Кыргызы. О происхождении древнего киргизского погребального обряда

В одной из своих работ В.В. Бартольд приводит сообщение турецкого историка XVI в. Сейфи, рассказывающего о погребальном обряде киргизов: "Они (киргизы - Г.С.) не кафиры и не мусульмане. Умерших они не зарывают в землю, но кладут в гробах на высокие деревья; кости их остаются там, пока не сгниют и не рассеются" [1]. В то время киргизы действительно еще не были мусульманами – ислам они приняли между 1630 и 1750 гг., когда были вынуждены откочевать на территории Ферганской долины и современного Таджикистана. Обычай же хоронить покойников на ветвях деревьев для Средней Азии абсолютно нетипичен. Зато его можно встретить у многих народов Сибири, Севера и Дальнего Востока.

В то же время многие киргизские информаторы, с которыми мне доводилось беседовать, подтверждают наличие такого погребального обряда у киргизов, хотя и сильно расходятся в вопросе о том, когда и как это было. Некоторые просто говорят, что "раньше так было", другие добавляют, что "не слышали об этом. До нашей эры, может быть" [2]. Есть мнение, что киргизы хоронили так до IX-X вв., когда были шаманистами [3].

Но "до нашей эры" факт подобного захоронения отмечен только у одного степного народа – монголоязычного племени шивэй (Восточная Монголия и Юго-Западная Маньчжурия), и то не совсем ясно, идет ли речь о древности или о раннем средневековье [4]. В мифологии саларов небесная богатырша, разбив войска противника, вешает тело их предводителя на дерево; уйгурский эпический текст тоже говорит о похоронах на деревьях [5].

На деревьях хоронили своих покойников в раннем средневековье и представители народа дубо (одна из народностей, давших начало современным тувинцам) – они "полагали своих покойников во гробы и ставили их в горах или привязывали на деревьях" [6].

Некоторые киргизы рассказывают, что на ветвях деревьев хоронили казненных преступников, причем еще сравнительно недавно - в XIX в. [7]. Существует вариант такой легенды: раньше преступников не хоронили, а бросали со скал – считалось, что "земля их не примет", при этом они могли попадать и на ветви росших внизу деревьев [8].

В литературе о похоронных обрядах сибирских народов автору настоящей статьи нигде не попадались упоминания о казненных преступниках, однако фактов того, что так хоронили людей, умерших необычной смертью, более чем достаточно. Так, алтайцы, народ, этногенетически весьма близкий к киргизам, хоронили (хотя и не всегда) на деревьях умерших девушек и людей, погибших от удара молнии. Таких покойников поднимали на деревья с помощью веревок и привязывали к ветвям или устраивали в сидячем положении. Близкородственные алтайцам телеуты вешали на деревьях детские трупы, а по другим данным – всех покойников подвешивали в лесу на деревьях, алтаи же (умерших обычным путем покойников. – Г.С.) зарывали в землю [9].

Представители шорского сеока Карга, по сообщениям Н.Ф. Катанова, еще в середине XIX в. хоронили своих детей, заворачивая их в кошму, а поверх нее в бересту, затем привязывали к дереву. Иногда ребенка клали в дупло, а снаружи закрывали древесной корой, чтобы по внешнему виду это дерево нельзя было отличить от других [10]. Шорцы продолжали хоронить на деревьях взрослых людей вплоть до конца XIX в., а детей – до первой четверти XX в.

Барабинские татары, пишет Д.Г. Мессершмидт, "детей, которые умирали после рождения или рождались мертвыми, клали в гроб и несли в лес. Там срубали верхушку дерева, ставили гроб на ствол или привязывали к нему. Он оставался стоять там так долго, пока не сваливался вниз по какой-нибудь причине или не сгнивал" [11].

В хакасской сказке о белой зайчихе – "Похта-Кирис" – девушка так же хоронит своего брата на дереве [12]. В хакасском быту также известны детские захоронения на деревьях. Так, каргинцы – одна из групп сагайцев – в начале XIX в. умерших детей заворачивали в кошму, затем в бересту и подвешивали на дереве. Иногда клали в дупло, а сверху закрывали древесной корой [13].

