Нанайцы // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

НАНАЙЦЫ (нанай ~ нани, устаревшее название — гольды, самагиры, ходзены, нгатку, акани, кеченги, анты и другие), проживающие в Хабаровском (Амурский, Комсомоль­ский, Нанайский, Солнечный, Ульчский, Хабаровский сельский районы) и Приморском (Кировский, Ольгинский, Пожарский, Чугуевский, Яковлевский районы) крае, а также в Поронайском райне Сахалинской области. Около 2 тыс. нанайцы проживает в Северо-Восточном Китае. Этноним нанайцы введен в практику в начале 1930-х гг.

Численность нанайцев в Хабаровском крае (тыс. человек): 1939 — 7,8; 1959 - 7,2; 1970 - 8,8; 1979 - 9,3; 1989 - 10,6; 2002 - 12,2 (РФ), Хабаровский край — около 11,0, Приморский край — 0,4, Сахалинская обл. — 0,2.

Нанайцы принадлежат к байкальскому антропологическому типу с неболь­шой примесью северного китайского антропологического компонента.

Нанайский язык относится к южной (маньчжурской) под­группе тунгусо-маньчжурских языков. Современный нанайский язык младописьменный. Письменность на базе латинской графики создана в 1931, с 1963 переведена на кириллицу.

Наряду с общим этнонимом для отдельных территориальных групп применялись свои названия: киле (территория Приамурья в районе Комсомольска-на-Амуре) - вероятно, эвенкийского происхождения, акани (левые притоки Уссури и Сун­гари, КНР), хэдзэн и другие. Этнографические группы — горинская, курурмийская, уссурийская и другие.

Этническую основу нанайцев составляет конгломерат родов раз­личного происхождения, что типично практически для всех народов Приамурья. Как единая общность нанайцы сфор­мировались относительно поздно. В ХVII в. они были известны как гольды, имеющие внутренние территориально-хозяйственные под­разделения с собственным самоназванием «нанай, нани», «киле» и «акани». В ХIХ в. нанайцы представляли собой наиболее крупную тунгусоязяычую общность. Нанайцы по особенностям родово­го состава, материальной и духовной культуры, диалектам, брачным связям делятся на 2 группы — верховых и низовых нанайцев, граница между ареалами расселения которых проходит близ устья реки Хунгари. При оседлом характере расселения нанайцев свойственны меж- и внутриэтнические контакты, свя­занные с промысловой деятельностью, стихийными бедствиями, эпидемиями и т. п. С середины ХIX в. через товарный обмен интенсифицируются связи с русскими, что способство­вало переселению нанайцев с притоков на Амур.

Нанайцы жили преимущественно малыми семьями (в 1897 их было около 65 %). Полигамные семьи (13,5 %) сохранялись в основном благодаря бытованию обычая левирата. Отдельные полигамные семьи, как пережиток, встречались еще в 1950—60-х гг. Семья была независимой хозяйственной ячейкой. Нанайцы жили селе­ниями, составлявшими территориально-соседскую общину, семьи отно­сились к различным родам. Родов было 20, численностью от нескольких сот до нескольких десятков человек (крупнейший насчитывал 929 человек); все они, от крупных до самых малых, жили дислокально, семьи крупных родов — по всему ареалу, на сотни километров одна от другой. Селения, как и роды, не имели фиксированных границ. Для малочисленных родов были ха­рактерны своеобразные «союзы» родов - доха, в которые объединялись семьи от 2 до 7 родов, в том числе удэгейских и орочских родов. Род играл важную роль в брачной и религиозной жизни нанайцев. Чрезвычайное важное значение в повсе­дневной жизни имела соседская община: необходимую помощь получали в первую очередь от односельчан. Соседние общины и роды существовали одновременно. Ни род, ни селение не были владельцами земель, промысловых уго­дий, ими владели некоторые семьи.

В XVIII—XIX вв. у нанайцев существовала имущественная диф­ференциация. Богатели отдельные охотники, но особенно те, кто занимался посреднической торговлей. Нанайцы вели осед­лый образ жизни; некоторые современные селения на Амуре из­вестны по источникам XVII в.

Религиозные верования  нанайцев основывались на анимизме: не­бо, земля, горы, вода, тайга их воображением населя­лись всевозможными духами, влиявшими на жизнь и судьбы людей, которые разными средствами старались воздействовать на них, чтобы получить благоприятный для себя эффект. Существовали своеобразные куль­ты — тигра у  нанайцев Уссурийского края, медведя — у низовских  нанайцев. Больные за помощью обращались к тудинам - людям, умевшим общаться с духами без помо­щи бубнов и других аксессуаров. Шаманы — мужчины и женщины - были разных категорий силы, но только шаманы-мужчины высшей категории совершали обря­ды последних поминок (каса), отправляя душу умер­шего в загробный мир. Дар шамана передавался по наследству. Большой шаман, помимо обычного бубна, юбки, пояса с металлическими подвесками и кофточки, имел особую шапку духа-помощника в виде мифические птицы коори. Шаманы широко практиковали «воспитание» - сохранение души ребенка в особом (потустороннем) хранилище в течение 10—15 лет. С семьей такого ребен­ка и с ним самим у шамана устанавливались особые доверительные отношения.

