4 марта 1961 года на высоте 25 километров летела баллистическая ракета, пущенная с полигона Капустин Яр и оснащенная вместо ядерной боеголовки макетом весом 500 кг. За 2 тыс. км от района перехвата, на командном пункте Балхашского полигона прозвучала команда – и навстречу была выпущена противоракета.
Баллистическая ракета – сбита! Это событие, по значению сравнимое с запуском человека в космос, тогда не приобрело известности из-за секретности, но стало огромной победой СССР в гонке вооружений, что тогда же отметил глава государства с трибуны партийного съезда. США сумели повторить это только через 23 года!
Голос, по команде которого стартовала противоракета, принадлежал моему отцу, Або Сергеевичу Шаракшанэ, он тогда руководил работами на командном пункте. 20 декабря 2011 года ему исполнилось бы 90 лет, и есть основания рассказать об этом человеке.
Но мешают три обстоятельства. Во-первых, все работы по ракетно-космической обороне засекречены, отец за жизнь и слова не проронил, чем занят на службе.
Правда, в последние годы вышло несколько книг воспоминаний ветеранов отрасли, есть там и воспоминания отца, я опираюсь на эти материалы, так что здесь военных секретов не выдаю – все из открытой печати.
Во-вторых, достижения отрасли – результат труда многотысячных коллективов – ученых, заводских инженеров, строителей, военных. Корректно ли вырывать из исторического контекста заслуги одного?
И в-третьих. Отец был скромным человеком, даже в дни празднования 9 мая нередко приходил на встречи фронтовиков в плаще без орденов – думаю, ему было неудобно, он знал, скольких героев награда обошла, а сколько пострадало за свои же подвиги. Вспомним: «наградой» тем сотням тысяч, что с боями прорывались из окружения, был штрафбат. Как писать хвалебные слова про отца? Того, что он бы не одобрил, делать не могу. Поэтому попытаюсь воссоздать дух того времени – задачи, трудности, борьбу и надежду – и в коллективном портрете специалистов отрасли намечу лишь штрихи к портрету отца. То, что расскажу, совсем не известно школьникам да и большинству граждан.
К слову, вся эта группа направлений вооружений – ракетное дело, космос, противоракетная оборона, противокосмическая оборона, противовоздушная оборона – и сегодня является площадкой жарких споров специалистов, военных, борьбы концепций, всего этого не касаюсь. Я беру предыдущую эпоху – примерно до середины 80-х годов, эпоху, оставшуюся малоизвестной, и очень плохо, что здесь у нас пробел в знании истории нашей страны.
Победа в войне была в большой степени победой СССР, союзники считали, что победную поступь нашего влияния в мире надо остановить, т.е. союзники стали противниками, и в августе 1945-го на Хиросиму и Нагасаки были сброшены атомные бомбы с целью устрашения СССР. Так конец Второй мировой войны стал началом войны холодной, т.е. гонки вооружений на несколько десятилетий с ядерным оружием как главным средством устрашения. В США планировали начать советско-американскую войну в 1946, в 1947, в 1950 годах с ядерной бомбардировки 20 советских городов. Не произошло, потому что в СССР тоже появились атомная и водородная бомбы. Но планы войны не отменялись, и ядерная катастрофа Земли могла разразиться в любой миг.
Арсенал США быстро рос. Уже в 1967 году это 1054 межконтинентальные баллистические ракеты, 61 атомная ракетная подводная лодка (по 16 ракет с разделяющейся головной частью на каждой), 5 тысяч ядерных боеприпасов.
После появления бомбы следующие витки гонки вооружений связаны с ее доставкой. Сначала моторные самолеты заменили на самолеты с реактивным двигателем – и в США, и в СССР. Далее – эпоха ракетостроения, бомбоноситель – ракета, полигон Капустин Яр, астраханские степи, по игре случая место совпало с местом столицы Золотой Орды.
В тот же момент получила развитие и другая ветвь военных разработок.
Пока еще бомбу доставляли на самолетах, активно занимались противосамолетной обороной, ею стала система «Беркут» (от имен главных конструкторов – молоденького выпускника академии Сергея Берии и конструктора со стажем лагерной «отсидки» П.Н.Куксенко). Работы в 50-е годы производились в большом секрете даже от Министерства обороны. Вот с этой концентрации научных, конструкторских, производственных и военных усилий и берет старт противоракетная, а затем и противокосмическая оборона.
