Собор во имя иконы Казанской Божией Матери

Со времени построения Богоявленского собора до сороковых годов XIX столе­тия население Иркутска увеличилось почти вдвое. И несмотря на реконструкцию в 1869 г., несколько увеличивающую площадь, Богоявленский собор не обеспечивал нормального проведения богослужений, особенно в праздничные дни, когда при­ходило намного больше народа на церковные службы.

Поэтому неудивительно, что в 40-х гг. XIX в. в иркутском обществе стала зарождаться мысль о постройке в горо­де «нового собора, более благообразного и более просторного». Первым зачинате­лем этого большого дела стал Евфимий Андреевич Кузнецов, миллионер-золотопромышленник, благотворитель города Иркутска. Он письмом от 11 августа 18491 на имя преосвященного архиепископа Иркутского Нила сообщает, что он переда­ёт в его распоряжение капитал на сумму 250 тысяч рублей серебром, состоящий в трёх билетах Государственного Коммерческого банка от 16 февраля и 22 марта 1849 г. за номерами 2513,4626 и 4627. В этом письме Е. А. Кузнецов выразил свои жела­ния: выбор места установки собора должен остаться за архиепископом Иркутским; строительством должен ведать специальный Комитет, в ведении которого должны находиться все суммы. Е. А. Кузнецов предусматривал и будущее содержание собора: «Приступая к великому и капитальному сооружению, нельзя не иметь в виду средств, потребных на его содержание и упрочение вековечного существования: то желательно, чтобы годовые расходы на постройку, за исключением разве первого года, в который надобно будет дать общее всему ходу движение, не превышали собой количество процентов на жертвуемый капитал, составляющий десять тысяч рублей серебром. За сбережением же капитала доставится Кафедральному собору возможность поддерживаться с приличием».

В 1852 г. в ответ на обращение архиепископа Нила к генерал-губернатору Ве­точной Сибири Н. Н. Муравьёву Иркутская Городская дума отводит место под постройку собора за оградой Спасской церкви до берега напротив площади. Строи­тельство же собора приостановилось из-за нехватки средств, так как на одни процентные суммы построение собора растянулось бы на многие годы. А главный по­печитель Е. А. Кузнецов умер в 1850 г. Незадолго до своей смерти он успел приоб­рести для будущего собора «среброзолощённые» художественной работы иконы Святого Евфимия, архиепископа Новгородского.

Вновь вопрос о построении собора поднимается в 1866 г. архиепископом Ир­кутским Парфением. К этому времени пожертвованный капитал возрос до 466 тысяч рублей серебром. Архиепископу Парфению не понравилось отведённое собору место, и он обратился к городским властям о предоставлении другого места. На это Дума ответила, что «в городе не имеется ни одной площади, приличной для построения нового собора». Тогда архиепископ предлагает снести Спасскую церковь и на её месте построить новый кафедральный собор. Но и здесь Дума отказала по причине исторической ценности одной из первых каменных построек Иркутска... Итак, решение вопроса этого растянулось на долгих шесть лет. И только 4 апреля 1872 г. генерал-губернатором Николаем Петровичем Синельниковым была образована специальная комиссия под председательством исполняющего должность губернатора Эрн. В комиссию вошли представители от всех городских сословий, от администрации и от Иркутской Епархии. Рассмотрев все варианты, «Комиссия пришла к убеждению, что самое лучшее и даже единственное для возведения нового соборного храма место есть, бесспорно, так называемая Таможенная площадь, если она будет очищена от всех, кроме Спасской церкви, зданий; так как эта площадь, представляя с прилегающими к ней улицами пространство приблизительно в 19499 квадратных сажен, представляет все удобства для отправления церковных процессий и военных парадов, как бы велико ни было при этом стечение народа, и удовлетворяет всем другим условиям для постройки здесь соборного храма».

