Фотографические ателье в Иркутске до 1917 г.

В 1829 г. между французским землевладельцем Жозефом Нисефором Ньепсом из Шалона-на-Соне и парижским художником Луи Жаком Манде Дагерром был заключён договор об образовании «Коммерческого предприятия Ньепс-Да-герр для совместной работы над усовершенствованием способа, изобретённого Ньепсом и усовершенствованного Дагерром».

После смерти Ньепса, Дагерр заключает с его сыном как наследником особый договор о праве присвоения усовершенствованному способу одного имени, т. е. дагерротипия, но с указанием в публикации также имени Нисефора Ньепса. Через два года, 7 января 1839 г., академик Араго сделал сообщение на заседании Парижской Академии наук об изобретении Дагерра.

В августе этого же года в Москву доходит полное описание процесса дагерротипии. В короткое время в России возникает большая масса дагерротипных ателье, открытых как предпринимателями-иностранцами, так и отечественными любителями и энтузиастами. Дагерротипы быстро распространились по всей России. Вот как пишет из села Оёка, расположенного вблизи Иркутска, 22 июня 1840 г. декабрист С.П. Трубецкой своему другу И. Д. Якушкину:

«...Я, кажется, написал тебе, что нам прислали дагерротипную картинку; ты, вероятно, знаешь, в чём состоит процесс. Солнечные лучи посредством камер обскуры оттесняют предмет на металлической доске. Произведение весьма любопытное и полагаю, что оно должно подвинуть теорию света. Я не знаю в подробности всего производства. Доска медная высеребренная, покрыта, кажется, хлоровой кислотою, окурена ларами ртути, а после оттиска раствором или парами йода для того, чтобы оттиск отстал. Она под стеклом и оклеена бумагою, вероятно, для того, чтобы воздух не касался доски. Не знаю, не изгладит ли свет этой картины, она у меня висит на стене. Долго искали способа создания оттиска, потому что от лучей вся доска чернела. Металлический блеск доски, отражая предмет, препятствует видеть изображение; надобно, чтоб свет на неё не падал, иначе всё то, что черно, кажется блестящим, а светлые места тёмными. Я полагаю, что если бы полировка доски была лучше, то все черты вышли бы ещё отчетливее. Много и так нельзя видеть иначе, как в микроскоп. Сквозь стекло кажется, как будто работано графштихом. Не знаю, так ли оно оказывается без стекла, я не решился снять, чтобы это рассмотреть. Жаль, что подвижность живых предметов будет всегда препятствовать их снятию. Говорят, теперь доискиваются способа отпечатать предметы с их красками; сомневаюсь, чтоб могли когда до того достичь. Я читал, что продаётся англичанами бумага, которую они называют чувствительною, но на ней тени выхолят белыми, а свет ным, как и должно быть; но всё это полезно для путешественников, неискусных в рисовке и, кроме того, и у искусных сберегается время. Вернет (лицо не установлено) путешествует с дагерротипом. Этот инструмент ещё очень дорог, но, вероятно, всё со временем упростится и подешевеет, теперь ещё неприступно для небогатых. Для рисования, кажется, ещё выдумано другое орудие дисграф, который копирует картины; я не знаю, в чём он состоит. Вообще мы в этом очень отстали, многие новые изобретения нам неизвестны, если где найдёшь слово о них, то так недостаточно, что ничего не поймёшь. Видно, они еще мало наших русских занимают или то, что мы не имеем источников, откуда могли бы почерпать сведения о них... »

Кстати сказать, сын И. Д. Якушкина, Евгений Иванович, впоследствии серьёзно увлёкся фотографией, за что и получил среди друзей прозвище «фотограф».

В Иркутске первые фотографические ателье начинают возникать в середине XIX в. Одним из первых фотографов был Денисов, который в 1857 г. в газете «Иркутские губернские ведомости» опубликовал объявление, что он принимает заказы на фотопортреты. Цена одного портрета была высоковата и равнялась 5 ½ рублям (пуд говядины в это время стоил 2 рубля). На следующий год в Иркутске открывается постоянная фотография Августа Карловича Гофмана. В этот же период начинают работать фотографии В. А. Динесса и Мелевского. 17 августа 1867 г выдаётся разрешение на открытие в городе фотографии Мальмберга, записанного в цеховой оклад г. Ревеля. Его фотоработы отличались высоким качеством и сделаны были с хорошим художественным вкусом. Недаром прибывшему в Иркутск из-за Байкала 12 июня 1873 г. Великому Князю Алексею Александрович наряду с лучшими экспонатами представили и фотографические работы Мальмберга.

Очень крепкой фотографической фирмой была уже упомянутая фотография А.К. Гофмана. Благодаря его работам мы можем видеть некоторые уголки Иркутск, второй половины XIX в., а также даже поприсутствовать на некоторых памятных городских событиях. Так, им запечатлена двумя фотокадрами церемония закладки на Большой улице Часовни во имя Спасителя, состоявшейся 30 августа 1866 1 А. К. Гофман выпускал тиражированные фотоснимки. В декабре 1876 г. он в редакцию газеты «Сибирь» передаёт три дюжины фотографий А. П. Щапова для продажи их желающим по 50 копеек за штуку. Всю же выручку, просил он, необходим: было передать в качестве помощи сестре А. П. Щапова Мальцевой. А.К. Гофман в своей фотографии освоил процесс пересъёмки с художественных картин. Так, в апреле 1876 г. он предлагает фотоснимки, переснятые с картины художника Беклемишева «Сиротский суд».

Виды города Иркутска и других сибирских уголков предлагались не только в фотографии Гофмана, но и в других ателье. В ноябре 1881 г. в фотографии В. А. Динесса продавались иркутянам хорошие, художественно исполненные фотоснимки видов Иркутска и городов Забайкалья. В декабре этого же года внимание иркутян привлекает предложение санкт-петербургского фотографа А. Гебгартда. Он в доме Герасимова по Ивановской улице основал фотолабораторию, где с помощью нового способа стал выпускать фотографические карточки, светящиеся в темноте.

В 80-х гг. XIX в. фотографии в Иркутске не были уже редкостью. Несмотря на то, что стоимость снимка была не такой уж низкой, многие иркутяне, и даже с небольшим достатком, фотографировались. Доходы хозяев фотографий были более чем достаточными и стабильными. Городская управа, обратив на это внимание в декабре 1884 г. вышла с предложением обложить налогом клиентов фотоателье. А это, конечно, подняло стоимость фотоснимков. Но и после этого многие иркутяне заказывали семейные фотографии и портреты, а также приобретали фотоснимки видов сибирских городов и сибирской природы. Съёмки природы Сибири и Забайкалья привлекали не только местных фотографов, но и столичных.

В апреле 1904 г. прибыл на станцию Байкал фотограф, специально командированный петербургской фотографией для съёмок видов железной дороги и сибирского ландшафта.

Кстати сказать о съёмках железной дороги. Этапы строительства большинства участков Великого Сибирского пути, а также их эксплуатация запечатлены многими фотографами. Но это было до июня 1907 г., когда вышло специальное распоряжение, запрещающее рисование, съёмку и фотографирование в полосе отчуждения Сибирской железной дороги.

Иркутский фотограф запечатлел пребывание автопутешественника князя Боргези, который, совершая пробег-гонку между Пекином и Парижем, прибыл первым в Иркутск ночью 18 июня 1907 г. Князь Боргези и его механик позировали фотографу, стоя перед своим автомобилем. Фотограф присутствовал и на банкете в саду Циклодрома, данном иркутянами в честь князя.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 2.