За идею противоракетной обороны взялись «безумцы» (таким являлся генеральный конструктор Г.В.Кисунько), поскольку ряд академиков и военачальников заявили, что стрелять снарядом по снаряду – глупость. Впрочем, и при переходе от самолетов к ракетам говорили, что это модное заблуждение, однако испытания баллистической ракеты состоялись уже в 1947 году.
Противоракета должна отличаться и от баллистической ракеты (высокой маневренностью), и от противосамолетных средств обороны (отражающая поверхность баллистической головки в сто раз меньше, чем у самолета, а обнаруживать и сопровождать баллистическую ракету локаторам нужно на расстояниях в сотни раз больших, чем у самолета).
Следующий этап – система предупреждения о ракетном нападении (СПРН): с точностью до доли секунды она должна обнаружить старт баллистической ракеты из любой точки континента или океана, чтобы обеспечить руководство страны и армии данными для принятия решений (подлетное время – 8-40 минут). Сама возможность получить информацию и принять решение – фактор сдерживания ядерной войны.
Гонка вооружений вышла в космос, где уже функционируют системы разведки, обнаружения старта баллистических ракет и ядерных взрывов, навигационная, метеорологическая, топогеодезическая связи. Советскими специалистами был создан комплекс перехвата искусственных спутников Земли и, опять же, – на 15 лет раньше, чем в США.
Проходили десятилетия, но опасность внезапного ядерного удара продолжала заставлять политиков, ученых и военных участвовать в гонке вооружений на пределе сил и возможностей.
Были и тупиковые направления (и у нас, и у американцев), отнявших много сил и средств. Например, т.н. «непроницаемая» оборона. Создатели ПРО научились охранять города, но защитить от нападения всю территорию страны – до сих пор пока неразрешимая проблема.
Отец занимался всеми задачами создания и развития систем ракетно-космической обороны. В 1949 году, по окончании военной Академии в Ленинграде, прибыл на полигон в Капустин Яр (где семью с младенцем, т.е. со мной, разместили в землянке), а в 1957 году – на противоракетный полигон Балхаш (где семью с двумя детьми разместили посреди бескрайней степи в квартире в недостроенном двухэтажном доме с удобствами во дворе). В Москве, уже как начальник противоракетного управления СНИИ-45, он участвовал в создании системы предупреждения о ракетном нападении.
Почему полигоны размещались там, где летом в тени жара за 40, вокруг раскаленная пустыня, «плавятся» мозги, а зимой морозы за 30 и снежные бури? Нужны были площадки, где нет населенных пунктов и падение обломков ракет не приведет к жертвам, поэтому безжизненные степи и пустыни. А какие необычные сооружения! Стоит, например, антенна в виде шалаша высотой 130 метров и весом 5 тыс. тонн, а при ней забитое аппаратурой (семиэтажное) здание, где этажи побольше футбольного поля. Такие радиолокационные станции (РЛС) обнаруживают объект на расстоянии до 6 тыс. км. и сопровождают одновременно сотню объектов размером с футбольный мяч.
Это были фронтовики. Скажем, отец начал войну в звании лейтенанта на западной границе 22 июня 1941 года и до конца 1944-го воевал на Северо-Западном, Волховском, Сталинградском, Калининском, 3-м Белорусском, 1-м и 2-м Прибалтийском фронтах. И все его коллеги такие же – опаленные, испытанные, гордые. Им не довелось вдохнуть мирной жизни, без перерыва – вновь на передовой, теперь уже холодной войны, сверхнапряженной гонки вооружений. Было обычным, что офицер уходил на службу и возвращался через несколько суток. Работы по часам контролировали главком, Министерство обороны и Генштаб, министерства оборонной промышленности, секретари ЦК, Политбюро. Сроки и спрос – жесткие. И так – десятилетиями. Сегодня мы даже не видим примеров подобной работы.