Первый проект нового собора был выполнен художником-архитектором Вла­диславом Андреевичем Кудельским в 1866 г. Проект 23 февраля 1867 г. высочайше подтверждается. Но, приступая к закладке собора, архиепископ Иркутский Вениа­мин был не согласен с некоторыми решениями утверждённого проекта. Это отно­силось к несоразмерности главного алтаря с размерами площади для молящихся. Кроме того, он отметил, что проектной величине собора отведённая площадь мала и не соответствует перспективному виду собора. Не изменяя утверждённых планов и фасадов, инженер-архитектор М. Н. Огонь-Догоновский вносит некоторые ис­правления. Эти правки были отосланы на утверждение в Синод 10 ноября 1876 г. Святейший Синод только 10 июля 1882 г. представляет проект на высочайшее рас­смотрение. Император вернул проект с замечанием, касающимся усиления благо­лепия в наружном виде и стиле собора. Проект поступает на экспертизу известно­му петербургскому архитектору Томишко, который заметил несоразмерность ве­личины собора и отдельно стоящей колокольни. Синод же со своей стороны требовал уменьшить размеры собора. Вместимость проектируемого иркутского собора составляла до 5 тысяч человек. При этом Синод указывал, что даже Исаакиевский собор в Петербурге вмещал до 8 тысяч человек молящихся. Но к этому времени (1883 г.) собор уже был возведён до уровня окон второго этажа, и поэтому величина собора не могла быть уменьшена. В утверждённый проект было внесено два ос­новных дополнения. Первое — это дополнительное строительство коридора, со­единяющего собор с колокольней, и второе — добавление к двум сторонам колокольни пристройки «для придания ей вида устойчивости, которого она не имела». Изменённый проект собора был высочайше утверждён 26 октября 1883 г. Заменив­ший М. Н. Огонь-Догоновского на посту архитектора барон Г. В. Розен внёс свои изменения, правда, не очень существенные, но украшающие собор. Предусмот­ренные ранее гладкие главы и купола украшались разного рода башенками, колоннами и др. Г. В. Розен изменил форму глав: вместо готической формы он им придал византийский стиль. Изменённый Г. В. Розеном фасад был одобрен в Санкт-Пе­тербурге Техническим комитетом.

«Иркутские Епархиальные ведомости» в 51-м номере за 1873 г. сообщают, что 9 декабря сего года архиепископ Парфений образовал Комитет по постройке собора под председательством кафедрального протоиерея В. П. Громова. В состав Комиссии входили: от Духовного ведомства Василий Яковлевич Карташёв, священники И. Ф. Чирцев, М. А. Успенский; по представлению генерал-губернатора — городской голова В. В. Петров, губернский архитектор Александр Евграфович Разгильдеев, потомственные почётные граждане С. К. Трапезников, И. С. Котельников, Н.И.. Чупалов и М. И. Пономарёв. Светские члены Комиссии с течением времени по тем или иным причинам выбыли, и все заботы легли на духовных служителей и в особенности на председателя протоиерея В. П. Громова. После смерти председателя, последовавшей в августе 1860 г., председателем Комитета назначается его преемник по должности кафедрального протоиерея А. Виноградов.

Одним из первых крупных вопросов, вставших перед Комитетом, была проблема снабжения стройки многомиллионным объёмом кирпича. В Иркутске не было таких больших кирпичных заводов, которые обеспечили бы такие потребности. Поэтому Комитет с согласия преосвященного Вениамина предлагает устроить свой кирпичный завод. Для этого нужно было купить заимку Яковлевой, расположенную вблизи Кокуевской рощи и Архиерейской летней дачи. Эта заимка привлекла внимание тем, что здесь уже были возведены некоторые постройки для кирпично­го производства: обжигательные печи, сушильные сараи и др. Кроме того, здесь добывалась лучшего качества глина. Не дожидаясь окончания сделки, 8 мая 1874: место под кирпичный завод освящается. Епископ Мартиниан с духовенством со­вершили крестный ход из Богоявленского собора с иконой Казанской Богоматери. На Архиерейской даче крестный ход был встречен преосвященным Вениамином. После литургии и акафеста крестный ход двинулся на место, где предполагалось открыть кирпичный завод. После провозглашения многолетия всем строителям храма была воздана «Вечная память» архиепископу Парфению и жертвователю Е А. Кузнецову. Торжества закончились обедом, данным епископом Вениамином. Е 1875 г. в Иркутском Губернском правлении заключается крепостной акт покупки этой заимки на имя собора. Заимка обошлась в 7500 рублей. На работах кирпичного завода вначале с разрешения местного начальства было привлечено 50 арестан­тов Иркутского Тюремного замка, а затем число их достигло 200 человек. Но при­ехавший новый генерал-губернатор барон Платон Александрович Фредерикс зап­ретил использование на работах арестантов. До 1879 г. кирпич производился хо­зяйственным способом под наблюдением инженер-архитектора М. Н. Огонь-Догоновского. В 1879 г. завод был сдан в аренду крестьянину Николаю Андреевичу Иванову с обязательством ежегодной поставки 167 миллионов штук кирпича. Н пожар этого года прекратил все работы по постройке собора. Арендатору же было разрешено производить кирпич для частных лиц. В 1881 г. из-за вскрытых злоупот­реблений арендатор Н. А. Иванов отстраняется от управления заводом. С началом работ в 1885 г. завод сдаётся в аренду крестьянину Максимову, который уже начал выпускать кирпич. Но часть членов Комитета настояла на отстранении Максимо­ва, а кирпич решено было выпускать хозяйственным способом. Но это было не экономичное решение, так как кирпич получался дорогим и невысокого качества. Часть выпущенного до 1889 г. некачественного кирпича вынуждены были продать по низкой цене, а недостающие 500 тысяч штук кирпича приобрели у того же Максимова.

