Сдача и сплав золота, добываемого на частных промыслах Восточной Сибири, производились в Барнаульской золотосплавочной лаборатории при Алтайских горных заводах. Из-за дальности расстояния это представляло неудобства для владельцев, которые «почти с самого открытия золотых приисков в Восточной Сибири сознавали необходимость иметь для сдачи и сплава золота пункт более близкий и удобный, нежели Барнаул»1. В 1842 г. золотопромышленники Енисейской губернии безрезультатно поднимали вопрос об открытии золотосплавочной лаборатории в Красноярске.
Генерал-губернатор Н.Н. Муравьев ходатайствовал перед министром финансов A.M. Княжевичем об открытии лаборатории в Иркутске, но тот отозвался, что прежде необходимо получить сведения о результатах поиска золота на Амуре. Дело «по разным обстоятельствам» так и не получило «желаемого исхода».
В 1860 г. представители Забайкальской и Якутской областей послали генерал-губернатору прошение, в котором изъявили готовность взять на себя «в известном размере» расходы на устройство и содержание золотосплавочной лаборатории в нашем городе. При преемнике Муравьева М.С. Корсакове ходатайства возобновились. В 1866 г. купцы вновь обратились к власти с докладной запиской. Золотодобыча в Восточной Сибири, особенно в Якутской области, писали они, требует больших затрат капиталов, и притом на продолжительное время. Поэтому первым условием как дальнейшего развития, так и «выгодности текущего промысла», является возможность быстро возвращать капитал. Сдача золота в Барнауле требует двух лишних месяцев времени, дополнительных расходов на отсылку золота на 1800 верст и содержание людей. Если прежде, при добыче меньшего объема золота, потери его не могли считаться большими, указывали золотопромышленники, то «в настоящее время достигли громадных размеров»: «При сдаче золота в Барнаул мы теряем на одних законных процентах за два месяца до 40 000 рублей, сверх того, мы подвергаемся расходам на доставку золота, страху за целость его во время доставки, потере на курсе. В случае поздней доставки золота в Иркутск во время наводнений или по другим причинам, мы часто вовсе не имеем возможности выручить следующую за него сумму ко времени расчетов на Нижегородской ярмарке. Наконец, не богатым из нас особенно трудно иметь поверенных для сдачи золота в Барнауле, с которым они иногда не имеют никаких сношений. Ежегодная сумма потерь, получаемых нами от сдачи золота в Барнаул, по меньшей мере, простирается до 100 тысяч рублей»2. Докладную записку подписали такие представители известных иркутских купеческих фамилий, как Петр Катышевцев, Иван Базанов, Иван Хаминов, Николай Пермикин, Павел Герасимов, Дмитрий Малых.
Ходатайствуя об открытии местной лаборатории, промышленники подтвердили обязательство принять на себя расходы по ее устройству и содержанию — за счет попудной платы с добываемого золота (по 20 руб. с пуда в течение двух лет — на устройство и по 50 руб. с пуда ежегодно — на содержание).
30 января 1867 г. М.С. Корсаков поддержал просьбу владельцев приисков перед министром финансов. Открытие золотосплавочной лаборатории в Иркутске, указывал он, давно стало настоятельной необходимостью в связи со значительным увеличением добычи золота в Восточной Сибири.
«Добыча золота в Забайкальской и Якутской областях представляет за последние 5 лет весьма благоприятные результаты; в особенности же с минувшего года, по случаю открытия новых россыпей в системе Витима и в разрешенной для частного золотого промысла западной половине Нерчинского округа, где в первый 1865 г. разработки только двух приисков добыто золота 32 пуда; в минувшем же году действовало 5 приисков — добыто 71 пуд 31 фунт. Общее количество золота на частных золотых промыслах Якутской, Забайкальской областей и Нерчинского округа с 1861 по 1867 гг. простирается до 2145 пудов; в Амурской области по настоящее время золотопромышленниками Канишным, Бенардаки и Иконниковым заявлено 8 золотосодержащих россыпей»3.
Корсаков указывал, что проектная стоимость строительства лаборатории составляет 15 813 руб. 69 коп., а здания «для помещения чинов и рабочих» — 10 968 руб.
Предполагалось, что необходимые для устройства и содержания лаборатории средства (до сплава и взыскания попудной платы) будут заимствоваться ежегодно из сумм, ассигнуемых в Иркутское губернское казначейство на расходы по заведованию частной золотопромышленностью. В течение того же года одолженная сумма должна была возмещаться купцами сполна, в соответствии с количеством принадлежащего им или компании золота.
Одновременно Корсаков отослал проекты и сметы на постройку зданий для размещения Горного отделения и лаборатории на сумму 79753 руб. 7 коп.
