Невон. Общественное устройство // Бубис Н. Г. "Село "У Невон-камня" (2007)

В Сибири, не знавшей крепостничества, была особенно заметна регулиру­ющая роль крестьянской общины. Всем миром решались вопросы, касавши­еся наделения и использования земли, лесных и сенокосных угодий, приня­тия в сельское общество новых членов и даже купли-продажи владельцами собственного недвижимого имущества. Общество определяло сроки сбора ягод в лесу, по жребию — места на реке для рыбной ловли.

Главой общества избирался староста, обладавший, как правило, большим авторитетом. Наиболее важные проблемы обсуждались на общих сходах.

Петровские реформы регламентировали местное самоуправление, возло­жив на сельскую верхушку (старост и десятских), следующие обязанности:

• знать всех крестьян в десятках;
• по всяким вопросам извещать приказчиков о работе всех крестьян;
• следить за тем, чтобы хлеб на вино не гнали, в урожайные годы по одной четверти пива варили;
• следить, чтобы меж пашенными крестьянами не было споров;
• следить, чтобы исправно городились огороды, остожья, чтобы не было потрав;
• на проезжих дорогах ставить добрые ворота;
• гонять подводы, с виновных взыскивать один алтын с версты;
• следить, чтобы не ходили на соболиные промыслы;
• учитывать прибывших крестьян, давать им землю.

• Некоторые пункты касались европейской части России, где старосты были лишь передаточным звеном между властью и крестьянством. В сибирских де­ревнях местная администрация в лице волостного старшины и волостного писаря, как правило, была далеко. Поэтому староста и общий сход обладали реальной властью. В общем, такой патриархальный уклад оправдывал себя на протяжении жизни многих поколений.

Помимо обязательных прямых налогов, с невонских крестьян собирали так называемый внутренний налог, который целевым направлением шел на содержание приходского училища в Карапчанке (325 руб. в год), на учитель­скую семинарию в Иркутске (50 руб.) и на содержание в с. Нижне-Илимском приемного покоя (32 руб.).

Из общественных зданий и сооружений первыми были построены мельни­цы и экономический магазин, предназначенный для хранения государствен­ных хлебных запасов, собранных с крестьян в качестве налога.

О том, что изначально невонцы располагали значительными посевными площадями, говорит тот факт, что у них с первых лет существования селения были собственные мельницы. Если в конце XVIII в. их здесь было всего три, одна колесчатая и две мутовчатые, то по данным на 1832 г., значится уже «мельниц мучных — десять»[1]. В то же время в Карапчанском погосте было всего две мельницы, в селении Тушамском — семь. При этом следует учиты­вать, что все они занимались переработкой собственного урожая.

К середине XIX в. Невонское селение выросло настолько, что возникла возможность открытия здесь собственной церкви. В клировых ведомостях за 1874 г. упоминается о существовании здесь «молитвенного дома с алтарем», позднее — о приписной церкви к Карапчанскому Николаевскому храму. В 1877 г. однопрестольная церковь была освящена Во имя Святителя Иннокен­тия 1-го Епископа Иркутского Чудотворца. Она стояла на окраине Невона, в самой высокой точке села. После закрытия церкви в 1935 г. часть бревен со­жгли, часть — пустили на другие постройки. Отметим, что в настоящее время на прежнем месте происходит восстановление храма: здесь строится деревян­ная Свято-Троицкая церковь.

В 1897 г. в Невоне была открыта церковноприходская школа. Вначале она размещалась в избе Гурьяна Карнаухова, а в 1899 г. специально для нее было построено новое здание. Строили школу всем миром, руководил работами нанятый обществом плотник по фамилии Анохрин[2]. В первый год грамоте обучалось около 20 маль­чиков, их учителем был Иван Лыхин. Открытие в Невоне школы было вы­нужденной мерой: в 1893 г. из 336 жителей грамотны­ми были только девять че­ловек; из них одна женщи­на. Более того, данные за тот же год говорят о по­вальной неграмотности жителей Карапчанскои во­лости: не были обучены грамоте волостной стар­шина, два его помощника, шесть волостных судей, восемь сельских старост. Исключение в этом ряду составлял лишь волостной писарь - «студент Иркутской Духовной Семина­рии 1872 г.»[3] Здание первой невонской школы сохранилось до настоящего времени (ул. Кооперативная, 2) и используется как жилой дом.

Современная история Невона связана со строительством Усть-Илимской ГЭС, для которого он стал своеобразным плацдармом. Из села в несколько десятков дворов он стремительно вырос в поселок с более чем трехтысячным населением.

Несмотря на модернизацию, которая нанесла ощутимый урон историчес­кому облику старинного села, Невон сохранил свое первоначальное ядро, донеся до нас образ самобытной ангарской деревни. Историческая застройка, окружающий ландшафт представляют собой ценное историко-культурное наследие, нуждающееся в изучении и сохранении. Его значение многократно усиливается тем, что Невон оказался единственным историческим поселени­ем, сохранившимся на исконном месте после заполнения ложа водохранили­ща, когда в одночасье были утрачены десятки сел и деревень. Сюда из зоны затопления были перевезены дома, из них образованы улицы, существующие ныне как своеобразный мемориал «ушедшей натуре».

Однако в наши дни над Невоном нависла та же угроза, которой ему удалось избежать полвека назад. План возобновления строительства Богучанской ГЭС на проектной мощности обрекает селения Невон и Кеуль на новое затопление. С их исчезновением будет окончательно стерта с лица земли эпоха, уходящая корнями во времена первопроходцев, чьими трудами была освоена и заселена Сибирь. И может быть, ради того, чтобы избежать очередной экологической и нравственной катастрофы, стоит пойти на разумный компромисс и принять взвешенное решение о пуске ГЭС на более щадящем уровне?