Эпоха та, к тому же, выросла из страшного времени репрессий и лагерей, у каждого в судьбе шрам. В книге «Секретная зона» Г.В. Кисунько пишет, как он, генеральный конструктор, приехав на объект, который строился политзаключенными, с тоской подумал: «Вот и мой отец где-то так же строит». В конце жизни из документов НКВД он узнал, что его отец как «раскулаченный» был расстрелян еще в 1938 году. Не зная этого, создавая для страны противоракеты, он все годы представлял, что отец где-то бьет ломом по мерзлой земле.
И мой отец всю жизнь скрывал, что его отец, т.е. мой дед, был буддийским священником (он умер, когда отцу было шесть лет). А в 1949 году, неосторожно рассказав фронтовой случай с Василием Сталиным, в полку которого воевал, чудом избежал лагерей, однако с него сняли фронтовые звездочки и почти на десять лет в личном деле действовала запись: «Без повышения в звании и в должности».
Создавалась ракетная промышленность (политбюро ЦК поручило ее создание Л.П. Берии) лагерными методами: за соседним столом с конструктором мог работать конструктор, которого конвой на ночь отводил в камеру. Начальниками на всех уровнях были офицеры госбезопасности. На любого могла поступить анонимка с обвинением во вредительстве и – сразу в тюрьму. ХХ съезд КПСС (1956 г.) осудил культ личности Сталина, но стиль работы, когда исполнитель по бесправности был не лучше заключенного и с ним разговаривали в лагерной тональности, – выветривался медленно, десятилетиями.
Сейчас компьютер привычен, а тогда электронно-вычислительная машина была новшеством и оказалась в центре гонки вооружений. Нельзя послать ракету в небо, увидеть, что она взорвалась и гадать, – отчего? Испытания оказались возможны только при опережающем математическом моделировании процессов на ЭВМ. Кроме того, ЭВМ синхронно с полетом противоракеты
должна была принимать от нее и от локаторов информацию, обсчитывать соотносительное положение ракеты и противоракеты, управлять ее полетом – до попадания. Тогда к таким новым революционным задачам были готовы единицы специалистов.
В целях своевременного предупреждения военно-политического руководства страны о стартах баллистических ракет создавалась система загоризонтной радиолокации. На отца, как пишут ветераны ПРО, возлагалась ответственность за научно-методическое обеспечение испытаний системы.
Это означало создание научно-методического аппарата и проверку на соответствие радиолокационных станций и узлов требованиям, заданным Министерством обороны. Ряд сложностей, с которыми столкнулись, как я понял из книг, до сих пор не преодолен. Было, например, такое – появление ложных сигналов. Представьте, что техника дает сигнал о начале ядерной войны, а потом ученые и военные должны оправдываться перед руководством страны, что то был ложный сигнал. Гнев верхов был страшен. Оказалось, что вспышки на солнце, северное сияние, снега Саянских гор, блики воды Черного моря, солончаковая вода в Казахстане влияют на дальнюю радиосвязь, что и порождает ложный сигнал. Из воспоминаний командующего войсками генерал-полковника Ю.В. Вотинцева: «Определяющим в оценке эффективности надгоризонтных РЛС и систем загоризонтной радиолокации явилось использование сложной математической модели, всесторонне учитывающей 11-летний цикл солнечной активности, разработанной в СНИИ-45 под руководством крупного ученого, генерал-майора авиации Або Сергеевича Шаракшанэ». Тогда за разработку и внедрение опытно-теоретического метода испытаний сложных систем вооружения ПВО отцу была присуждена Государственная премия СССР.
Кстати, вероятный противник использовал сам факт природных помех, чтобы научиться их создавать: начались исследования по искусственному прогреву ионосферы для порождения ложного сигнала в радиолокации. Это путь к созданию угрожающего планете геофизического оружия.
Об опытах раннего обнаружения пишет генерал-полковник В.К. Стрельников: «В начале 80-х США запустили космический аппарат «Шаттл». Положение на орбите аппарата определялось нашей системой по его радиосигналам с высоты в десятки тысяч километров. От расчета контрольного пункта требовалась ювелирная работа. Любая ошибка и даже малейшая неточность в выдаваемых на аппарат командах могла привести к его потере. Справились блестяще, и это имело стратегическое значение. В дальнейшем подобные обнаружения старта стали систематическими. В январе 1986 года наблюдалась катастрофа «Шаттла» – мы увидели это в реальном времени задолго до официального признания американцами своей неудачи».
