Сотрудники российских спецслужб, если бы следовали нынешней моде, свой исторический отсчет могли бы вести, скажем, от Тайного приказа (канцелярии) Петра Великого. Или с 1906 года, когда Николай II узаконил имперскую контрразведку. Однако ФСБ профессиональный праздник традиционно отмечает 20 декабря — в этот день в 1917 году Дзержинский возглавил созданную им Всероссийскую чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией (ВЧК). Вероятно, не сразу и не во всех губернских центрах были организованы отделения ВЧК. Например, наши чекисты помимо главной помнят еще одну дату: 21 апреля 1918 года. Тогда в Иркутске родилась сибирская чрезвычайка — СибЧК. Правда, просуществовала она совсем недолго — без малого три месяца...
Как известно, в Иркутске власть к большевикам перешла в январе 1918 года. Их вооруженные силы объединил военный округ во главе с Мартемьяном Рютиным, а начальником штаба стал единственный на всю губернию кадровый разведчик — штабс-капитан Алексей Луцкий, перешедший на сторону красных. Именно Луцкий обучил начальника пограничного отдела, политкаторжанина со стажем Мейера Трилиссера терпеливо плести агентурные сети.
Надолго ли пришли большевики? Насколько прочно их положение? И нельзя ли чем поживиться в стране, раздираемой междоусобицей? Эти вопросы не давали покоя зарубежным эмиссарам, вдруг зачастившим в край. Об этом же на совещании в марте 1918-го наверняка говорили консулы девяти государств (Англия, Дания, США, Франция, Швеция, Греция, Италия, Китай, Япония), обосновавшихся в Иркутске (только ребенок не знает, что в составе дипломатических миссий всегда есть профессиональные шпионы).
Тогда особенно активно работала японская разведка: помимо сбора сведений она занималась вербовкой военнослужащих, настойчиво и не без успеха искала контакты с офицерским подпольем. На японцев работали почти все бывшие, из чиновников, офицеров и купцов ставшие малоприметными дворниками, кучерами, парикмахерами. В шпионаж охотно вовлекались торговцы — местные китайцы и корейцы.
В то смутное время в городе густо наросли закусочные, магазинчики, лавочки, прачечные, ателье. Масса восточных лечебниц распахнула двери жалующимся на нервные расстройства, внутренние, кожные, детские, женские болезни. Газеты пестрели объявлениями мастеров тибетской медицины, которые на деле собирали информацию, а их лечебницы были конспиративными явками...
Агентам Луцкого удалось установить, что американцы, англичане и французы работают через банки, а датчане запустили руки в скупочные и маслодельные конторы: сибирское масло из-за отменного качества высоко ценилось в Европе (кстати, датские разведчики оказались самыми практичными: полученную информацию они перепродавали французским и английским коллегам).
Изобличенных можно было брать, но сначала решили нейтрализовать вконец обнаглевших японцев. Так арестовали двух шпионов, заброшенных из Харбина под видом крестьян, — с оружием, деньгами и тайнописью. На допросе они выдали своих: 17 апреля при попытке завладеть документами Сибвоенкомата были задержаны японские граждане Минами, Танако и вице-консул Сугино.
Еще через несколько дней арестовали нескольких агентов, которыми руководил бывший полковник Дитмар (у него при обыске изъяли копии секретных документов штаба Иркутского военного округа, карты различных районов Сибири и Приморья, а также письмо к главе японской военной миссии с просьбой ускорить интервенцию). В группе Дитмара состояли штабные машинистки Гринельская и Шестакова, а наиболее высокопоставленным шпионом оказался начальник топографического отдела штаба ИВО бывший полковник Корзун.
Но лишь когда арестовали крупного офицера разведки Муруки, прибывшего в Иркутск поездом (к тому времени японцы уже высадились во Владивостоке), все задержанные были высланы на родину, а явочные точки закрыты. Наркомат иностранных дел РСФСР в связи с враждебной деятельностью дипломатов в ноте от 24 апреля 1918 года выразил решительный протест правительству Японии. Событие такого масштаба произошло впервые. До этого в стране подобных разоблачений не случалось.
А в Иркутске тремя днями ранее заработала СибЧК, председателем которой назначили бывшего солдата, 27-летнего Ивана Постоловского. Чекистам пришлось бороться со спекулянтами, саботажниками и просто уголовниками. Однако главную угрозу для них представляла сила, созревавшая под спудом, невидимо.
