Преступность и экстремизм в Иркутске в 1905-1907 гг.

23 октября 1905 г. местными властями в действие был введён правительственный указ, касающийся освобождения части заключённых и арестованных, а также снятия гласного и негласного надзора полиции. Эти действия вытекали из высочайшего Манифеста от 17 октября сего года, дарующего некоторые свободы гражданам Рос­сии.

С начала ноября 1905 г. ранее созданные дружины самоохраны стали заменять: воинскими подразделениями, прибывающими из действующей армии. Поддержи­вать общественный порядок и спокойствие было невозможно силами только город­ской полиции и местными дружинами. Ведь ежедневно совершались того или иного рода преступления. К этому нужно причислить политические противостояния различных партий, групп и властных структур.

Одна из демонстраций, состоявшаяся в  1905 г., была обстреляна боевой группой правой партии. Стреляли по демонстран­там, шедшим с красным флагом. Пулями были убиты два брата Виннер. Следствием было установлено, что в обстреле колонны демонстрантов принимал участие мясо-торговец Фёдор Ульянов. 11 ноября сам следователь по постановлению судебных органов арестовал по подозрению в убийстве братьев Виннер Ф. Ульянова. Он же и доставил подозреваемого в Тюремный замок, где он при загадочных обстоятельствах через час и скончался. В связи со смертью Ф. Ульянова в городе распространялись различные слухи. Убийства по политическим мотивам в Иркутске в 1905 г. были не редкостью. 16 октября, у дома Кузнеца иркутский мещанин Павел Николаевич Лагутин был встречен членами правой организации и сильно ими избит. От полученных травм П. Н. Лагутин 12 ноября скончался.

Самым криминальным районом Иркутска в тот период по праву считалось Глазковское предместье. Вот как об этом повествует 19 ноября 1905 г. газета «Иркутские губернские ведомости»: «Глазковское предместье вполне считается на военном положении»; днём куда ни взгляни солдаты и солдаты, а ночью то и дело слышна пальба из ружей и револьверов. Грабят даже днём. Окна в домах закрываются ставнями с 4 часов вечера. Грабежи и кражи происходят постоянно. Но об убийствах не слышно — постоянное присутствие войска на вокзале и в обходах всё-таки стесняют здешних громил».

Разгул преступности вынудил Городскую думу серьёзно подойти к вопросу охра­ны общественного порядка. Думой была избрана специальная комиссия, которая, изучив вопрос, представила обширный доклад со своими предложениями. 26 ноября 1905 г. Городская дума в соответствии с этим докладом решила приступить к организации самообороны иркутских граждан, даже независимо от той позиции, которую может занять администрация. Думой также было решено до получения на это средств от добровольных взносов населения первоначально ассигновать на первый месяц требуемую сумму.

Для организации самообороны и сбора денег на её содержание была избрана исполнительная комиссия в составе Д. М. Кузнеца, М. П. Окунева, братьев Я. Б. и Г. Б. Патушинских, С. С. Кальмеера и К. М. Жбанова. Со своей сторо­ны губернатор вышел в Городскую думу со своим предложением, в котором предла­галось не создавать отдельно самооборону, а усилить имеющуюся патрульную служ­бу, увеличить довольствие караульным солдатам. Городская дума большинством го­лосов (15 против 5) высказалась за организацию самообороны на условиях губерна­тора. О практических мероприятиях по обеспечению безопасности граждан в городе говорилось 9 декабря 1905 г. на совещании при губернаторе, на котором присутство­вали и представители Городской думы. Через четыре дня, 13 декабря, губернатор со­бирает еще одно совещание с участием военного командования. Ввиду участивших­ся в последнее время открытых нападений на улицах города, разбоев, убийств и дру­гих преступлений на совещании принимается решение об организации охраны бе­зопасности граждан и общественного порядка на улицах города усиленными воен­ными патрулями.

Каждым патрулём командовал офицер. 15 декабря 1905 г. на оче­редном заседании Городской думы решено образовать конный караул из 100 всад­ников, вооружённых револьверами. Для организации караула образовали комиссию из четырёх человек. В распоряжении комиссии было предоставлено 25000 рублей. На этом же заседании рассматривали ещё одно предложение губернатора, предус­матривающее увеличение штата городской милиции. Это предложение Думой было отклонено. Со своей стороны губернатор 29 декабря не утверждает решение Думы о конных караулах.