Первые проекты были составлены архитектором А.Е. Разгильдеевым еще в 1858 г. по распоряжению Н.Н. Муравьева. Иркутский губернатор К.Н. Шелашников (действуя в качестве председательствующего в совете Главного управления Восточной Сибири) 11 октября 1866 г. обратился к А.Е. Разгильдееву с предложением составить другие проекты, сообразно новым ценам на строительные материалы. В конце того же месяца Разгильдеев рассчитал затраты на возведение каменных зданий плавильной и лаборатории, каменного двухэтажного дома для Горного отделения, деревянного флигеля для размещения персонала.
Однако вопрос решился иначе.
В 1867 г. золотопромышленники приняли на себя обязательство купить на имя казны каменный двухэтажный с двумя флигелями и службами дом наследниц купца Шигаева для Горного отделения ГУВС и золотосплавочной лаборатории, если будет разрешено открыть таковую в Иркутске. 7 марта того же года иркутская мещанская жена Агния Шигаева дала подписку от имени купеческой дочери Евдокии Шигаевой о продаже упомянутого строения в казну.
Судя по опубликованному в «Иркутских губернских ведомостях» сообщению «О вводе во владение»4, Иркутский городовой суд 5 августа 1869 г. ввел во владение указанным домом купеческих дочерей Надежду Ивановну и Евдокию Ивановну Шигаевых. Причем Надежде принадлежала 1/14 часть дома, а Евдокии - 13/14 (вследствие того, что она скупила доли других наследников по мировой сделке, утвержденной городовым судом 11 июня 1868 г.). Усадьба находилась в первой части Иркутска, в приходе Харлампиевской церкви, на Набережной улице, и досталась сестрам Шигаевым в наследство от деда — купца Ивана Петровича Шигаева, который владел ею по крепостному акту, совершенному на его имя в городской гражданской палате 12 июня 1809 г.
22 мая 1868 г. была утверждена смета на исправление дома на сумму 13727 руб. 34 коп. При этом к основному каменному зданию предполагались каменные же пристройки: парадная лестница, помещения для начальника Горного отделения и архива (для хранения межевых актов), сплавная с навесной и ретирада. В нижнем этаже планировалось разместить сплавную с навесной, лабораторию и подсобные помещения при ней; в верхнем - собственно Горное отделение.
Высочайше утвержденным 23 июня 1869 г. мнением Государственный совет «положил испрашиваемые на приспособление покупаемого в г. Иркутске здания для помещения лаборатории и Горного отделения 27 412 руб. 75 коп. ассигновать к отпуску из Государственного казначейства на счет остатков от заключенных смет, сверхсметным кредитом, с причислением оного к пар. 7 сметы Горного Департамента на 1869 год, предоставив, вместе с тем, генерал-губернатору Восточной Сибири возместить эту сумму, согласно обязательству золотопромышленников, из золота, ими добываемого»5. Сообщая об этом М.С. Корсакову, министр финансов М.Х. Рейтерн присовокупил, «что об утверждении штата иркутской лаборатории и о разрешении сплавлять в оной золото... министерство финансов войдет в Государственный Совет с особым представлением, по получении от г. генерал-губернатора Восточной Сибири сведений о том, что устройство Иркутской лаборатории приходит к окончанию»6.
Известие о состоявшемся мнении Государственного Совета было получено в Иркутске в начале августа. Начальник Горного отделения ГУВС А.С. Савинский сразу же разработал и представил генерал-губернатору план первоочередных действий по устройству лаборатории: предложить золотопромышленникам немедленно совершить купчую крепость на дом Шигаевых; приступить к ремонту здания и устройству лаборатории; просить министра финансов сделать распоряжение о покупке в Санкт-Петербурге реагентов и припасов, о командировании с Монетного двора к апрелю 1870 г. пробирщика и мастерового; принять меры к вольному найму специалистов золотосплавочного дела с алтайских и нерчинских заводов и т. п. В начале августа «наличные» в Иркутске (из тех, которые давали обязательство) купцы-золотопромышленники: М. Сибиряков, П. Катышевцев, И. Катышевцев, П. Баснин, Я. Домбровский, П. Герасимов и другие были приглашены в дом кандидата в городские головы Н.П. Лаврентьева, где им объявили предписание генерал-губернатора — «озаботиться предварительной подготовкой к покупке дома и совершению крепостного акта на законном основании». Избрав своим представителем титулярного советника Л.И. Софьина, владельцы приисков поручили ему совершить купчую и «приступить немедленно как к исправлению назначенного дома, так равно и к устройству золотосплавной лаборатории», для чего доверили также по мере надобности получать из Государственного казначейства предназначенные для ремонта деньги.