Офицерскую тайную организацию в Иркутске возглавлял полковник Эллерц-Усов, бывший командир 58-го Сибирского стрелкового полка. Он установил в отрядах жесткую дисциплину, наладил службы информации, контрразведки, мобилизации, связи, даже артиллерии. Население помогало деньгами (многие безработные офицеры регулярно получали зарплату). Точное число заговорщиков неизвестно, но рядовыми в организацию были зачислены два генерала, взвод гимназистов, гражданские лица, среди которых значились известный общественный деятель Яковлев, сын книгоиздателя Белоголовый, председатель союза колбасников Рядский, зубной врач Огильви и другие...
Неожиданно чекистам повезло: они случайно выследили некую Крекнину, связную из Харбина, которая привела хвост к сукачевской даче: здесь накрыли нелегальную типографию, печатавшую листовки. А вскоре в поезде арестовали подозрительную семейную пару. Однако на допросах мужчина упорно молчал, а дама сразу расплакалась и рассказала: да, она, мол, подпольщица, а ее муж — генерал, присланный координировать действия иркутских заговорщиков с центром.
На пятый день допросов ее супруг наконец дал показания и назвал пароли. Оказывается, явка находилась в Пивоварихе, а близ деревни была боевая база. Сестра председателя ЧК Ксения Постоловская вызвалась явиться к заговорщикам под видом генеральши. Это был величайший риск. Хотя Ксения с арестованной и были равны по возрасту, но аристократических манер, умения держаться, говорить, носить одежду — всех этих навыков у девушки не было. И она стала присутствовать на допросах, общаться с генеральшей, чтобы хоть как-то вжиться в образ.
Дважды Ксения побывала в Пивоварихе, но безуспешно. Более того, она почувствовала реальную угрозу жизни. Контакты пришлось прервать. А в ночь на 14 июня началось восстание. Разоружив охрану склада в Знаменском предместье, около 200 восставших захватили губернскую тюрьму. При этом были убиты комендант Аугул, двое охранников и один арестованный. На свободу выпустили полторы сотни узников, в том числе 50 политических, а также уголовников, китайских и японских шпионов Дзигино, Абэ, Минами и всех, кто «числился за ЧК».
Обозные мастерские стали подавать тревожные гудки. Туда направился отряд, чтобы обезоруживать приходивших по тревоге рабочих-большевиков. Другой отряд пытался занять понтонный мост, третий — атаковать казармы 1-го Советского полка. Все попытки встретили дружный отпор, и уже к утру восстание захлебнулось: подпольщики частью были перебиты, а сотни рассеялись по окрестным лесам. Тогда-то для чекистов Постоловского началась горячая работа: не зная роздыху, они проводили облавы и аресты, вершили скорый суд и расстреливали, даже гимназистов...
Бесстрастный летописец Нит Романов свидетельствует: особой жестокостью отличались так называемые интернационалисты — бывшие военнопленные венгры, австрийцы и дезертиры из Чехословакского корпуса. Однако уже через месяц большевикам пришлось бежать из Иркутска. В спешке из Госбанка и золотоплавильни они вывозили золото и деньги, забирали имущество, фураж и продовольствие, эвакуировали учреждения с документацией. За Байкал, в Верхнеудинск (Улан-Удэ), уходили сотни вагонов, а по Якутскому тракту на север — сотни обозов.
Утром 11 июля на станции Батарейной раздался мощный взрыв, от которого содрогнулся город: красные взорвали более 100 тонн пороха. А в полдень того же дня со стороны Знаменского предместья в город вступил Омский эскадрон есаула Красильникова. На полтора года — до декабря 1919-го — в Иркутске и губернии обосновалась законная власть. Впрочем, и она, эта власть, станет отлавливать своих врагов и так же их уничтожать.
Председателя СибЧК Постоловского где-то под Верхоленском схватят крестьяне, ненавидевшие большевиков. Избитого до полусмерти, его вернут в Иркутск, где 3 августа повесят в роще Царь-девица на левом берегу Ангары (по другим данным — во дворе тюрьмы).
Вместе с Постоловским казнены: чекист Патушинский (это имя на памятнике не значится), бывший командир 1-й роты Забайкальского дивизиона подпрапорщик Яньков, организатор красных дружин в Тункинском крае Карнуков, военнопленный австриец Оскар Гросс (создатель коммунистических отрядов в Барнауле), участник расстрела чешского прапорщика Богданов и бывший унтер-офицер чехословацкого полка Карел Петрак (дезертировал в командиры красной роты в Красноярске). Гражданская война в Сибири началась...
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