27 декабря Городская дума ввиду отмены губернатором постанов­ления о постоянных конных караулах вновь возвращается к этому вопросу и решает обжаловать действия губернатора и всё-таки организовать конный караул, на что и ассигновать те же 25000 рублей. А 28 декабря Губернским присутствием в связи с распоряжением управляющего Министерством внутренних дел о воспрещении орга­низации вооружённых ночных караульных отменено постановление Городской думы о конном карауле. Городская дума во исполнение этих решений вынуждена была на своём заседании 3 января 1906 г. распустить конный отряд. Но Дума на этом же засе­дании решает поставить ночные караулы у всех общественных зданий города и в бед­ных городских кварталах.

Наверное, одной из самых сложных в криминальном отношении была ночь с 11 на 12 декабря, когда было убито семь человек. В эту ночь на Иерусалимской горе был убит дружинник Доценко, а на Ланинской улице было поднято два неизвестных трупа. Почти одновременно дружинники самообороны отряда социалистов-революци­онеров обходили свой участок в центре города и на Большой Блиновской улице в одной из квасных они застали шум и выстрелы.

Пытавшегося разобраться в обста­новке дружинника Б. М. Сапожникова, бандиты убили. Дружинники, рассредото­чившись по улице, открыли огонь по окнам и дверям пивной. На помощь в первый момент перестрелки прибыла еврейская дружина в составе 9 человек, а ещё через 30 минут прибыли на помощь другие дружины социалистов-революционеров и социал-демократов и почти вся дружина телеграфистов. В перестрелке были убиты три бандита; Рябовский, Лукьянов и один известный в городе шулер и карточный игрок. Похороны дружинника Б.М. Сапожникова, состоявшиеся 18 декабря 1905 г., вылились в грандиозную для Иркутска демонстрацию.

Вот как об этом событии писала газета «Иркутский вестник»: «В 12 часов дня после выноса тела дружинника Б.М. Сапожникова, погибшего в схватке самообороны с хулиганами, из Благовещенской церкви, двинулась по Большой улице грандиозная похоронная процессия в 6-7 тысяч человек. Во главе процессии шли дружинники от разных самооборон, более 100 человек, с красными флагами, венками и лентами. Впереди всех выделялся большой красный флаг с надписью «Земля и воля», а на обороте: «В борьбе обретешь ты право своё». Затем от разных магазинов, рабочей партии, Союза инженеров, приказчиков, почтово-телеграфных чиновников и др. — всего 20 знамён с надписями: «Герою, погибшему от рук хулиганов», «Герою, погибшему в борьбе с тёмными силами» и прочие. Процессия прошла по Большой улице и, свернув на Амурскую, отправилась на кладбище с пением похоронных маршей и «Марсельезы». На кладбище были сказа­ны покойному Б. М. Сапожникову, служившему в магазине Кальмеера, прочувствованные речи от партии социалистов-революционеров, членом которой он состоял, от приказчиков, от партии социал-демократов и от самооборон. После сбора денег в пользу семьи покойного и пения на кладбище революционных песен, процессия с красными знамёнами и многочисленной публикой, пошла по Троицкой улице и остановилась у Детской площадки. Пропев «Марсельезу» и «Дубинушку», процессия, пройдя с пением по Большой улице, свернула на Харинскую и остановилась у столовой почтово-телеграфных чиновников. После выступлений процессия двинулась с пением до клуба приказчиков и, пропев на улице «Марсельезу», занесла свои знамена». К месту заметить, что помещение столовой почтово-телеграфных чиновников, находящееся в доме Севастьяновой на углу Харинской улицы, являлось центром политической деятельности телеграфистов и часто использовалось как место различных политических сходок и собраний, а также заседаний забастовочного комитета. 13 декабря 1905 г. около трёх часов дня у столовой раздался провокационный револьверный выстрел. Находящаяся в районе столовой группа, одетая в солдатские шинели и вооружённая винтовками, открыла частую стрельбу по окнам столовой. Пули попадали в стены и печь, рикошетили и поражали находившихся в помещении людей. В это время в столовой обедала группа почтово-телеграфных работников. В результате двое были ранены (один из них тяжело). Эта провокация была направле­на  на срыв забастовки почтово-телеграфных чиновников.