А. С. Савинский счел последнее распоряжение золотопромышленников не только «неосновательным», но и угрожающим утечкой времени и средств. Поэтому он обратился к М.С. Корсакову с докладом, в котором предложил образовать, «в видах скорейшего устройства золотосплавни», особый комитет для наблюдения за ходом ремонта здания, «на обязанность которого можно было бы возложить все по настоящему делу распоряжения при участии в этом как члена комитета, доверенного от золотопромышленников лица»7. 16 августа 1869 г. последовало постановление генерал-губернатора об образовании комитета под председательством действительного статского советника Афанасия Степановича Савинского, члена совета ГУВС, управляющего Горным отделением. Членами комитета назначены горный ревизор горный инженер-полковник Николай Николаевич Таскин и губернский архитектор Александр Евграфович Разгильдеев. Кроме того, в состав образованной структуры должен был войти представитель от золотопромышленников, избранный ими из своей среды. Им стал почетный гражданин Иван Иванович Базанов. Делопроизводителем назначен исправляющий должность столоначальника Горного отделения ГУВС коллежский регистратор Николай Григорьевич Барашев. Все они трудились безвозмездно. В обязанности комитета вменялось заготовление материалов для постройки лаборатории, «инструментов и снарядов», распоряжения по производству под наблюдением архитектора Разгильдеева постройки здания.
В то же время генерал-губернатор направляет Н.Н. Таскина в командировку на Алтайские горные заводы, откуда предписывает доставить чертежи и планы тамошней лаборатории, печей, подробные сведения о «снарядах, инструментах, реагентах и материалах для опробирования и сплава золота, условий для перемещения благонадежных и знающих: одного пробирщика, одного пробирного ученика и одного уставщика из находящихся в Барнаульской лаборатории; сведения ос одежде для сплавных работ»8.
Согласно газетному сообщению, в Иркутском губернском правлении 4 октября 1869 г. была совершена купчая «ее иркутской купеческой дочери Авдотьи Ивановой Шигаевой на проданный ею в казну под помещение Горного отделения Главного управления Восточной Сибири каменный дом со строением и землею, состоящий по 1 части города Иркутска»9. Здесь нам неожиданно встречается еще одна известная личность: доверенным купеческой дочери Евдокии Шигаевой выступил надворный советник Всеволод Вагин.
Деньги за усадьбу в сумме 35 тыс. руб. уплачены по доверенности, выданной иркутскими золотопромышленниками 27 сентября, потомственным почетным гражданином Сергеем Константиновичем Трапезниковым. Заем на покупку был сделан им в Иркутском банке Сиропитательного дома Е. Медведниковой. (В прошении на имя генерал-губернатора Трапезников просил распорядиться при удержании с золотопромышленников попудных денег с добытого летом 1870 г. золота выдать ему сумму 35 тыс. руб. для погашения займа).
14 января 1870 г. городовой суд определил ввести Горное отделение ГУВС во владение указанным домом, выдать его управляющему вводный лист, составить объявление о состоявшейся продаже и направить два экземпляра в санкт-петербургскую Сенатскую типографию, один экземпляр — в Иркутское губернское управление, для «припечатания» в сенатских столичных и местных губернских ведомостях, четвертый же прибить к дверям у входа в суд10. Горное отделение было введено во владение 28 августа. Осуществлял его и составлял «вводный лист» помощник полицейского пристава первой Иркутской частной управы Добромыслов, свидетелями выступили мещанин Филимон Серкин, иркутский второй гильдии купец Александр Федорович Второв, почетный гражданин Александр Федорович Микулин, мещанин Никифор Никифорович Синицын и коллежский секретарь И. Губский11.
Впоследствии (1879 г.) площадь приобретенной усадьбы расширилась, в связи с тем, что соседний, выходящий на ул. Троицкую пустопорожний участок земли, принадлежавший разорившемуся иркутскому купцу Гавриилу Шигаеву, был продан с публичных торгов (1876 г.) коллежскому асессору С.И. Суворову, у которого, в свою очередь, приобретен отставным полковником Андреем Адамовичем Буковским (1879 г.).
А.А. Буковский в том же году подарил его Иркутской золотосплавочной лаборатории по дарственной записи, совершенной в Иркутском губернском правлении 2 октября 1879 г.12
Как видно из вышеизложенного, первоначально лабораторию рассчитывали пристроить к основному зданию. Однако А.С. Савинский обратил внимание генерал-губернатора на 29 статью пожарного устава, на основании которой устройство «фабрик и заведений, действующих огнем, должно быть производимо отдельно от прочих зданий». Решено было делать помещение посреди двора усадьбы, в самом же доме разместить Горное отделение и квартиры служащих.
Уже в октябре того же года состав особого комитета, назначенного М.С. Корсаковым, претерпел существенные изменения. 24 октября, в связи с загруженностью собственными делами, от участия в нем отказался И.И. Базанов. Никто из золотопромышленников (по тем же причинам) не изъявил желания занять его место. Поэтому их общее собрание признало необходимым «возложить эти обязанности на уполномоченного от всех золотопромышленников благонадежного доверенного, каковым избран иркутский 1-й гильдии купеческий брат Николай Егоров Черных»13. Почти одновременно выбыл А.Е. Разгильдеев, его заменил состоящий при начальнике Иркутской губернии архитектор Эдуард Яковлевич Гофман. Дополнительно в комитет был введен горный инженер коллежский советник Дубровин.
