Буряты, мифы, легенды и предания

Бурятская мифология уходит своими корнями в общемонгольскую, потому в мифологии бурят и монголов много общих сюжетов и образов, хотя, ко­нечно, имеются и отличия. Среди ранних мифологических циклов можно выделить следующие: космогонические – мифы о сотворении вселенной, неба, Земли, первых людей; тотемно–генеалогические – мифы о возникновении пле­мен и родов и их прародителях; этиологические – мифы о происхождении расте­ний, животных, огня, разных вещей и предметов, о культурных героях и т.д.

Мифы о сотворении мира

Древние космогонические мифы бу­рят гласят: все в мире имеет свое начало, море появилось из лужи, рыбы из ма­леньких рыбок, большие деревья из побегов, реки из ручейков, небеса из тонких просвечивающих плевр. Таковы заставки многих героических песен. Однако это уже поэзия, а сами мифы о начале мира противоречивы. Широко распространена следующая версия: в начале был хаос, в котором во мраке бродила Великая Мать–богиня – Эхэ бурхан. Решила она разъединить небо и землю, сделала дикую утку, та нырнула в воду и принесла в клюве грязь. Из этой грязи Эхэ бурхан слепила зе­млю–матушку Ульгенъ, затем сотворила на ней растения и животных. От Солнца Эхэ бурхан родила дочь – добрую Манзан Гурмэ, от которой позже родились все западные божества. От Месяца Эхэ бурхан родила вторую дочь – злую Маяс Хара, от которой пошли все восточные небожители. Первые люди появились на зе­мле тоже благодаря Эхэ бурхан. На стороне заката солнца она создала женское начало, на стороне восхода – мужское. Они встретились, соединились, и родились первые мужчина и женщина – Паханг и Туя (Шаракшинова. 1959. С. 40–47).

Вариант второй включает в миф о сотворении мира еще две предшествую­щие Эхэ бурхан величины – верхнюю и нижнюю плоскости. На нижней плоско­сти находились четыре счастья. Из одного из них образовалось море, из второ­го – золотая ива, из третьего – человеческая форма, из четвертого – огонь. Из человеческой формы произошла Эхэ бурхан. Из корня золотой ивы она сдела­ла себе сына Бударга и друга для него – мифическую птицу Анхата Шубуун, в море она создала мифическую рыбу Абарга Загахан, из огня сделала солнце (Хадахнэ. 1926. С. 33).

Вариант третий творцом людей называет Бурхана Самбола. Из красной гли­ны, которую птица Ангати (она же Ангир, или Шунгута) достала ему со дна ми­рового океана, он слепил первых людей, из камней сделал им кости, из воды – кровь. Затем боги Шингибыл и Тольти хан (позднее в буддийской мифологии, в той самой легенде их заменили будды Майдари и Шакьямуни) бросили жребий, кому из них оживлять людей. Обманом победил Тольти хан. Люди ожили, но их жизнь из–за этого обмана коротка (Сказания бурят. 1890. С. 65–69).

Четвертый вариант мифа о сотворении мира записан у прибайкальских бу­рят. В нем баабайн мунгэн бахана ("отцовский серебряный столб") повстречал в первичном океане–хаосе эхэйн алтан умай ("материнское золотое чрево"), от их встречи появились на земле первые люди (Манжигеев. 1978. С. 21).