Захоронения детей на деревьях были распространены и у финно-угорских народов - хантов и манси, хотя они хоронили их не на ветвях деревьев, а под корнями или в дуплах, но также завернув в бересту. В XIX в. на деревьях в ящиках, колодах или люльках хоронили умерших младенцев и ненцы. Нганасаны хоронили детей и подростков в деревянном гробу, установленном на столбах высотой в человеческий рост (может быть, потому, что в тундре не было деревьев?). Детей заворачивали в шкуры и сверток помещали в небольшой ящик или колоду и подвешивали на ветках деревьев. Сходным образом поступали и энцы.

Северные селькупы хоронили детей так же, как и взрослых, но если в какой-либо семье дети умирали часто, то приглашали шамана, который говорил, где и как хоронить. Чаще всего выбирали толстый кедр, часть ствола вырезали и сердцевину выдалбливали. Умершего ребенка клали внутрь и закрывали. Внешне дерево казалось нетронутым. Смысл обряда состоял в том, чтобы не допустить ухода души ребенка в страну мертвых; тогда другие дети не будут умирать. Детей в возрасте до года хоронили на деревьях, заворачивая в бересту и подвешивая на ветках.

Этот обряд был распространен и у кетов. У них есть легенда о посланном на землю сыне верховного бога Еся (в другом варианте предания Есь посылает собаку), который научил кетов "неправильному" способу похорон – в земле, после чего человеческая душа, вернувшись, не могла найти тело, и прежде бессмертные люди стали умирать. И сейчас еще у кетов сохранился пережиток бытовавшего ранее захоронения детей на ветвях деревьев – теперь на дерево вешают послед; так же хоронят и мертворожденных детей.

Хоронили на деревьях умерших детей и тунгусоязычные и палеоазиатские народы Восточной Сибири. Так, ангарские эвенки делали это еще в конце XIX в. Орочи детей, умерших в возрасте нескольких месяцев, хоронили в долбленом гробу (ог-доксо), который помещали на ветвях березы. Удэгейцы хоронили детей в долбленых гробах, завернутых в бересту, которые помещали в развилке деревьев, – они считали, что если хоронить ребенка в земле, то у матери больше не будет детей.

Нивхи ребенка, умершего в возрасте до недели, хоронили на дереве, детей более старшего возраста, а также родившихся мертвыми – в земле. Наконец, ительмены, по словам С.П. Крашенинникова, хоронили младенцев в дупле дерева [14].

Но не только людей, умерших какой-либо смертью, хоронили таким образом. Так, сохранились сведения, что киргизы в прошлом хоронили на деревьях богатых и знатных людей [15]. Д.Я. Самоквасов отмечает нечто подобное и у алтайцев; "Недостойного или бедного человека закапывают в неглубокую яму, богатых же или весьма почтенных и достойных поведением сжигают на огне или вешают на лесину" (выделено мной. – Г.С.). Это замечание интересно вдвойне: во-первых, здесь также говорится о похоронах почтенных, уважаемых людей, а во-вторых, уже упоминалось, что киргизы весьма близки к алтайцам. Последние хоронили на деревьях шаманов: умершего шамана заворачивали в войлок, поднимали на лиственницу или привязывали к ветвям [16].

В.А. Приклонский отмечает нечто подобное и у якутов: "В старину покойника не закапывали, а, положив труп в деревянный ящик и в долбленую колоду, ставили на дерево; позднее так продолжали хоронить только почтеннейших; под деревом закапывали живого коня" [17].
 
Хакасы – сагайцы рода халар – хоронили почтеннейших стариков на помосте, установленном на четырех столбах [18]. Подобный обычай, очевидно, трансформировался из более древнего – хоронить на деревьях.

