История. Социально-экономические контрасты Приангарья // «Современная история Иркутской области: 1992-2012» Т. 1 (2012)

 Иркутской области чрезвычайно разнообразна и неоднородна во всех отношениях - природном, хозяйственном, демографическом, этнокультурном и др. На постсоветском этапе в силу целого ряда причин отмечается резкое усиление социаль­но-экономических контрастов на внутрирегиональном уровне, т. е. между городами и районами (или муниципальными образо­ваниями верхнего уровня). Ведущей тенденцией является при этом рост дифференциации и поляризации районов и пунктов по масштабам и рентабельности экономической деятельности, опре­деляющий, в конечном счете, неравномерность в распределении доходов, уровне жизни и занятости населения по муниципальным образованиям. Данную тенденцию рельефно отражает высокая степень концентрации в небольшом числе центров и районов та­ких важных отраслей экономики региона, как промышленность, строительство и торговля.

Основная часть промышленного потенциала Приангарья со­средоточена в ведущих городах Иркутской агломерации - Иркут­ске, Ангарске и Шелехове, а также в находящихся на севере об­ласти Братске и Усть-Илимске. Удельный вес указанных пяти городов в объеме отгруженных товаров промышленности в 2009г. составил 61,3%, в основных фондах отрасли – 81,7%. При этом на долю трех главных индустриальных центров - Ир­кутска, Братска и Ангарска - приходится соответственно 47,7 и 68,3 % этих показателей. В то же время в большинстве районов промышленность представлена очень слабо.

В 2009 г. четыре самых больших города - Иркутск, Братск, Ангарск и Усолье-Сибирское, а также северный Катангский рай­он (за счет интенсивного строительства объектов нефтегазодобы­чи) сосредоточивали 61,7 % всех инвестиций в основной капитал. Еще выше была концентрация жилищного строительства: всего на пять муниципальных образований — Иркутск, Иркутский рай­он, Ангарск, Братск и Саянск — приходилось 87,7 % ввода жилых домов Приангарья. Доля Иркутска и одноименного района дос­тигла при этом 71,4%, тогда как еще в 1995 г. она составляла 21,8%. В результате за последние годы сложилась нездоровая ситуация, когда жилье строится главным образом для областного центра, а 3/4 населения региона, проживающего на огромной территории в десятках городов и поселков и в сельской местности, оста­ется без реальных перспектив улучшения жилищных условий.

Если в 1985 г. максимальные и минимальные значения роз­ничного товарооборота в расчете на душу населения для городов и районов области различались всего в 2,1 раза, то в 2001 г. – в 26,6 раза (правда, к 2010 г. эта разница сократилась до 10,6 раз). Отличительная особенность современной торговли — чрезмерная степень ее концентрации в самых больших городах — Иркутске, Ангарске и Братске: уже с конца 1990-х гг. они сосредоточивают 2/3 розничного товарооборота региона (при доле в численности населения, равной 43-44 %). Удельный вес в этом показателе об­ластного центра в 2010 г. достиг 46,4 % (доля в населении — 24 %). Однако подавляющая часть населения Приангарья, прожи­вающая в сельской местности, малых и отчасти средних городах, характеризуется относительно низкой покупательной способностью и по-прежнему лишена полноценного торгового обслуживания.

Оценка современной дифференциации муниципальных об­разований (МО) верхнего уровня Иркутской области по уровню социально-экономического благополучия осуществлена с приме­нением разработанной нами ранее методики [4]. В ее основе ле­жит анализ следующего набора информативных индикаторов, имеющих относительно интегральный характер: среднемесячная оплата труда (с исключением районных коэффициентов и север­ных надбавок), уровень зарегистрированной безработицы, сальдо миграции, обеспеченность населения собственными легковыми автомобилями. Первые три показателя напрямую характеризуют как социальное благополучие, так и стабильность работы эконо­мики города или района, а четвертый показатель косвенным об­разом восполняет недостатки статистики доходов и расходов на­селения. По каждому индикатору на основе данных за 2010 г. произведено ранжирование всех 42 МО верхнего уровня (9 го­родских округов и 33 муниципальных районов) от «лучших» к «худшим» и затем определены их суммарные ранги.

В результате по уровню социально-экономического благо­получия в Иркутской области выделено четыре группы МО: 1) относительно благополучная (ранг менее 20), 2) менее благопо­лучная (20-50), 3) стагнирующая (50-85), 4) депрессивная и от­сталая (более 85) (рис. 4). Установленная дифференциация по уровню социально-экономического благополучия во многом объ­яснима как положением рассматриваемых муниципальных обра­зований относительно крупнейших центров и важнейших транс­портных магистралей (главным образом железных дорог), так и уровнем развития и структурой экономики (прежде всего индуст­рии) данных городов и районов.