Лабораторию собирались пустить в действие к середине лета 1870 г., чтобы первое добытое в этом году золото принять и сплавить уже в Иркутске (первые транспорты с золотом поступали обычно в начале июля).
Комитет постановил подготовительные работы начать до наступления зимы, с целью окончить постройку здания к 15 июня 1870 г. Смета на золото-сплавочную лабораторию, составленная архитектором Гофманом, предполагала возведение каменного двухэтажного дома длиной 11, шириной 8 1/3 саженей (считая с выступами), внутри разделенного двумя поперечными во всю ширину здания и двумя небольшими поперечными же стенами и одной продольной стеной, высотой от цоколя до крыши (1 этаж) 4 3/4 сажени. Верхний этаж располагался по внутренним стенам в четырехугольнике, каждая сторона которого - 6 сажен, высота - 2 сажени, до крыши. Крышу здания, выступы и полу-пилястры с фронтоном планировалось покрыть листовым железом, железные части окрасить масляной зеленой краской, стены - под кирпич, с расшивкою швов белой краской. Фундамент должны были сложить из булыжного камня, цоколь — из песчаника-серовика, шириной и высотой в два камня, внутренние стены цоколя — из песчаника-железняка, полы настилать лещадною плитой. Рамы предусматривались все створчатые, с форточками. Внутри должна была быть поставлена плавильная печь с трубой, три голландские печи и весы; в средней части здания - 4 колодца с каменными стенками. Необходима также и отводная труба до Ангары (43 сажени)14.
В октябре, пока велись подготовительные работы, особый комитет собирался часто. 7 октября он постановил приступить к заготовлению булыжного камня и кирпича, 9 октября - к немедленному рытью канав под фундамент. На зиму канавы предполагалось заполнить опилками и прикрыть сверху досками, чтобы избежать «съемки мерзлой земли весною». Тогда же были разобраны находящийся во дворе старый флигель с завозней и подвалами. 23 октября комитет констатировал, что подготовительные работы окончены. Весенние работы начались 15 февраля. С началом строительства у комитета возникла масса вопросов, поставленных им перед архитектором Гофманом 1 марта 1870 г.: каковы должны быть размеры соровых подполий; каковы будут наличники и фронтоны; не нужно ли устелить в устье водосточной канавы предохранение от могущих быть наводнений какого размера должен быть фундамент для весов и т. п. 20 мая комитет осмотрел строящееся здание и постановил внести «некоторые усовершенствования» «для большего удобства работ».
Устройство лабораторных печей взял на себя владелец кирпичного завода в Иркутске прусский подданный Мальков. «Но так как Мальков выпрашивал за это высокую цену, да и кладка печи в том виде, как он предположил ее, потребовала бы значительно более крепкого фундамента», комитет 23 феврале 1870 г. постановил для непосредственного наблюдения за сооружением печи вызвать из Петровского завода горного кондуктора 1-го класса Михаила Михайловича Сазонова, «в видах того, что он обладает техническими знаниями и знаком практически с кладкой плавильных печей»15. Имелись сомнения в первоначальном проекте: будет ли устойчива печь о шести горнах? Составленный Сазоновым проект на переустройство золотосплавной печи о четырех был рассмотрен в комитете 31 марта 1870 г. при участии управляющего строительной и дорожной частями ГУВС Ивана Ивановича Шаца и одобрен «как заключающий в себе существенно-полезные изменения противу прежнего затем приведен в исполнение. Решено было сделать четыре больших горна, «а два малых вовсе не делать, а заменить их, когда в них потребуется надобность большими, с временным уменьшением внутреннего пространства их (во избежание напрасной траты угля) посредством закладки их около стен огнеупорными кирпичами»16. В марте-апреле производились работы по установке фундамента плавильной печи. 28 апреле комитет констатировал, что фундамент «достаточен вполне для безопасности устоя печи».
«Железные инструменты и чугунные вещи» для лабораторных печей по чертежам полковника Таскина были еще в октябре 1869 г. заказаны у владельца Николаевского железоделательного завода Ф.К. Трапезникова, которого просили выполнить заказ к 15 апреля. Однако владелец завода отозвался, что изделия не могут быть окончены ранее середины мая, не говоря уже о том, что доставка их в Иркутск потребует значительного времени. Комитет принял решение вместо чугунных плит обложить плавильную печь серовичным камнем-песчаником, «с скреплением в железные связи». А на заводе заказать только чугунные плиты с отверстиями для заслонок (4 - большого и 2 малого размера) и пять железных скамей к печам. Железные связи для обшивки печей постановили изготовить в Иркутске.