В ночь с 12 на 13 июля 1873 г. Ярославским колокольным мастером С. Шарыпниковым отливается из сплава меди (1411 пуд 38,25 фунта) и олова (69 пудов 4 фун­та) колокол для строящегося собора на Тихвинской площади. Отливка производи­лась на специально устроенном колокольном заводе напротив Кокуевской рощи. Часть затрат по отливке колокола взял на себя иркутский купец С. К. Трапезников В итоге получился колокол весом 1242 пуда 28,25 фунта, а обошёлся он в сумму 21135 рублей. Доставка колокола от завода до собора происходила с помощью добро­вольных помощников из горожан. Поднят он был на колокольню силами солдат местного батальона.

Для наблюдения за ходом строительства собора приглашались опытные в возведении крупных церковных сооружений архитекторы из других российских городов. Но ни один из них, даже за высокую плату, не согласился ехать в Сибирь. И за неимением также в Иркутске опытных архитекторов выбор по рекомендации начальника Корпуса инженеров генерал-майора Иванова пал на инженер-капитана М. Н. Огонь-Догоновского. Кроме наблюдения за работами по постройке собора на него возлагались обязанности разработки деталей утверждённого проекта и составление проектов и смет тех частей сооружения, которые в основном проекте в показаны. Обговорена и оплата его труда в сумме по три тысячи рублей в год. М. В Огонь-Догоновский руководил стройкой до пожара 1679 г., когда все работы были прекращены. Позднее М. Н. Огонь -Догоновский уезжает на постоянное жительство в Кутаиси, где получает работу архитектора. С началом работ по строительству собора в 1885 г. он уведомляет Комитет об отказе от выполнения договорных обязанностей. Преосвященный Вениамин приглашает с этого года заведующего стро­ительной частью Восточной Сибири инженер-архитектора барона Г. В. Розена с оплатой шести процентов от всей суммы, какая расходовалась ежегодно по пост­ройке собора. Кстати сказать, с 1891 г. барон Г. В. Розен просит уменьшить ему оплату до четырёх процентов, так как к этому времени все капитальные работы по собору, требовавшие особенного внимания труда и ответственности, окончены. На периоды его отлучек из Иркутска наблюдение за ходом строительства он поручал инженерам-архитекторам И. Ф. Тамулевичу и Штерн фон Гвяздовскому.

«В лице барона Розена Комитет приобрёл такого опытного строителя, который преодолел все затруднения по постройке собора, а затруднения эти были велики и не всякому по силам. Под его наблюдением, по его чертежам собор не только бла­гополучно кончен, но и получил в архитектурном отношении более прочный кра­сивый вид, — если и найдутся в нём какие-либо недостатки в архитектурном отно­шении, то вина в этом менее всего лежит на бароне Розене; он принял собор напо­ловину уже отстроенный — следовательно, исправить всего он не мог, — но что можно было сделать для прочности и красоты собора, им сделано. Таково, по край­ней мере, убеждение Строительного Комитета, имевшего возможность непосред­ственно следить за всем ходом работ по постройке собора до его окончания при бароне Розене». Так писал в 1895 г. председатель Комитета кафедральный протоиерей Афанасий Александрович Виноградов.

