Революционный процесс 1917 года // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС 1917 ГОДА. В Сибири и на Дальнем Востоке после получения известий о свержении самодержавия началось создание различного рода общественных комитетов, а также советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Как правило, комитеты формировались при активном участии городских дум и на их же заседаниях формально утверждались, поскольку из-за отсутствия в регионе земства городское самоуправле­ние являлось единственным легитимным (хотя и цензовым) органом государственного управления. Движущей силой в организации этих объединений выступали военно-промышленные комитеты, отделения Всероссийского союза городов, политические ссыльные. В составе комитетов были в основном беспартий­ные. Из представителей политических партий доминировали меньшевики, эсеры, народные социалисты, в меньшем числе в них входили кадеты и большевики. Комитеты обще­ственной безопасности (КОБ) выступали в качестве органов власти в городах. Низовую структуру управления в деревне взамен прежних сельских и волостных правлений стали составлять многочисленных комитеты «безопасности», «общественного порядка и спокойствия», «народной власти» и т. д., получившие наименование временных комитетов.

Одновременнои параллельно с КОБ создавались советы рабочих и солдатских депутатов. Всего за март 1917 в Сибири их образовано около 70, а на конец июня — 116. Возникали они или в инициативном порядке, или под воздействием политических ссыльных и вышедших из подполья социал-демократов. Социальный состав советов, как и временных комитетов, был крайне пестрым, хотя в них отсутст­вовали цензовые элементы. Местные советы признавали руководящую роль временных комитетов в организации органов государственного управления, практическую деятельность в марте—апреле 1917 они ограничивали борьбой за установление 8-часового рабочего дня. В Сибири и на Дальнем Востоке в 1917 уместнее говорить не о двоевластии, а о многовластии многочисленных фор­мально государственных и самодеятельных структур и организаций (комиссары Временного правительства, КОБ, советы, профсоюзы, фабзавкомы, городские думы, партийные и национальные комитеты, кооперативы и т. д.), которые действовали в конкретно-исторических условиях той или иной местности и обладали здесь властными полномочиями. Формирование органов новой власти завершилось назначением уездных и губернских (областных) комиссаров Временного правительства из числа интеллигентов, чиновников, бывших политических ссыльных.

Первоначально в своей повседневной практике комиссары ак­тивно взаимодействовали с «породившими» их КОБами. По мере укрепления позиций они стали действовать, не считаясь с мнением временных комитетов. К лету 1917 под руководством правительственных комиссаров возобновляется работа губернских (областных) правлений, казенных и контрольных палат, акцизных и переселенческих управлений, судебных структур и органов прокурорского надзора. На всей территории реги­она, за исключением Красноярска, комиссары подчинили себе «народную милицию».

Февральская революция дала мощный импульс партийному строительству. В течение всего 1917 происходило создание первичных организаций, их внутреннее размежевание и интеграция. Примерно в 120 городах, поселках и селах видную роль в этом процессе сыграли политические ссыльные. Ускоренными темпами формирова­лись организационные структуры в партиях радикально-социалистической ориентации (РСДРП, партии социалистов-революционеров (ПСР)). В марте—апреле в Сибири оформилось 30 объединенных социал-демократических организаций (рабочие, железно­дорожники, шахтеры, солдаты, служащие) и 60 фор­мирований ПСР разного уровня (интеллигенты, младшие офицеры, служащие, кооператоры, крестьяне). Мед­леннее шло создание структур в умеренных и либеральных партиях. В течение лета в Омске, Томске, Иркутске, Красноярске, Тобольске, Тюмени, Барнауле офор­мились организации Трудовой народно-социалистической партии (ТНСП). Общее число объединений Партии народной свободы (ПНС, или кадеты) составило в июле 16, к ноябрю достигло 23. В программном и тактическом от­ношении сибирские и дальневосточные кадеты эволюционировали из конституционалистов в республиканцев. Первоначально они претендовали на ведущую роль в политическом процессе, выдвигая лозунг: «Рабочие — к станкам, солдаты — в окопы, учителя — в народ!». В марте—мае в Омске, Томске, Новониколаевске, Ачинске, Красноярске, Иркутске, Верхнеудинске, Кабанске, Чите возникли организации Бунда, в Иркутске, Томске, Черемхово, Чите — несколько аморфных формирований анархистов.