Как было сказано выше, в Глазковом предместье не проходило и дня, чтобы не было убийств. Среди местного населения распускался слух, что в убийствах замечены кавказцы. Последним толчком к возмущению жителей стало убийство в одном из трактиров солдата. Утром 16 декабря разъярённая толпа до полусмерти избила одного торговца-кавказца, подозреваемого в убийстве солдата. Полиции удалось отбить торговца у толпы и увезти его в город. Толпа же, увеличившись в численности, разгромила его лавку. К толпе присоединились солдаты и рабочие железнодорожного депо, вооружённые чем попало. Оказались разгромленными пивные заведения «Ялта», «Лондон», «Железнодорожная гостиница».

Во время погрома в этих заведениях были обнаружены оружие и много вещей военного и железнодорожного образца. Для прекращения погрома были вызваны войсковые подразделения, которые, совместно с полицией к четырем часам дня прекратили погром. В результате погрома было разбито 12 торговых помещений, в том числе три трактира и две чайных; убито девять кавказцев, два солдата и один истопник, ранено около 15 человек ночи вроде бы всё успокоилось, но с 10 часов утра следующего дня в Глазково погром возобновляется. Толпа разграбила дом Онанашвили и ресторан «Южный Кавказ». Прибывшая рота солдат под командованием офицера оцепила лавки Красовского и парикмахерскую. Разбушевавшаяся толпа бросилась грабить гостиницу и торговые лавки, владельцы которых в испуге разбежались. В ночь на 18 декабря был подожжен дом Онанашвили. И только 18 декабря погром удалось полностью подавить. 5 января 1906 г. состоялись похороны девяти кавказцев — жертв глазковского погрома.

С 20 декабря 1905 г. начинает свои действия Иркутский объединённый Комитет самообороны, цель которого состояла в объединении усилий отдельных дружин са­мообороны и обеспечить централизованное оперативное руководство ими. Дружи­ны, наряду с воинскими подразделениями, взяли под охрану часть общественных зданий. С 23 декабря дружинники стали охранять от хулиганов-провокаторов посе­тителей Городского театра, зрителей спектаклей и участников различных собраний, проводимых в театре. И невзирая даже на охрану, 11 февраля 1906 г. вблизи театра произошло нападение на бывшего коменданта станции Иннокентьевская. Нападав­шие нанесли сильный удар тупым предметом по голове. От этой травмы пострадав­ший ночью скончался.

В начале одиннадцатого часа дня 23 декабря 1905 г. было совершено покушение на исполняющего должность иркутского губернатора В. А. Мишина. Он в это время подходил к входу в Губернское управление. Здесь его перехватил проситель. В. А. Мишин остановился, чтобы его выслушать. Но тут сразу же раздались выстрелы из револьвера системы «Браунинг». Одним из выстрелов В. А. Мишин был ранен в грудь, но он успел заскочить в прихожую Губернского управления. Ему в догонку было по­слано ещё несколько пуль, одной из которых был серьёзно ранен пытавшийся задер­гать преступника унтер-офицер И. Андрулайтис. Ещё одной пулей прострелен воротник шубы В. А. Мишина. Пользуясь пустынностью улицы и растерянностью ок­ружающих, стрелявший благополучно скрылся. Рана В. А. Мишина не была тяжё­лой, и он был доставлен домой. А вот пострадавший И. Андрулайтис получил очень серьёзное ранение: пуля, ударившись в левую половину затылка, пробила щёку. Ра­неный немедленно был отправлен в Кузнецовскую больницу.

26 декабря 1905 г. было совершено ещё одно покушение на должностное лицо. В этот день в 10 часов утра при выходе из своей квартиры был убит выстрелами из револьвера исполняющий должность полицмейстера А. П. Драгомиров.

С 23 декабря 1905 г. Высочайшим указом все уезды, прилегающие к Сибирской железной дороге, объявлены на военном положении. Командующему войс­ками Сибирского Военного округа генерал-лейтенанту И. Н. Сухотину были предоставлены широкие права, вплоть до временного назначения чинов местной администрации. В этот же день в Иркутске было распространено объявление губер­натора И. А. Лаврова: «Объявляя сего числа город Иркутск с его предместьями, а равно и посёлок при Иннокентьевской железнодорожной станции в положении чрезвычайной охраны, предупреждаю жителей города, что скопища и всякие демонстративные действия, выражаемые толпой, не будут допускаться и в случае неисполнения толпой обращенного к ним требования полиции она будет рассеяно вооружённой военной силой».