^{Рис. 4. Группировка муниципальных образований Иркутской области по уровню социально-экономического благополучия в 2010 г.}

^{Группа: 1 - относительно благополучная, 2 - менее благополучная, 3 - стагнирующая, 4 - депрессивная и отсталая}

В относительно благополучную группу вошел лишь один Иркутск - крупнейший город и «столица» области, отличающий­ся самым благоприятным местоположением и развитой транс­портной и рыночной инфраструктурой, наличием агломерацион­ного эффекта и значительного научно-образовательного потен­циала. Большую стимулирующую роль для Иркутска играет ста­тус областного центра, нахождение здесь региональных органов управления и головных финансовых структур, банков и фондов. На постсоветском этапе «региональная столица» усилила финан­сово-экономические и административные функции и свое доми­нирование в Иркутской городской агломерации, мобильно рест­руктурировала хозяйственный комплекс в сторону развития сфе­ры услуг, интенсифицировала малый бизнес и торговлю.

Менее благополучная группа объединяет семь МО. Из них шесть представляют собой города и районы, непосредственно входящие в состав Иркутской городской агломерации или приле­гающие к ней (Ангарский, Иркутский, Шелеховский, Усольский и Слюдянский муниципальные районы и г. Усолье-Сибирское). Вне зоны влияния агломерации расположен только один Братск – второй по величине и значимости после Иркутска город области. Определенный уровень социально-экономического развития крупных индустриальных центров (Ангарск, Братск, Шелехов, Усолье-Сибирское) поддерживается благодаря прибыльной рабо­те экспортоориентированных отраслей промышленности – алю­миниевой, нефтеперерабатывающей, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной, химической. Сельские пригородные рай­оны выживают за счет близости к городам, использования их как емких рынков сбыта своей продукции, сферы приложения труда, центров своего обслуживания.

Стагнирующая группа содержит 10 МО, которые чувствуют себя в условиях реформ существенно хуже, чем города и районы предыдущих групп. Основная часть территорий держится «на плаву» вследствие развития экспортоориентированной лесной, деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной промышленно­сти (города Усть-Илимск и Зима, Братский, Усть-Илимский, Нижнеилимский и Усть-Кутский муниципальные районы), а так­же химической промышленности (Саянск), золото- и угледобычи (соответственно Бодайбинский район и Черемхово), черной ме­таллургии (Нижнеилимский район). Дополнительным поддержи­вающим фактором выступает или само наличие сравнительно крупного города (Усть-Илимск), или близость к нему (Братский и Усть-Илимский районы к одноименным городам, Черемхово к Иркутской агломерации, Зиминский район одновременно к Саянску и Зиме).

Депрессивная и отсталая группа - самая большая: она состо­ит из 24 МО. Подавляющее большинство районов и городов этой группы отличается неблагоприятным местоположением: почти все они характеризуются удаленностью от крупных городов, по­ловина лишена железных дорог, причем в двух районах отсутст­вуют даже круглогодичные автодороги (кстати, один из них- Мамско-Чуйский - демонстрирует самые худшие в области пока­затели по уровню социально-экономического благополучия). Районы и города в основной своей массе имеют малодоходную структуру экономики (сельское, лесное, промысловое хозяйство, местная промышленность и т. д.). Из-за невыгодного положения и резкого сокращения в период реформ государственной поддержки сельского хозяйства и других отраслей экономики МО данной группы в современных условиях выживают с большим трудом.

Таким образом, на постсоветском этапе подавляющая часть городов и районов - 34 из 42 - оказалась по сравнению с МО Ир­кутской агломерации (и Братском) в гораздо худшем социально- экономическом состоянии- стагнирующем, депрессивном или отсталом. Между тем в этих муниципальных образованиях, зани­мающих свыше 96 % территории Приангарья, проживает сейчас 42,5 % его населения (более 1 млн чел.).

В связи с наличием подобных контрастов сомнительной вы­глядит идея административного объединения городов Иркутской агломерации. Они уже сейчас успешно стягивают со всей области те финансовые потоки, которые не успевает «освоить» федераль­ный центр. Искусственное объединение городов Иркутской агло­мерации приведет к еще большему их отрыву от остальной массы неблагополучных городов и районов, «подстегнет» деградацию гро­мадной слабоосвоенной территории и дальнейшее ее обнищание.

