Роман и повесть в литературе Сибири // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

РОМАН И ПОВЕСТЬ В ЛИТЕРАТУРЕ СИБИРИ, возникают в 1-й половине XIX в. В произведениях Н. С. Щукина, Н.И. Бобылева, Н.А. Полевого Сибирь осмыслена сквозь призму мифологемы земли изобилия, которая постепенно вытесняется образом-символом «гиблого места». Сюжеты и образы этих произведений в основном определяются влиянием поэтики романтизма, слабо мотивированное поведение романтического героя обусловлено стремлением приобщиться к «прекрасной дикости».

В романах И.К. Калашникова «Дочь купца Жолобова» 1831), «Камчадалка» (1834), повестях Н.С. Щукина «Посельщик» (1834) и «Ангарские пороги» (1835) в целом выражен взгляд на Сибирь как на страну безу­держных страстей и экзотических контрастов, вместе с тем эти произведения включают отдельные сибирские реалии.

Писатели-народники 1870-х гг. отказываются от изображения экзотики. Главная тема народнической прозы — культурное устроение малой родины. Многие произведения писателей 1870-х гг., испытавших влияние натуральной школы, имеют очерковую природу (очерки старших областников, незаконченный роман Г.Н. Потанина «Тайжане» (1872), роман М. Загоскина «Магистр» (1876), посвященны судьбе А.П. Щапова). Н.М. Ядринцев и Г.Н. Потанин особое значение придают изображению героя — интеллигентного патриота Сибири, противостоящего экспансии купеческой и чиновной среды. Критической оценке со стороны народников подвергаются романы, не включающие, на их взгляд, актуальную проблематику (И.В. Федорова-Омулевского «Шаг за шагом» (1870), И.А. Кущевского «Николай Негорев, или Благополуч­ный россиянин» (1871)). Особые надежды областники возлагали на Н.И. Наумова, изобразившего жизнь сибирской деревни и создавшего образы старателей (сборник «Сила солому ломит», повесть «Паутина»). Однако очерково-натуралистическую установка не позволила Наумову, достигшему наибольшей известности в 1870-е гг., подняться над средним уровнем народнической беллетристики.

Сибирскую картину мира создавали в начале ХХ в. ученики Г.Н. Потанина — Г.Д. Гребенщиков, А.Е. Новоселов, В.Я. Шишков. Повесть А.Е. Новоселова «Беловодье» (1917) посвящена теме старообрядчества, причем поиски «чистой земли» заканчиваются катастрофой. 7-томная региональная эпопея Г.Д. Гребенщикова «Чураевы» (1910— 50-е гг.) соединяет жанровые принципы исторической хроники, семейного и философского романа и посвящена не столько теме разрушения старого уклада, освещению негативных сторон новой русской смуты, сколько поискам подлинной веры. «Угрюм-река» В.Я. Шишкова, использовавшего фабу­лу романа А.М. Горького «Дело Артамоновых», также тяготеет к типу панорамного романа. Романы «Ватага» В.Я. Шишкова (1923) и «Былина о Микуле Буяновиче» Г.Д. Гребенщикова (1924) имеют мотивные переклички: прозаики, жившие к тому времени в разных странах, увидели в Гражданской войне «озверение» политически наивного, соблазненного утопиями сибиряка. Повесть «Егоркина жизнь» Г.Д. Гребенщикова (1950-е гг.) можно считать предвестием расцвета так называемого неопочвенни­чества («деревенской прозы»). Зачинатели советской прозы В.В. Иванов, В.Я. Зазубрин, Л.Н. Сейфуллина соеди­няли в своих повестях и романах натурализм с романтическим отрицанием традиции. Далее в прозе советской Сибири доминирует региональная эпопея, героизирующая революцию, Гражданскую войну и коллективизацию: «Даурия» и «Отчий край» К.Ф. Седых; «Повитель», «Тени исчезают в полдень» и «Вечный зов» А.С. Иванова; «Хребты Саян­ские» и «Философский камень» С.В. Сартакова; «Строговы», «Отец и сын», «Сибирь» Г.М. Маркова и др. Стилистические поиски более наглядны в сибирских исторических романах А.Т. Черкасова (цикл «Люди тайги»), Е.Н. Пермитина, Е.А. Федорова, С.В. Сартакова, А.Л. Коптелова, Н.П. Задорнова. С 1959 издается 20-томная «Библио­тека сибирского романа», с 1966 — «Библиотека дальне­восточного романа». В 1950—70-е гг. преобладает «производственная» литература: повести и романы А.Н. Волошина, A. Л. Коптелова, Г.Е. Николаевой, А.Д. Коптяевой, на их фоне аналитичностью и психологизмом выделяется роман О.М. Куваева «Территория» (1974). Роман B. М. Шукшина «Любавины», повести В.П. Астафьева (прежде всего автобиографическая трилогия «Последний поклон», «Царь-рыба» и «Зрячий посох», а также «Печальный детектив»), В.Г. Распутина и романы С.П. Залыгина вывели литературу Сибири на уровень классики. В 1960— 80-е гг. сибирская проза преодолевает провинциализм, что связано и с жанрово-стилевыми поисками, и с появлением новых героев: маргинал-отщепенец, браконьер, уголовник сложной судьбы, «раскрестьяненный» мужик и философствующий «чалдон». Обновление наблюдается и в русскоязычной прозе национальной литературе народов Сибири. Если идеал сталинской эпохи — выдвиженец, ликвидировавший этническую традицию, культурную идентичность малого народа, то теперь доминирует тип возвращающегося блудного сына (Ю.С. Рытхеу, Г.Г. Ходжер, Ю.Н. Шесталов, Н. Неркаги и др.). Идилличные мотивы сменяются картинами разлома, мотивами соблазна и блуждания, преобладающий пафос — элегический, покаянный. Сибирская картина мира создается в духе традиционализма, в прозе Сибири ХХ в. модернистские формы остаются маргинальными, в конце века доминирует философско-экологическая проблематика, идеи космизма.

Лит.: Постнов Ю.С. Русская литература Сибири первой половины ХIX в. Новосибирск, 1970; Очерки русской литературы Сибири. Новосибирск, 1982; Якимова Л.П. Многонациональная Сибирь в русской литературе. Новосибирск, 1984; Чмыхало Б.А. Молодая Сибирь: Регионализм в истории русской литературы. Красноярск, 1992; Сибирский текст в русской культуре: Сб. статей. Томск, 2002; Серебренников Н.В. Опыт формирования областни­ческой литературы. Томск, 2004; Анисимов К.В. Проблемы поэтики литературы Сибири ХIX — нач. ХХ в.: особенности становления и развития региональной литературной традиции. Томск, 2005.

А.П. Казаркин