведчикам пришлось работать вместе с бывшими противниками, разведчиками Японии, ставшей союзницей стран Антанты. Обмен информацией помогал выявлять готовящиеся хунхузами налеты на грузовые поезда и небольшие станции.

С 1916 Луцкий служит в разведывательном отделении штаба Иркутского военного округа (ШИВО).

После отречения царя и создания временного правительства работа контрразведывательных отделов на Дальнем Востоке не изменилась.

С апреля 1917 он – старший помощник начальника контрразведки, а через месяц, в мае, его посылают в Петроград на курсы контрразведки при Главном управлении Генштаба России.

Пребывание в Петрограде имело большое значение для формирования политических взглядов Луцкого и выбора дальнейшего жизненного пути, связанного с большевиками.

В августе того же года Алексей Николаевич был направлен в Харбин начальником контрразведывательного пункта на КВЖД. Здесь его избирают в Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов, он сотрудничает с большевиками, выполняя директивы центра. А.Н. Луцкий поддерживает директиву В.И. Ленина о провозглашении советской власти на КВЖД, срывает переговоры начальника правления КВЖД генерала Д.Л. Хорвата с иностранными консулами и китайскими властями о введении китайских войск в Харбин^[3]. Алексей Луцкий отчётливо осознаёт, что безопасность России нужно сохранить при любой власти, поддерживает и бережёт свою агентуру, которая отслеживает ситуацию в районе КВЖД.

Когда захватившие в Петрограде 7 ноября 1917 власть большевики сообщили китайскому правительству об отстранении от власти генерала Хорвата, введенные в Харбин китайские войска просто разоружили охранные дружины, распустили городской совет, а наиболее активных сторонников новой власти (Рютина, Луцкого и др.) выслали в Иркутск. 28 января 1918 в Петрограде СНК издает декрет о создании Красной армии. Эту работу в Иркутске возглавляют начальник штаба округа генерал Таубе и его заместитель капитан Луцкий. Он же возглавляет и окружную контрразведку. Положение осложнилось и тем, что вчерашние коллеги из кемпетай (японской контрразведки и разведки) теперь стали его врагами. Приходится допрашивать в Иркутске их агентов, с которыми сотрудничал в Харбине.

Летом 1918 года в связи с чехословацким мятежом все советские организации были эвакуированы из Иркутска в Забайкалье. Луцкий вновь на нелегальном положении. Работая кассиром на железной дороге, он собирает разведывательные сведения о передвижениях войск противника. Однако вскоре Алексея Николаевича арестовывают и доставляют в Благовещенск. Но из-за недостаточности улик он был освобождён и мобилизован в колчаковскую армию, где и служил в одном из её штабов, собирая разведывательные сведения. Вскоре по доносу провокатора Луцкий был вновь арестован и пробыл в харбинской тюрьме с 17 июля 1918 до февраля 1920

По настоянию правительства Приморской области и консульского корпуса в Харбине Луцкий с семьей под охраной китайских солдат 4 февраля был доставлен в Приморье. По прибытии во Владивосток Алексей Николаевич сразу же включился в работу военного совета правительства Приморской области. В самом же совете царило троевластие. Председателем совета был эсер Медведев, главнокомандующим создаваемой Красной армии – эсер Краковецкий, заместителем председателя военного совета – коммунист Сергей Лазо.

А.Н. Луцкий в феврале 1920 был одним из служащих Военного совета. В это время отдел «военного контроля и контрразведки» находился при штабе Владивостокской крепости. В публикациях Е.А. Луцкого (сына Алексея Николаевича) и в его рукописи, а также в публикациях П.Е. Бурбы утверждается, что начальником контрразведки в Военном совете был А.Н. Луцкий. Это неверно. Секретный «приказ» правительства подтверждают и записи в дневнике Лазо, в котором Сергей Георгиевич записал: «Луцкого привлечь как заведующего иностранным отделом в Военном совете». Одновременно Луцкой продолжает работу в разведке и контрразведке, в тесном контакте с Сергеем Лазо, реорганизует партизанские отряды в регулярные части Красной Армии. В отсутствие С.Г. Лазо А.Н. Луцкому приходилось выполнять обязанности товарища председателя Военного совета^[4]. Как член Военного Совета – поддерживает официальные отношения с миссиями иностранных государств, добывая исключительно важные разведывательные сведения и документы о деятельности главнокомандующего японскими оккупационными войсками на Дальнем Востоке, которые продолжали оставаться в Приморье. 

Февраль и март 1920 Луцкой – член военного совета, член следственной комиссии по расследованию преступлений колчаковцев, депутат Владивостокской городской думы (по списку большевиков) большую часть своего времени отдает восстановлению агентурной сети в полосе отчуждения КВЖД и Уссурийской железной дороги. Прекрасно разбирающийся в сложившейся обстановке, Алексей Николаевич понимал, что многопартийное управление в армии может закончиться крахом в ближайшее время. В конце марта происходит его конфиденциальная встреча с руководителем военного отдела Приморского обкома партии Константином Пшеницыным.

Агентура Луцкого была внедрена даже в штаб главнокомандующего японскими экспедиционными силами.

В ночь с 4 на 5 апреля 1920 Алексей  Луцкий, заместитель председателя военного совета при правительстве Приморской области Сергей Лазо и комиссар крепости Владивосток Всеволод Сибирцев были арестованы японцами в здании чрезвычайной следственной комиссии на улице Полтавской, ныне – ул. Лазо. Двое последних интереса для японского командования не представляли. Им ставили в вину только убийство разоруженных партизанами Лазо солдат японской армии. Сложнее положение было у Алексея Николаевича. Формально в войне с частями японского экспедиционного корпуса он не участвовал, да и во Владивостоке прожил всего два месяца. Но сведения об агентурной сети на КВЖД и Уссурийской железной дороге, а также то, кому мог передать Луцкий руководство этой сетью, интересовали японцев больше, чем многократно ими битая партизанская армия Лазо. Обоих большевиков они просто расстреляли. Правда, почему-то позже появилась дикая версия о сожжении японцами Лазо, Сибирцева и Луцкого живьем в топке паровоза на станции Муравьёв-Амурской (ныне ст. С. Лазо) 28-29 мая 1920 г^[5].

Как отмечает Мухачев, найден документ, который необходимо иметь в виду, говоря о гибели Луцкого: в информационной сводке Ревштаба Далькрайкома от 19 апреля 1920 сообщалось: «По довольно авторитетным иностранным источникам сообщают, что японцы предполагают тов. Лазо, Сибирцева и Луцкого выдать белым». В другой агентурной сводке от 9 июля 1920 отмечалось: «Из японского жандармского штаба сообщают, что тов. Лазо, Сибирцев и Луцкий – все живы и отправлены в Хабаровск, где они и находятся сейчас…»

История требует дальнейшего исследования.

Все эти годы рядом с Алексеем Николаевичем на Дальнем Востоке была любимая женщина, которая поддерживала его во время долгих разлук и тяжких испытаний своей преданностью, верой, любовью. В 1906 Луцкий вступил в брак с Еленой Яковлевной Шишкиной^[6]. У них было двое сыновей: Борис и Евгений.

В честь Алексея Луцкого названы улицы во Владивостоке и в некоторых других населённых пунктах.

Примечания