Следующим решением, от 7 марта 1870 г., комитет постановил не облицовывать печь серовичным камнем, а сделать ее из одного стенного кирпича, «который представляет больше удобства для надлежащей перевязки печей железными связями». Ввиду того, что к середине мая железные детали для тигельной и большой муфельной печей все еще не были доставлены из Николаевского завода, Малькову предложили «поспешить [с] устройством малой муфельной печи и приготовлением песчаной бани»17. Для большой муфельной печи решили оставить место, так как комитет рассудил, что она может быть установлена и после получения разрешения на сплав золота, и притом по ближайшему усмотрению управляющего лабораторией. Сооружение же тигельной печи полагали начать с 1 июня, после получения необходимых железных деталей.
М.С. Корсаков торопился начать деятельность лаборатории в 1870 г. Поэтому уже в сентябре 1869 г. он ходатайствовал об утверждении ее штатов и о назначении управляющим горного инженера генерал-майора Клейменова. Составленный в Горном отделении ГУВС и представленный генерал-губернатором министру финансов проект штатов Иркутской золотосплавочной лаборатории предусматривал годовой расход на ее содержание в размере 5716 руб. и включал 18 единиц персонала (управляющий, помощник, 2 уставщика, 3 пробирщика, 4 пробирных ученика, 4 рабочих и 3 сторожа)18.
С устройством золотосплавни в Иркутске должно было неминуемо увеличиться делопроизводство по Горному отделению (выдача шнуровых книг для записи золота, их проверка, взыскания за неправильное их составление и несвоевременное представление, прием добытого золота, расчеты, выдача ассигновок, переписка о хищническом золоте, составление расчетов сумм, подлежащих взысканию с золотопромышленников и т. п.). Поэтому Горное отделение, в свою очередь, просило генерал-губернатора исходатайствовать учреждение нового стола — для обслуживания нужд лаборатории и контроля за ее деятельностью — и особой должности бухгалтера. Горный департамент счел все это преждевременным, «пока устройство лаборатории не пришло к окончанию». 3 декабря 1869 г. М.С. Корсаков сообщал министру финансов, что все работы будут завершены к июлю 1870 г. 4 марта 1870 г. он вновь ходатайствовал о разрешении золотопромышленникам Восточной Сибири (кроме Енисейской губернии) «представлять золото в Иркутск с начала промысловой операции настоящего же года». Но министерство, сомневаясь, будет ли строительство доведено до конца и все необходимое приготовлено, нашло нужным отложить сдачу здесь золота до будущего 1871 г. Напрасно председательствующий в совете ГУВС неоднократными телеграммами пытался убедить министра финансов, что дела продвигаются успешно и закончатся в срок. Золотопромышленники пребывали в недоумении относительно того, куда сдавать золото в текущем году. Наконец, в июне Горное отделение объявило через «Иркутские губернские ведомости», что «по отзыву г. Министра финансов к г. генерал-губернатору Восточной Сибири от 25 апреля с.г., за № 740 (полученному здесь 28 мая) открытие сдачи золота в Иркутске отложено до будущего года»19.
В основном строительство здания лаборатории с плавильной печью осуществили в срок — к 15 июня 1870 г. Но работы продолжались еще в течение июня (в частности, архитектору Гофману было выдано положенное по смете жалованье за наблюдение за строительными работами по 1 июля), а возможно, и в июле. Горное отделение 1 августа 1870 г. просило управляющего строительной и дорожной частями ГУВС И.И. Шаца «распорядиться освидетельствованием» оконченных работ. 14 августа строение осмотрели архитектор Владислав Кудельский и архитекторский помощник Николай Бенземан, которые нашли, что «здание выстроено согласно утвержденного чертежа, с изменением лишь в следующем: в главных сенях поставлены 2 деревянные стены, при выходе сделан зонтик, поставленный на деревянных столбах, затем, здание выстроено совершенно прочно и с употреблением хорошего качества материалов».
Прибыв в августе с Амура, генерал-губернатор лично убедился в завершении строительства и телеграфировал М.Х. Рейтерну: «Устройство здания лаборатории и печей окончено 15 июня. Транспорт с припасами получен. По свидетельству техников, постройки совершенно прочны. Прошу разрешения сплава золота, утверждения штатов, особого стола (Горного отделения. - Е. К.) назначения горных инженеров и высылки ассигновок»20.
Однако М.С. Корсакову так и не довелось увидеть плоды трудов своих.
Лаборатория начала действовать уже при новом генерал-губернаторе – Н.П. Синельникове.
В январе 1871 г. Государственный совет в Департаменте государственной экономии и Общем собрании, «рассмотрев представление министра финансов о разрешении сплава золота в Иркутске и утверждении штатов Иркутской лаборатории и Горного отделения Главного управления Восточной Сибири, мнением своим, между прочим, положил: а) сдачу, сплав, опробование и доставку золота, добываемого в Восточной Сибири, за исключением Енисейской губернии, а равно составление расчетов и выдачу ассигновок на это золото, производить... в Иркутской лаборатории и Горном отделении Главного управления Восточной Сибири и б) разрешение сплава золота в Иркутске и упомянутые выше штаты ввести в действие с 1 января 1871 г.». 19 января это мнение Госсовета было высочайше утверждено21.