Первичны партийные органзации начинают проводить свои совещания, конференции и съезды в масштабах уездов, губерний (областей) и региона, затем создают соответствующие пар­ткомы. Образованию губкомов различных политических партий способствовала кампания по выдвижению кандидатур в Учредительное собрание, поскольку она проводилась в масштабах губерний и областей. Для развертывания практической деятельности политических формирований в массах боль­шое значение имела их издательская база — повременные издания (газеты, журналы) и листовки. Число газет увеличилось в Сибири с 72 в марте до 95 в июле и 100 в ноябре.

Помимо партийных организаций, в политический процесс весной 1917 активно включились различные общественные формирования и национальные группировки. Самые массовые из них — профсоюзы — взяли на себя защиту экономических интересов работавших по найму. На уровне воинских частей создавались ротные и полковые комитеты, ведавшие вопросами внутренней жизни. По мере усиления влияния большевиков сол­датские советы устанавливали свою монополию на руководство подразделениями и гарнизонами. Одновременно складывалась криминогенная ситуация в воинских городках. Усилилось неприязненное отношение солдат к офицерам. Революционные со­бытия вовлекли в свой водоворот и офицеров, прежде всего молодых. Не только большевикам, но и мень­шевикам, кадетам и особенно эсерам симпатизировала военная интеллигенция. Революция расколола казачество Сибирского, Забайкальского, Амурского и Уссурийского казачьих войск на консерваторов, выступавших за сохранение казачества и его сословной обособленности, демократов, ратовавших за ликвидацию сословия, и либералов, кому было близко гармоническое сочетание казачьих и государственных интересов. Сибирская и дальневосточная деревня явочным порядком ликвидировала институт крестьянских начальников, изгнала лесную охрану, захватила лес и самовольно его рубила, отказывалась платить подати, вносить долги по ссудам, требовала уравнять наделы старожилов, новоселов и казаков.

Для политиеческих процессов 1917 на востоке России характерна эскалация национального движения. Уже в марте на многочисленных митингах и собраниях представителей нацменьшинств принимаются резолюции в поддержку Временного правительства и формулируются пожелания, не идущие дальше установления полной автономии для всех народов бывшей империи и введения родного языка в школах, на собраниях и в учреждениях. Одновременно начи­нается создание национальных формирований. Активность прояв­ляют прежде всего экстерриториальные (дисперсно рассеянные в иноязычной среде) меньшинства западного происхождения (евреи, немцы, прибалты, поляки, украинцы). Вслед за ними возникают мусульманские (татарские) бюро, бурятские и якутские организации. Позже экстерриториалы последовательно высказались за преобразование России в федеративно-демократическую республику с предоставлением культурно-национальной автономии этносам, не имеющим общей территории. Национальные объединения аборигенных этносов потребовали национально-территориальные автономии, а алтайцы на съезде в Бийске в начале июля избрали Алтайскую горную думу во главе с Г.И. Гуркиным. Февральская революция реанимировала лозунги сибирских областников об автономии Сибири в рам­ках единого демократического Российского государства, о созыве Сибирской областной думы, наделенной законодательными правами, и т. д. В ряде городов региона (Томск, Омск, Красноярск, Иркутск, Вернеудинск, Чита, Благовещенск и других) оформляются областнические объединения, находившиеся на правом фланге мелкобуржной демократии.

Активно в политический процесс включились православные верующие и духовенство сибирских и дальневосточных епархий. На епархиальных съездах клира и мирян звучали высказывания в поддержку Временного правительства и при­знавалась возможность участия духовенства в политической жизни страны. Вместе с тем власть в России, где большинство населения православные, придержива­ясь конфессионного плюрализма, была обязана удовлетворять нужды православной христианской церкви — обеспечивать жалованьем духовенство, помогать в религиозно-нравственном просвещении народа, законной защите православной церкви от неверующих.

В первые дни революции практически все политические объ­единения региона выступали в поддержку Временного правительства, за продолжение войны в духе революционного оборончества, за скорейший созыв Учредительного собрания. Постепенно происходит размежевание подходов. С апреля в местных организациях РСДРП оформляется большевистское направление, поддерживающее особый ленинский курс на социалистическую ре­волюцию. Параллельно политические партии открыто вступают в борьбу за руководство властными структурами и контроль над ними. Состоявшиеся летом выборы в муниципальные ор­ганы на принципах всеобщего избирательные права привели к преобладанию среди гласных социалистов, прежде всего большевиков, эсеров и меньшевиков.