Тотемно–генеалогический цикл

Тотемно–генеалогический цикл представлен мифами о быке Буха нойон баабае, прародителе племени булагатов, о девице–лебеде, вы­шедшей замуж за Хоредоя, от которых пошли хоринские буряты, о пестром на­лиме, отце эхиритов, об орле – предке ольхонских бурят и т.п. Миф о Буха ной­оне широко распространен у бурят Прибайкалья, Забайкалья и Тункинской до­лины. Один из его вариантов такой: Бохо–Муя, сын западного тэнгри Заян Са­гана, повздорил с Бохо–Тэли, сыном восточного тэнгри Хамхир Богдо, из–за вла­дения кузнечным искусством. Оба спустились на землю, превратились первый –в темного сивого быка Буха нойона, второй – в пестрого Тарлан Эрен буха, и стали бегать друг за другом вокруг Байкала. Во владениях Тайджи хана они, на­конец, встретились и стали бодаться, топча все вокруг. Дочь Тайжи хана прогна­ла их, но забеременела от взгляда (или мычания) Буха нойона. По одним верси­ям у нее родился мальчик, по другим – два. Одного из них Буха нойон признал своим сыном и, поместив его в железную люльку на горе, кормил и охранял. Две сестры–шаманки Асыхан и Хосыхан, устроив специальный тайлаган (камлание с жертвоприношением) Буха нойону, заполучили этого мальчика, дав ему имя Буха дopohoo олдоhон Булгад (Из под быка найденный Булагат). Когда он под­рос, он стал уходить на берег Байкала, где и познакомился с другим мальчиком, жившим в береговой щели. Асыхан хитростью заполучила и того мальчика, дав ему имя Эхирит эрен гутар эсэгэ, эрийн габа эхэ (Эхирит, имеющий отцом пе­строго налима, матерью – береговую щель). Булагат и Эхирит стали предками бурятских племен булагатов и эхиритов (Хадахнэ. 1926. С. 36—37).

Генеалогические предания хоринцев гласят следующее: однажды их предок Хоредой бродил по острову Ольхон и увидел трех лебедей, спустившихся на бе­рег озера и превратившихся в трех девиц. Хоредой похитил одежду одной из них, она не смогла улететь вместе с подругами, осталась на земле, вышла замуж за Хоредоя и родила ему одиннадцать сыновей, от которых пошли одиннадцать хоринских родов. Когда они оба состарились, жена попросила у Хоредоя свою ста­рую лебяжью одежду, чтобы примерить ее. Ничего не подозревая, Хоредой от­дал ее, она, надев ее, снова превратилась в лебедя и улетела через дымовое от­верстие юрты. Обычай хори–бурят брызгать вверх чай и молоко, когда пролета­ют лебеди, восходит к этой легенде (Румянцев. 1962. С. 146–151).

В других вариантах той же легенды о Хоредое и девице–лебеде говорится, что девушки–лебеди были дочерями божества Эсэге Малан тэнгри и было их 9. Есть и такая деталь: видя, что жена опять превратилась в лебедя и собирается улететь, Хоредой пытался схватить ее очажными щипцами за лапки. Щипцы были черны­ми от сажи, с тех пор лебеди имеют черные лапки (или черные пятна на них).

Персонажи ранней бурятской мифологии

В ранних бурятских мифах все персонажи делятся на добрых и злых. К первым восходит все положительное, что имеется на земле, ко вторым — все отрицательное. Доб­рые силы, охраняющие человека, это Вечное Синее Небо – Хухэ Мунхэн тэн­гри, Мать–Земля – Ульгень, Солнце – Наран, Луна – кара, Утренняя Заря – Солбон. Возможно, что первоначально они представляли собой неантропоморфные образы, точно такие же как дождь, ветер, гром, огонь. Каждый имел облик то­го явления, которое олицетворял.

Более всего из всех этих мифологических персонажей мы знаем о Вечном Синем Небе. До наших дней сохранилось много текстов с адресованными ему гимнами, хранящихся в рукописных фондах Санкт–Петербурга, Геттингена, Дрездена, Западного Берлина, Стокгольма. На основании этих текстов о Веч­ном Синем Небе можно сказать следующее: оно без начала и без конца, движет­ся без рук и ног, оно дарует мир, благоденствие и счастье на земле, оно отгоня­ет войны и болезни, усмиряет пожары и наводнения, оно господин земли и воды, умножающий все сущее; к нему обращаются с просьбами о ниспослании пищи, о ловкой езде на лошади, о том, чтобы скот плодился, чтобы был мир и покой сердцу и т.п. (Жуковская. 1980. С. 98).