У тувинцев, по словам С.И. Вайнштейна, в начале XX в. шаманов хоронили "воздушным" способом (неясно, правда, идет ли тут речь о погребении на ветвях деревьев или на специально сооруженном помосте) [19]. В другой работе, впрочем, дается понять, что речь идет о специально построенном настиле – сери [20].

Буряты в Идинском и Балаганском ведомствах не сжигали умерших шаманов, а клали их в лесу на арангас (помост). Для этого выбирали толстые деревья, стоявшие близко друг к другу, на них на высоте 3-4 м делали настил из бревен и досок. В конце XIX в. умершего шамана часто клали в гробу на помост. Раньше гроб не употреблялся. Таким же образом идинские и балаганские буряты хоронили людей и животных, убитых молнией. У хакасов – сагайцев из рода халар – гроб с телом шамана, выдолбленный из целого дерева, устанавливался на помосте, покоившемся на четырех столбах. Другая этническая группа хакасов – качинцы – также хоронила шаманов не на кладбищах, а на помосте на четырех столбах, поставленном на вершине высокой горы. Иногда шаманов хоронили иначе: заворачивали в войлок и привязывали к столбу дерева головой вверх [21].

Любопытно, что в "радловской" записи киргизского эпоса "Манас" умершего от отравы Манаса временно помещают на сере – под навесом, крытым сверху. О навесе для временного захоронения под названием ыжык и о других подробностях похоронной обрядности, заслуживающих специального рассмотрения, говорится и в классическом варианте эпоса. И.Б. Молдобаев, сообщающий эти сведения, считает, что это отголосок шаманских поверий [22].

Северные селькупы хоронили шаманов в гробах, поставленных на ветви дерева или на помост. Еще в начале XX в. шаманское воздушное (опять неясно, на помосте или на дереве) захоронение сохранилось и у кетов. Сургутихинские и елогуйские кеты сообщали также о захоронениях шаманов на лабазах (согласно их предсмертному желанию).

Р. Маак обнаружил на Вилюе захоронение богатого эвенка-оленевода, поставленное на два пня, в 2,5 аршина высотой, в гробу из досок. Сымские эвенки говорили, что хоронили шаманов, согласно их завещанию, на помостах, как это делали и верхотуринские эвенки [23]. О захоронениях шаманов на деревьях или на помостах у народов Дальнего Востока сведений нет.

Многие киргизы утверждали, что у них никогда не было описанного способа похорон, но зато его широко практиковали калмаки (джунгары) или кытаи (кидани). В фольклоре киргизов эти два враждебных им народа часто подменяют друг друга, хотя на самом деле их разделяло семь-восемь веков. При этом добавляют, что "калмаки так хоронили только очень богатых" [24]. И действительно, летописные источники донесли до нас существование такого обычая у киданей. "Кидани, – пишет Н.Я. Бичурин, – трупы ставят на вершины нагорных дерев, по прошествии трех лет собирают кости и их предают огню" [25].

Очевидно, что такой архаический обряд захоронения имел тенденцию к исчезновению. Об этом говорят данные исследований тех же народов Сибири в период после прихода русских, когда появилась возможность изучать и фиксировать эволюцию похоронных обрядов.

Так, якуты, по словам В.А. Приклонского, "в старину" хоронили на деревьях всех покойников, а "позднее" (неясно, когда именно) – только "почтеннейших" [26]. У тувинцев-тоджинцев к началу XX в. такой способ похорон также сохранился только для шаманов, т.е., очевидно, раньше он применялся и по отношению к другим людям, как было в раннем средневековье у народа дубо, ставшего одним из предков современных тувинцев. Хакасское племя каргинцев хоронило умерших детей на ветвях деревьев за 50-60 лет до путешествий Н.Ф. Катанова, а ко времени путешествий (конец 1880-х годов) этого уже не было.