Произошедшее за годы реформ резкое увеличение террито­риальных социально-экономических контрастов связано прежде всего с возникновением глубокого разрыва между прибыльно­стью экспорто- и внутреннеориентированного секторов экономи­ки, непропорциональным повышением транспортных издержек, существенным усилением роли региональных «столиц» и агло­мераций как фокусов развития на фоне заброшенной периферии,  ростом диспаритета цен между промышленной и сельскохозяйст­венной продукцией, ведущим к падению рентабельности и «на­турализации» сельскохозяйственного производства и всей сель­ской жизни, появлением принципиально различных возможностей получения неучитываемых доходов от теневой и неформальной (эксполярной) экономики в различных типах поселений и т. д.

Полученные закономерности дифференциации муниципаль­ных образований Иркутской области по уровню социально-экономического благополучия в целом хорошо подтверждаются при анализе доходов их бюджетов. В соответствии с Федераль­ным законом № 131 от 6 октября 2003 г. «Об общих принципах организации местного самоуправления в РФ» региональные вла­сти передали ряд своих полномочий муниципалитетам. При этом консолидированный бюджет Приангарья разделен на областной (региональный) бюджет и два уровня местных (муниципальных) бюджетов. Все эти уровни должны иметь свои собственные ис­точники доходов и свои расходы; они несут юридическую ответ­ственность за те обязательства и социальные гарантии, которые возложены на каждый из них в отдельности.

Однако так называемая наполняемость местных бюджетов - это самый сложный и явно провальный вопрос муниципальной реформы. Полноценное самоуправление предполагает самофи­нансирование. Но реальная налогооблагаемая база в большинстве муниципальных образований как верхнего уровня (городские ок­руга и муниципальные районы), так и нижнего (городские и сель­ские поселения), — ничтожно мала. Далеко не всегда столь пла­чевное положение связано с экономической отсталостью самих муниципальных образований. Корень этой проблемы следует ис­кать в неуклонной централизации финансов, в связи с чем доля доходов, остающихся в местных бюджетах, постоянно снижается. Федеральный и региональный центры, изымая в свою пользу по­давляющую часть доходов городов и районов, одновременно пе­рекладывают на них многочисленные финансовые расходные обязательства.

Рассмотрим фактическую ситуацию с наполняемостью ме­стных бюджетов верхнего уровня Приангарья. Еще совсем не­давно – в 1998 г., когда отчисления в местные бюджеты шли бо­лее чем по десяти видам налогов, — значительная часть городов и районов области (без учета районов Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, имевшего тогда статус отдельного субъекта РФ) была финансово самодостаточной (табл. 2). Средняя по об­ласти доля собственных доходов в общей доходной части мест­ных бюджетов составляла 86,1 %. Под собственными доходами МО понимаются доходы за вычетом трансфертов или безвоз­мездных поступлений из вышестоящих бюджетов в виде дота­ций, субсидий и субвенций. Из тридцати семи МО Приангарья у семнадцати собственные доходы превышали 80 %, в том числе у девяти - 99 % всего бюджета. К числу особо дотационных терри­торий с долей собственных доходов менее 50 % относилось лишь двенадцать, т. е. меньшая часть городов и районов.

Изменения в налоговом законодательстве в пользу феде­рального центра поставили муниципальные образования к 2005 г. на грань бюджетно-финансового краха. Средняя по области доля собственных доходов в общих доходах местных бюджетов упала до 42,7 %. В результате не осталось ни одного муниципалитета с долей собственных доходов свыше 80 %. Только в МО четырех крупнейших городов – Иркутске, Ангарске, Братске и Усть-Илимске – эта доля превышала 50%, тогда как все остальные тридцать три города и района получили статус особо дотацион­ных. Более чем в половине МО - в двадцати - доля собственных доходов не достигала даже 20 %.

Несмотря на незначительное улучшение ситуации за по­следние годы, проблема наполняемости местных бюджетов об­ласти по-прежнему остается чрезвычайно острой. В 2010 г. сред­няя по области доля собственных доходов в общих доходах мест­ных бюджетов составляла всего 51,0 %. Как и ранее, ни в одном из сорока двух муниципалитетов (с учетом районов бывшего Усть-Ордынского Бурятского автономного округа) доля собст­венных доходов не достигала 80 %. Эта доля превышала 50 % лишь в семи МО - четырех городах (Иркутск, Братск, Усолье-Сибирское и Саянск) и трех муниципальных районах (Ангарский, Иркутский и Шелеховский). Хотя число крайне дотационных МО с долей собственных доходов менее 20 % снизилось с двадцати до восьми, подавляющее большинство МО – ¾  - имело статус особо дотационных территорий (доля собственных доходов ме­нее 50 %).

Таким образом, почти все муниципальные образования об­ласти столкнулись с острейшей проблемой финансового дефици­та и несбалансированности местных бюджетов, обусловленной сокращением доходных источников муниципалитетов при увели­чении их расходных полномочий и обязательств. Несмотря на разницу экономического потенциала, многие города и районы оказались в схожих, чрезвычайно тяжелых условиях, когда соб­ственных средств не хватает даже на выплату зарплаты работни­кам бюджетной сферы, а финансирование самых неотложных расходных статей отстает от минимальных нормативов. В сло­жившейся обстановке нет реальных возможностей для укрепле­ния финансово-экономических и политических основ местного самоуправления, в результате чего в большинстве МО преобла­дают негативные социальные и демографические тенденции, что ведет к дальнейшему снижению уровня жизни подавляющей час­ти населения области.

Кроме общих финансово-бюджетных проблем муниципаль­ных образований, для их отдельных групп характерны свои более частные проблемы. В качестве примера назовем только три из них.

Существует проблема отсталости сельских районов области, возникшая вследствие резкого сокращения централизованной поддержки сельского хозяйства в условиях роста диспаритета цен между промышленной и сельскохозяйственной продукцией. К числу самых отсталых МО с малодоходной структурой экономи­ки относятся все районы бывшего Усть-Ордынского Бурятского автономного округа, а также Катангский, Киренский, Усть-Удинский, Мамско-Чуйский, Балаганский, Куйтунский, Качугский, Жигаловский и др. Население и сельское хозяйство данных районов нуждается в постоянном приоритетном внимании и пря­мой помощи государства.

Другой жгучей проблемой является отсутствие у ряда рай­онов и многих поселений региона круглогодичной наземной транспортной связи. Неизбежным следствием этого становятся крайне высокие транспортные издержки при перевозке грузов, невозможность удовлетворения элементарных социальных нужд (включая медицинскую помощь), общее удорожание жизни. До сих пор все населенные пункты Катангского и Мамско-Чуйского районов не имеют круглогодичной связи с «Большой Землей» и нуждаются в федеральной и региональной поддержке так назы­ваемого северного завоза продукции. Аналогичная ситуация ха­рактерна также для тех МО (Бодайбинский, Киренский, Чунский, Усть-Кутский, Нижнеилимский, Казачинско-Ленский и др.), где отсутствует круглогодичная связь с их отдельными отдаленными пунктами. Коренное решение рассматриваемой проблемы со­стоит в строительстве круглогодичных автодорог, что позволит резко улучшить транспортную доступность всех изолированных территорий.

Не менее «застарелой» проблемой является неудовлетвори­тельное состояние питьевого водоснабжения во многих районах и городах Приангарья. Как ни странно, но эта проблема уже много лет стоит перед одним из наиболее водообеспеченных регионов страны и мира. Речь идет, во-первых, о дефиците питьевой воды в целом ряде населенных пунктов сельской местности и, во- вторых, о низком ее качестве во многих городах и сельских посе­лениях. Прежде всего необходимо решение проблемы питьевой воды для тех районов и поселений, которые не в состоянии обес­печить свое водоснабжение за счет поверхностных и подземных вод из-за их низкого качества и недостаточного количества. Про­блема водоснабжения здесь может быть решена путем строитель­ства следующих районных (групповых) водоводов: Куйтунского (Куйтунский район), Черемховского (Черемховский), Заларинского (Заларинский), Ворот-Онгойского (Нукутский, Аларский и частично Черемховский). Проекты этих водоводов существуют уже много лет, но регион, обладающий богатейшим водно­ресурсным потенциалом, никак не может найти необходимые средства для их реализации.