16 февраля из Санкт-Петербурга выехал новый генерал-губернатор. Накануне он телеграфировал К.Н. Шелашникову: «Штаты лаборатории утверждены, делайте надлежащие приготовления, бумаги посланы почтой 8 февраля»22.
Утвержденное 19 января 1871 г. штатное расписание Иркутской золото-сплавочной лаборатории мало отличалось от первоначального проекта, представленного правительству М.С. Корсаковым. Предусматривались 2 классные должности - управляющий и его помощник. Должность управляющего была отнесена к VII классу (надворный советник). Ему назначено содержание в размере 1400 руб. в год (в том числе жалованье — 1000 руб. и столовые — 400). Должность помощника соответствовала VIII классу (коллежский асессор), с окладом в 900 руб. (650 — жалованье и 250 — столовые).
Поскольку Горный департамент исключил из проекта штата квартирные деньги для управляющего лабораторией и его помощника, предусмотрено было отвести им под жилье помещения в деревянном флигеле и в нижнем этаже каменного дома. Второй этаж предназначался под Горное отделение23.
Кроме того, штаты включали 2 уставщиков, 3 пробирщиков и 4 пробирных учеников, с содержанием, соответственно, 240, 180 и 120 руб. в год. Предполагалось, что рабочие будут наниматься временно, на период золотосплавочных операций. На эти цели и охрану штатом предусматривалось 516 руб., на припасы и реагенты — 1000, на ремонт и исправление зданий - 1000 руб. в год24. В целом годовое содержание лаборатории обходилось в 6316 руб.
В «Иркутских губернских ведомостях» от 8 мая 1871 г. опубликовано сообщение: «Г. Министр финансов уведомил г. генерал-губернатора Восточной Сибири, что управляющим Иркутскою золотосплавочною лабораториею назначен горный инженер коллежский советник Савицкий, а помощником к нему определен кандидат химии коллежский секретарь Шамарин».
В середине мая Н.П. Синельников предписал прекратить ранее существовавшую практику выдачи отдельным золотопромышленникам свидетельств на сдачу добытого золота от Горного отделения ГУВС, как ставшую неуместной в связи с тем, что сплав должен производиться в лаборатории при этом отделении. Золото, как указал генерал-губернатор, «должно доставляться в Иркутск при прошениях золотопромышленников и, непременно, с свидетельствами окружных ревизоров». Последним он предложил распределить время своих разъездов по приискам, с объявлением маршрутов, чтобы владельцы промыслов имели возможность обращаться к ним за свидетельствами25.
В мае была испытана лабораторная печь. «На опыте из трубы искры нет, из-под колпака искры на железной крыше мелки, безопасны, и против этого меры принимаются», - телеграфировал К.Н. Шелашников отбывшему, по примеру своих предшественников, на Амур генерал-губернатору Н.П. Синельникову. «Вчера присутствовал при удачном сплаве меди. В продолжение всей операции искр не летело. Город безопасен», — сообщал он же через день, 26 мая.
Кстати, пожарная машина «американской системы» была приобретена для лаборатории в Москве у владельца Николаевского завода Лаврентьева через посредничество С.К. Трапезникова.
В связи с успешным завершением строительства Горное отделение ГУВС ходатайствовало о представлении купеческого брата Н.Е. Черных, «содействовавшего своим неусыпным наблюдением и хозяйственными распоряжениями успешному устройству и окончанию лаборатории», к награждению золотой медалью на Аннинской ленте. Черных к награде был представлен, но получил только серебряную медаль на ленте Станиславской с надписью «За усердие» (30 ноября 1872 г.). Состоящий при начальнике Иркутской губернии архитектор Эдуард Яковлевич Гофман «за проекты, по коим совершено устройство лабораторного здания, и за наблюдение по сему предмету» отмечен орденом Св. Станислава 2-й степени26.
Первый управляющий Иркутской золотосплавочной лабораторией Александр Александрович Савицкий - сын коллежского советника Новоладожского уезда Санкт-Петербургской губернии, выпускник Института Корпуса горных инженеров — на момент назначения в должность имел за плечами 36 лет от роду и 17 лет службы по горному ведомству. Длительное время работал на Алтайских горных заводах, в основном, помощником управляющего главной лаборатории. За отлично-усердную службу имел ордена Св. Станислава 3-й степени (1861 г.) и Св. Анны 3-й степени (1867 г.). В разное время (с 1855 по 1864 г.) преподавал в Барнаульском окружном училище французский язык, геодезию, геогнозию, маркшейдерское, пробирное и горное искусства, химию. В пользу Савицкого говорит и то, что он длительное время заведовал барнаульскими библиотекой, обсерваторией и «музеимом». В июле 1863 г. определен механиком Алтайских заводов с сохранением прежней должности помощника управляющего лабораторией. В течение двух последних лет перед прибытием в Иркутск А.А. Савицкий служил помощником управляющего химической частью Санкт-Петербургского Монетного двора.
