В Государственном архиве Иркутской области в фонде «Общества изучения Восточной Сибири» сохранилось интересное дело под названием «Материалы для сборника по краеведению (статьи, отзывы на статьи) 1932-1933 гг.». В этом достаточно объемном деле привлекает внимание отпечатанный на машинке текст со следующим заголовком: «К материалам по истории г. Иркутска (сообщение о ходе и результатах историко-археологической разведки на месте Иркутского острога)», автором которого является профессор Иркутского университета Сергей Николаевич Лаптев. После его прочтения стало ясно, что это несколько переработанное «Предварительное сообщение о ходе и результатах историко-археологической, разведки на месте Иркутского острога (города) и зимовья на острове Дьячем», сделанное тем же автором 5 января 1929 г. для исторической секции ВСОРГО, обнаруженное нами ранее и хранящееся в другом архивном фонде. Внимательное сопоставление показывает ряд незначительных, в большей степени стилистических различий между этими текстами, но, главное, — в «Материалах для сборника по краеведению...» сохранился ценнейший иллюстративный материал: фотографии, схемы и чертежи, выполненные в ходе раскопок.
Полагаем, что необходимо сказать несколько слов о том, что предшествовало появлению этой работы.
В октябре 1922 г. была образована историческая секция ВСОРГО, ставившая перед собой множество задач по изучению вопросов освоения Восточно-Сибирского края, развития промышленности области, написанию научных трудов, изданию популярных брошюр, т.е. всемерному расширению краеведческих знаний. Членами секции в основном являлись ученые Иркутского университета (М.К. Одинцова, Н.С. Романов, С.Н. Лаптев, П.П. Хороших, Н.Н. Козьмин, В.И. Сосновский). Входили в нее и представители других вузов и общественности города.
3 августа 1928 г. состоялось заседание комиссии исторической секции ВСОРГО по производству раскопок и обследованию городских памятников старины. Решался также вопрос о необходимости проведения в скором времени историко-археологической разведки на месте бывшего Иркутского острога.
Началу ее предшествовали тяжелые дебаты с противниками раскопок, вылившиеся на страницы местной газеты «Власть труда». Работы проводились 26 сентября — 10 октября 1928 г. под руководством профессора С.Н. Лаптева. Несмотря на кратковременность разведки, было выкопано 7 траншей, сделано свыше 40 фотографий (правда, в деле присутствуют только 5), выполнен инструментальный план места. В раскопках принимали участие многие иркутские ученые. Мы же хотим отметить роль одного из них - Владимира Сергеевича Манассеина. Еще на заседании 3 августа, когда принималось решение о проведении работ, члену секции В. С. Манассеину было поручено произвести фотосъемку памятников древности (церквей, домов), прилегающих к Иркутскому кремлю. Можно утверждать, что им же был сфотографирован и сам процесс раскопок. Сохранившийся в деле «План северной части города Иркутска, примыкающей к реке Ангаре», составленный, как следует из надписи на нем, профессором Лаптевым, вероятно, выполнялся не без участия того же В. С. Манассеина. Судя по качеству плана, он готовился человеком, хорошо знакомым с картографией и инженерным искусством, а по одной из своих специальностей Владимир Сергеевич был военным инженером, получившим образование в Николаевском инженерном училище (более подробно о B.C. Манассеине см.: Гаращенко А.Н. B.С. Манассеин: материалы к биографии // Иркутское краеведение 20-х: взгляд сквозь годы: Материалы региональной научно-практической конференции «Золотое десятилетие иркутского краеведения:
1920-е годы». - Иркутск, 2000. - 4.1. - C. 118—122.). Поэтому он как профессионал мог выполнить это сложное дело лучше других. А работа проведена серьезная. Как следует из отчета Лаптева, «предварительно изображение города с плана
1728 г. было перенесено в соответствующем масштабе на позднейший (1923 г.) план г. Иркутска, и, таким образом, топографически оказалось возможным определить, приблизительно, место острога».
По итогам раскопок, Сергеем Николаевичем Лаптевым составлено «Предварительное сообщение о ходе и результатах историко-археологической разведки на месте Иркутского острога (города) и зимовья на острове Дьячем», которое в несколько измененном виде и дополненное иллюстрациями (план, зарисовки и фотографии) было представлено в сборник. Но сборник так и не был опубликован.
Больше повезло материалам, которые собрал в ходе этой работы и последующих исследований В.С. Манассеин. Он написал и издал статью «Иркутский острог (историко-археологический очерк)» (Известия общества изучения Восточно-Сибирского края. — Иркутск, 1936. — Т. 1.), которая является одним из лучших, на наш взгляд, материалов по древней истории города. В ней Манассеин дал такую оценку проведенной работе: «Раскопки эти подтвердили известное уже нам описание Иркутского острога. На глубине примерно 25—30 см обнаружен был фундамент провинциальной канцелярии, а также и основания некоторых других построек. Разрыта часть старого кладбища, оказавшегося и по восточную сторону острога, причем, гроба в этой части кладбища оказались сделанными из лиственничных колотых досок 5—6 см толщины, сколоченных коваными гвоздями. Но наиболее интересными следами Иркутского острога, обнаруженными при этих раскопках, были сохранившиеся в земле вдоль восточной стороны острога, на глубине около 50 см, нижние концы тыновой ограды еще первого Иркутского острога XVII столетия».
