Новости

Ваганов, Василий Васильевич

Вы здесь

Версия для печатиSend by emailСохранить в PDF

Василий Васильевич Ваганов (1820–1850 (1851)) — военный топограф, исследователь Сибири и Дальнего Востока.

Происходил из обер-офицерских де­тей, начал службу в Западной Сибири в 1835 рядовым, так как не был дворянином и не учился в военном учебном заведении, и только через 10 лет за отличие его произвели в прапорщики. За это время Ваганов участ­вовал в топографической съемке Томской губернии в 1836 и города Омска в 1840, в 1837-1839 и 1842, находился «с целью рекогносци­ровки» в Киргизской степи, а в 1843 был переведен в Восточную Си­бирь. Из дневника М.С. Корсакова выясняется, что Ваганов входил в состав экспедиции А.Ф. Миддендофа, который в 1842-1845 гг. осуще­ствил путешествие по Восточной Сибири и Дальнему Востоку. Летом 1843 он присоединился к Сибирской экспедиции А.Ф. Миддендорфа в низовьях р. Боганиды (лев. приток Хеты). Экспедиция достигла р. Верхней Таймыры, на шлюпке спустилась к оз. Таймыр, потом по Нижней Таймыре до Карского мыса. Ваганов составил карту обеих рек и озера. Навер­ное, за это он и получил чин прапорщика.

В 1847 выполнил съемку реки Уды (457 км) и южного побережья Охотского моря с заливами Тугурским, Академии, Ульбанским и Николая (900 км).

Именно благодаря приобретенным в экспедициях знаниям и опыту Ваганов и был замечен и приближен генерал-губернатором. Он «сопут­ствовал» Муравьеву «во время первого объезда Забайкальской области», предпринятого в конце 1848. Возвращаясь из Забайкалья, генерал-губернатор узнал, что во время его отсутствия находившийся в Иркутске английский путешественник Остен отправился в Нерчинск, где будто бы «приступил к постройке большого плота, на котором предполагал спус­титься вниз по Шилке и Амуру к устьям этой реки, надеясь найти там китобойное или иное судно, чтобы добраться через Тихий океан до ма­терика Америки или прямо до Европы». Понятно, что Муравьев, готовившийся к присоединению Амура и больше всего опасавшийся вмешательства Великобритании, не намерен был позволить англичанину по­явиться на Амуре. Он немедленно отправил в Нерчинск Ваганова с приказанием помешать Остену осуществить это намерение и «живым или мертвым возвратить его в Иркутск». Выбор пал на прапорщика Ваганова, а не на кого-либо из находившихся при генерал-губернаторе офицеров, вероятно, благодаря не только его хорошему знакомству с местностью, но и другим известным Муравьеву качествам. «Ваганов чрезвычайно ловко исполнил данное ему поручение и не дальше как чрез десять дней вернулся в Иркутск в сопровождении Остена с его... супругою».

Прибывший в Иркутск весной 1849 М.С. Корсаков застал Вага­нова среди доверенных Муравьева и в записи от 15 марта 1849 назвал его будущим адъютантом. Правда, Ваганов не жил в доме генерал-губернатора и не бывал у него запросто к обеду, как сам Корсаков, Б.В. Струве, А.О. Стадлер, И.С. Мазарович и некоторые другие лица этого круга. Несколько сохранившихся писем Ваганова Корсакову за май - август 1850 также свидетельствуют о том, что он, хотя и об­щался со своими более знатными и образованными сослуживцами, не был особенно близок с ними. Он не знал, например, зачем Б.В. Струве отправился в Петербург, а А.И. Заборинский — за Байкал, кто будет сопровождать Муравьева в поездке в Петербург и т. п. Тем не менее Ваганов бывал у Муравьева, беседовал с ним и произвел сильное впе­чатление на Корсакова. «Он очень интересный человек,— читаем мы в дневнике последнего.— Ему 28 лет, был казак... был с Миддендорфом во всех его путешествиях». Именно рассказы Ваганова об экспедиции Миддендорфа особенно интересовали Муравьева.

Как бывалого человека, генерал-губернатор взял Ваганова в свою первую поездку на Камчатку, поручив ему командовать казаками (на­чальником экспедиции он назначил Б.В. Струве). Ваганов не сопровож­дал Муравьева на обратном пути, он отправился «вниз по реке Камчатке для съемок, промеров и описаний, в особенности мысов». Эти сведения были «необходимы для полноты донесения государю императору». В 1849 он произвел первое обследование и съемку торгового Аяно-Нельканского тракта (более 200 км), имевшего для региона важное экономическое значение.

Вероятно, генерал-губернатор остался им доволен — Ваганов был пред­ставлен к чину поручика и весной 1850 получил его, что произвело на него чрезвычайно сильное впечатление. «Я так обрадовался,— писал он Корсакову,— что стал совершенно дураком и не нашелся, как бы мне искреннее и получше поблагодарить Николая Николаевича за величай­ шие его милости ко мне. Опять перешагнул 25 человек». Отмечая, что между получением чинов прапорщика и поручика прошло всего пять лет, Ваганов восклицал: «Это у нас ух какая редкость!».