Другое племя хакасов, кагары, к концу XIX в. хоронило на деревьях только наиболее почтенных стариков, тогда как раньше – всех покойников. Карагасы к тому времени стали хоронить своих шаманов в земле, вешая над их могилой на дереве шаманский костюм с бубном и колотушкой [27] – не исключено, что это был пережиток древнего захоронения на деревьях. Б.О. Долгих говорит о похоронах покойников на деревьях у коттов, койбалов и шорцев как об ушедшем в прошлое способе [28]. Д.Н. Анучин сообщает о кетах, что они "детей, возрастом до года, иногда и поныне (начало XX в. - Г.С.) погребают по старинному обряду". О том, что под "старинным обрядом" подразумевается именно захоронение на ветвях деревьев, говорит приводимая тут же, уже известная нам легенда о собаке, посланной богом Есем [29].

У якутов захоронения на столбах-арангасах бытовали до прихода русских, хотя тогда уже начинали хоронить в земле. Шаманов же хоронили на арангасах до конца XIX в. В 1928 г. в Шелогонском наслеге один местный житель, согласно его завещанию, был похоронен на арангасе, но тогда уже односельчане расценили это как причуду [30]. Еще в 1767 г. Якутская комиссия по переобложению ясаком отмечала, что "якуты мертвых по своему зловерию кладут на столбы, сделавши погосты", и указала, "чтоб впредь мертвые тела загребали", т.е. погребали в земле. Во второй половине XIX в. у якутов уже господствовал христианский погребальный обряд.

К 1880 г. исчез, по свидетельству Н.М. Ядринцева, бытовавший ранее обычай воздушного захоронения у телесов и теленгитов. Примерно в то же время исчез он и у бельтир – этнической группы хакасов. Но в XVIII в. уже большинство хакасов хоронили умерших в земле. Как об ушедшем в прошлое обычае, говорят разные авторы о похоронах на деревьях у хантов, манси, ненцев. У нарымских селькупов воздушные захоронения практиковались в XVII в. У эвенков Ангары уже во времена Гмелина (середина XVIII в.) похороны на деревьях считались анахронизмом, почему и совершались они в глухих, малодоступных местах, чтобы скрыть этот обычай, в частности, и от русских. Только детей хоронили в колодах на деревьях в конце XIX в. Дольше сохранялся подобный обычай у эвенков северных районов.

Так, в Туруханском крае эвенки в XIX в. умершего мужчину, если он был язычник, зашивали в оленью шкуру и вешали на дерево или клали на лабаз, а эвенки, жившие у Агайских озер, еще и в 1930-х годах хоронили покойников в гробах на деревьях, а одежду вешали рядом. Эвенки, жившие в пос. Рассохино (верховья р. Витим), еще и в начале 1960-х годов хоронили стариков не на кладбищах, а в глухих местах на столбах. Совсем недавно исчез этот обычай у эвенков Сахалина. Ф.Ф. Матюшкин обнаружил в начале XIX в. воздушное захоронение на столбах и у юкагиров, а уже в конце того же века В.И. Йохельсон говорит об этом как о прошлом, добавляя, что обряд представляет собой "захоронение тунгусского типа" [31].

Одним словом, подобный тип захоронения сохранялся тем дольше, чем отдаленнее и малодоступнее был район обитания данной народности или этнической группы. Как о пережитке далекого прошлого (даже по отношению к тому времени, о котором идет речь) говорят о похоронах на деревьях и киргизы. Сообщают, например, что раньше во время снежных заносов покойников клали на ветви деревьев, с тем чтобы с наступлением весны их похоронить [32]. Т.Д. Баялиева пишет по этому поводу, что некоторые представители племени джетиген жили в Ала-Букинском районе Джалалабадской области среди рода согу племени могол, а их родичи – в долине Чаткала. Туда можно было проехать только в течение трех летних месяцев, поэтому тех, кто умирал в другое время года, заворачивали в саван и зашивали в верблюжью кожу, после чего подвешивали на дереве или на специально поставленных столбах, где и оставляли до наступления лета. Затем покойника погребали вместе с кожей, в которую он был зашит. Т.Д. Баялиева считает, что, возможно, этот обычай – отголосок древних погребальных обрядов киргизов в Сибири [33]. Есть и такое мнение: этот обычай был связан с кочевым образом жизни киргизов, который не давал возможности хоронить покойников в земле [34].

