Ветер с Хангая
С обрыва, где веру хоронят,
Во тьму словно камень я кану,
И сердце мне страх захолонит,
И сдавит, подобно аркану,
Жестоко.
Но ласковый шепот забрезжит,
И морок и страх раздвигая:
— Я рядом! И синим безбрежьем
Лети же, я ветер с Хангая,
Ты можешь.
Лечу над диковинным лесом,
Вдыхая цветов ароматы,
Аршан под зеленым навесом
И камни, и травы мне рады,
Как братья…
Проснулась с душой просветлённой,
С молитвой спасителю-ветру,
И влагою сна утоленный
И полная прежнею верой
В Отчизну.
О, силы аршанов Хангая!
О, токи живительной влаги!
Вы плещете, нас оделяя
Дарами добра и отваги,
Как древле.
О, вечное благоуханье
Степного родимого лона!
Ты песня, что раннею ранью
Рождает душа восхищенно, —
О жизни.
А ветер с Хангая резвится,
А ветер с Хангая играет,
Мой суженый,
Милый мой ветер —
Зовёт и зовёт…
Песнь о Кынгырге
Воды Кынгыргы неукротимой,
Где на свет вы вырвались впервые?
Где она — прародина монголов,
Что внимала вашим откровеньям?
Вы поёте песнь о вольной воле,
Ярый гул вселенной повторяя.
Предков наших, заточённых в скалах,
Вы ли на просторы вызывали?
Вы ли их спасли — в глухом ущелье
Разрывая грозные теснины.
Книга предков, каменная книга,
Вы давно прочли её страницы,
Тайны старины, заветы Рода,
Время нам прочесть Её настало.
Кынгырга, какие песни пели
Жёны на прародине монголов?
В золотой долине Эргунэ-Кун
Сказ рождён Хаяна и Нукуса.
Вторила ты их душевным песням,
И в легендах, сложенных певцами,
Есть и звуки твоего напева.
Кынгырга, какую мощь несёшь ты,
От гольцов змеёю низвергаясь,
Чешуёй блестящею играя,
В ореоле света, брызг и пены?
Словно бы перебирая чётки,
Монотонно шепчешь ты молитвы,
В бубен бьёшь ты, духов призывая?
Хии Мори соверша поклоны,
Молишься о ком,
Чего на страже?!..
Словно возвращаешься к истокам,
К истине предания стремишься,
Верхний мир всечасно окликая,
И в скалах, над заповедным руслом,
Снова Вечность высекает искру!
Прозрение
А пращур во сне моем вещем
Стоит на корме.
Он правит огромною лодкой,
И плещут во тьме
Десятки невидимых весел,
И крики гребцов
Летят до холмов побережных,
К могилам отцов.
Пылает костер над обрывом,
Столб искр до небес,
И предка могучего профиль,
И глаза разрез
Подобный ущербу светила,
И — ворот глухой
Халата бурятского кроя,
И дым над рекой…
Мой кормчий, ты чем озабочен,
Молчаньем луны?
Иль образом ночи грядущей
Над Небом страны?
О чем твоя долгая дума,
Пророк и шаман?
Зачем тебе дар повеленья
С рождения дан?
Я ту неизбывную силу
И волю твою
Сквозь тысячу лет со слезами
Во сне узнаю
Безмолвное небо Байкала,
Волна Селенги,
И тайна, и образ вселенский
Великой реки.
Символы Хойху
Три беркута,
Три стража выси,
Вы в грозный час,
В минуты веры вознеслися,
Спасая нас,
Вы нам знамение несете,
Вы — тайный знак
Хойху! Три беркута в полете,
Небесный стяг!
Вы Рода матери печати,
Тамга Хойху!
Вам для любви и для зачатья
Быть на веку.
Парите, с молниями споря,
Друзья ветров,
Владыки облачного моря,
Цари миров!
Во славу вашу льется песня,
Как на духу.
О, стражи Рода в поднебесье!
О, стяг Хойху!
Перевод с бурятского В. Берязева
Первый луч
Все младенчество плакала я безутешно,
Колыбельную бабушка пела мне, пела:
— Что же делать, за что наказанье мне, грешной?..
Но, конечно любила и слёзно жалела.
Обратилась к ламе, говорила тревожно:
— Что за хворь? Или духи нечистые вьются?
Или сглаз? Иль морок в пыли подорожной?
Или светлые боги над нами смеются?
И лама отвечал ей с улыбкою детской:
— Чуть рассветною дымкой омоется юрта,
Вы росою алмазной умойте младенца,
Выходите встречать драгоценное утро.
И когда по-над степью заря загоралась,
Вышла бабушка, что-то мне тихо шептала,
Только плакала я, только я надрывалась…
Первый луч увидав, голосить перестала.
Оттого так люблю я рассветы степные,
Первый солнечный луч — мне глоток из аршана.
С той поры эта жажда — в груди. И поныне.
И как прежде светла, и как прежде желанна.
Облака в Убэр Ацагате
Благоухающий сенокосом
Древний Убэр Ацагат
Замер в дремотной истоме.
Кажется и облака здесь
Сотканы из аромата
Свежескошенных трав.
К чаше небесной лазури
Взгляд устремился
Вечною жаждою полный.
Лебедь плывет белоснежный
По заводям неба,
Плывет или снится?
Шеи изгиб горделивый
Отчетливо виден.
Крыльев размах восхищает.
Облачный лебедь скользит
По струне ветровой
Вослед за мелодией ветра.
Предков высокие души
Должно быть в таком воплощенье
Являются взору.
Неизъяснимой тоски и блаженства
Исполнилось сердце
В Убэр Ацагате.
Перевод С. Михайлова