Сегодня мы предлагаем читателям ознакомиться с полным текстом сообщения, составленного руководителем раскопок Сергеем Николаевичем Лаптевым.
И, в заключение, выражаем огромную благодарность Дмитрию Ярославовичу Майдачевскому, обратившему наше внимание на данный материал.
Алексей Гаращенко.
Исторической секцией ВСОРГО в плане летних работ на 1928 г. была поставлена историко-археологическая разведка на месте нахождения, предполагаемом, Иркутского острога. Задача разведки была направлена к установлению точного местоположения остатков острога, описанию таковых в связи с топографическими особенностями местности, к выявлению особенностей деревянного зодчества, познанию той материальной обстановки, в которой жило пришлое русское население.
Цель разведки — положить широкое начало исследовательской работе по выявлению, регистрации, описанию исторических памятников местного края, освещение первых страниц исторической жизни г. Иркутска, остающихся темными до наших дней за отсутствием письменных документов, наконец, организация историко-культурных экскурсий на место острога для изучения города как цельного культурного исторического организма: здесь на близком местном материале в историко-географической перспективе должно начаться преподавание истории местного края.
Этот путь нам указывают Маркс, Энгельс, связывая исторический, культурно-исторический элемент с географической средой.
На право производства раскопок был Главнаукой выдан открытый лист (№ 92) на имя профессора С.Н. Лаптева.
Работы велись с перерывами с 26 сентября по 10 октября [1928 г.], а инструментальная съемка плана была закончена только к 1 ноября.
Производство работ с приобретением фотографических пластинок, бумаги, шпателей, кистей и проч. выразилось в сумме 175 руб.
Предварительно изображение города с плана 1728 г. было перенесено в соответствующем масштабе на позднейший (1923 г.) план г. Иркутска, и, таким образом, топографически оказалось возможным определить, приблизительно, место острога.
Исходя из имеющихся исторических материалов, решено было определить место воеводского дома, канцелярии, Сергиевской башни (проезжей башни восточной стороны) и угловой башни в стыке восточной и южной стен. Разведка велась траншеями в поперечнике 2 м, с длиной 3—5 м, по мере надобности; глубина траншей — от 0,5 м до 1,5 м — до встречи с нетронутой подпочвой (глина). Всех траншей было проведено 25; из них некоторые разрабатывались в стороны. Везде под навалом гальки, мелкого песка, часто щебня, резко обозначался верхний почвенный слой темной окраски от присутствия гумуса; толщина его доходила до 20 см, причем окраска вглубь постепенно сходила на нет. Как почва, так и подпочва являются глинистыми и весьма вязкими, ввиду незначительной примеси песка; толщина подпочвы доходит до 1,2 м, а далее располагается мелкая речная галька с песком.
Нахождение в месте разведки, на второй террасе р. Ангары, глинистых отложений, тождественных с глинами древней террасы и разделенных полосой галечников от последней, дает повод думать о существовании некогда протоки какой-то реки на месте современного города, у подножия древней террасы. А может быть, некогда здесь шло русло р. Ушаковки? Во всяком случае место, куда было перенесено Иркутское зимовье с острова Дьячего, было возвышенное. И недаром в исторических актах указывается, что место, выбранное для острога, «угожее для пашен, и скотный выпуск, и сенные покосы, и рыбная ловли». Данные нивелировки вполне подтверждают положение о возвышенной террасе, куда было перенесено зимовье; сохранились также рассказы старожилов о болотах и озерах за южной стеной города, через которые переправлялись на ботничках; за западной стеной, говорят, была болотистая низина, покрытая лесом, где терялись люди и домашний скот, а потому местность эта была известна под именем «Потеряихи».
Первые же траншеи (на плане № 1), проведенные в расчете на обнаружение фундамента воеводского дома1, действительно на глубине 25—30 см обнаружили остатки фундамента из массивных плит песчаника; здесь встречались листочки слюды, угля, зола, остатки фаянсовой посуды конца 18 — начала 19 века, битый кирпич и прослойки извести. Фундамент шел параллельно предполагаемой городской стене. По всей вероятности, это был фундамент домов вице-губернатора Жолобова2, столь известного в истории г. Иркутска. По указанию старожилов, которые слышали предание о домах и их месте, траншея, как раз, должна была пересечь эти фундаменты. Сохранилось также указание, что дома вице-губернатора Жолобова были построены на месте сломанных магазинов и кладовых. составлявших одно целое с северной стеной старого города.