Такое объяснение, конечно, трудно принять всерьез, ведь известны десятки кочевых народов, никогда не прибегавших к такому способу захоронения. Более того, данный обычай был характерен главным образом для обитателей тайги, а для кочевников – гораздо меньше. Однако вполне возможно, что кочевой образ жизни на какое-то время "законсервировал" такой способ похорон. Переход от меридиональных кочевок (от р. Или к Алтаю и Черному Иртышу и обратно) к коротким вертикальным (на несколько десятков километров), постепенно произошедший в XV-XVI вв., в сочетании с принятием ислама, пусть чисто формальным, в общем и целом покончил с этим обрядом.

Однако не только сибирские народы практиковали подобный погребальный обряд. Если мы обратимся к народам Кавказа, то увидим, что и здесь этот обычай имел место. Так, абхазы, по сообщению В.Г. Вейденбаума, который, в свою очередь, ссылается на некоего царевича Вахушта, "во времена последнего не имели обычая зарывать мертвых в землю, а клали их одетыми и вооруженными во гробы и ставили на деревья"; он называет это "старинным обычаем" [35]. Еще в III в. до н.э. Аполлоний Родосский описал колхидский обычай погребать женские трупы в земле, а мужские привязывать к верхушкам деревьев. Есть известия, что адыги и в начале XV в. хоронили на деревьях людей, убитых молнией. В середине XVII в. Эвлие Челеби писал о беджугах: «Этот абхазский народ странным образом хоронит своих беков. Тело усопшего кладут в деревянный ящик, который прикрепляется к ветвям дерева, над головой в ящике оставлено отверстие, чтобы бек мог, как они говорят, "видеть небо" [36].

Здесь много знакомых черт. Тут и похороны на дереве выдающихся людей, как у якутов и некоторых групп киргизов, и похороны таким образом лиц, умерших необычным образом (убитых молнией), как у многих народов Сибири. Воздушное погребение было распространено также в Грузии и в Стране Басков [37].

Некоторые представители киргизской интеллигенции в беседах с автором говорили о возможной этногенетической близости киргизов (и вообще тюрков) и других индейских народов Северной Америки. В качестве доказательств приводилось сходство слов, наличие у киргизов племени "черноногих" (оно есть и у индейцев США и др.) [38]. Имеются и специальные исследования на тему тюркско-индейских языковых и этнокультурных параллелей [39].

Обратимся теперь к интересующему нас погребальному обряду. У ирокезов, по словам Льюиса Г. Моргана, был "издавна распространен" следующий способ погребения: тело умершего выставляли на помосте из древесной коры, устанавливаемом на стойках или укрепляемом на сучьях деревьев, и оставляли там до превращения в скелет. После того как труп сгнивал на открытом воздухе, кости переносили или в прежний дом умершего, или в маленький домик из коры около него. Сохранившиеся таким образом скелеты всех умерших через несколько лет предавались общему погребению. Еще за 60 лет до Л.Г. Моргана, т.е. в конце XVIII в., среди ирокезов, по их рассказам, подобный погребальный обряд был весьма распространен. Во времена же Л.Г. Моргана он еще бытовал у племен на Верхней Миссисипи и у некоторых племен дальнего Запада [40]. Все это очень похоже на погребальный обряд киданей!

Жители побережья залива Кука, кинайцы, по словам путешественника Г.И. Давыдова, еще в начале XIX в. "мертвые тела клали... на крышу, поставленную на четырех столбах, где они и сгнивали, богатых же... сожигали" [41]. Скорее всего, в более ранние времена эти индейцы погребали "на четырех столбах" всех покойников, сожжение же богатых стало "входить в моду" по мере роста имущественного неравенства в кинайском обществе.

