Отрывок из воспоминаний И. Я. Шмидта[1] «Из далекого прошлого» (поездка с А. П. Чеховым по Сибири).
"Была уже вторая половина июня, когда истомленные жарами и пылью, мы увидели наконец кресты иркутских колоколен. Паром перевез нас через широкую, кристально чистую Ангару, и мы остановились в “Амурском подворье”. В тот же вечер, отправясь в “Бани Курбатова[2], мы вместо предполагавшейся дымной лачуги попали, к нашему изумлению, в залитый электрическим светом дворец с мраморными ваннами и особой комнатою для ожидающих, с мягкою мебелью, коврами, журналами и газетами[3]...
В Иркутске Чехов решил остановиться на две недели и привести в порядок свои путевые заметки. Мы сняли в “Подворье” две комнаты. Одна из них служила нам общею спальнею, другая— кабинетом Чехова и его приемною.
В этой приемной у А. П. перебывало еще больше народу, чем в Томске, и обмен мнений был много жарче. Помню, однажды у А. П. собралось человек двенадцать местной интеллигенции. Тут были и молодые люди, и почтенные старцы. Все они жаловались на скуку и бессодержательность иркутской жизни и вздыхали по Москве и Петербургу. Всегда спокойный и корректный, Чехов на этот раз не выдержал:
— Я не понимаю вас, господа,— сказал он,— у вас тут такое приволье, такое изобилие благ, что если бы вы проявили хоть чуточку энергии и самодеятельности, то могли бы создать земной рай.
— Научите, с чего начать? — язвительно спросил какой-то господин в очках.
— Да хотя бы с создания общества борьбы со скукою...
Из всех чествований, устроенных Чехову, самое шумное было в Купеческом клубе. Самыми же приятными для молодого писателя знаками внимания были, если сказать по секрету, те, которые оказывались его юными почитательницами. Это были улыбки, букетики цветов, а иногда и запрятанные в них записочки. Эти подношения делались обычно во время прогулок по местному “Невскому проспекту”, т. е. по Большой улице.
За подношениями следовали знакомства и визиты в дома. Знакомства повели к тому, что двухнедельный срок оказался мал. Мы задержались в Иркутске еще несколько дней".[4]
Примечания
-
Иван Яковлевич Шмидт (1862— 1930), автор воспоминаний “Из далекого прошлого (Поездка с А. П. Чеховым по Сибири)”, опубликованных в ревельской “Нашей газете” 7 и 8 октября 1927 года (№ 166, 167), был кадровым офицером русской армии. Окончил Ярославскую военную прогимназию и Рижское пехотное юнкерское училище. Проходил службу на Дальнем Востоке. Участвовал в подавлении “боксерского восстания” в Китае в 1900 - 1901 годах, был контужен. Во время Русско-японской войны принимал участие в боевых действиях, получил ранение. Награжден несколькими боевыми орденами. С 1911 года — полковник. В 1914-м служил в 87-м пехотном Нейшлотском полку. Похоронен на Александро-Невском кладбище в Таллине. В пору встречи с Чеховым Шмидт состоял в чине поручика, его портрет, не лишенный гротеска и иронии, находим в письме Чехова к родным 20 июня 1890 года: “Ходил к своим поручикам пить чай. Оба они выспались и в благодушном настроении... Один из них, поручик Шмидт (фамилия, противная для моего уха), пехота, высокий, сытый, горластый курляндец, большой хвастун и Хлестаков, поющий из всех опер, но имеющий слуха меньше, чем копченая селедка, человек несчастный, промотавший прогонные деньги, знающий Мицкевича наизусть, невоспитанный, откровенный не в меру и болтливый до тошноты. Подобно Иваненке, любит рассказывать про своих дядей и теток. Другой поручик, Меллер, топограф, тихий, скромный и вполне интеллигентный малый. Если бы не Шмидт, то с ним можно было бы проехать без скуки миллион верст, но при Шмидте, вмешивающемся во всякий разговор, и он надоел". Воспоминания Шмидта отражают его простодушный характер и добрый нрав. Писались они явно по памяти, но с оглядкой на один из очерков Чехова “Из Сибири”, в котором писатель упоминает о своих попутчиках. Этим обстоятельством объясняется анахронизм в воспоминаниях самого Шмидта: автором перепутаны (особенно в первой части) сроки посещения и последовательность некоторых населенных пунктов. В то же время общая канва путешествия передана достаточно верно и подтверждается множеством перекличек с письмами Чехова. Впрочем, есть ряд эпизодов, о которых Чехов не упоминает, и все же сомневаться в их достоверности вряд ли стоит, так как они содержат в себе вполне специфические детали времени, выдумать которые бесхитростному мемуаристу спустя почти сорок лет не могло прийти в голову. Другое дело, что нужно делать поправку на аберрацию памяти и воспринимать текст Шмидта как близкий к действительности, но отнюдь не документальный рассказ. (Комментарий П.Фокина)
-
А. П. Чехов был в Иркутске в 1890 году, Курбатовские бани построены в 1899 году. Поэтому он не мог мыться в этих банях. Комментарий Г. Шалюгина: "По прибытии в Иркутск Чехов действительно побывал в бане — об этом упомянуто, если не ошибаюсь, в трех его письмах. Стало быть, у Шмитда произошла обыкновенная аберрация — он помнил, что был с Чеховым в бане, но какой? Он долго служил в Сибири, не раз, видимо, потом бывал и в Курбатовских банях. Вот эти бани и объединились".
-
Ср.: Чехов в письме родным 6 июня 1890-го, из Иркутска: “От Красноярска начались жарища и пыль. Жара страшная. Полушубок и шапка лежат под спудом. Пыль во рту, в носу, за шеей — тьфу! Подъезжаем к Иркутску — надо переплывать через Ангару на плашкоте (т. е. пароме). Как нарочно, точно на смех, поднимается сильнейший ветер... Я и мои военные спутники, 10 дней мечтавшие о бане, обеде и сне, стоим на берегу и бледнеем от мысли, что нам придется переночевать не в Иркутске, а в деревне. Плашкот никак не может подойти... Стоим час—другой, и— о небо!— плашкот делает усилие и подходит к берегу. Браво, мы в бане, мы ужинаем и спим! Ах, как сладко париться, есть и спать!”. (Комментарий П.Фокина).
-
В Иркутске Чехов пробыл с 4 по 11 июня (Летопись... — С.414). (Комментарий П. Фокина).
Литература:
-
Павел Фокин "Чеховиана" А. Жукова
Ссылки
-
Блог Friedens // Живой журнал