До начала строительства собора инженер-капитан М. Н. Огонь-Догоновский в 1874 г. исследовал грунт на месте постройки собора. Были получены положитель­ные результаты. Для изготовления цемента им в течение 1874 г. производились предварительные испытания его получения из камня, добытого в 25 верстах от Иркутс­ка в селе Ординском. Этот камень после предварительного дробления и обжига вполне годился в качестве строительного связующего материала. Необходимый для строительства серовичный камень добывался в местности вблизи Усть-Кудинского селения, расположенного по правому берегу в 20 верстах вниз по течению Анга­ры. Подрядчик по доставке серовичного камня мещанин Н. Яковлев уже к июню 1879 г. выполнил взятые на себя обязательства.

Торжественная закладка кафедрального собора была приурочена ко дню рождения императора Александра II, 17 апреля 1875 г. Накануне епископом Иркутс­ким и Нерчинским Вениамином было отслужено в Богоявленском кафедральном соборе всенощное бдение у иконы Казанской Божией Матери с акафистом. Тор­жество закладки собора началось праздничным перезвоном колоколов, во время которого совершено освящение воды. К литургии собрались воинское и гражданское начальство с генерал-губернатором Платоном Александровичем Фредериксом во главе, купечество, в большом числе иркутские жители. Богоявленский собор не мог вместить всех желающих присутствовать при богослужении. После благодар­ственного молебна по случаю дня рождения императора начался крестный ход из Богоявленского собора на место закладки нового собора, в котором участвовало около трёх десятков одетых в белые ризы священников. Впереди архиерейских певчих шли в рядах ученики Духовной семинарии. Близлежащие улицы и место зак­ладки собора были заняты массой народа. Войска встретили крестный ход парадом и полковой музыкой, исполнившей гимн «Коль славен». Место для ритуала закладки было выбрано с правой стороны около предполагаемого правого клироса. Преосвященный Вениамин, окадив всё место для собора, после молитв вместе с духовенством сначала водрузил крест на предполагаемое место престола, а потом сошёл в ров глубиной 5,5 аршин. Здесь после молитв под елеем и окропления святой водой медной доски и камней началась закладка фундамента. Право положить первый камень предоставлено архиепископу Вениамину, второй камень положил генерал-губернатор барон П. А. Фредерикс, третий — военный губернатор К. К Шелашников и четвёртый — городской голова М. И. Пономарёв. Сюда же закла­дывается памятная медная доска с надписью: «Во имя Отца и Сына и Святого духа. При державе Благочестивейшего Самодержавнейшего Великого Государя Импе­ратора Александра Николаевича всея России, по благословению Преосвященного Вениамина 2-го, епископа Иркутского и Нерчинского, заложен сей кафедральный собор во имя Казанскыя иконы Божея Матери и святителей Христовых Николая, архиепископа Мирликийскаго чудотворца и Евфимия, архиепископа Новгородс­кого, 17 апреля 1875 г., в четверток Святыя Пасхи».

По окончании закладки преосвященный Вениамин окропил святою водою место постройки и затем с коленопреклонением произнёс заключительную молитву. Далее кафедральный протоиерей и председатель Комитета по постройке Собора П. В. Гро­мов произнёс речь, а протодиаконом провозглашено многолетие причастных к строительству собора лиц. Затем провозглашалась вечная память зачинателям этого грандиозного дела — архиепископу Нилу и жертвователю Е. А. Кузнецову. Во время обратно: крестного хода во всех церквах города звучал общий колокольный звон.

После торжественной закладки генерал-губернатором дана была императору Александру II телеграмма следующего содержания: «После торжественного молебствия и парада войск в радостный день рождения Вашего Императорского Величества совершив закладку нового Иркутского Кафедрального Собора в присутствии войск при стечении многочисленного населения, имею счастье исполнить общее единодушное желание всех повергнуть к стопам Вашего Императорского Величества горячие чувства беспредельной преданности войск и всего населения Восточной Сибири и общие поздравления с настоящим драгоценным днём». На другой день от Военного Министра получен ответ: «Государь Император благодарит за принесённое Вами поздравление». В честь двойного праздника генерал-губернатор в день закладки собора дал блистательный обед для епископа Вениамина, старшего духовенства, высших военных и гражданских чинов и купечества.