Задачи все усложнялись. Скажем, предполагается массированный налет баллистических ракет на европейскую часть страны с их одновременным выходом на рубеж обнаружения средствами ПРО, чтобы произошло перенасыщение вычислительных средств системы обнаружения. При этом каждое из ракет оснащена еще и семью ложными целями. Каково должно быть взаимодействие наших систем раннего предупреждения и противоракетной обороны? Или, например, такая задача: объединить все комплексы и системы вооружений противоракетной и противокосмической обороны (их более ста и они рассредоточены по территории страны) единым боевым алгоритмом.
Генерал-полковник А.Н. Перминов пишет: «История создания ракетно-космической обороны изобиловала важными военно-политическими мерами, выдающимися научными открытиями, блестящими конструкторскими решениями, зачастую опережавшими наших вероятных противников на десятки лет».
Вспомним, накануне Великой Отечественной войны в войсках отрабатывалось умение на скаку шашкой рубить лозу – классическая «подготовка к прошлой войне». Маршал Тухачевский предупредил, что нужно новое понимание армии, что предстоит война моторов, и тут же был расстрелян. А когда фашисты пересекли границу, их моторизованные войска двигались по территории нашей страны со скоростью 50 км. в сутки (пешком столько не пройти).
Вот и при создании ракетно-космической обороны жизнь потребовала иного понимания армии, иного типа офицера. Личный состав войск не дожидался, когда конструкторы отработают систему и передадут ее на вооружение, – впервые в истории армии он участвовал во всех этапах разработки новой техники и научного сопровождения, которое не заканчивалось и тогда, когда начиналось круглосуточное боевое дежурство. Офицеры, причем, грамотные в инженерном отношении (поскольку эффект был только от сочетания «человек-техника») составляли 70% от численности военнослужащих. Установили график стажировки в войсках начальников кафедр и преподавателей акаде-мий, которые готовили офицеров для ракетно-космической обороны. Генеральный конструктор Г.В. Кисунько пишет: «У нас на создании С-25 сколотился уникальнейший по сыгранности и мастерству исполнительский оркестр».
Генерал-полковник В.К. Стрельников пишет про центральный пункт контроля космического пространства: «Заступление на дежурство было обозначено... ритуалом с подъемом флага и исполнением гимна». Вот этим духом передового рода войск преподаватели должны были на стажировках проникнуться и нести его в учебные аудитории.
Над созданием новейших систем вооружений в тесном контакте работали коллективы ученых – математиков и физиков, коллективы конструкторов и коллективы военных – выпускников военно-инженерных академий. Т.е. в целом уровень был очень продвинутый, что, как ни странно, породило и проблему – ряд вопросов был труден для понимания тем крупным военачальникам, от решения которых зависел успех дела. Неудивительно – военные руководители сформировались до войны или в годы войны, когда научный кругозор от офицера не требовался.
«Надо постоянно заниматься самообразованием, не стесняясь учиться у своих подчиненных специалистов», – пишет генерал-полковник В.К. Стрельников. Увы, далеко не все высшие командиры так думали, многие недостаток понимания пытались компенсировать начальственным тоном, что нередко тормозило дело. Г.В. Кисунько пишет: «Большая трудность для меня лично заключалась в том, что высокому начальству, обеспокоенному состоянием работ, невозможно было объяснить технологию. Поэтому начальство оказывалось в неведении относительно того, движется ли дело в нужную сторону или стоит на месте. Это усугубляло нервозность обстановки».
Ловкачи от военной науки, пользуясь тем, что начальство не во всем ориентируется, начинали продвигать в высоких кабинетах нереальные проекты, нанося одновременно тяжелый удар по проектам реальным, но оказавшимся, например, в полосе трудностей на этапе доработки, что вызывало раздражение верхов. Этому явлению посвящена часть воспоминаний ветеранов отрасли.
Так сказано в Библии. Создание оборонных систем подтверждает вечную мудрость. Вот высказывания тех, кого я уже здесь цитировал. «Работы приобретали статус особой важности, для них было открыто ничем не ограниченное финансирование, на которое как мухи на мед слетались желающие вкусить от казенного пирога. Разоблачению этого безобразия препятствовали особые меры секретности». «Сложившаяся порочная практика сначала «чуть-чуть» приукрасить, приписать, пообещать и т.п., потом приобретавшая размах и становившаяся стилем работы, изменить который уже не хватало сил и, прежде всего, мужества».