Традиционная экономика  нанайцев носила комплексный характер, но в зависимости от расселения значимость отдельных хозяйственных состав­ляющих менялась. Так, в амурские селениях ведущей была добыча проходной рыбы лососевых и осетровых пород. Нанайцы, живущие по притокам Амура, в большей степени занимались охотничьим промыслом, уходя за пушным зверем на сотни километров в тайгу. Охотничий промы­сел был круглогодичным; лосей, оленей, изюбров, ко­суль, кабанов, медведей и других добывали постоянно, пуш­ных зверей — с конца октября до февраля—марта. При охоте на крупных животных применялись луки (бури) и стрелы (ог­нестрельное оружие было известно со второй половины XIX в., однако лук и стрелы с костяными наконечниками из­редка употреблялись еще и в 1920-х гг.), копья (гида), самострелы (дэнггурэ), трубы для приманивания лосей и оленей. Пушного зверя добывали преимущественно давящими ловушками разных видов, петлями, сеточками (на собо­лей). Крупных животных караулили в охотничьих лодках на озерах; зимой и весной гоняли на лыжах по глубоким сугробам, по насту. Пушнина обменивалась на продук­цию сельского хозяйства (муку, крупу и т. п.), ткани, металлические инструмен­ты, украшения. Такой обмен был развит уже в XVII в. Хозяйство  нанайцев было комплексным, каждый мужчина был рыбаком и охотником, владел множеством инструмен­тов: для обработки дерева (сооружение жилищ, лодок, нарт и т. п.), металла (изготовление крючков, копий, украшений, ремонт инструментов и т. п.); сам изготов­лял сети, ловушки и т. п.

Многочисленные селения  нанайцев (102, по данным 1860) рас­полагались по берегам Амура от ульчской территории вверх более чем на 500 км до устья Уссури. Жилая сре­да представлена сезонными поселениями и разнообраз­ными типами построек: землянки, полуземлянки, назем­ные каркасные жилища с кановой системой отопления, русские избы. Зимние и летние жилища, хозяйственные постройки были хорошо приспособлены к местным природным, климатическим ус­ловиям. Зимники, 4-угольные в плане, 1-камерные, пов­семестно имели общие черты: столбовой каркас в основе стен (при возведении которых применялась пазовая техни­ка), 2-скатная крыша с матицей, крытая снопами сухой травы, отсутствие потолка, глинобитный пол. Промежутки стен между столбами каркаса заполнялись жердями с плетенкой из прутьев, обмазанных глиной. Отопление —2-3 очага, дымоходы которых проходили под канами - низкими нарами вдоль стен и затем выводились в общую вертикальную трубу около дома. Зимний дом населяли 2-3 и более семей. Весной малые семьи разъезжались по рыбалкам на небольшие речки и озера, где строили облегченные каркасные дома различных форм, крытые се­ном, берестяными полотнищами, циновками и т. п. За время весенне-летней путины (2—3 месяца) заготавливали рыбу, ягоды, травы, корни и другие таежные дикие растения. В зимние жилища на Амуре семьи возвращались ко вре­мени хода лососевой рыбы (сентябрь). Здесь сосредоточи­вались основные хозяйственные постройки - срубные амбары на вы­соких сваях, где хранились промысловые орудия, запасы сушеной рыбы для питания людей и, отдельно, корма для собак. Обычны были разнообразные по формам ве­шала для сушки рыбы, сетей, неводов и другое.

Традиционные транспортные средства делились на зимние и летние. Каждая семья держала по 10—12 ездовых со­бак. Ездовые нарты амурских и восточно-сибирских типов; ручны­ми пользовались охотники в тайге (поклажу тянул сам охотник с помощью 1—2 собак). Лыжи обклеивали ка­мусами, изготовляли и голицы. Лодки для дальних и ближних поездок, для охоты, рыболовства имели свою специфику; их изготовляли из кедровых досок (плос­кодонки разных форм); оморочки - долбленки и берестянки - служили в основном для охоты и рыболовства. Охотники пользовались различными заплечными носилками для переноски тяжестей.

Традиционный костюм  нанайцев также имеет общеамурские соответст­вия и состоит из широкого халата кимонообразного кроя с правосторонним запахом, который носился с поясом, штанов, ноговиц и невысокой обуви. В зависимости от хозяйственного назначения костюма в качестве основного материала могли использоваться рыбья кожа, шкуры зверей, часто различные материалы комбинировались.

В питании  нанайцев преобладала рыбная пища, дополня­емая мясом и продуктами растительного происхождения (дикоросы, зерно, овощи). Широко распространена заго­товка рыбы способом вяления.

Духовная культура  нанайцев отличалась многообразием. В систему подготовки детей и молодежи к будущей трудовой жизни входили различные специализированные игры, в том числе спор­тивные, сопровождавшие различные развлечения мужской мо­лодежи на свадебных обрядах, некоторых шаманских камланиях с музыкой, песнями, диалогами шамана с духами, массо­выми танцами присутствующих. Для прикладного искусства  нанайцев характерны орнаментация интерьера (элементов жи­лища), утвари, лодок, нарт, одежды и обуви, богатство видов орнамента, разнообразие швов и т. п.

Лит.: Сем Ю.А. Материальна культура нанайцев. Владивос­ток, 1973; Смоляк А.В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов Нижнего Амура и Сахалина. М., 1984; Народы Дальнего Востока СССР в ХVII—ХХ вв. М., 1985.