Фундамент собора был заложен на глубине 5 сажен под пилонами и 3 сажени под стенами и весь выведен из серовичного камня на известковом цементе. Об устройстве всего фундамента строитель нового собора М. Н. Огонь-Догоновский сделал подробный доклад, прочитанный в зале Географического общества на заседании Восточно-Сибирского отделения Русского Технического общества. И позднее у многих, и даже у специалистов, таких, как архитектора М. Арнольд, возникли сомнения в прочности фундамента из серовика, то есть из песчаника. В 1887 г. проводятся опыты и испытания на прочность серовичного камня. Оказалось, что этот камень может выдержать давление на один квадратный дюйм не менее 60 пудов. Это намного больше, чем давал собор в готовом виде. На этом сомнения в прочности камня были сняты.

Постройка кафедрального собора в 1875 г. продолжалась до поздней осени прекратилась только с наступления сильных холодов. К весне 1877 г. кладка фундамента завершается, и с 5 апреля 1877 г. приступили к выведению цоколя здания также из камня серовика. Подряд на выполнение этих работ был отдан Н. Иванову. Хорошие темпы строительства держались вплоть до начала страшного, небывалого в Иркутске пожара. 24 июня 1879 г. пламя пожара, несмотря на отсутствие вокруг собора деревянных зданий, подошло к строящемуся собору, и в 6 часов вечера начали гореть строительные леса. От жары потрескались как кирпичная, так и из камня-серовика кладка; сгорели все деревянные сооружения с хранящимися в них материалами. В большом количестве были повреждены огнём заготовленные и сложенные у собора серовичные камни и плиты. Строительство пришлось приостано­вить не только из-за многократного возрастания стоимости строительных матери­алов и дороговизны рабочих рук. Приостановку в строительстве собора дал строи­тельному Комитету преосвященный Вениамин. И строительство замолкло на дол­гих шесть лет. И прежде чем разбудить стройку в 1885 г., архитектор Г. В. Розен совместно с членами Комитета произвели тщательный осмотр постройки. Участву­ющие в обследовании пришли к выводу, что пожаром нанесён несущественный вред строительным конструкциям. Все повреждения, нанесённые огнём, были на­ружными, что не сказалось на прочностных характеристиках уже готовой конст­рукции здания. Работы возобновились. В течение 1885-1886 гг. постройка собора доведена была до высоты окон в малах куполах, а в середине корпуса здания — не­сколько ниже наружной колоннады. До осени 1886 г. были ещё выполнены хоры над западными дверями. С сентября 1886 г. строительство вновь было приостанов­лено, так как Г. В. Розен заметил растяжку металлических связей почти на два вер­шка, неравномерную осадку пилонов до полутора вершков и появление, хотя и не­значительных, трещин и щелей. Наблюдение за подозрительными местами велось, начиная с момента обнаружения признаков осадки здания и до весны 1887 г. В это время в Санкт-Петербургский Технико-строительный Комитет была подана док­ладная записка от архитектора Арнольда, в которой он сомневается в прочности постройки собора. Чтобы разрешить разногласия между архитекторами Арноль­дом и Г. В. Розеном, Строительный Комитет предложил образовать специальную Комиссию, которая должна произвести в 1868 г. профессиональное освидетельство­вание произведённой постройки нового собора. В состав Комиссии были включе­ны известные иркутские специалисты-строители и члены Комитета. После тща­тельного обследования Комиссия отметила, что, начиная с 1886 г., изменений в растяжке связей и в величине осадки не произошло и что все конструкции здания (пилоны, ростверки и др.) не потеряли со временем своей прочности. Комиссия рекомендовала продолжить с 1889 г. строительные работы по возведению храма. Такой акт был препровождён в Строительное отделение Восточной Сибири. Но из-за предосторожности Г. В. Розен изменяет конструкцию главного купола с це­лью уменьшения его веса, заменяет каменный свод в куполе деревянным и умень­шает толщину стен. Одновременно он изменяет саму форму куполов и фасад собо­ра. С 1889 г. работы вновь возобновились. В этом году были выполнены малые купола и установлены стропила и обрешётка. Одновременно проводились опыты по покрытию железом малых куполов. На следующий год малые купола уже покрыва­лись железом с запайкой швов.

Летом же 1889 г. были выложены по лекалам пяты крестовых сводов, которые в течение зимы были нагружены кирпичом в соответствии весу сводов.

К осени были окончены главный деревянный купол и свод в нём.