Назначение Савицкого управляющим Иркутской лабораторией состоялось 27 февраля 1871 г. Приехал он и приступил к исполнению своих обязанностей 9 мая. На этой должности был отмечен орденами Св. Станислава 2-й степени (1872 г.), Св. Анны 2-й степени (1875 г.) и Св. Владимира 4-й ст. (1879 г.), дослужился до чина действительного статского советника (1882 г.). Уволен 16 апреля 1885 г. с оставлением по Министерству государственных имуществ27.
Помощник управляющего Александр Анисимович Шамарин происходил из служащих горного ведомства (сын мастерового). Окончил Санкт-Петербургское пробирное училище со званием пробирщика 1-го класса. Служил в пробирных учреждениях Виленской и Пензенской губерний. На основании Высочайше утвержденного 8 марта 1861 г. Положения о горнозаводском населении казенных заводов освобожден от обязательной службы в горном ведомстве (1863 г.). В 1870 г. произведен за выслугу лет в коллежские регистраторы. В том же году выдержал испытания в Императорском Дерптском университете и удостоен степени кандидата химии с правом на чин десятого класса. Утвержден в чине коллежского секретаря по ученой степени кандидата химии. 6 февраля 1871 г. назначен помощником управляющего Иркутской золотосплавочной лаборатории. В это время ему было 32 года. Забегая вперед, скажем, что в период данной службы его наградили орденами Св. Анны 3-й степени (1872 г.), Св. Станислава 2-й степени (1875 г.), Св. Анны 1-й степени (1880 г.) и Св. Владимира 4-й степени (1883 г.). После увольнения А.А. Савицкого, 19 апреля 1885 г. А.А. Шамарин назначается исполняющим его обязанности. Произведен в коллежские советники и утвержден в должности управляющего лаборатории (конец 1885 г.). Уволен по домашним обстоятельствам 8 января 1887 г.28
Мастеров золотосплавного дела - уставщиков и пробирщиков — в Иркутске не было. А.А. Савицкий искал кадры всюду, и в Санкт-Петербурге, и на Урале, и на Алтайских заводах.
Пока не удалось установить, откуда прибыл на службу первый уставщик лаборатории — Алексей Кулаков — человек весьма опытный, более двадцати лет состоявший на службе в горном ведомстве по пробирной части. О первом пробирщике, который практически в одиночку провел сплавную операцию 1871 г., к сожалению, не известно ничего, кроме фамилии — Черепанов.
В 1872 г. Савицкий просил у генерал-губернатора разрешения нанять второго пробирщика: во-первых, из-за болезни Черепанова, во-вторых, в связи со «значительным производством пробирных работ, обременительных для одного пробирщика» (напомним, что по штату их полагалось три).
Пробирщик Петр Волков изъявил согласие перейти сюда на службу из екатеринбургской лаборатории (1872 г.).
В 1874 г. А.А. Савицкий заключил письменное «условие» с выпускниками Санкт-Петербургского пробирного училища Фридрихом Шлехтером и Федором Волковым, по которому те обязались отслужить в иркутской лаборатории по три года. К этому времени Петр Волков был назначен уставщиком вместо умершего в 1873 г. Алексея Кулакова. Федор Волков прослужил здесь 4 года. Одновременно он окончил полный курс наук в Иркутском техническом училище. В 1878 г. вернулся в Санкт-Петербург. Фридрих Шлехтер в 1875 г. был взят на действительную военную службу, по окончании которой (1878 г.) вновь зачислен в штат лаборатории, а после смерти Петра Волкова (1881 г.) назначен уставщиком.
В целом А.А. Савицкий считал штаты 1871 г. неадекватно отражающими специфику деятельности лаборатории, так как «при составлении этих штатов вовсе было упущено из виду все необходимые лица по сплаву золота, которых не положено ни одного, а между тем без плавильщиков, весовщиков, угленосов, слесарей и пр. рабочих сплав золота немыслим, равно также необходимы комиссар, у которого на руках должны быть материальные магазины, а для делопроизводства — письмоводитель и писаря, как совершенно необходимые люди...»29. Тем не менее, лаборатория под его руководством успешно действовала. Все ревизоры находили содержание ее имущества надлежащим, а наличие материалов, припасов и реагентов (в том числе и хранимого в кладовой золота) соответствующим данным учета.
В течение первых трех лет существования лаборатории было сплавлено 3182 пуд. 28 фунтов золота, сделано более 9000 проб. Здесь же по предписанию начальства и просьбам частных лиц делались химические анализы.