Следующие траншеи (на плане № 2), проведенные в расстоянии 100 м от первых, параллельно им. также обнаружили остатки каменного фундамента и деревянных построек: это, по-видимому, остатки фундамента каменной провинциальной канцелярии3, построенной в 1703-1704 гг. Это здание было в свое время самым лучшим в городе, украшенное «фрамугами» и «гзымзами»4. Еще в 1748 г. берег р. Ангары был укреплен «обрубом», но в 1823 г. река вновь подошла к строениям и стала подмывать вышеупомянутое здание канцелярии. Ввиду этого, а также и за ветхостью, здание было сломано. При раскопке были обнаружены около фундамента лепные обломки «гзымз».
Следующие траншеи (на плане № 3 и № 4) шли в перерез предполагаемой восточной стороны города и обнаружили «надолбу» (палисад), идущую под прямым углом к обнаруженным выше каменным фундаментам. Палисад прослежен на расстоянии 66 м, вплоть до стыка его с основанием деревянного строения, по-видимому, являющегося остатком проезжей Сергиевской башни, палисад состоит из рубленых лиственничных бревен толщиной 20—25—28—30 см, поставленных вертикально — «комлем» вверх, а «вершиной» вниз или наоборот. Бревна плотно прикасаются друг к другу и врыты на глубину от поверхности земли на 1,25 м.
Траншея № 4 также обнаружила, что надолбу здесь пересекают остатки каменного фундамента, идущего параллельно упомянутым выше и сделанного также из отесанных плит местного песчаника; здесь попадались и целые кирпичи размером 9 х 28 х 14,5. Происхождение остатков этого здания осталось пока невыясненным. Полностью расположение основания (на плане траншеи № 5) предполагаемой Сергиевской башни за недостатком средств выяснить не удалось; по-видимому, основание ее расположено, главным образом, вне стены, и палисад, таким образом, идет к башне «за подлицо». Бревна упомянутого строения рублены «без остатка»; материал - лиственница, толщина бревен - 23-25—28 см. Между досками настила (пол) найдены монеты: 1) денга 1757 г., 2) денга 1735 г. и 3) полушка 1737 г. Около строения в большом количестве листочки слюды со следами закрепки для вставки в «окончины», попадаются черепки «черного обжига», битые кости рогатого скота, свиней; здесь же был найден оселок для точки ножей, обломок ножа. Все перечисленные предметы, кроме монет, были найдены в верхнем слое почвы, под навалом гальки на глубине 15-23 см. За остатками описанного строения палисада обнаружено не было, и траншеи (на плане № 6), проведенные поперек воображаемого продолжения восточной стены города, обнаружили в расстоянии 26 м от строения кладбище конца XVIII - начала XIX столетия, как это можно судить по сохранившимся тельным крестам. Гроба, сколоченные из лиственничных плах (5-6 см толщины) кованными гвоздями, залегали всего на глубине 50 см от поверхности, это указывает на то, что здесь часть грунта была снята при нивелировке улицы.
Во время хода работ одна из траншей (на плане № 7) была заложена внутри предполагаемых стен города, на месте, где в 1927 г. летом произошел небольшой провал. Здесь был обнаружен угол острожной стены, состоящей в основании из лиственничных плах от 17— 23 см толщины, окрепленных шпонками; меж плах пробиты сквозные четырехугольные отверстия 11 х 11 см через каждые 90 см, а в отверстия были вставлены лиственничные столбы («стояки» или «детинца»); между последними стена вплотную забиралась плахами. Стык обнаруженных острожных стен образует прямой угол, от последнего северная стена прослежена на протяжении 34,5 м, а западная - на протяжении 75,0 м. Стены острога почти параллельны стенам города (см. прилагаемый план). Глубина, на которой заложены плахи, равняется 1 м, считая от поверхности земли; плахи положены на грунт мелкой гальки и песку, подстилающий глинистую подпочву.
Таким образом, разведка обнаружила существование остатков города и стен древнего острога, вполне оправдав ту незначительную сумму, которая была на нее затрачена. Если принять во внимание, что в распоряжении секции имеется свыше 40 фотографий, профиля, разрезы траншей, а также инструментальный план места разведки, то с уверенностью можно сказать, что секция вполне оправдала и то доверие, какое ей оказала Главнаука, препровождая открытый лист на право производства работ.
Разведка на острове Дьячем, на месте Иркутского зимовья, не дала каких-нибудь положительных результатов. Однако поставленная в более широких размерах, она, несомненно, даст благоприятные результаты.
Не далее как 7—8 лет тому назад, утверждают старожилы, что были еще видны следы зимовья, но засыпанные песком, они требуют более детальной и тщательной работы по розыскам.
Этот розыск произвести необходимо, ибо первые десять лет существования г. Иркутска в виде зимовья на упомянутом острове совсем не нашли себе отражения на страницах истории. И только историческая археология, в данном случае, сможет пролить свет на первые страницы истории города.
В проведении историко-археологической разведки участвовали: проф. Н.Н. Козьмин, В.И. Сосновский, B.C. Манассеин, Б.И. Лебединский, А.В. Попов, П.П. Хороших, Н.С. Романов, В.М. Кубинцев и друг., которым приношу искреннюю благодарность.
ГАИО. Ф. 1055. On. 3. Д. 28. Л. 320-323 об.
Публикация и примечания Алексея Гаращенко
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей