Ислам // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ИСЛАМ, одна из мировых монотеистических рели­гий, ее последователи — мусульмане.

Главные принципы Ислама изложены в Коране. Основной догмат — поклонение едино­му богу Аллаху и признание Мухаммеда его пророком. Основные направления в исламе — суннизм и шиизм.

Проникновение ислама в среду татарской и монгольской знати Си­бирского улуса традиционно связывается с религиозной ре­формой Узбек-хана, в 1312 введшего ислам в качестве государственных религии Золотой Орды. Условной датой начала распро­странения ислама в Сибири считается 1394—95, когда якобы первые мусульманские миссионеры стали распространять среди язычников истинную веру. Дальнейшая исламизация час­ти языческих племен региона произошла в результате полити­ки Муххамада Шейбани-хана (конец XV — начало XVI в.). Распространение ислама  в Сибири также неразрывно свя­зано с контактами с Казанским ханством и Ногайской ордой. После разгрома Казанского ханства (1552) ка­занские муллы приглашаются ханом Кучумом в Сибирское ханство для распространения ислама среди сибирских татар, до этого мало затронутых мусульманским влиянием. Соглас­но наиболее распространенной точке зрения, ислам был введен Кучумом как офицерская религия Сибирского ханст­ва в 1570-е гг.

Духовная жизнь сибирских татар развивалась на общетюркской основе. После принятия ислама сильное воздействие на нее оказывали исламская  идеология и исламская культура. Исла­мизация проводилась зачастую насильственно. Некоторые татарские роды, а также остяки, жившие далеко от столицы Сибирского ханства, оставались язычниками. В XVI— XVII вв. очевидно можно говорить только о небольших общинах мусульман вблизи городков и караванных ста­нов, основная масса тюркского населения придерживалась тра­диционного мировоззрения. В результате взаимодей­ствия традиционных культур тюркского населения региона с исламом сформировался особый вариант сибирского ислама в виде мусульманского синкретизма. Большую роль в складывании синкретического мировоззрения сыграли ранние религиозные представления, в первую очередь шаманизм и анимизм.

Приятие ислам  стало поворотным событием в жизни сибирских татар. Оно открыло путь к исламской цивилизации, ислам сыграл большую роль в укреплении государства сибирских та­тар, содействовал их отказу от архаической тенгрианской ре­лигии. Татары усвоили основы мусульманского правоведения (фикх), свода мусульманского права, в населенных пунктах открыва­лись мечети, а при них — начальные школы (мэктэп). Благо­даря исламу здесь распространялись арабский и персидский языки, а также арабская культура. Принятие ислама еще более сближало сибирских татар с родственными казанскими, предки которых стали мусульманами еще в X в. ислам также способствовал усилению связей сибирских  татар с тюрко-мусульманскими народами Средней Азии. В Западную Сибирь из Средней Азии пришли мусульманское духовенство, образованные люди, вместе с ними религиозные и светские книги. Старое руническое письмо сибирских татар было заменено более прогрессивным арабским. Среди сибирских татар появились образованные люди, распростра­нялась грамотность. В результате ислам, бывший официальной религией в Тюменском и Сибирском ханствах, посте­пенно стал единственной религией сибирских татар.

Исповедующее ислам суннитского направления населе­ние Сибири делится на 3 крупных этнических группы: сибирские та­тары, западносибирские казахи, поволжско-приуральские татары. Пришлые группы поволжско-приуральских татар переселя­лись в Сибирь в XVI—XX вв. Все группы татар Сибири, как коренных, так и пришлых, расселялись чересполосно с русскими и другими народами Сибири. Первые группы казахов появились на территории Сибири в XV—XVI вв., одна­ко наиболее активно регион начал заселяться казахами с XVIII в. Распространение ислама среди казахов совпало по времени с принятием ислама сибирскими татарами. Исламизация сибирских татар и казахов знаменовала собой важные изме­нения в их политической и этнической структурах. В XV—XVI вв. происходит формирование основного ядра казахского народа в рамках Казахского ханства, во второй половине XVI в. Сибир­ское ханство превратилось в самостоятельное государство.

Дополнительный импульс развитие ислама в Сибири получило в ре­зультате толерантной политики по отношению к мусуль­манам, осуществлявшейся Екатериной II и ее преемни­ками. Указом Екатерины II от 22 сентября 1788 мусульмане России получили собственную конфессионную организацию, созданную по прототипу Священного Синода, — Уфимское духовное ма­гометанского закона собрание, в 1796 переименованное в Оренбургское Духовное собрание с местопребыванием в Уфе (см. Духовные управления мусульман Сибири). В 1800 мусульмане получают разрешение на издание религиозных книг. В 1801—04 в Санкт-Петербурге издается ряд учебников и словарей для татар Тобольской губернии. Тем не менее вплоть до принятия Манифеста о свободе ве­роисповеданий от 17 апреля 1905 мусульмане в своей пов­седневной религиозной жизни сталкивались в Российской им­перии с различными ограничениями и трудностями. К 1917 на территории нынешней Российской Федерации существовало около 12 тыс. мусульманских общин.

После Февральской революции наблюдается активизация российских мусульман. В Москве в мае 1917 прошел Всерос­сийский мусульманский съезд, сформировавший Центральное Духовное управление мусульман России (ЦДУМ, с 1948 — Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС)). На съезде были сформули­рованы основные политические цели мусульманского движения: создание автономных национальных образований в составе демократической респуб­лики, в частности, автономного штата Идель-Урал на территории Казанской, Уфимской, Оренбургской губерний.

Второй съезд мусульман собрался в июле 1917 в Ка­зани. На нем присутствовали преимущественно представители Волжско-Уральского региона. Одновременно там же прошли съезд мусульманского духовенства и мусульманский военный съезд, сфор­мировавший Мусульманский военный совет (Военное шуро). Созванное в ноябре 1917 в Уфе Национальное собра­ние штата Идель-Урал приступило к формированию национальной администрации. Однако в условиях начинающейся Гражданской войны этим планам не суждено было осущест­виться. В 1918, после взятия Красной армией Казани и Уфы, все органы национальной администрации и национальной организации мусульман (Национальное управление, Военное шуро) были ликви­дированы. В начале 1918 также распускается Всероссийский мусульманский совет (Милли шуро) в Петрограде.

Вместе с тем большевистские власти поначалу отнеслись к исламу более благожелательно, чем к другим религиям, рас­сматривая мусульман как представителей наиболее уг­нетенных и отсталых национальностей, пострадавших от царского самодержавия. 3 декабря 1917 публикуется обра­щение СНК РСФСР «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», объявлявшее «свободными и непри­косновенными» их верования, обычаи, национальные и культурные учреждения. По личному распоряжению В.И. Ленина в декабре 1917 мусульманскому съезду в Петрограде была передана одна из крупнейших святынь мусульманского мира — «Коран Османа» («Мусхаф Усмани») — рукопись Ко­рана, принадлежавшая халифу Осману, хранившаяся в Императорской публичной библиотеке. Не последнюю роль в терпимом отношении большевиков к исламу сыграла поли­тика использования российского мусульманства для расшире­ния сферы влияния Советской России на страны мусульманского Востока. По мнению лидеров Коминтерна, именно советское мусульманское духовенство могло сыграть крупную политическую роль в распространении революционных идей среди зарубежных мусульман. Так, председательствовавший на 1-м съезде мусуль­манских народов Востока (Баку, сентябрь 1920) Т.Е. Зи­новьев призывал верующих к джихаду против мирово­го империализма.

Одним из наиболее значимых признаков терпимого отношения большевиков к исламу стало разрешение препо­давания вероучения в мусульманских школах. Советское законодательство 1920-х гг., как правило, запрещало и преследо­вало в уголовном порядке групповое преподавание рели­гии детям. Однако отдельные конфессии иногда добивались разрешения на проведение групповых занятий с детьми. Самым известным и существенным исключением из закона стало разрешение в 1923 создавать мусульманские духовные школы в Чечне, Дагестане и ряде районов Туркмениста­на, населенных узбеками. В остальных мусульманских районах страны, в том числе в Сибири, допускалось групповое пре­подавание вероучения в мечетях и на дому лицам, за­кончившим советскую школу 1-й ступени или же достигшим совершеннолетия по мусульманскому закону (т. е. 13-летнего возраста). Этот порядок был санкционирован решением Политбюро ЦК РКП(б) от 16 апреля 1924 и инструкцией Президиума ВЦИК от 27 июля 1925.

Большая часть мусульманского населения России поначалу поддержала советская власть, с которой мусульмане связывали свое освобождение от национальных и конфессионных притеснений. При этом часть богословов и мусульманской интеллектуальной элиты джадидистского направления были готовы к сотрудничеству с новой властью. В начале 1920-х гг. получило распростра­нение движение «советских шариатистов» под лозунгами «За Советскую власть, за шариат», «Советская власть не противоречит исламу». С таких просоветских позиций вы­ступало мусульманское духовенство ряда городов Волго-Уральского и Сибирского регионов, в частности, Томска. В ряде мест сохранялись шариат, суды, вакуфы, допускался прием мусульманских священнослужителей в члены ВКП(б).

Однако, несмотря на это, большевистское руководство с са­мого начала установило жесткий контроль над жизнью мусульманских общин и деятельностью духовенства. В апреле 1923 Комиссия по проведению Декрета об отделении церк­ви от государства при ЦК РКП(б) дала указание начальнику Восточного отдела ГПУ Я.Х. Петерсу расколоть мусульманскую церковь, создав группу «обновленцев». Для это­го был использован проходивший под надзором ОГПУ в Уфе 10—17 июня 1923 съезд мусульманского духовенства. Делегатам съезда было запрещено даже обсуждать по­пулярный в те годы проект объединения всех мусуль­ман России под властью одного муфтията — ЦДУМ. В резолюциях съезда зафиксирована полная поддержка делегатами всей программы социалистических преобразова­ний в стране.

С середины 1920-х гг. власти переходят к прямому подав­лению исламской религиозной жизни и культуры. Под тотальным контролем ОГПУ прошел Всероссийский съезд мусуль­ман в Уфе в октябре 1926. Из наказов делегатов съезда были исключены все вопросы, признанные органами ОГПУ «нежелательными», с руководством съезда заключе­на договоренность о пресечении антисоветских выступлений. После этого Всероссийские съезды мусульманского ду­ховенства не созывались. В феврале 1928 Комиссия по проведению Декрета об отделении церкви от государ­ства при ЦК ВКП(б) потребовала от руководства ОГПУ дать указание местным органам ни в коем случае не препятство­вать борьбе между различными религиозными течениями в исламе. Уже к 1923 ликвидируется система высшего мусульманского образо­вания. Просьба муфтия Р. Фахретдинова об открытии медресе в Казани или в Уфе рассматривалась в 1928 на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и по настоянию И. В. Сталина была отвергнута.

1920-е гг. в истории ислама в Сибири можно охаракте­ризовать как время относительно мирного сосущество­вания государственных органов и мусульманских организаций. Основными адептами ислама в регионе были татары, которых по переписи 1926 в Сибирском крае насчитывалось около 96 тыс. человек, а так­же казахи численностью около 50 тыс. человек. Татары жили во всех губерниях Сибири, казахи проживали преимущественно в Омс­кой губернии, несколько казахских волостей имелось в Алтайской и Новониколаевской губерниях. Кроме того, Сибирский край граничил с Казахской АССР, в нем проживало более 3 млн казахов, преимущественно мусульман-суннитов.

Число зарегистрированных мусульманских общин в Сибирском крае было невелико. Так, в 1923—25 в Томской губернии бы­ло зарегистрировано 23 общины, в Енисейской — 13, в Алтайской — 6, в Омской — 4, в Иркутской — 1. Но регистрировались далеко не все общины. Так, в Ом­ской губернии в это же время действовало 30 незарегистрированных общин. В 1927 в Сибири насчитывалось 166 мусульманских общин и 185 священнослужителей. Их деятельность ограни­чивалась преимущественно отправлением культа и преподаванием религиозного учения. Активность мусульманского духовенства прояв­лялась также в целенаправленном укреплении религи­озности среди молодежи и женщин. Для этого устраи­вались специальные молитвенные собрания, где зачитывались соответствующие выдержки из Корана, указывавшие на ответственность женщин за духовное воспитание детей и посещение мече­ти мужчинами.

Антирелигиозная деятельность первой половины 1920-х гг. отделов национальных меньшинств при местных партийных органах и Сибтаткирбюро в отношении мусульман велась преимущественно в плоскости дис­куссий, основное внимание уделялось работе с молодежью.

В 1920-е гг. в Сибири под контролем властей прошло несколько съездов мусульманского духовенства. В Томской губернии в июле 1923 съезд заслушал выступление делегата уфимс­кого Всероссийского съезда духовенства и верующих му­сульман М. Шагиева. Съезд признал необходимым об­разование мухтасибата для Томской губернии, подчиненного Центральному духовному управлению мусульман. Средства на содержание этого мухтасибата должны были соста­вить добровольные пожертвования мусульман. В феврале 1924 в Новониколаевске прошел съезд мусульманского духо­венства Томской, Алтайской и Новониколаевской губерний Мухтасибом был избран Г. Валеев, мушавиром Томска — X. Кари-Мухаметов. В мае 1927 состоялся съезд духо­венства Томского мухтасибата (56 делегатов). М. Кучумов сделал доклад о работе мухтасибата с мая 1924, Ф. Сайдашев доложил о работе ревизионной комиссии. Мухтасибом был выбран М. Кучумов, мушавирами — С. Шараф Мулюков и А. Алтунбаев.

Укрепление советской власти, в том числе  в мусульманских автономи­ях, позволило перейти в конце 1920-х гг. от союза с му­сульманским духовенством к наступлению на ислам в ходе культурной революции, индустриализации и коллективизации. Резко изменяется отношение властей к мусульманским общи­нам, усиливается административный и репрессивный нажим, антирелигиозные кам­пании приобретают наиболее одиозные формы. К середине 1930-х гг. из более чем 14 тыс. мечетей, существовав­ших в 1918, закрыто 12 тыс., прекратило существование 87% мухтасибатов, до 90% мулл и муэдзинов были ли­шены возможности вести богослужение. По сфабрико­ванному органами НКВД делу был репрессирован весь состав ЦДУМ, изъят собиравшийся с 1789 уникальный архив Оренбургского Духовного собрания. Всего в годы тер­рора погибли тысячи мусульманских мулл России, была уничтожена практически вся джадидистская интеллигенция, сформировавшаяся в первые десятилетия XX в.

Была также сделана попытка искоренения ислама через уничтожение языка Корана. Двукратная смена алфави­та в татарском и башкирском языках — в 1926 с арабской графики на латинскую и в 1936 с латиницы на кириллицу — при­вела к практически полной утрате мусульманской образован­ности. В результате тексты, изданные до 1926 на арабском языке (богословские, философские, исторические, художественные), становились не­доступными. Тем не менее, по данным переписи 1937, о своей принадлежности к мусульманскому вероисповеданию заявили 8 256 650 человек, уступая по численности только православным христианам.

Стабилизация церковно-государственных отношений в годы Великой Отечественной войны привела к открытию ряда мечетей. Так, в 1943 зарегистрирована Новосибирская мусульманская община, в декабре 1944 Омской мусульманской общине передана Соборная мечеть. Однако, несмотря на это, к концу жизни Сталина на территории европейской части СССР и Си­бири действовало не более 150 мечетей.

В ходе антирелигиозной кампании при Н.С. Хрущеве в начале 1960-х гг. вновь закрывается ряд мечетей. К 1980, когда во главе ДУМЕС встал муфтий Т. Таджутдин, под его юрисдикцией находились лишь 94 мечети. При этом закрывались, разрушались и перестраивались многие исторические ценные мечети. Так, в старейшей казанской мечети «Марджани» был устроен клуб. Закрытая перед войной Мос­ковская историческая мечеть использовалась под хозяйственные нужды, а ее минареты были снесены. Значительно пострадал архитектурный облик Азимовской и Соборной мечетей в Казани, Белой мечети в Астрахани. Тем самым мусульманской куль­туре России был нанесен невосполнимый ущерб.

ДУМЕС практически было лишено возможности готовить кадры священнослужителей. За все послевоенное время до начала перестройки оно сумело послать на учебу в медресе «Мир-и-Араб» в Бухаре (Узбекистан), находившееся под юрисдикцией Духовного управления му­сульман Средней Азии и Казахстана (САДУМ), всего 9 человек. В результате из 94 мечетей постоянных имамов имели лишь 18-20.

Со второй половины 1960-х гг. шло духовное подавление ислама под видом атеистической пропаганды, продолжавшейся вплоть до середины 1980-х гг. В послевоенные годы исламская религиозная жизнь в значительной мере переместилась в семейно-бытовую сферу. Ши­роко распространенный среди мусульман принцип «такыйя» (сокрытие мусульманином своих истинных взгля­дов во имя интересов общины) позволил большинству последователей ислама остаться вне влияния коммунистической идеоло­гии. Именно в период развития массового атеизма воз­ник феномен домашней религиозности: получили значительное распространение домашние мечети и медресе, неофициальные ду­ховные наставники в семьях, что компенсировало дефицит духовенства. Ислам выступил в качестве способа самосохране­ния мусульманских этносов. Исследования уровня религиозности, проведенные в 1988 Институтом научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС, показали, что если среди татарского населения различных районов Татарстана верую­щими назвали себя 30—35 %, то идентифицировали себя как мусульман, принадлежащих к умме, — 60—80%.

Можно проследить динамику численности мусульман Новосибирской области, принимавших участие в религиозных праз­дниках, а также совершавших обряды наречения имени, никаха и похорон. Следует отметить, что с 1959 по 1985 число мусульман, участвующих в праздниках, умень­шилось почти на 50%. Связано это было с сокращени­ем численности старшего поколения, в основном и принимавшего участие в праздниках. Сократилось и число мусульман, совер­шавших обряды именования и никаха (в 3 раза), на достаточно высоком уровне была численность мусульман, со­вершавших похоронный обряд по правилам ислама, причем этот показатель превышал в 4—6 раз число именований и в 2—3 раза — число бракосочетаний.