1. Безруков Л. А. Внешнеторговые связи в экономике Иркутской области // Ир­кут. губерния. - 2002. - № 2 (3). - С. 28-33.
2. Безруков Л. А. Экономико-географическое макроположение Сибири и про­блема эффективности ее хозяйства // География и природ. ресурсы. - 2007. - № 3. - С. 149-158.
3. Безруков Л. А. Бюджетно-финансовый баланс отношений «центр - сибирские регионы» // Изв. Иркут. гос. ун-та. Сер. Политология. Религиоведение. - 2009. - № 1. - С. 11-19.
4. Безруков Л. А. Область в постсоветский период / Л. А. Безруков, А. Ф. Ни­кольский // Географические исследования Сибири. Т. 5. Общественная гео­графия. - Новосибирск : Академ. изд-во «Гео», 2007. - С. 330-344.
5. Бонадысенко Е. А. Географические аспекты внешнеэкономических отноше­ний / Е. А. Бонадысенко, Л. А. Безруков // Географические исследования Си­бири. Т. 5. Общественная география. - Новосибирск : Академ. изд-во «Гео», 2007. - С. 316-330.
6. Булыгин В. В. Проблемы установления рентных и компенсационных отноше­ний при пользовании гидроэнергоресурсами Ангары / В. В. Булыгин, А. Ф. Ни­кольский, Л. А. Безруков// Управление водопользованием Ангары.- М. : МОНФ, 1999. - С. 81-93.
7. Воронин О. Л. Пространственная структура крупного бизнеса / О. Л. Воронин, Н. А. Ипполитова, Л. М. Корытный // ЭКО: Всерос. экон. журн. - 2008. - № 7. - С. 45-59.
8. Восточно-Сибирская железнодорожная магистраль: Путь в 100 лет (1898- 1998) / под общ. ред. В. Г. Третьякова. - Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1998. - 552 с.
9. Григорьева М. А. Крупный бизнес в социально-экономическом развитии горо­дов Байкальского региона / М. А. Григорьева, Н. А. Ипполитова// География и природ. ресурсы. - 2011. - № 2. - С. 123-129.
10. Зелент И. 3. Выступление на конференции «Иркутская область: проблемы и перспективы развития» (28-29 ноября 1995 г. - г. Иркутск) // Иркутская об­ласть - проблемы и перспективы развития. - Иркутск : Адм. Иркут. обл., 1996. - С. 41-46.
11. Транспортное обеспечение Сибири: проблемы и перспективы / В. Б. Игнатьев Ю. В. Гордина, Я. Л. Горчаков, Е. Ю. Молокова. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2006. - 310 с.
12. Концепция перехода экономики Иркутской области на рыночные отношения / под ред. А. П. Черникова. - Новосибирск ; Иркутск : ИЭ и ОПП СО РАН, 1992. - 159 с.
13. Концепция развития производительных сил Иркутской области на период 1993-2005 гг. Т. 2. - Иркутск : Иркут. ин-т народ. хоз-ва, 1993. - 56 с.
14. Концепция программы финансовой стабилизации Иркутской области. - Ир­кутск : Вост-Сиб. кн. изд-во, 1998. - 166 с.
15. Инвестиционные стратегии крупного бизнеса и экономика регионов / О. В. Кузнецова, А. В. Кузнецов, Р. Ф. Туровскй, А. С. Четверикова ; под ред. О. В. Кузнецовой. - М. : Изд-во ЛКИ, 2007. - 440 с.
16. Лазаренко В. В. Твои дороги, Приангарье / В. В. Лазаренко, С. С. Шабуров. - Иркутск : Изд-во Иркут. ун-та, 1997. - 320 с.
17. Радыгин А. Собственность и интеграционные процессы в корпоративном сек­торе (некоторые новые тенденции) // Вопр. экономики. - 2001. - № 5. - С. 26-45.
18. Рубченко М. Приватизация бессмысленная и беспощадная // Эксперт. - 2011. - № 28. - С. 15-18. - (Спец. обозрение «Приватизация»),
19. Савельев В. А. Современные проблемы и будущее гидроэнергетики Сибири / В. А. Савельев. - Новосибирск : Наука. Сиб. издат. фирма РАН, 2000. - 200 с.
20. Савельева И. Л. Минерально-сырьевые циклы производств Азиатской России: региональные черты становления и развития / И. Л. Савельева. - Новоси­бирск : Изд-во СО РАН, 2007. - 274 с.
21. Самаруха В. И. Развитие финансов Иркутской области : ист. очерк / В. И. Са- маруха, А. А. Козлов, И. В. Самаруха. - Иркутск : Изд-во БГУЭП, 2002. - 392 с.
22. Тараканов М. А. Промышленность Иркутской области в годы российских эко­номических реформ (1991-2005 гг.) / М. А. Тараканов. - Иркутск : Изд-во Ир­кут. гос. ун-та, 2006. - 252 с.
23. Фильшин Г. И. Экономика Приангарья: проблемы и перспективы / Г. И. Фильшин. - Иркутск : Вост-Сиб. кн. изд-во, 1988. - 208 с.