История Байкала. Кедровый промысел, сбор трав и ягод // Гольдфарб С.И. «Мир Байкала» (2010)

В сентябре начинался сбор кедрового ореха. В большинстве населенных пунктов кедровый промысел и до революции, и после являлся важным элементом хозяйственной деятельности.

В. Демин так описывает этот промысел жителей южного Прибайкалья: «Добыча кедровых орехов по значению была второй отраслью в хозяйстве крестьянина после хлебопашества. Еще шла уборка, а мужики уже ехали в тайгу на «смотрины», «смотреть шишку», как они говорили. Без «смотрин» в кедрачи не заезжали. Надо сначала определить, какой урожай орехов ожидается, и внимательно приглядеться к кедровке: если ее много на той или иной гриве, значит, надо ждать нашествия этой птицы, для которой ничего не стоит буквально в один день спустить всю шишку с целых грив. Тогда незачем заезжать в тайгу. Не всем это грозило: кедровка, как правило, обрабатывает одну-две гривы, на других можно колотить. Начинались сборы (собирались семьями), и в первых числах сентября заезжали в тайгу. Каждый двор заезжал в свой балаган (зимовье), вернее – на свою гриву или в свое урочище, отведенное ему сходом. Нигде в другом месте без разрешения схода хозяину двора не разрешалось колотить орехи. А если он самовольничал, сход или староста лишали его прав на получение своей доли в тайге. Все балаганы, как и пашни, назывались именами или фамилиями хозяев, например, балаган «Филиппа Бачина», или «Бурмакинский» и т.п.

Заезд в тайгу колотить орехи был своего рода праздником. В каждом дворе запрягали и завьючивали коней. На целый месяц уезжала вся деревня, все, кто мог носить колот и собирать шишку; вести хозяйство и присматривать за скотом оставались старики и ребятишки. У всех отъезжающих было приподнятое настроение, к этому располагало «освобождение», хоть и мимолетное, от ежедневных хозяйственных и домашних хлопот, и кружила всем голову предстоящая встреча с неповторимой природой южного предгорья Байкала, с кедровым лесом, в котором необычно легко и привольно дышалось.

Первые два дня заехавшие в тайгу обустраивали балаганы, выкладывали в них каменки, изготовляли колота, рубили срубы под шишку, строили сусеки для хранения орехов до зимников и выкраивали время сходить в гости в соседние балаганы, посидеть у костра, у этого таежного камина, поговорить, поделиться новостями, почаевничать...

Орехов наколачивали много, в среднем по 30-50 под зашивку мешков чистых каленых. В прошлом веке Култук был одним из главных поставщиков кедрового ореха на иркутский рынок.

При старом отлаженном промысловом укладе крестьяне «спешили по Култушной и Иркуту до наледей в кедрачи, где с сентября хранили в специально изготовленных сусеках каленый кедровый орех, который вывозился только по зимникам. Случалось, приезжали, а в сусеках вместо ореха лежала труха, подернутая плесенью. Это когда при закладке в сусеки попадали непрокаленные орехи. В Култуке почти все дворы, за редким исключением, заготавливали орехи, заготавливали только на своих гривах и в своих урочищах, отведенных сходом. Привезенные из тайги орехи обычно засыпались в огромные бочки, вмещавшие по 25-30 мешков под зашивку. Эти бочки никогда и никто в амбары не затаскивал, их изготовляли любых размеров. В верхней крышке делали отверстие, чтобы через него пролезала по локоть рука подростка. Это была зимняя мера потребления ребятишками ореха. Другим образом орехи уже нельзя было достать. Ранней весной орехи вывозились в Иркутск на рынок, где на них всегда был большой спрос.

По доходам орехи занимали второе место после пушнины. В Култуке есть много дворов, которые по сей день стоят; они были построены на вырученные от продажи орехов деньги. В наше время, в тридцатых годах, Култук поставлял в Англию по 150-200 тонн орехов» ¹⁷⁶ .

В Иркутске действовал маслобойный завод Лоцмана, на нем перерабатывали семена льна и конопли. Но время от времени в качестве сырья здесь использовали и кедровый орех. Это была первая попытка получить продукцию из кедрового ореха фабричным способом.

Заготовительные пункты в этот период создавались по всему району. Начало заготовительного сезона совпадало, как правило, с первой неделей сентября. Действовало правило: на добычу ореха по договору выдавался аванс в размере 200 рублей за тонну. Колхозы в отличие от «диких» собирателей таежного богатства заключали договора в своих правлениях.

Существовали и особые правила сбора кедрового ореха. Существенным моментом было то, что при заключении договора заготовителю отводилась особая деляна. Заготовители-любители должны были иметь особый билет от лесхозов.