Мифологическая партнерша Вечного Синего Неба – Мать Земля Ульгень (Улгэн эхэ, Улгэн дэлхэй) – образ довольно аморфный, неперсонифицированный. Оба эти образа первоначально выражали собой некую наивно–мате­риалистическую субстанцию и лишь позднее приобрели сущность божествен­ных персон.

Наиболее древние из антропоморфных мифологических образов у бу­рят – громовержец Хухэрдэй мэргэн, хозяин воды Уха Лосон (Уха Лусан, Уха Лобсон), хозяева леса старик Орьел и старуха Сорьел, глава всех добрых запад­ных божеств бабушка Манзан Гурмэ, ее 9 сыновей и 9 дочерей и др. Они олице­творяют в бурятской мифологии положительное начало, активную борьбу доб­ра со злом, стремление искоренить зло на земле, подчинить человеку силы при­роды. Добрые силы творят мир, совершенствуют Вселенную. Так Млечный Путь возник из молока, которое бабушка Манзан Гурмэ нацедила из своей гру­ди и выплеснула вслед своему внуку Абай Гэсэру. Созвездие Большой Медведи­цы (по–бурятски оно называется Долон убгэд, что значит Семь Старцев) появи­лось из семи раковинно–фарфоровых чаш, сделанных из черепов семи – черных кузнецов, сыновей враждебного людям черного кузнеца Хожори, кото­рые Манзан Гурмэ также кинула вслед Абай Гэсэру (Абай Гэсэр. 1960. С. 278–279).

Злые силы мира представлены несколькими разрядами живых существ, сре­ди которых черная бабушка Маяс Хара, ее 13 сыновей и 7 дочерей, безымянные многоголовые чудовища мангысы и мангадхаи и уже строго персонифицирован­ные силы мрака: Архан Шутхыр, глотающий Солнце, Алха, глотающий Луну. Именно их происками объяснялись в мифах солнечные и лунные затмения. На­водящий ужас Шэрэм Мината, Гал Дулэн (или Нурман) – огненное чудовище с пылающим глазом на макушке, пестрый хищник Ээрэн гурэхан, всасывающий в свою огромную пасть все с расстояния в несколько километров, желтая бешеная собака Ганиг (Гуниг), исполинская змея Абарга, которую обычно подсылают к только что родившемуся положительному герою, чтобы его задушить и др. Од­нако представители реального животного мира в древних мифах жили близкой к человеку жизнью, часто наделялись человеческими свойствами. Звери и пти­цы обычно помогали человеку, а к совету мудрого ежа Заряа Азарга (Еж могу­чий) прислушивались даже боги. В одном из мифов Эсэгэ Малан тэнгри просит у ежа совета в весьма деликатном семейном деле: его сын все время убегает от невесты и божественный отец не знает, что с ним делать. Еж дал такой совет: надо не сына отвозить к невесте, а невесту – к сыну (Хангалов. 1958. Т. I. С. 327–328). Так бурятский миф объясняет обычай, появление которого связано со сложением патриархальных отношений. Такими же мудрыми советами ежа объясняют бурятские мифы: приучение быков к ярму, лошадей – к седлу и узде. Эти мифы входят в число этиологических (Хангалов. 1958. Т. I. С. 327).

Силы добра борются с силами зла и побеждают их различными мифически­ми орудиями: задай шулун – небесный камень, убивающий молнией – оружие Хухэрдэй мэргэна, хабай – шерстобитный прутик бабушки Манзан Гурмэ, хэдэргэ – скребок. К ним прибегают в крайнем случае, когда обычные виды ору­жия, такие как стрелы, копья, мечи, уже использованы и не принесли в борьбе с чудовищами желанного результата.