«Неэффективность узлов выявится только в ядерной войне, но если это, не дай Бог, случится, то некому и некого будет привлекать к ответственности.
Короче говоря: под видом оборонных объектов гони любую туфту, лишь бы обмануть вероятного противника и получить правительственные награды».
«Здесь на тебя будут орать неучи, стараться ездить на тебе всякие ловкачи, да еще и погонять...» «Порядочные люди всегда оказываются беззащитными перед прохиндеями, ловцами чинов, званий и должностей».
«Такие молодцы, охотники въехать на чужом горбу в рай – не редкость в «почтовых ящиках» на всех начальственных уровнях». Делаю вставку: отец за свои работы был представлен к Государственной премии одиннадцать раз и один раз к Ленинской премии, но из списков его не вычеркнули лишь однажды.
(Такое явление, кстати, было тогда распространенным во всех сферах жизни. Например, большой группе создателей любимого народом фильма «Семнадцать мгновений весны» была присуждена Государственная премия СССР, но из списка был вычеркнут автор романа и сценария Юлиан Семенов, что он очень долго и тяжело переживал).
Американцы каким-то образом смекнули, что все это можно использовать в гонке вооружений. Делали, например, несколько шагов в тупиковом направлении и тут же бросали его, но в наших сверхсекретных кругах появлялись инициаторы, которые, ссылаясь на американцев, доказывали в верхах нужность аналогичного направления, тем самым сильно ослабляя реальные дела.
Так были совершены те «весьма драматичные и тяжелые ошибки, последствия которых в определенной степени не преодолены и до настоящего времени», – писал командующий космическими войсками генерал-полковник А.Н. Перминов.
Пишу об этом, чтобы показать, за что и с чем на всех совещаниях боролись подлинные создатели вооружений. Начальник штаба войск генерал-лейтенант Н.Г.Завалий писал: «Честные и объективные доклады в большинстве случаев чреваты неприятностями, иногда весьма крупными – в этом я неоднократно убеждался и на своем опыте. Но считал и считаю – если ты мужчина, да еще посвятивший свою жизнь святому делу защиты Отечества, то неси свой крест до конца, как бы тяжел он ни был». В миг последнего прощания с отцом – и те, кто был в его подчинении, и те, кто был его начальником – давали ему эту, главную характеристику: он был мужественным бойцом, который не боялся отстаивать правду. Высшая оценка!
Приведу пример «драматичной и тяжелой ошибки». Командующему войсками генерал-полковнику Ю.В. Вотинцеву (который сам после 25-летия создания рода войск был за проявленную принципиальность в течение суток уволен без «спасибо») принадлежат такие слова: «Наибольший вклад в создание ПРО внесли Кисунько и Мусатов».
Строчка важна для понимания. Системы вооружения, созданные этими творцами, уже треть века защищают страну, а вот и «награды» им. Главный конструктор Александр Николаевич Мусатов был снят с должности, уволен из армии, исключен из партии. Григорий Васильевич Кисунько, как пишет Ю.В. Вотинцев, «в расцвете таланта и незаурядных организационных способностей был освобожден от должности Генерального конструктора в результате интриг в Минрадиопроме», а его противоракетная система, находящаяся сейчас на вооружении России, тогда была на годы заторможена. Здесь важно то, что командующий войсками, как наиболее компетентный эксперт, дал обобщающую оценку спустя очень много лет, тем самым указав, что именно в тех драматических обстоятельствах было правдой. Правдой было то, что наибольший вклад в создание ПРО сделали именно эти люди.
Случившееся с Г.В. Кисунько имело продолжение в судьбе отца. Они были близко знакомы еще с тех давних времен, когда на Балхаше 43-летний Григорий Васильевич Кисунько налаживал систему, чтобы сделать знаменитое сбитие в космосе (4 марта 1961 года), а 40-летний зам. главного инженера полигона Або Сергеевич Шаракшанэ руководил подготовительными работами. Любопытно, что в звездный момент после попадания в баллистическую ракету специалисты полигона приняли зарубежную радиограмму: «Поздравляем с успешным перехватом баллистической ракеты генерального конструктора Кисунько и главного конструктора Козорезова. ЦРУ».
