Китай и Байкал // Карнышев А. Д. «Байкал таинственный, многоликий и разноязыкий» 3-е изд. (2010)

Войны с хуннами (сюнну в китайской транскрипции, гунны - в европейской), которые велись в первые тысячелетия новой эры связывали китайцев с жителями прибайкальских земель. Государс­твенный союз, созданный хунну, занимал пространство на востоке от Хингана до Тянь-Шаня на западе, и от Байкала и Саян на севере до Ордоса на юге. Об этих контактах есть немало преданий. Напри­мер, в «Жизнеописании Су У» рассказывается о том, как этот пол­ководец, попав в плен к гуннам, провел у них без малого двадцать лет. Когда, наконец, был заключен мир и ко двору гуннского хана приехал посол, он узнал о Су У и спас его с помощью хитрости. Посол сказал хану, что китайский император якобы подстрелил на охоте перелетного гуся, прилетевшего с севера. К его лапке было привязано написанное на шелку письмо, поведавшее о том, что Су У с товарищами жив и находится на отдаленном озере. Хану ничего не оставалось, как отпустить пленников.

Взаимодействия азиатских народов с древнего времени не могли не привнести в фольклор и мировоззрение прибайкальских народов, определенные заимствования. Они ощущались во многих обрядах и процедурах. Например, в древнем Китае существовал обычай гада­ния по панцирю черепахи. В нем делалось небольшое углубление, которое затем прижигалось, направление получившихся трещин давало альтернативное значение доброго или дурного предзнамено­вания. Аналогичная процедура, только с иным предметом — гадание на бараньей лопатке существовало у прибайкальских шаманов.

Немало новшеств заимствовали прибайкальские народы у ки­тайцев в связи с принятием буддизма.  Одним из таковых можно назвать празднование Нового года по лунному календарю, практиковавшееся в Китае с древних времен. Оно приходилось на зиму и это переняли буряты. Точно также, как у китайцев, сильный снегопад в новогодние праздники (а это обычно февраль месяц) стали считать предвестником счастливого предстоящего года, «драгоценным даром Будды». Причина, по которой празднование Сагаалгана нового года у бурят было перенесено с осени на конец зимы точно неизвест­ны. В прибайкальских музеях и буддийских дацанах имеется немало атрибутов и реликвий, связанных с буддизмом и сделанных в Китае. Одна из них, деревянная сандаловая скульптура Будды высотой 2 метра 18см, вывезенная в 1898 году из Китая в эгитуйский дацан Забайкальской области (ныне Республика Бурятия). Со скульптурой связаны множество легенд, от той, что она является вторым прижиз­ненным изображением Будды (одно из них хранится в Британском музее), до той, что от нее исходит святое, благодатное влияние на окружающих людей.

С проникновением русских в Сибирь и Приамурье заметно уси­лились связи Китая с Россией, и проходили маршруты этих связей непосредственно через Байкал. Это были, во-первых, посольские контакты, поскольку понадобилось устанавливать официальные отношения между двумя государствами и урегулировать конфликты, которые неизбежно возникали из-за зачастую противоположных интересов правителей обеих стран. И Спафарий, и Заболотский, и Головин, и Идее, и Рагузинский, и многие другие российские дипло­маты в своих поездках в Китай с различными миссиями, так или ина­че, бывали на Байкале. В свою очередь, такие же посольские миссии выполняли и китайские посланцы. Во-вторых, начиная с 1727 года заметно усилились торговые связи с Китаем, одна из главных ком­муникаций которых - Великий чайный путь из Китайского города Калган через Ургу (Улан-Батор), Кяхту, Верхнеудинск (Улан-Удэ) пролегала через байкальское селение Кабанск и пристани Мысовая и Голоустное в Иркутск и далее по российским и зарубежным городам и весям. Как мы уже говорили выше, много дорог было построено от Байкала в Кяхту, чтобы обеспечить эти чайные потоки.

Рядом с Кяхтой возникла китайская торговая слобода Маймачене, а правильнее — Наймайтчин (от трех китайских слов: най — про­давать, май - покупать, тчин - место; а в целом - место купли-продажи, то есть торговое место). Маймачене бурно развивалась вместе с Кяхтой в течение XVIII-XIX веков. Ее купцы со своим ки­тайским товаром разъезжали не только по ярмаркам, городам и весям Прибайкалья, но бывали и во многих других российских губерниях. Причем мнение о маймаченских купцах складывалось в 18-19 веках весьма положительное. Немецкий путешественник Г.-Ю.Клапрот писал в 1805г.: «Вообще китайцы отличаются от всех торгующих на Кяхте народов порядком, исправностью, вкусом и остроумием. При­том они хитрее всех и к торговле способнее всех Жидов в Европе и Армян в Магометанской Азии». Потеряли свое значение Маймачене, как и Кяхта, в начале XX века, когда была построена транссибирская магистраль и КВЖД, и перевозки чая на гужевом транспорте стали нерентабельными. Кяхта стала заштатным городом, а Маймачене совсем прекратила свое существование. Сегодня подоб­ных «наймайтчинов», а по современному «шанхаек», в прибайкаль­ских городах и поселениях, как говорят, «не мерено, не считано» или «кишмя кишат», а порядку и вкуса в них не в пользу старины явно не хватает. Трудно сказать, что это или новый виток развития эконо­мики двух стран в едином русле или постепенное и последовательное обустройство китайцев в пределах «северного моря».