Дело «романовцев»

В 1904 г. генерал-губернатор Павел Ипполитович Кутайсов утвердил циркуляр за номером 1028 от 20 августа, которым запрещалось ссыльным самовольно отлучаться с мест поселения под угрозой различных наказаний. Ранее ссыльнопоселенцам разрешалось в праздничные дни собираться из разных мест вместе.

По случаю этого запрета около пятидесяти ссыльных собрались в Якутске на сходку, на которой осудили действия генерал-губернатора и потребовали от исполняющего обязанности якутского губернатора Чапмена их отмены.

На одном из собраний была избрана исполнительная комиссия, в состав которой вошли в основном большевики: В. Курнатовский, А. Костюшко-Валюжанич, П. Никифоров, Г. Кудрин и др. Среди протестовавших были и приверженцы других партий — бундовцы, «экономисты», трое эсеров и несколько беспартийных крестьян, участников крестьянских волнений. Не получив удовлетворительного ответа, ссыльные решили начать вооружённое восстание.

Вооружение у восставших состояло из 13 револьверов, десятка дробовых ружей, двух винтовок системы Бердана, нескольких топоров и финских ножей.

18 февраля вновь съехались в Якутск 51 человек ссыльных. Эта группа под руко­водством В. К. Курнатовского и А. Костюшко-Валюжанича заняла дом зажиточ­ного купца Романова и забаррикадировалась. Якутскому губернатору был отправ­лен письменный протест, в котором было заявлено, что прибывшие в Якутск не разъедутся до тех пор, пока не будут отменены «кутайсовские правила», а в случае штурма будет оказано вооружённое сопротивление.

«Романовцев» окружили плот­ным кольцом солдат, считая, что долго блокаду восставшие не выдержат. Восстав­шие из окружения отправляют губернатору ещё одно послание с требованием снять блокаду. Одновременно осаждённые выпускают несколько прокламаций к жите­лям Якутска с разоблачением лживых слухов, которые распространяла админист­рация с целью дискредитировать «романовцев». В самом же народе также распрос­транялась прокламация с выражением поддержки действий «романовцев».

Ссыльные подняли на крыше дома красный флаг. Полицейские Якутска, узнав о нарушении циркуляра генерал-губернатора, решили арестовать политических. Но приблизившись к забаррикадированному дому, они были встречены револьверным огнём. В ответ загремели винтовочные выстрелы. Полицейские вели прицельный огонь с 200-300 шагов.

Все попытки захватить дом не удались — осуждённые друж­но защищались. И красный флаг над домом Романова развевался 19 дней. Когда у ссыльных кончились патроны, они сдались. Среди ссыльных был один убитый (Ю. Матлахов) и трое раненых (Костюшко, Хацкелевич и Медяник). Захваченные «романовцы» были преданы суду. Якутский областной суд проходил за закрытыми две­рями. Все подсудимые были приговорены к лишению всех прав состояния и ссылке на 12 лет каторжных работ в Александровском централе. Областной суд проходил с 10 июля по 18 августа 1904 г.

Большевистская организация установила связь с «романовцами». Был разрабо­тан план побега из централа «романовцев» с помощью подкопа длиной 72 метра. К середине января 1905 г. всё для побега было готово. И.И. Серебренниковым и М. К. Ветошкиным были закуплены лошади, сани, шубы, валенки и т. п. Под вечер 15 января из Иркутска от постоялого двора по Александровскому тракту двинулись подводы.

К селу Александровскому подводы пришли в семь вечера. Прежде чем въехать в село, руководитель побега И. И. Серебренников отправился на разведку для встречи со связной П. А. Добросмысловой-Фокиной. В это время в сельской местности было сильно распространено конокрадство. Поэтому каждая деревня организовывала свои вооружённые патрули.

Вот такой крестьянский патруль и задержал И. И. Серебренникова. При задержании у него отобрали браунинг, две шубы, лошадь с санями. Для выяснения личности задержанного посадили в «холодную». Оставшиеся пять подвод прождали своего руководителя, который один знал пароль. А мороз стоял крепкий — минус 35°.