Спустя пятнадцать лет, в середине 70-х, отец, тогда влиятельный военный начальник, вдруг обращается ко мне: «Я написал пьесу, попробуй ее куда-нибудь устроить». Я прочел, увидел, что драматургически она слабовата, но ему не сказал.
Вкратце перескажу содержание. В пустыне, в песках, некий генеральный конструктор создает оборонную систему. Если она удастся, он неизбежно вырастет в значении в таких-то военных сферах. Но есть те, которые этого очень не хотят. Сроки напряженные, генеральный конструктор может не успеть, за что будет наказан, а его система отодвинута на задний план надолго, либо навсегда. Но есть шансы и успеть, если месяцами почти не спать в этой пустыне (загоняя в предельную усталость и коллектив полигона) и если поможет его недюжинный талант. Вроде бы – успевает, обгоняя вероятного противника на пару десятилетий. И тут «засланный казачок» в команде генерального конструктора – секретарь парткома – вдруг выдвигает инициативу завершить проект к съезду партии, т.е. с сильным сокращением сроков.
Руководящие верха в Москве сразу же инициативу горячо подхватывают, что, на самом деле, есть результат тщательно продуманного закулисного сговора группы лиц. Идеологизированная демагогия – сокрушительный удар, от нее не отвертеться, бессмысленно доказывать, что комкать навстречу съезду подготовку нужной стране оборонной системы – абсурд. Лишишься партбилета. Генеральный конструктор понимает, что проиграл, он точно не успеет, и его система будет снята из планов Министерства обороны. И идет на авантюру: рапортует съезду, что система готова, скрывая, что она не доделана, рассчитывая ее довести до готовности «под шумок». Вот на что был расчет недругов! Прошло как по нотам! «Засланный казачок» публично выявляет подлог, генеральный конструктор опозорен, полностью отстранен от дел и от должности, его система исключена из планов, он в больнице с инфарктом.
Я тогда не знал, чем отец и его коллеги занимаются, он не рассказывал, а воспоминания опубликованы лишь недавно и спросил, зачем ему, действу ющему генералу, садиться писать пьесу, не его это дело. Он ответил: страна должна знать, что такое возможно! Что система вооружений, которая защитит эту страну на десятилетия вперед, может быть из-за мелких интриг отстранена, а создатель погублен. Я хочу, сказал он, чтобы все знали, что такое вообще возможно!
Я предпринял шаги. Поговорил с известной дамой-сценаристом, ныне здравствующей. «Да, – сказала она, – я готова сделать сценарий, но гонорар будет мой, первое имя будет мое, и я привнесу свою идеологию». Отец это решительно отверг. Обратился я к лично мне знакомому кинорежиссеру Владимиру Яковлевичу Мотылю (фильм «Белое солнце пустыни» и многие другие). Мы встретились у метро «Чистые пруды», он с негодованием вернул пьесу: «Зачем вы мне это дали! Ни один худсовет не пропустит!». Отдал читать пьесу завлиту театра Советской Армии – вернули без комментариев. Удалось вручить пьесу завлиту МХАТа, тот прочел и говорит: согласен работать над пьесой и она будет поставлена, но у нас с автором-генералом будет много творческих встреч по доработке пьесы, и все эти встречи будут в самом дорогом ресторане Москвы. Я не искажаю – именно так мне сказал. Отец, услышав это, пришел в состояние неописуемого гнева. Пьеса осталась у меня на полке. Спустя тридцать лет, незадолго до его кончины, я полушутя просил: «скажи, что самое главное ты сделал в жизни?». «Написал ту пьесу», – ответил он.
Отец был на пенсии, когда началась перестройка. Радиолокационные станции – огромнейшей стоимости и ценности для страны – стали разрушать.
Они, в основном, оказались на территории бывших союзных республик, теперь независимых государств. И американцы на переговорах требовали сокращения РЛС, а перестроечный министр иностранных дел им тут же все сдавал. Глава государства умудрился за годы правления не сказать в адрес Вооруженных сил ни одного ободряющего слова. Обороноспособность государства быстро ослаблялась. Лучшие люди лишь пытались сохранить что-то от былой боеспособности.