Конец 1905 г. и начало 1906 г. ознаменовалось большим числом проведённых аре­дов. По полученным агентурным сведениям стало известно, что социал-демократы санируют провести большое собрание своих членов в помещениях Детской пло­щадки на Троицкой улице. Поэтому в ночь на Новый год подразделения полиции три поддержке солдат под командованием жандармского ротмистра Гаврилова ок­ружили Детскую площадку и произвели многочисленные аресты — по некоторым ведениям 230 человек. Женщинам предложено было свободно покинуть Детскую площадку, но они решили разделить участь со своими товарищами-мужчинами. При обыске у задержанных отбиралось оружие, необходимое, как заявляли арестован­ные, на случай самообороны от различного рода бандитов. Часть задержанных была тут же освобождена. Среди арестованных были учительницы Григорьева, С. Попова, Кулакова и учитель Константинов. По постановлению исполняющего должность генерал-губернатора генерал-майора Ласточкина за неподчинение требованиям обязательного постановления от 30 декабря, запрещающего проведение общественных собраний и митингов, все задержанные в ночь на 31 декабря на Детской площадке были подвергнуты тюремному заключению: на 3 месяца — 50 человек, на 2 месяца — 115 человек, на 1 месяц — 49 человек, и два военных врача подвергнуты аресту на 5 суток. Всего арестованных по этому делу было 216 человек.

С наступлением нового 1906 г. продолжались аресты лиц, занимающихся той или иной революционной деятельностью. 2 января на своей квартире арестован и зак­лючён в тюрьму доктор Лиховский. В этот же день было арестовано около 50 рабо­чих-железнодорожников станций Иркутск и Иннокентьевская. Утром 3 января так­же на своей квартире арестован ещё один общественный деятель — Рехневский, явля­ющийся постоянным оратором на митингах и выступающий за всеобщее избира­тельное право на предстоящих выборах гласных Городской думы. 5 января в рай­оне железнодорожной станции Иннокентьевская жандармской полицией бы: разогнано собрание, где произносились политические речи. Здесь же произведе­ны аресты. За неподчинение требованиям полиции покинуть место собрания были осуждены на один месяц тюремного заключения мещанин М.Д. Евдокимов, казак Д.М. Заика и помощник машиниста А.Н. Пирогов. 6 января подвергаются аресту постоянные ораторы на митингах и собраниях, среди которых находились члены Бюро Союза инженеров Пальчинский и князь Андронников, а также иркутский мещанин Кудрявый.

Во время представления пьесы Салтыкова-Щедрина «Иудушка» в Городском театре разбрасывались революционные прокламации. Арестовано несколько че­ловек, среди которых были ученики гимназии и Промышленного училища Булак, Пескин, Островский. Все арестованные подверглись тюремному заключе­нию сроком на три месяца.

Вовлечённые в революционную деятельность подвергались не только тюремному заключению. Вот какому наказанию согласно постановлению временного генерал-губернатора Данилевича от 21 января 1906 г. была подвергнута известная в Ир­кутске как прекрасный педагог, учредительница и начальница прекрасной семей­ной школы Аделаида Эдуардовна Третьякова: «Жене военного врача А. Э. Третьяко­вой ввиду упорно, несмотря на предостережения, проявленной ею вредной для общественного спокойствия деятельности, воспрещается с 22 текущего января пребы­вание в пределах Иркутского, Балаганского и Нижнеудинского уездов».

С конца 1905 и в начале 1906-гг. в Иркутске действовала банда грабителей в составе шести человек, которая разъезжала в санях-розвальнях или «кошёвках» и выдава­ла себя за «охрану», т. е. за дружинников самоохраны. В ночь на 7 января 1906 г. чи­нами 4-й полицейской части эта банда была задержана и препровождена в тюрьму. При задержании у них было изъято большое количество украденных вещей.

Утром 15 января 1906 г. через станцию Иркутск на Байкал и далее в Забайкалье проследовал командированный по Высочайшему повелению специальный карательный поезд. Цель поезда — наведение порядка по линии Сибирской и Забайкальской железных дорог. По пути его следования на станциях железной дороги производились дознания по участию в бывшей забастовке. Сразу же приводились в исполнение меры наказания, вплоть до смертной казни. Поезд шёл по особому расписанию и появ­лялся на станциях неожиданно. При этом поезде имелись вагоны, в которых содер­жались арестованные.