18 апреля 1890 г. Комиссия в составе инженера-архитектора Штерн фон Гвяздовского, архитектора И. Ф. Тамулевича, инженера путей сообщения Быстржинского и инженера Худзинского в присутствии председатея Комитета протоиерея А. А. Виноградова и архитектора барона Г. В. Розена освидетельствовали постройку собора и пришли к выводу, что основные работы вчерне выполнены, за исключе­нием части внутренних сводов и покрытия крыш и куполов железом. Комиссия также зафиксировала, что каких-либо движений и осадок строительных конструк­ций в разных частях собора при дополнительных надстройках не произошло.

С начала мая 1890 г. кровельщик Ковалёв приступил к шахматообразному по­крытию железом под замок куполов собора и под гребень — всей плоской крыши. К концу 1890 г. Ковалёв закончил свою работу. С 30 июля этого же года начались с хорошим темпом работы по наружной отделке и окраске нового собора. Работы планировалось закончить уже к осени.

В дар Комитету по постройке кафедрального собора мещанин Яковлев в 1890 г. передал для устройства ограды вокруг храма тысячу верстовых столбов. Но Комис­сия употребила эти столбы на устройство фундамента под пристройку к колоколь­не и коридор, соединяющий собор с колокольней.

В 1890 г. началась пристройка усыпальницы в восточной части подвального эта­жа, которая была построена ещё под руководством М. Н. Огонь-Догоновского в 1880-1881 гг. В 1882 г. в ней был устроен иконостас и придел во имя Второго Страш­ного Пришествия Христова. В течение четырёх лет по выходным дням здесь совер­шались литургии. Но с началом работ стало невозможно отапливать усыпальницу. Кроме того, размеры усыпальницы не удовлетворяли архиепископа Вениамина. Уже в 1890 г. своды старой усыпальницы разбираются, а в следующем году выведены были новые своды. Первым погребённым в этой усыпальнице был архиепископ Вениамин, неожиданно скончавшийся 2 февраля 1892 г. А 29 января 1893 г. здесь над усыпальницей Вениамина его преемник архиепископ Тихон освящает малый престол во имя преподобного Вениамина и Страшного суда. Как бы предчувствуя свою кончину, архиепископ Вениамин с конца августа 1891 г. приказал устроить для него склеп в усыпальнице возле правой стороны, близ солей. Здесь он и был погребён.

Работы по возведению величественного храма в 1891 г. начались с 11 марта уста­новкой на место двух главных крестов. В 1891 г. были окончены следующие рабо­ты: достроены все купола, выведены все своды, в куполах и сводах установлены стропила, выполнена железная крыша собора, на куполах установлены кресты, выполнены все каменные постройки с южной и северной сторон колокольни, окон­чена каменная кладка коридора от собора к колокольне, окончена кладка самок колокольни, перестроена, о чём уже было сказано выше, усыпальница. Кровельщи­ком Ковалёвым в 1891 г. покрыты железом колоннады под куполами, карнизы, ка­пители и др. С петербургским художником академиком Марковым заключён дого­вор на выполнение двенадцати икон для главного иконостаса. Сумма договора со­ставляла немногим более десяти тысяч рублей, и срок выполнения заказа опреде­лён 1 июля 1893 г. Фактически иконы были выполнены позднее. Иконы для ос­тальных иконостасов нового собора были выполнены иркутскими иконописцами Кронбергом (26 штук) и Проказовым (2 штуки). Большинство икон были выпол­нены на прекрасном техническом и художественном уровне. Позднее в приделе во имя Святых Петра и Павла находились прекрасные копии с картин итальянского художника Корреджо: «Рождество» и «Благовещение», писанные иркутяниным М. Мурзиным. Икона Иоанна Богослова на пономарских дверях усыпальницы писа­на также местным художником Беклемишевым.