Атапаски Аляски на месте захоронения устанавливали гроб с покойником на специальную подставку, сделанную из новых бревен. Эту подставку сохраняли около полугода, а потом сжигали, гроб же перемещали на приготовленную к тому времени платформу – "дом для гроба", сделанную из еловых бревен, коры и дерна, с боками, закрытыми корой, иногда прикрытую крышей. Эти платформы обычай разрешал строить в мае, во время ледохода, и в октябре, во время ледостава. Тех, кто умирал в это время, сразу клали на такие платформы, а если смерть наступала в другое время, то сначала ставили на подставку до тех пор, пока не наступит май или октябрь, когда перекладывали на платфому.

На Нижнем Юконе покойника, согнув его ноги к животу, обернув берестой, клали в сколоченный из досок гроб, который ставили на четыре столба 5 футов высотой. У кучинов бытовали воздушные захоронения в выдолбленном бревне на столбах или на двух растущих рядом деревьях [42].

В.А. Винокуров находит свидетельства обряда похорон на дереве и в русских былинах. Например, Добрыня Никитич вешает тело убитого им змея "на осине на покляпыя"; при этом данный обряд является сибирским по происхождению и входит в русские былины через скифо-сакский эпос [43].

Как видим, данный погребальный обряд охватывает огромную территорию – от Тянь-Шаня, Кавказа и Пиренеев, через Сибирь и Берингов пролив, до Атлантического побережья Северной Америки и от Северного Китая до Арктического побережья Азии. О чем же говорит этот факт?

Ю.Г. Рычков утверждает, что примерно 25000-26000 лет (плюс-минус 2500-3400 лет) назад предки современных палеоазиатских народов и многих индейских племен Северной Америки представляли собой единую американо-сибирскую этническую общность, которая была "не крупнее племени или современных этнических групп Сибири", и группы, давшие начало разным народам Сибири и Америки, отличались в ее пределах друг от друга не более, чем отличаются ныне этнические группы одного и того же народа [44]. Вероятно, в состав этой общности входили и предки народов Кавказа – о сходстве, например, кетского языка с языками индейцев Америки, а также с баскским, буришкским и с кавказскими языками – черкесским, даргинским, табасаранским, чеченским, дидойским, бацбийским, грузинским, кабардинским, убыхским, абхазским писал А.П. Дульзон [45]. Н.Ф. Яковлев установил, что чукотский язык имеет много общего с кавказскими (черкесский, убыхский, кабардинский) и индейскими (кечуа) языками [46].

Ф. Боас сформулировал в свое время теорию о существовании в прошлом непрерывной цепи родственных народностей от палеоазиатов до тихоокеанских индейцев. Эта связь была разорвана эскимосами, которые отделили эти народы друг от друга. Данный процесс, по мнению Биркет-Смита, начался около VII тыс. до н.э. и окончательно завершился (произошло последнее переселение) "столетия два тому назад" (написано в 1937 г.), т.е. в первой трети XVIII в. [47].

С большой долей вероятности можно предположить, что похоронным обрядом американо-сибирской языковой общности было именно погребение на деревьях; в дальнейшем представители этой общности расселились по обширным территориям Евразии и Северной Америки, а еще позже были ассимилированы представителями других языковых общностей (индоевропейской, уралоалтайской и др.), передав им, в свою очередь, среди других этнокультурных особенностей и необычный погребальный обряд, сохранившийся во многих районах до нового времени, а кое-где – практически до наших дней.

Примечания

[1] Бартольд В.В. Сочинения. М., 1963. Т. 2, ч. 1. С. 97.
[2] Полевая запись от 8 мая 1990 г., Ат-Башинский район Нарынской области.
[3] Полевая запись от 14 сентября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области.
[4] Катанов Н.Ф. О погребальных обрядах тюркских племен Центральной и Восточной Азии. Казань, 1894. С. 6.

[5] Винокуров В.А. Погребальные обряды Индоирана и Сибири в славянских эпосах. М., 1992. С. 74-76.