Общее командование было Высочайше поручено генералу Меллер-Закомельскому, который проследовал 26 января 1906 г. через Иркутск на специальном экстренном поезде, сделав остановку на станции Иннокентьевская. В 4 часа 24 апреля 1906 г. в Иркутск прибыл другой карательный поезд под командова­нием генерала Павла Карловича Ренненкампфа, известного своей жестокостью при подавлении восстания ихэтуаней в Китае и по линии Транссибирской железной до­роги. 30 октября 1900 г. на проходившего по Амурской улице Иркутска генерала П. К. Ренненкампфа, у дома Тауберга, было совершено покушение. Но брошенная са­модельная бомба дала только небольшой взрыв, который слегка повредил ногу гене­рала и опалил пальто сопровождавшего поручика Гейзлера. Покушавшийся был за­держан и 31 октября повешен.

Важные государственные и общественные учреждения охранялись усиленными караулами. В марте 1906 г. военная охрана Государственного банка состояла из 50 человек, которые круглосуточно занимали посты как внутри, так и снаружи его. Так же охранялось внутренними и наружными военными караулами и Губернское каз­начейство. И тем не менее кражи из учреждений не были такой уж редкостью. Но­чью 25 марта 1906 г. произошло крупное хищение из Городского ломбарда. Были украдены золотые и серебряные вещи на значительную сумму в 37000 рублей. Кла­довые золотосплавочной лаборатории также охранялись военным караулом. Но зло­умышленники, сделав подкоп в рост человека из подвала, расположенного во дворе, проникли в помещения лаборатории и похитили шлихового и лигатурного золота в слитках общим весом 4 пуда 23 фунта 29 золотников. В помещениях лаборатории внутренняя охрана отсутствовала. 8 октября из охраняемого порохового погреба Ива­нова унесено 43 пуда пороха. Банды грабили не только там, где были большие мате­риальные ценности или военное снаряжение, но не гнушались и мелкой прибылью. Так, в кассе бани Иванова, ограбленной группой бурятских вооружённых людей в 7 часов вечера 24 ноября 1906 г., имелось всего в наличности 320 рублей.

В производственной и торговой жизни общества этот период ознаменовался рез­ким упадком всех дел. Пользуясь таким положением, совершались крупные злоупот­ребления. Особенно много преступных деяний происходило на Сибирской желез­ной дороге, подорванной общероссийской забастовкой железнодорожных служащих и рабочих. В ноябре 1906 г. в Иркутск для расследования злоупотреблений на Сибир­ской железной дороге прибыл старший инспектор Управления железных дорог, ин­женер путей сообщения Кронеберг. Его инспекционная командировка совершенно не изменила положение дел. Об этом говорят следующие цифры. За первые шесть месяцев 1907 г. хищения на Забайкальской железной дороге достигли огромной сум­мы — три миллиона рублей. Один из многих характерных примеров хищений совер­шился 18 января 1907 г., когда на станции Иркутск было украдено четыре сундука весом по 12 пудов каждый со всей станционной выручкой на общую сумму 185 тысяч рублей.

Нераскрытым осталось убийство учителя Церковно-Учительской семинарии В. А. Тропина, труп которого был найден 25 апреля 1906 г. в лесу за Ремесленной слободой. Следствие не пришло к однозначному выводу: убит ли В. А. Тропин с целью грабежа или по политическим мотивам (он состоял членом Русского собрания).

Вечером 28 сентября 1906 г. на Баснинской улице у дома Громова был смертельно ранен ударом топора хозяин магазина золотых и бриллиантовых вещей Р.Г. Рафильзон. От полученных ран Р. Г. Рафильзон 9 октября скончался. Начинал он своё дело в портновской мастерской. В городе ходили слухи, что Р. Г. Рафильзон был органи­затором воровской шайки. Предполагали, что ограбление Городского ломбарда — их рук дело, но доказательств не было. Убит он был якобы за обман после грабежа своих подельников. После смерти его сыновья получали угрожающие убийством письма. Им пришлось спешно уехать из города.

Днём 15 ноября в квартире собственного дома по Харлампиевской улице была зарезана вдова погибшего купца М.А. Рафильзон. По обвинению в убийстве задер­жаны Петров и Голубев (он же Некрасов). Военно-Окружной суд, рассматриваю щий при закрытых дверях это уголовное дело 18 и 19 декабря, признал их виновными в убийстве М. А. Рафильзон и приговорил обоих к смертной казни через повешение. 23 декабря 1906 г. в половине десятого часа вечера приговор был приведён в испол­нение.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.