В 20-е годы ХХ века кедровый промысел стал объектом пристального внимания народнохозяйственных органов. Дело в том, что доходы от него стали играть важную роль в бюджете местных крестьянских хозяйств. Первое обследование кедрового промысла прошло по инициативе Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) в 1921 году. Ученые подготовили специальные опросные анкеты. Но полученные данные вызывали сомнения. Оно и понятно: в условиях продразверстки, мало кто называл правдивые цифры. Так, по анкетным данным 1921 г., сбором орехов в Иркутском округе занималось 3100  человек. Губземуправление считало, что в действительности промысловиков было раза в два больше.

Следующее подобное обследование было проведено в 1927 году, но уже по инициативе экономической секции ВСОРГО – Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества.

Выяснилось, что по-прежнему кедровое масло получали в деревне кустарным способом. На рынок оно практически не попадало. Больше были известны «кедровые жмыхи» – «избоина» – маслянистая масса желтоватого цвета. В деревне избоина считалась лакомством, ее употребляли вместо молока к чаю.

Жмых впоследствии стали разделять на три сорта. К первому относили, например, жмых, полученный от переработки ореха, лущенного зубами. Фабричный способ делал очистку более упрощенной. Но с ядром ореха попадались скорлупки и шелуха. От переработки такой массы получали «избоину» второго и третьего сорта.

Все кедровники Иркутского округа в советское время были поделены на три главных лесных района и 10 лесничеств. Прибайкальские кедровники попали в Первый лесной район. Самым большим по площади среди лесничеств было Култукское. Кроме того, все кедровники классифицировали на «чистые» и «смешанные». Под чистыми понимали лесные поросли, в которых процент собственно кедра составлял не меньше 80%. Смешанными – в которых кедра было от 20 до 80%. С меньшим процентом к промысловым угодьям леса не причисляли вовсе.

Успех работы артели кедровщиков всецело зависел от урожайности. Хорошим результатом считалось, когда взрослый член артели или семьи собирал в урожайный год от 3 до 6 центнеров ореха. Соответственно средний – 2,5 – 4 центнера, плохой – 0,5 – 1,0 центнер.

Промысловый сезон был очень коротким – всего месяц. Что представляла из себя «кедровая» артель? «В тайгу выезжают или семьями, или организовавшись в артель. В артель объединяются чаще всего родственники. Количественный состав артели не превышает 5-6 человек и не бывает меньше 3-х. На добычу ореха отправляются главным образом мужчины. Женщины и подростки в кедровом промысле участвуют в меньшем числе, не превышая 30% общего числа промышленников, дети моложе 12 – 14 лет не берутся совсем. Артели, имеющие в своем составе большое количество мужчин и подростков, с работой справляются плохо, вследствие самого характера работ. Объединение в артели происходит на следующих условиях распределения добытого ореха: взрослые мужчины получают равные части, женщины ¾ пая и подростки ½ пая.

…Бывают и случаи найма рабочих некоторыми семьями и артелями на время промысла. В наем идут крестьяне, не имеющие возможности произвести предварительных, связанных с промыслом расходов. Они работают на хозяйском снаряжении и продовольствии, получая за работу половину добытых орехов. Бывают случаи (сравнительно редкие), когда рабочие оплачиваются деньгами, получая за период сбора рублей 20-25. В таком случае они весь собранный орех отдают нанимателям.

…Расход на подготовку к промыслу выражается для артели, например в 4 человека, в 60-80 руб., что составляет 15-20 рублей на каждого человека. Такую сумму денег не всякая артель имеет возможность израсходовать, не обращаясь к займам; занимают обычно деньги, реже продукты продовольствия… Ссуды выдаются на двухмесячный срок, с выплатой задолженности деньгами или орехами по твердым ценам, которые были установлены к моменту окончания промысла»¹⁷⁷.

Прежде чем отправиться «шишковать» в тайгу, артель засылала разведчика, который определял степень спелости кедровой шишки. Делалось это по цвету: «Спелая шишка имеет более светлую внешнюю окраску и более темную скорлупу ореха, содержание смолы у спелой шишки незначительно, она легче неспелой, и у нее легко отколупываются чешуйки, ядро ореха спелой шишки твердое, а не мягкое, как у неспелой»¹⁷⁸.

Добывали шишку «колотом» – большим деревянным молотком, вес которого был от 32 до 82 килограммов. Бьющая часть – обрубок сырого бревна – имел толщину 26-30 см. и длину 0,7 метра. Длина черенка составляла 2,1 м и более, а толщина – 8-10 см. Работали колотом так: черенок подставляли к основанию кедра и придерживали ногой. Затем колот отклоняли и с силой били по дереву.

Во время промысла добытую шишку, как уже говорилось, хранили в сусеках. Последние рубились специально из 3-5 вершковых бревен, очищенных от сучьев и срубленных по углам, как рубятся жилые избы. Площадь сусека составляла от 3,5 до 8,4 кв. метров. По мере заполнения сусека клали новые венцы. В двух нижних делали специальные отверстия, из которых шишку доставали для обмолота.