Через пять часов ожидания оставшиеся подводы, не дождавшись, решили, чтобы не сорвать операцию, ехать самостоятельно в условленное место. В это время беглецы Александровского централа перед ве­черней поверкой просверлили отверстие в месте выхода из тоннеля. Руководитель беглецов Д. В. Виноградов совместно с Л. Джохадзе надрезал землю и выбрал её под самый слой снега. После поверки беглецы спустились в лаз со свечами. Д. В. Виноградов, Джохадзе и Оржеровский сорвали слой снега. Оржеровский высунул из лаза голову и осмотрелся: часовые на вышках и у палисада ничего подозрительного не заметили. Первым из лаза вылез в белом одеянии Л. Джохадзе и пополз по снежному насту, убрал нижнюю жердь и скрылся в лесу. Вторым осторожно пополз Оржеровский.

Последним из камеры ушёл С. Фрид, который закрыл вход в подкоп и погасил свечи. Задержка в подаче подвод привела к тому, что беглецы из централа вышли из подкопа, как и было обговорено, в 12 часов ночи. Они вышли на мороз в лёгких одеяниях и ботинках. Прождав более часа, беглецы без предосторожностей подошли без пароля к подводам и показали сопровождающим свои арестантские одежды. Им поверили, одели в тёплые вещи, рассадили по подводам и тронулись в путь.

В начале подводы поехали по верхней улице села, а затем свернули на Большую. Под­воды ехали поодиночке. И тем не менее уже в селе Александровском патруль задержал показавшуюся им подозрительной подводу с возчиком Трофимовым и ше­стью «романовцами».

В девять часов утра 17 января в Иркутск прибыло всего три подводы с «романов­цами». В Иркутске о побеге узнали только во второй половине дня при получении от начальника пересыльной тюрьмы Александровского централа Попрядухина те­леграммы следующего содержания:

«Сегодня ночью бежало подкопом 15 человек политкаторжан, телеграфирую исправникам, розыски продолжаются».

В централ для расследования побега выехали сразу же иркутские чиновники. Оставшихся в централе «романовцев» переводят в одиночные камеры правого крыла централа, а 18 человек заковали в ножные кандалы. 21 марта из Александровской тюрьмы в Акатуй отправляется первая партия «романовцев».

В эту группу были включены: Кудрин, Пурье, Залкинд, Джохадзе, Лейкин, Оржеровский и другие. В Акатуй груп­па прибыла 8 апреля. Своим побегом «романовцы» хотели привлечь общественное внимание к своим требованиям.

5 апреля 1905 г. в иркутском доме Судебных уста­новлений начался повторный процесс по делу «романовцев». Сочувствие иркутян к «романовцам» было очень большим. Поэтому неудивительно, что в день начала процесса доставляемых в дом Судебных установлений «романовцев» встретила боль­шая толпа горожан. Иркутяне приветствовали «романовцев» и даже бросали им живые цветы.

Два дня слушалось в Судебной палате закрытое апелляционное дело 28 «романовцев». Председательствовал на суде старший председатель Иркутской Судебной палаты Н. П. Ераков, членами суда были назначены А. А. Петухин-Кошелёв и Сальманович, а сторону защиты представляли присяжные поверенные из Петербурга Зарудный, Беренштам и Орнштейн. Апелляция рассматривалась при закрытых дверях, а решение суда объявлялось при открытых дверях. Оно было таковым: приговор Якутского Окружного суда утвердить. Но далее Судебная палата постановила ходатайствовать перед императором о замене для всех осуждённых положенного по закону наказания на двухгодичное содержание в тюрьме.

Из зала суда «романовцев» под усиленным конвоем вывели из суда и разместили в повозке. Толпа иркутян, которая возросла до тысячи человек, сопровождала повозки до Большой улицы, где повозки повернули в сторону тюрьмы, а толпа по Большой направилась в сторону резиденции генерал-губернатора, где намеревалась выразить свой протест. По пути следования к демонстрации присоединялись всё новые и новые люди, достигнув численности в две с половиной тысячи человек.