«Так, например, в 1871, 1872 и 1873 гг. произведены были по приказаниям бывшего генерал-губернатора Восточной Сибири нижеследующие химические анализы: бурого и магнитного железняка из окрестностей г. Николаевска — 2; свинцовых руд из окрестностей залива Св. Ольги — 8; поваренной соли Вилюйского округа, соли Усть-Кутского завода и продажной соли в г. Иркутске — 10. По просьбе частных лиц — 20 анализов медных руд, 2 анализа свинцовых руд и испытаны шлихи с 2 приисков. Произведено химическое испытание шлихового золота Нижне-Хонгорокской компании Николаевского прииска для узнания причин хрупкости получающихся из него слитков... По предложению сельскохозяйственной комиссии в Иркутске произведено химическое разложение муки, приготовленной жителями Вилюйского округа из кория Ага-Кель (ботаническое название его неизвестно) и употребляемой в пищу. По просьбе некоторых врачей г. Иркутска производилось качественное испытание мочевых камней. По приказанию генерал-губернатора Восточной Сибири произведено испытание серебро-свинцовых руд с рудников г. коллежского советника Балашева и Абазы на берегах Охотского моря. По предложению Акцизного управления Восточной Сибири произведено 4 анализа каменного угля из округа Иркутского солеваренного завода. По приказанию г. генерал-губернатора Восточной Сибири произведено химическое разложение Дарасунской и Маковеевской минеральных вод с санитарной целью. Сделано испытание так называемого морского воска, плавающего иногда в Байкале. Результаты таковых испытаний частию представлены в Горный Департамент и частию напечатаны в Известиях Сибирского отделения ИРГО», - отчитывался А.А. Савицкий30.
В рапортах Савицкого, составленных с целью побуждения начальства внести надлежащие изменения в штаты лаборатории, нашла отражение картина повседневной жизни лаборатории в период «сплавной операции»:
«Служба в течение 7 месяцев в году, во время сдачи золота, выходит из ряда обыкновенной, потому что занятия, сопряженные с огромной ответственностью, продолжаются до 16 час. в сутки непрестанной и тяжелой работы, и еще более затрудняется от недостатка служащих при действующем ныне штате лаборатории.
Свободное от сплава золота время употребляется на составление отчетности, исправление печей, инструментов и химические занятия... Чтобы раскупорить, взвесить, развесить по сплавкам и всыпать назначенное для сплава золото в раскаленные горшки, заклеймить и взвесить отлитые слитки, необходимы два человека — комиссар и весовщик. На их же обязанности лежит закупка и выдача материалов и прочего по хозяйству лаборатории. Чтобы поставить два пуда золота в плавильную печь, вынуть оттуда горшок с расплавленным золотом и вылить последнее в нагретую изложницу - требовалось до настоящего года (1874. — Е. К.) 4 весьма ловких и сильных человека, ныне же, благодаря механическому приспособлению, вместо 4-х можно задолжить только 3. На обязанности этих же лиц (плавильщиков) лежит поправка печей, заслонок, чистка горшков и промывка сорового золота после каждого сплава, кроме этого, капитальный ремонт печей по окончанию годовой операции сплава и приготовления до 500 крышек для покрытия горшков при сплаве золота. Для сплава золота во всех 4 печах требуется в продолжение 5 часов 2 куб. сажени древесного угля, для подноски которого и засыпки в печи, а также и для очистки поддувал во время сплава, толчения шлаков впуска и отвода промывной воды, наполнения водою искрогасилки и очищения ее, просеивания мелкого угля, очистки лаборатории, двора и проч. — требуется 7 человек чернорабочих. Для вынутия из изложниц отлитых слитков золота, замачивания их потребно 2 человека, по преимуществу, слесари, потому что на обязанности их лежит и поправка плавильных инструментов. Для укупорки караванов и прочих плотничьих работ при лаборатории необходим плотник... При пробирной операции для взятия пропорциональных навесок от слитков золота, навесок серебра для квартовки, ведения пробирных книг... необходим лаборант, специально образованный. Для производства 3000 проб, приготовления 4000 нажелей, 200 муфелей, 200 шерберов необходимо 2 специально образованных и совершенно знающих пробирщиков. К ним в помощники пробирных учеников 2... По ныне действующему штату... положено 2 уставщика, 3 пробирщика, 4 пробирных ученика с содержанием для всех в 1500 руб. в год и на наем рабочих 516 руб. На 1500 руб. в Иркутске можно обеспечить, и то не вполне, существование только двух пробирщиков, а на 516 руб. можно нанять не более 3-х полугодовых рабочих. Следовательно, настойчивость удержаться относительно содержания — в границах ныне действующего штата - равносильно закрытию лаборатории»31.
В данной статье мы ставили задачу описания того, как создавалась Иркутская золотосплавочная лаборатория. Дальнейшая же ее история, содержащая немало славных страниц, остается за рамками нашей статьи. Лаборатория успешно выполняла свое назначение, она продолжала существовать и после того. как к власти в Иркутске пришли большевики. Важность ее осознало центральное правительство, запретившее закрытие золотосплавочной лаборатории. В дальнейшем она стала основой формирования такого учреждения, как Иркутский государственный институт редких металлов.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