Вторая половина 1917 в Сибири и на Дальнем Востоке характе­ризуется борьбой различных партий за власть с целью подчинения своему влиянию советов, профсоюзов, городских дум и создававшихся земских органов. Проводятся региональные (областные) съезды советов, продолжается процесс партиного строительства. В частности, количество организаций большевиков по сравнению с июлем увеличилось в октябре с 2 до 29. Но даже тогда они не доминировали в политической жизни реги­она. На 1-м Общесибирском съезде советов в Иркутске (октябрь) из 184 делегатов большевиков насчитывалось 64. Власть советов устанавливалась ими в коалиции с представи­телями других социалистических партий и беспартийными. После июльских событий началось размежевание в ПСР. К осени разногласия между их правыми и левыми груп­пировками проявились практически повсеместно, однако организационное оформление левых произошло только в самом конце 1917 — начале 1918. Среди их лидеров В.П. Буренин, Н.Е. Ишмаев, П.П. Петров, Д.Г. Сулима, Б.П. Кларк, С.Г. Лазо, А.П. Лебедев, Р.П. Эйдеман. Прекращает­ся деятельность организаций правых партий — ТНСП и ПНС. Осенью 1917 в регионе среди политических объединений на­ибольшим влиянием пользовались большевики и эсеры, но последние явно доминировали с точки зрения численности, количества организаций и контролируемых ими структур. Ус­тупая по этим параметрам, большевики превосходили конкурентов по уровню организованности и подчинен­ности решениям ЦК.

В соответствии с партийными пристрастиями на востоке России продолжали действовать альтернативные органы власти — советы и органы местного самоуправления в лице городских дум и земских учреждений. Если советы являлись по преиму­ществу объединениями классовыми и формировались выборными представителями от трудовых коллективов (ра­бочих и низших категорий служащих), воинских частей (солдаты) и крестьянского населения, то муниципальные образования свои руководящие структуры формировали путем выбо­ров на основании всеобщего избирательного права от всего населения города, волости, уезда, губернии (области), т. е. функ­ционировали на более демократической основе. С августа в регионе начинается кампания по созданию органов земского самоуправления. Кампания проходила в условиях острой политической борьбы на фоне низкой активности избирате­лей. В партийно-политическом отношении в земствах преобладали меньшевики и эсеры, резко осудившие захват власти в Петрограде большевиками.

С конца августа начинается предвыборная кампания в Учредительное собрание. Во всех сибирских и дальневосточных губерниях и областях заявили отдельные списки кадеты, меньшевики и эсеры. По избирательным округам были выдвинуты от 4 спис­ков кандидатов (Якутская область) до 44 (Акмолинская область) Членами Учредительного собрания от Сибири стали около 50 человек, в том числе избранные в действующей армии и на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД). Кроме 2 больше­виков от Енисейской губернии (А.И. Окулов и А.Г. Рогов), 3 представителей национальных организаций (М.Н. Богданов, Б.В. Вампилон, Г.В. Ксенофонтов), меньшевика Н.А. Стрелкова (КВЖД), кадета С.А. Таскина (Забайкальская область), все остальные представляли ПСР (Б.Д. Марков, П.Я. Михайлов, М.Я. Линдберг, В.Г. Архангельский, Е.М. Тимофеев, М.А. Кроль, Н.В. Фомин, Е.Е. Колосов, А.А. Девизоров и другие). Убедительная победа эсеров объясняется поддержкой крестьян, которым импонировала аграрная программа ПСР.

Альтернативой Временному правительству, его местным орга­нам, а затем и Учредительному собранию выступали советы рабочих и солдатских депутатов, к концу года существенно упрочившие свои позиции. В них постоянно усиливалось влияние большевиков. Радикализации настроений масс содействовало ухудшение экономической ситуации в регионе и, соответственно, материального положения подавляющего большинства на­селения. Несмотря на богатый урожай 1917, повышение закупочных цен в августе на хлеб в 2 раза и хлебную монополию, ситуация на потребительском рынке катастрофически ухуд­шалась. Ответной реакцией стали массовые требования введения карточной системы, установления контроля над торговыми фирмами и твердых цен. Отчетливо начали проявляться анархо-бунтарские настроения, вылившие­ся в продовольственные и спиртовые беспорядки, прокатившиеся от Омска до Владивостока в октябре-ноябре.