По пути следования раз­брасывались противоправительственные листовки: «Суд идёт», «Сегодня, 5 апре­ля, апелляционный суд над романовцами». Некоторые демонстранты пели «Мар­сельезу». Направленная на приостановление демонстрации полиция выставила в районе Городского театра заслон. Решив, что во главе демонстрации находятся орга­низаторы шествия, полиция пропустила первые ряды демонстрантов, а конная по­лиция отрезала их от основной массы демонстрантов.

Далее полиция предполага­ла, прижав первые ряды демонстрантов к театру, арестовать всех организаторов протеста. Но окружённые демонстранты спутали планы полицейских. Они, пре­рвав оцепление, ворвались в фойе театра и забаррикадировали вход. А оставшаяся большая часть демонстрантов, нажав на оцепление, втолкнула полицейских в фойе театра. Пытаясь захватить демонстрантов, полицейские организовали свалку. И эта бурлящая толпа ввалилась в зрительный зал. В это время на сцене театра шёл последний акт оперы П.И. Чайковского «Черевички».

Зрители вначале крайне возму­тились шумом, но когда узнали в чем дело, то заявили полицейским чинам, что не позволят никого арестовывать и не покинут здание театра до тех пор, пока его не покинет полиция. И сложилась позиция, когда полиция не могла арестовать де­монстрантов и не могла покинуть здание.

Тогда один из администраторов театра по служебному ходу выбрался на задворки Института Благородных девиц и поспе­шил с докладом к генерал-губернатору в Белый дом. И генерал-губернатор, учтя общую ситуацию в городе, не рискнул дать распоряжение на применение жёстких мер.

Через некоторое время (а был уже второй час ночи) на сцену вышел полицей­ский чин и объявил: «Господа! Полиция, к сожалению, вынуждена покинуть зда­ние театра, но и вы также, на выходе, без предъявления документов, каждый из вас обязан назвать свою фамилию, имя, отчество и домашний адрес». После такого за­явления на сцене были установлены столы, к которым подходили все находивши­еся в театре (и демонстранты, и зрители) и называли свои данные. Конечно, кому это было невыгодно, называли вымышленные данные. Все присутствующие спо­койно разошлись по домам — никто не был арестован. Так без трагических послед­ствий кончилась демонстрация иркутян.

В различных местах Российской империи проходили собрания и демонстрации, на которых выражались сочувствие, поддержка и солидарность рабочих, политических ссыльных, учащихся восстанию в Якутске. «Романовцы» достигли своих целей — их протест не остался незамеченным, он получил широкую огласку. Пра­вительственные круги были вынуждены отменить «кутайсовские правила».

«Романовцев» после суда разместили в Иркутском Тюремном замке. 16 мая при­соединили В. К. Курнатовского, переведённого из Александровской ссыльной тюрьмы. Находящиеся в Иркутской тюрьме «романовцы» 14 июля 1905 г. взбунто­вались. Непосредственной причиной послужил начавшийся обыск в камерах «ро­мановцев». Обыск начался неожиданно между 10 и 11 часами вечера. Обыску под­верглись 15 камер, где содержались мужчины (у женщин обыска не производилось).

Надзиратели врывались в камеры и производили тщательный обыск. Любое ма­лейшее сопротивление или даже малейшее выражение неудовольствия служили поводом для избиения арестантов. Тогда и возник бунт. В бунте принимали учас­тие В. К. Курнатовский, Розенберг, Медяник и др. Арестанты били двери, мебель окна. Обыск всё же довели до конца. В ночь на 30 августа 1905 г. из тюрьмы совер­шил побег «романовец» Костюшко. Пользуясь темнотой и дождливой погодой, из здания тюремной больницы, где он находился на излечении ранения, перепилив решётку на окне, Костюшко вышел незамеченным во двор тюрьмы. А затем, также незамеченным, перелез через высокий тюремный забор и скрылся.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.