Перед вывозом урожая шишку обмолачивали. Разделывали шишку вручную или с помощью молотильного приспособления. Молотильная машина представляла собой примитивный механизм, который мало облегчал труд. Однако если с помощью терки один человек обрабатывал в среднем 10 кулей (примерно 100 кг) чистого ореха, то машина позволяла переработать и получить продукции в два раза больше.

Но раздробить шишку – это только часть дела. Следовало еще просеять орех. В ход шло сито из березовой коры, в которой пробивали дырки пулевой гильзой. К краям бересты пришивали обечайку, и решето для просеивания было готово. Само приспособление подвешивали на веревках.

После просеивания наступала операция провеивания. Делалось это так: на расстоянии 10 – 12 метров от места обмолота устраивали 6-метровый ларь (длиной 4 и шириной 1 метр). Кверху ларь расширялся до 2 метров. Передняя поперечная стена у него отсутствовала. «Сверху ларь до половины длины завешивается холстинами, брезентами, половиками, вообще всем, что есть под руками. Отсеянный орех бросается в ларь особо устроенными большими деревянными ложками, имеющими в 1,5 метра черенок. Во время полета ореха в ларь мелкий сор, как более легкий, относится ветром в сторону или не долетает до ларя, как и более крупные части раздробленной шишки. Если нет времени или средств устроить ларь, то промышленники прибегают к следующему способу: на ровной площадке, по- крытой мелкой травой или совершенно лишенной растительности, на 2-х кольях подвешивается широкая, метра полтора ширины и не менее 2-метров длины, холстина или брезент. Веяльщик становится против этой занавеси и деревянной ложкой или лопатой бросает орех. Занавесь в этом случае играет роль задней стенки ларя. Об нее ударяется и падает на землю более тяжелый орех, который без такого заграждения рассыпался бы по земле. Кидать орех в ларь приходится с силой, и хотя в ложку, которой просеивается орех, входит всего около 200 гр., работа веяльщика очень тяжела, поэтому исполняют ее только мужчины, чередуясь между собой. Более 2-х дней такой работы не выдерживает и самый сильный человек. За день человек может просеять 7 мешков (458 килограммов) ореха, иногда более, но при условии самой напряженной работы»¹⁷⁹.

На заключительной стадии заготовки орех вывозился и просушивался в русской печи, на полу, в сараях и амбарах на холстинах, в овинах на соломе. Существовал и план по сбору ореха. Так, в 1938 году по Слюдянскому району он составлял 55 тонн. Кроме того, имелась своеобразная «разверстка» по населенным пунктам: Култукский посссовет – 26 тонн (колхоз «Коминтерн» – 9 т., колхоз «Таежник» – 7 т., население Култука – 6 т., население Быстрой – 4 т.); Тибельтинский сельсовет – 14 тонн (колхоз «М. Горький» – 9 т., единоличники – 5 т.); Слюдянский Горсовет – 2 тонны (рабочие и служащие – 1 т., артель «Забайкалец» – 1 т.); Маритуйский сельсовет – 1 тонна; Утуликский сельсовет – 1 тонна; Б. Голоустнинский сельсовет – 6 тонн; Малоголоустнинский сельсовет – 5 тонн.

В задачу Райпотребсоюза входило вовремя исправить сушилки, сусеки для хранения кедрового ореха и, естественно, завезти «товар» для встречной торговли. К сожалению, стали проявляться тенденции, которые ранее не наблюдались. Речь идет о хищническом сборе кедового ореха. 1 августа 1922 года Слюдянский исполком был вынужден даже издать особый приказ, в котором, в частности, констатировалось, что «ежегодно при наступлении осени наблюдаются случаи массового истребления кедрача в погоне за добычей незрелых кедровых орехов путем порубки такого или поломки ветвей».

В Прибайкалье занимались и сбором целебных трав и ягод. Эта деятельность также регулировалась планом заготовки. Так, в 1946 году по району должны были собрать: почки березовой – 10 кг, листа белены – 5 кг, троелистника – 5 кг, корня валерианы – 20 кг, черники – 200 кг, шиповника – 200 кг, каншкары – 750 кг, ягод черемухи  – 50 кг.

176 Демин В. Родовое гнездо. – Восточно-Сибирская правда, 1997. – 9 августа.

177 Известия ВСОРГО. – Иркутск, 1929. – т. LV. – С. 26.

178 Там же. – С. 27.

179 Известия ВСОРГО. – Иркутск, 1929. – т. LV. – С. 33.

Библиографические данные

1. Гольдфарб С.И. Мир Байкала / С.И. Гольдфарб ; цв. фот. С. Григорьева. — Иркутск : Репроцентр A1, 2010. — 630 с. ; 27 см. — 3000 экз. — ISBN 978-5-91344 — 195-9 (в пер.).