Хуже всего, пожалуй, обстоит дело с этнографическими трудами и материалами Миллера. До сих пор почти все оценки Миллера как этнографа основаны на тех данных, которые вошли в опубликованные главы «Истории Сибири». Хранящиеся же в архивах этнографических материалы, собранные ученым во время десятилетнего путешествия по Сибири (1733–1743 гг.) в составе академического отряда Второй Камчатской экспедиции, а также написанные на их основе труды по этнографии почти всех коренных народов
Сибири в значительной своей части не введены в научный оборот. Предположение, что эти материалы утратили свое значение и не представляют для современной науки большого интереса, обнаруживает свою несостоятельность даже при беглом знакомстве с ними. Полевой дневник Миллера, его историко-географические описания сибирских уездов, путевые описа- ния, статьи по истории и географии, специальные этнографические труды, в числе которых фундаментальное «Описание сибирских народов», насыщены уникальными данными по истории почти всех коренных народов Сибири, их этническому составу, численности и расселению, материальной и духовной культуре, языкам, аборигенной топонимике. Особое значение имеют его материалы о некоторых малочисленных народностях, полностью ассимилированных к концу ХVIII в.; достоверно судить об их языке и особенностях культуры мы можем только по экспедиционным записям Миллера. Экспедиционные труды и материалы Миллера позволяют по-новому взглянуть на многие устоявшиеся представления об этногенезе ряда народов, истории их вхождения в состав России, характере взаимоотношений между собой и с русскими.
Из предисловия к книге.