Архитектор Г. В. Розен составляет рисунок великолепного главного иконоста­са. В Иркутске было достаточное число хороших иконостасных мастеров. Но архи­епископ Вениамин поручает эту работу только что вышедшему из подмастерьев Н П. Попову за 20 тысяч рублей. Он обратил на себя внимание при изготовлении не­большого иконостаса в боковом приделе Входо-Иерусалимской церкви, выполнен­ного в 1890 г. Работы Н.П. Попова отличались изяществом и чистотой работы. Срок выполнения иконостаса определён к середине 1893 г. И мастер не только изгото­вил к этому сроку иконостас, но и установил его на место. Вот какое подробное описание иконостаса оставил кафедральный протоиерей А. А. Виноградов: «Ико­ностас, устроенный г. Поповым в главный придел нового собора, трёхъярусный, высотой 8 сажен. Нижний ярус идёт сплошной стеной вдоль алтарной арки и потом полукругом вдоль подпружной арки до пилонов; в нем кроме царских и поно­марских врат помещены следующие святые иконы: по правую сторону царских врат икона Нерукотворного Образа, полевую — икона Казанской Божиея Матери, пе­ренесённая из старого собора; по правую сторону пономарских врат — иконы Свя­того Иннокентия, первого Иркутского епископа и Святого Александра Невского; полевую сторону пономарских врат иконы: Святого Евфимия, архиепископа Нов­городского и царицы Александры. На царских вратах помещены обычныя иконы: Благовещения и четырёх Евангелистов, а на пономарских вратах — иконы архиди­акона Стефана и архистратига Михаила. Во втором ярусе пять икон; из них три находятся в одной связи и занимают ширину всей алтарной арки; а две поставлены отдельно на полукружиях нижнего яруса. Во втором ярусе помещаются следующие иконы: над царскими вратами икона больших размеров Тайной Вечери, а по пра­вую и левую стороны её — иконы четырёх составителей древних литургий, доселе употребляемых в православной церкви: Святого Иакова, брата Господня, Святого Василия Великого, Иоанна Златоустаго и Григория Двоеслова. Верхний ярус со­стоит из одной иконы Вознесения Христова. Таким образом, алтарная арка не вся сплошь занята иконостасом, а имеет вверху большой просвет. Это для того, чтобы впоследствии, когда стены главного алтаря, если Господь благословит, будут по­крыты живописными изображениями, они не были скрыты от глаз зрителей. Цар­ские врата помещены в глубине ниши, образуемой тремя резными полукруглыми расходящимися арками, опирающимися на три резные колонны, высота царских врат — 4,25 аршин, ширина 3 аршина 12 вершков. В таком виде царские врата в новом соборе, по словам паломников ко святым местам, имеют значительное сход­ство с царскими вратами в главном Иерусалимском храме над гробом Господним. Все иконы в алтаре помещены между резными сплошь золочёными колоннами; кроме того, икона Вознесения Христова в верхнем ярусе и четыре иконы состави­вшей древних литургий в среднем ярусе увенчаны куполообразными главами с кре­стами вверху. К особенностям в устройстве главного иконостаса должно отнести, во-первых, то, что вся резьба на колоннах, на куполообразных главах, венчающих иконостас, на арках сделана не ажурная, а сплошная, по самому дереву; ажурной резьбы немного; это для большей прочности резьбы; во-вторых, то, что бордюром для святых икон в иконостасе служат гладкие, полированные пластины из лигни­та, наклеенные на дерево, только по местам прерываемые ажурной золочёной резьбой. Тумба в иконостасе высотой в 1,5 аршина; в ней промежутки между колонна­ми также покрыты полированными пластинами из лигнита, среди которых встав­лены позолоченные фигуры в виде полированных четырёхугольных камней».

В начале 1892 г. архитектор барон Г. В. Розен переезжает в Киев на месте новой службы. Перед отъездом он заявил председателю Комитета, что дальнейшие рабо­ты можно продолжить без архитектора при помощи одних мастеров. Но если воз­никнет потребность в советах или указаниях, то необходимо обратиться к архитек­тору И. Ф. Тамулевичу. Непосредственное и постоянное наблюдение за работами Комитет поручает протоиерею Григорию Шергину. За 1892 год выполнены рабо­ты: окна и двери в соборе, коридоре, колокольне и в пристройках, баллюстрады на хоры в нишах куполов и в колокольне и др. В течение последующих двух лет вы­полнены: двойные каменные своды в пристройках и колокольне; в соборе и в при­стройках настелены серовичные полы; в соборе устроены соли; на хоры в соборе установлены каменные лестницы; устроены наружные крыльца, в подвалах настелены полы; устанавливались восемь голландских печей и многое другое. Законче­ны все кровельные, кузнечные, кузнечно-слесарные, малярные и почти все столярные работы. Уже с 22 ноября 1892 г. в кафедральный собор начали допускаться граждане города для осмотра его внутреннего убранства. Посетители поражались великолепию отделки помещений собора.