Рушилось все то, что отец создавал всю жизнь. И что-то странное произошло с его чтением. Чтение было его серьезным занятием. Когда его в 1962 году перевели из Балхашского полигона в Москву, он для себя открыл, что передовая московская общественность читает два журнала – «Новый мир» и «Иностранную литературу». Редакции, как эксперты, отбирали для аудитории то, что было самым новым и лучшим в литературе. А у отца была железная дисциплина, он, например, утром, после зарядки, двадцать минут читал научную литературу. И так – всю жизнь. И столь же методично взял за правило час перед сном читать эти два журнала. За десятилетия получил широкий гуманитарный кругозор.
И вдруг, в самый разгар разрушений в армии он, будучи до последней минуты жизни в абсолютно ясном уме и твердой памяти, стал читать «Анну Каренину». Что нашел в романе Толстого, какие ответы на какие свои вопросы – не сказал. Прочел роман подряд семь раз – от корки до корки.
И еще позже распорядился: если заболею, что бы со мной ни случилось – не вызывайте «скорую помощь».
Скончался Або Сергеевич Шаракшанэ 7 июля 2005 года на 84-м году жизни. Государственные награды: Орден Октябрьской революции, Орден Отечественной войны 1 степени, Орден Трудового Красного Знамени, два Ордена «Красная Звезда», Орден «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, две медали «За отвагу», юбилейные медали. Участник ядерных испытаний. Доктор технических наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР, заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации.
Так поражением или победой завершился путь генерала?
Думаю, это понятно из рассказа о противоракетной обороне как продолжения рассказа об отце. Страна въехала в перестройку в условиях, когда с вероятным противником был установлен стратегический паритет! Только он спас в последующие годы страну от расчленения «под флагом демократии», как это было сотворено с Югославией, а потом еще с рядом стран. А сейчас выясняется: мир становится многополярным, группировки ракетных сил географически расширились, значение ПРО, следовательно, быстро возрастает. К счастью, мы оказались страной, где ПРО есть.
Но есть и упущения. Вот фрагмент из интервью научного руководителя директора ЦНИИ им. акад. А.Н. Крылова академика В.М. Пашина: «Ведущаяся столь широко дискуссия о создании США ПРО в Восточной Европе, по моему мнению, ничего позитивного не даст, потому что «поезд уходит». Создание в США ракет-перехватчиков SM-3 и вооружение ими более 20 крейсеров и эсминцев с управляемым ракетным оружием представляет собой уже развернутую систему ПРО, способную поражать баллистические ракеты средней дальности на удалении 3 – 5,5 тыс. км».
ПРО сегодня оказывается в эпицентре межгосударственных отношений, достаточно вспомнить недавнее заявление президента РФ: в случае неблагоприятного развития ситуации с европейской ПРО для России мы оставляем за собой право отказаться от дальнейших шагов в области разоружения и контроля над вооружениями.
Нет, отец не зря работал.
Я завершил рассказ. А сейчас несколько высказываний об отце из воспоминаний тех, кто с ним работал.
Е.В. Жадейко, старший научный сотрудник, полковник. «В 1959 году, в степи, в творческой работе привелось познакомиться с Або Сергеевичем Шаракшанэ. Это был человек-тайфун. В нашу повседневную жизнь ворвался поток новизны и важности: первая научно-техническая конференция по аппаратуре станции. Шаракшанэ А.С., убедившись в знании техники, превратился в коменданта, умеющего поставить любого на место, в научного сотрудника, в исследователя, в инженера. Вклад Шаракшанэ А.С. в успех становления полигона, а позже и ПРО (СПРН) в 45-м СНИИ МО очень весом. Этот человек – пахарь, который всегда в поле, выращивает урожай, начиная с посевной и до его уборки. Трудоголик, признающий авторитет дела и конкретного вклада. Его восточная внешность и хитринка в суждениях не давали при общении с ним расслабиться. Во взаимоотношениях он всегда уважителен к труду других. В сложных случаях всегда рядом, от ответственности не убегает, на других ее не перекладывает. Не любит показуху, хотя в случае пограничных встреч с другими организациями или чужими начальниками режиссура ставилась им грамотно, и врасплох нас не заставали».