[6] Катаное Н.Ф. Указ. соч. С. 4.
[7] Полевая запись от 8 мая 1990 г., Ат-Башинский район Нарынской области.
[8] Полевая запись от 1 октября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области.
[9] Шатинова Н.И. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск, 1981. С. 95, 99. 
[10] Катанов Н.Ф. Указ. соч. С. 17.
[11] Цит. по: Семейная обрядность народов Сибири. М., 1981. С. 122-124.
[12] См. об этом: Молдобаев И.Б. Фольклор киргизского народа как источник по этнической истории // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. М„ 1991. С. 103-112.
[13] Семейная обрядность... С. 109.
[14] Там же. С. 130, 147-152, 157-160, 167, 192-196, 222.
[15] Полевые записи от 12 августа 1990 г., Кочкорский район Нарынской области и от 22 июня 1991 г., Тюпский район Иссыккульской области.
[16] Шатинова Н.И. Указ. соч. С. 94, 99.
[17] Приклонский В.А. Три года в Якутской губернии // Живая старина. 1891. Вып. 3. С. 48-84.
[18] Семейная обрядность... С. 109.
[19] Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы. М., 1961. С. 192.
[20] Кенин-Лопсан М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. Новосибирск, 1987. С. 86.
[21] Семейная обрядность... С. 95, 109-110.
[22] Молдобаев И.Б. Указ. соч.
[23] Семейная обрядность... С. 157-160, 170-171.
[24] Полевые записи от 2 и 22 августа 1990 г., Кочкорский район Нарынской области и от 7 сентября 1990 г., Тянь-Шанский район Нарынской области.
[25] Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.; Л., 1950. Т. 2. С. 79.
[26] Приклонский В.А. Указ. соч.
[27] Катанов Н.Ф. Указ. соч. С. 17-19.
[28] Долгих Б.О. О похоронном обряде кетов // СЭ. 1961. № 3. С. 102-112. 
[29] Анучин Д.Н. Очерк шаманства у енисейских остяков. СПб., 1914. С. 12-13. 
[30] Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов. М., 1977. С. 142-149.
[31] Цит. по: Семейная обрядность... С. 97-103, 108-111, 130, 146-147, 154, 165-173, 199.
[32] Полевая запись от 7 октября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области.
[33] Баялиева Т.Д. Доисламские верования и их пережитки у киргизов. Фрунзе, 1972. С. 87-88.
[34] Полевая запись от 24 октября 1990 г., Ак-Талинский район Нарынской области.
[35] Вейденбаум В.Г. Священные рощи и деревья у кавказских народов // Изв. КОРГО (Тифлис). 1878. Т. 5. № 3. С. 153-179.
[36] Цит. по: Лавров Л.И. Доисламские верования у адыгейцев и кабардинцев // Труды Ин-та этнографии. 1959. Т. 51. С. 193-236.
[37] Габуния СЛ. Баскские погребальные обряды и их грузинские параллели. Л., 1988. С. 17.
[38] Полевая запись от 20 сентября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области.
[39] См., например: Каримуллин А.Г. Прототюрки и индейцы Америки: По следам одной гипотезы. М., 1995.
[40] Морган Л.Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983. С. 94.
[41] Давыдов Г.И. Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, написанное сим последним. СПб., 1812. Ч. 2. С. 133. 
[42] Дзенискевич Г.И. Атапаски Аляски. Л., 1987. С. 93-94.
[43] Винокуров В.А. Указ. соч. С. 77.
[44] Рычков Ю.Г. Генохронология исторических событий // Вопр. антропологии. 1986. Вып. 77. С. 3-18; Рычков Ю.Г., Ящук Е.В. Генетическая память об этногенезе // Этнические связи народов Севера Азии и Америки по данным антропологии. М., 1986. С. 149-156.
[45] Дульзон А.П. Кетский язык. Томск, 1968. С. 579-580, 585-586. 
[46] Яковлев Н.Ф. Древние связи языков Кавказа, Азии и Америки // Труды Ин-та этнографии. 1947. Т. 2. С. 196-204. [47] Цит. по: Пелих Г.И. Происхождение селькупов. Томск, 1972. С. 189-190.