В конце лета 1892 г. вокруг собора выкапывали для наружной ограды траншею общей длиной 270 сажен, шириной 165 аршина и глубиной 1-1,5 аршина. В течение августа и сентября траншея прочно забутовывается серовичным и кирпичным боем, оставшимся от строительства собора. Весной следующего года были изыска­ны деньги на устройство ограды. Были составлены рисунки железных решёток и ворот, изготовление которых было заказано на Николаевский железоделательный завод М. Д. Бутина. В ограде предусматривалось четверо ворот: двое с западной стороны и по одним с северной и южной сторон. Само же устройство ограды было отдано с торгов Дорохову и Лухнёву за 12800 рублей. К осени 1893 г. ограда была выполнена. А заблаговременно с весны этого же года вдоль предполагаемой огра­ды высаживались в два ряда деревья: ели, пихты и сосны.

К 1 января 1894 г. местным мастером Бахматовым выполнены два иконостаса на хоры собора, которые временно устанавливались в боковые приделы до оконча­ния мастером Н. П. Поповым ещё двух иконостасов на хоры. Их он выполнил к I июля 1894 г. И уже к концу года в соборе закончены работы по установке иконоста­сов в боковые приделы и двух иконостасов на северные и южные хоры. К этому же времени закончены святые иконы для боковых приделов.

Вечером 3 января 1894 г. состоялось пробное освящение собора, на которое вход был только по билетам. Зажжены были паникадило и немного свечей. На хорах и клиросе пел архиерейский хор. Все присутствующие отметили превосходнейшую акустику здания. Пробное освящение было произведено без главного престола, ко­торый прибыл из России только 17 января. Кованный из серебра престол, сделан­ный из кипарисового дерева, был богато украшен тонким и искусно сделанным орнаментом.

5 сентябре 1892 г. вдова иркутского юриста М. И. Хлебникова Татьяна Дмитри­евна пожертвовала в распоряжение Комитета по постройке собора 7000 рублей и «сребропозлащённую чеканную одежду» и кипарисовый престол.

За день до освящения в Богоявленском соборе совершилось заупокойное все­нощное бдение о почивших основателях нового собора преосвященных Ниле и Ве­ниамине II и жертвователях супругах Евфимия и Евфимии Кузнецовых, А. Н. Портновой и других. В этот же день из Богоявленского собора при колокольном звоне в новый собор переносится икона Казанской Божией Матери. В новом соборе икона была установлена в главном иконостасе.

25 января 1894 г. началось во всех приходских церквах и в усыпальнице нового собора литургией и панихидой по архиепископу Вениамину. К 9 часам со всех го­родских церквей и монастырей были совершены крестные ходы в Богоявленский собор, которые встречал настоятель Троицкого Забайкальского монастыря архи­мандрит Иринарх. Освящение главного придела во имя Казанской Божией Мате­ри совершили два преосвященных Никодим и Тихон в сослужении двух архиманд­ритов, семнадцати священников и трёх протодиаконов. На клиросе пели два хора архиерейский и Вознесенского монастыря, а на хорах пели воспитанники Духов­ной семинарии, Мужского и Женского Духовных училищ. По освящении престола из Богоявленского собора торжественно переносятся святые мощи, которые были вложены под престол. Затем продолжалось освящение главного алтаря, закончив­шееся к 12 часам. По случаю освящения нового собора представителями Городско­го общественного управления по подписке дан был обед в Общественном собрании для руководящих чиновников администрации, духовенства и представителей города.

30 января 1894 г. в новом соборе освящается правый придел во имя Святого Ни­колая, а 29 мая — левый придел во имя Святых Евфимия и Евфимии. С 20 февраля 1894 г. в новом соборе по воскресеньям архиепископом Тихоном начали совершать­ся вечерни и акафисты с архиерейским хором. Позднее в новом соборе освящается ещё два престола во имя Святых Тихона и Митрофана и во имя Святого Иннокен­тия, первого епископа Иркутского.

На постройку собора и заведение церковной утвари Комитетом израсходовано наличными 946 333 рубля 13 копеек и казначейскими билетами на сумму 9500 руб­лей. Но от продажи соборного инвентаря возврат составил 42367 рублей 70,5 ко­пейки. Следовательно, на постройку собора с заведением для него утвари израсхо­довано 904025 рублей 42,5 копейки.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.