В.И. Гипик, старший научный сотрудник, полковник-инженер, лауреат Государственной премии СССР. «Те, кто общался с Або Сергеевичем в стенах института и его служебного кабинета, где он бывал порой и жестким, и суровым, не знают его настоящих человеческих качеств. В моей многолетней практике командировок и участия в испытаниях на объектах я не помню ни единого случая, чтобы приезд его как начальника управления был сопряжен с какими-либо неприятностями для меня или любого другого офицера, даже если и были в то время недостатки или просчеты. В присутствии офицеров объекта или представителей промышленности Або Сергеевич никогда не делал нам замечаний, даже в мягкой форме, а в спорах с нашими оппонентами всегда поддерживал своих подчиненных. Анализ наших ошибок он делал каждый раз на наших «закрытых» совещаниях и всегда по-деловому, корректно. Лично для меня это была хорошая школа, и я старался, как мог, поступать так же».
Александр Алексеевич Рахманов лейтенантом пришел служить под начало генерала А.С. Шаракшанэ. Много лет спустя, уже в звании генерал-лейтенанта, в 2002-2006 гг. работал заместителем начальника управления вооружения ВС РФ по науке, в настоящее время – заместитель генерального директора – руководитель комплекса научных программ и исследований Концерна «РТИ Системы».
«Або Сергеевич Шаракшанэ – один из главных создателей в нашей стране системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН), сложнейшей разведывательной системы Российского государства. Стране были необходимы комплексы космической обороны, но ни опыта разработки таких систем,
ни опыта испытаний и эксплуатации не было. С этой целью в 1961 году и был создан специальный научно-исследовательский институт Министерства обороны – СНИИ-45. В этом институте Або Сергеевич тридцать лет руководил управлением испытаний, а впоследствии и системами предупреждения о ракетном нападении. Он один из авторов и руководителей научной школы
опытно-теоретического метода проведения испытаний сложных систем вооружения. Он был неизменным и незаменимым членом всех государственных комиссий по вводу в строй таких систем.
СПРН обнаруживает баллистическую ракету на расстоянии пяти тысяч километров и с опережением вычисляет точку ее падения. Это одна из самых элитарных систем в российской армии, она является своеобразной вершиной в инженерном деле, к ее разработке были привлечены лучшие математики.
Такие системы имеют только две страны в мире – мы и США: слишком это сложно и дорого.
В создании СПРН проявился талант Або Сергеевича – блестящего организатора, человека, умеющего работать с огромным энтузиазмом и самоотверженностью.
Приведу пример. Начало 70-х годов – период ввода первого этапа космической системы наблюдения за стартами ракет с американского континента.
Испытания системы не заладились, было выявлено много недоработок, сроки ввода системы в боевой состав срывались. Генерала Шаракшанэ назначили ответственным. Два года командировок, бессонных ночей, напряженный труд сотен людей – и космическая система обнаружения стартов баллистических ракет была успешно принята на вооружение. Кстати, она до сих пор успешно выполняет поставленную задачу. За эту работу Або Сергеевич был представлен к званию Героя Социалистического труда, но, к сожалению, что-то тогда вверху не сложилось.
Он для многих из нас – Учитель с большой буквы, умевший разглядеть талант, поддержать его и воспитать. Бескомпромиссный, требовательный к себе и подчиненным. Образец государственного руководителя. Яркий представитель своей эпохи, пример для подражания. Я проработал с Або Сергеевичем более 30 лет, многократно получал от него помощь и поддержку. Являюсь одним из многих его учеников и почитателей. Хочу поблагодарить судьбу, что она свела меня с таким великим человеком, славным сыном бурятского народа, достойным гражданином своей страны».
Завершу словами, которыми сам Або Сергеевич завершил свои воспоминания в книге воспоминаний ветеранов отрасли: «Так работали все – рабочие, руководители и директора предприятий, научные сотрудники и военнослужащие, которые беззаветно трудились в интересах решения важнейшей государственной задачи по созданию системы предупреждения о ракетном нападении. Слава и честь всем им!»
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