О доверии Муравьева свидетельствовало важное секретное задание, которое получил Ваганов в 1853 и которое стало для него последним: ему было поручено провести тайную рекогносцировку правого берега Амура в северной Монголии (северных отрогов хребта Большой Хинган). В августе того же года он перешел р. Аргунь около Цурухайтуя и, по дошедшему вскоре до русских властей известию, по­гиб. Муравьев приказал другому своему любимцу из числа простых сибиряков, казаку Д. Скобельцыну отправиться на розыски. Г.Д. Скобельцин так вспоминал об этом:

«…Я получил секретное предписание генерала Муравьева взять несколько оле­ней, вожака из тунгусов и отправиться на розыски безвестно пропавшего офицера корпуса топографов Ваганова, который переправился с двумя казаками ниже Нерчинского завода, речкой Маректой на китайскую сторону и не давал о себе никаких из­вестий в продолжение 7 месяцев. Исчезновение этих людей сильно тревожило гене­рала Муравьева, справедливо полагавшего, что с ними случилось несчастие.

Я переправился на китайскую территорию по речкам Албазихе, Тонге и Кумаре, отсюда обратился рекою Гоном, но на всем пути не нашел никаких следов Ваганова и его спутников. На мои расспросы о судьбе Ваганова от попадавшихся мне в дороге манегров[1] я также получал отрицательные ответы.

Вернувшись в Горбицу, я о безуспешности моих поисков подробно донес генерал-губернатору. Вследствие этого генерал Муравьев снесся с китайскими властями о ро­зыске Ваганова. При этом Муравьев сообщил, что Ваганов и сопровождавшие его ка­заки, будто, преступники, бежавшие с нерчинских рудников в китайские владения. Сделано это было в виду того, что китайцы строго преследовали всякий переход рус­скими их границы, и если бы им сообщили правду про Ваганова и его спутников, то китайские власти не стали бы их разыскивать.

Китайские власти, по указанию Муравьева, энергично взялись за поимку мнимых преступников, и через некоторое время обнаружилось, что Ваганов и казаки были убиты манегром Окольчжиным при следующих обстоятельствах.

Встретившись с русскими возле речки Марешки, Окольчжин спросил казаков, не русский ли чиновник Ваганов, на что получил в ответ, что Ваганов простой охотник. Но манегр им не поверил, и, предполагая, что у Ваганова должны быть значительные деньги, он решил убить и ограбить его. Он издали стал следить за русскими путе­шественниками и в одно раннее утро тихо подкрался к их ночлегу и стал выжидать момент, когда Ваганов будет один. Случай не заставил себя долго ждать. Казаки, со­провождавшие Ваганова, отправились за лошадьми, находившимися в лесу на корму, Ваганов, в ожидании лошадей, стал укладывать в чемодан свои вещи. В эту минуту манегр, притаившийся за деревом, выстрелил и убил наповал Ваганова. Манегр захва­тил ружья, и когда казаки вернулись с лошадьми, тогда он их перестрелял. Затем он зарыл тела убитых на берегу реки Марешки, завладел всем имуществом убитых и удалился.

Китайские чиновники случайно встретились с манегром, увидели у него русские вещи и сейчас догадались, что имеют дело с убийцею. Когда манегр сознался в своем преступлении, у него отняли награбленное имущество и потребовали указать, где брошены тела убитых. Но от последних остались только одни кости. Впоследствии манегр был казнен при ассистентах от русского правительства близ Кяхты, в Маймачене. Кости убитых были затем доставлены в Иркутск генерал-губернатору, который приказал похоронить их на кладбище с воинскими почестями. Сам генерал-губерна­тор нес гробик с костями вплоть до могилы, причем играла казачья духовая музыка. Все жалели о трагической смерти безвременно погибших русских смельчаков».

Неизвестно, как развивалась бы карьера Вагано­ва, если бы не была прервана трагической гибелью.

Примечания

[1] Манегры – одна из групп эвенкийского населения Приамурья.

Литература

  1. Матханова Н.П. Высшая администрация Восточной Сибири в середине XIX века. — Новосибирск, 2002. — С. 164-166.
  2. Скобельцин Д. Записки // Граф Н.Н. Муравьев-Амурский в воспоминаниях современников. — Новосибирск, 1998. — С. 122-123., 311.
  3. Ваганов Василий Васильевич

Выходные данные материала:

Жанр материала: Термин (понятие) | Автор(ы): Авторский коллектив | Источник(и): Иркипедия | Дата публикации оригинала (хрестоматии): 2012 | Дата последней редакции в Иркипедии: 15 марта 2019

Примечание: "Авторский коллектив" означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.

Материал размещен в рубриках:

Тематический указатель: Государственные служащие | Путешественники | Персоналии по теме "Власть. Политика. Общество" | Родились: 1820 | Скончались: 1850 | Имели специальность: Военные топографы