Исторические и топонимические легенды и пре­дания

Исторические и топонимические легенды и пре­дания бурят близко примыкают к мифам. Исторические предания отра­жают в какой–то мере действительные события, имевшие место в истории бу­рятского народа. Их главная стержневая основа это борьба с внешними врагами, угрожающими свободной и счастливой жизни бурятских родов и племен. Одна­ко, чем более отдалены во времени от нас эти события, тем больше в них при­сутствует элемент вымысла. Сравнительно же более поздние предания основа­ны на реальных исторических фактах. К их числу относятся те, что рассказыва­ют о поездке представителей 11 хоринских родов в Москву к царю Петру I в 1702–1703 гг. В 2003 г. Бурятия с большим размахом отметила 300–летний юби­лей этого события, всколыхнувший этот легендарный пласт в памяти народа.

Исторические предания делятся на две группы. К первой относятся предания о событиях когда–либо имевших место в истории (о битвах и войнах между бу­рятами и другими народами, о проведении русско–монгольской границы, о при­соединении бурятских земель к Российскому государству и т.д.). Вторую группу образуют предания об исторических личностях: о нойонах – тайшах, служителях культа – шаманах и ламах, о популярных в народе героях Барга баторе, Бабжа баторе, Сээхэр (Шухэр) нойоне, Шэлдээ Занги, Шоно баторе, Бальжан хатан, Гун Савве, Дамба нойоне, Будамшу, Аригун Бубэй, о мудреце Хадаапан и др.; предания о силачах–бухэшулах (борцах) Шобоол Бухэ, Шообэй Бухэ, Оотхэн бухэ, Хориин Мундаг бухэ, Тогтоо Мэргэн, Гузэгэ Мэргэн, Эмэгэн бухэ и др. (Гун–гаров. 1990. С. 90–120).

В топонимических легендах и преданиях в основном говорится о происхож­дении географических объектов – различных местностей, рек, озер, гор. Их так­же можно разделить на две группы: мифологическую и историческую. В мифо­логических легендах главными действующими лицами являются персонажи раз­ных мифов, например чудовищу Арааха (Раху) приписывается создание Баргузинской долины: в поисках червей он вырыл яму, набросав много земли, так об­разовалась Баргузинская долина и окружающие ее хребты.

Образование рек, озер, горных перевалов связано с именем главного героя бурятского эпоса Гэсэра. Например, в погоне за Лобсоголдой мангадхаем Гэсэр проезжал через водораздел рек Иды и Осы, его конь сделал выбоины на хребте и образовались озера Оншоо и Доншоо. Когда Гэсэр очищал стрелу от земли, образовалась гора Орголи. Все эти места находятся в Иркутской области.

В Баргузинском и Курумканском районах бытуют легенды, в которых баторы Чингисхана признаются "хозяевами" отдельных гор и утесов (гора Манхагар, скала Ехэ Бууралтаар близ села Алла). По преданию, баторы убежали от Чин­гисхана и обосновались на этих горах и скалах, служивших им и убежищем, и до­зорной башней, с которой они наблюдали за приближением воинов Чингисхана. После смерти они, согласно легендам, стали хозяевами тех гор и скал, дав им свои имена.

К историко–топонимическим легендам и преданиям можно отнести рас­сказы о происхождении названий местностей, гор и населенных пунктов, где произошли какие–либо события. Многие из них связаны с именами легендар­ных героев Бальжан хатан, Сээхэр (Шухэр) нойон, Бабжа Барас батор, Шэл­дээ Занди и др.

Есть ряд преданий о монгольских сокровищах. Например, в Кижингинском районе около села Вознесеновка находится гора Хабсагай. В местном предании говорится о том, что монголы спрятали здесь сокровища, сгрузив их с десяти верблюдов. На вершине самой высокой горы Кижингинской долины hэбхеэн находится каменная скала под названием Тэбхэр (Квадратная). Происхождение этой скалы связывают тоже с монгольскими сокровищами, будто бы спрятанны­ми на ее вершине под камнями. Немало существует легенд и преданий о реках Иркут, Лена, об образовании Гусиного озера, о Байкале (Байкальские легенды... 1984. С. 69, 88, 95–96; Гунгаров. 2001. С. 72–93). Многие местности, горы, озера, реки имеет свою легендарную историю, образующую важный пласт националь­ного фольклорного наследия бурят.