1-й Общесибирский съезд советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (Иркутск, октябрь) и 3-й краевой съезд советов рабочих и солдатских депутатов Дальнего Востока (Хабаровск, декабрь) принимают резолюции о переходе власти к советам и образуют соответственно Центральный исполнительный комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Сибири (Центросибирь) и Дальневосточный кра­евой комитет советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и самоуправлений. Под их воздействием менялась в сторону радикализации позиция низовых советов. Существенное воздействие на процесс советизации в регионе оказы­вали солдаты местных гарнизонов, ставшие ударной силой большевиков. Начавшаяся демобилизация и ликвидация офицерского корпуса предопределили переход на антисоветские позиции определенной части офицеров, оказавшихся без рабо­ты. Еще одним мощным фактором консолидации мелкобуржуазных (социалистических) группировок на антибольшевистской основе становится сибирское областничество. Осенью 1917 под областническими лозунгами произошла консолидация эсеров, народных социалистов, части меньшевиков, коо­ператоров, земцев, части областников и националистов при руководящей роли эсеров.

На общесибиркой конференции общественных организаций (август, Томск) и областном съезде (октябрь, Томск) обсуждается и утверждает­ся «Областное устройство Сибири», представляющее комплекс нормативных положений, определяющих статус Сибири и Дальнего Востока в составе Российского государства в качестве автономии с региональным представительным органом — Сибирской областной думой. Границы автономии определялись по водоразде­лу на восток от Урала, с включением всего Киргизского края, при свободном на то волеизъявлении занимающего эти пределы населения. Нормативный акт сочетал оба подхода к федерализму — национальному и территориальному. Кроме того, он гарантировал сохранение этнической самобытности национальным меньшинствам в районах смешанного проживания и для экстерриториалов. Документ закладывал возможность дальнейшего совершенствования национально-государственных  структур внутри региона за счет постепенной трансформации их в союз областей и национальностей.

Со второй половины ноября антибольшевистские группировки в Сибири переходят в наступление, используя областнические лозунги. Чрезвычайный сибирский областной съезд (декабрь, Томск) принимает решение, что до Учредительного собрания Сибири контролирующий и законодательный орган должен состоять исключительно из представителей демократии без участия цензовых элементов (буржуазии), что же ка­сается до власти исполнительной, то она должна быть социалистической, причем в состав органа исполнительной власти могут войти все социалистические партии — от народных социалистов до большевиков включительно, с предста­вительством национальностей, если партии принимают платформу настоящего съезда, т. е. безусловную борьбу за избранное всеобщим, равным и тайным голосованием Всероссийское Учредительное собрание и за областное народоправство Си­бири, т. к. только эта платформа может предотвратить полный государственный развал. На последнем заседании 15 декабря съезд принял решение создать во имя спасения Сибири общесибирскую социалистическую, от народных социалистов до большевиков включительно, с представительством националь­ностей, власть в лице Сибирской областной думы и Областного совета, ответственного перед Областной думой. На 8 января 1918 назначается открытие 1-й сессии думы в Томске. Во Временный сибирский областной совет без разделения портфелей изби­раются Г.Н. Потанин, П.Я. Дербер, А.Е. Новоселов, М.Б. Шатилов, Г.Б. Патушинский.

В этой обстановке власть в отдельных городах Сибири и Дальнего Востока начали брать в свои руки советы рабочих и солдатских депутатов. Выражалось это в принятии советами соответствующих деклараций, а иногда в создании военно-революционных и просто революционных комитетов.

Первые шаги советской власти (ноябрь 1917 — первая половина января 1918) выразились во введении рабочего контроля над производством и распределением товаров, создании революционных трибуналов, демобилизации военно­служащих местных гарнизонов. Параллельно с советами активизируются антибольшевистские силы под руководством эсеров, средоточием которых становится Временный сибирский областной совет. Разгон большевиками Учредительного собрания окончательно уничтожил возможность мирного раз­решения вопроса о власти путем создания коалиции социалистов, в том числе  на региональном уровне. Под руководством эсеров начинается формирование антибольшевистского вооруженного подполья. Вооруженную борьбу первыми начали ка­зачьи отряды есаулов Б.В. Анненкова, Г.М. Семенова, А.А. Сотникова, И.Н. Красильникова. Страна и регион сползали в состояние Гражданской войны.

Лит.: История Дальнего Востока России. Дальний Восток России в период революций 1917 года и гражданской войны. Владивосток, 2003. Т. 3, кн. 1; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917—1920 гг. Новосибирск, 2003; Кузьмин В.Л., Ципкин Ю.Н. Эсеры и меньше­вики на Дальнем Востоке в период гражданской войны 1917—1922 гг. Хабаровск, 2005.

М.В. Шиловский