Байкальский регион и Финляндия // Винокуров М.А., Суходолов А.П. Экономика Иркутской области

Главное возражение против размещения целлюлозных предпри­ятий в водосборном бассейне Байкала состояло в том, чтобы не нару­шать экологию озера. В общественном сознании сложилось стойкое убеждение, что в этом регионе не место целлюлозному производству, так как оно, являясь основным водопотребителем, навсегда разрушит хрупкое экологическое равновесие в озере. Это утверждение имеет под собой основания лишь отчасти. Для получения более объектив­ной оценки влияния целлюлозной промышленности на экосистемы региона необходимо сравнить водосборный бассейн Байкала с анало­гичной территорией за рубежом, относительно сопоставимой по ре­сурсным и климатическим условиям.

В качестве такой территории можно взять Финляндию. Во-пер­вых, природно-климатические характеристики и структура лесных ресурсов Финляндии и Байкальского региона схожи: в Финляндии, так же как и Байкальском регионе, две трети территории покрыто лесами, много озер, и, естественно, природа дорога финнам не менее, чем нам Байкал. Во-вторых, Финляндия до 1917 г. входила в состав России, там до сих пор действует лесное законодательство, принятое в те годы. Кроме того, сопоставление этих двух территорий будет интересно еще и в плане анализа потенциальных возможностей раз­вития производительных сил и природоохранной деятельности.

В табл. 37.7 дана сравнительная оценка лесопромышленного потенциала Финляндии и водосборного бассейна Байкала (включая Монголию, где также есть небольшое картонное предприятие с объе­мом производства 40 тыс. т/год).

Как видим, по объемам ресурсов Финляндия значительно усту­пает Байкальскому региону; если оценивать ресурсные возможности с позиций российских «зеленых», постоянно требующих закрыть целлюлозные предприятия на Байкале, то возможности для развития лесного комплекса, тем более для строительства целлюлозных заво­дов, там едва ли отыщешь. Тем не менее финны разместили на своей относительно небольшой территории 20 целлюлозных, 30 бумажных, 16 картонных предприятий, 22 завода по производству древесной мас­сы. Мы же погрязли в бесплодных спорах, длящихся свыше 30 лет: размещать или не размещать на гигантской территории два целлюлоз­ных предприятия — Байкальский ЦБК и Селенгинский ЦКК. Тем более что второй уже десять лет устойчиво работает в режиме замкну­того водопользования, не сбрасывая в водоемы своих стоков. При этом финны производят 9,1 млн. т целлюлозы, включая картон, а мы в водосборном бассейне Байкала всего 0,3 млн. т. Разница более чем очевидная.

Таблица 37.7

Оценка лесопромышленного потенциала Финляндии

и водосборного бассейна Байкала (данные 1992 г.)

Необходимо подчеркнуть еще и тот факт, что до 1917 г. (до выхода Финляндии из состава России) на ее территории находилось всего 12 из 200 российских целлюлозно-бумажных фабрик, на кото­рых было занято всего 2 тыс.  рабочих (8,5 % от общего числа занятых в отрасли). В те годы Финляндия производила лишь 10-12 % обще­российского объема целлюлозной продукции. Сегодня бывшая окра­ина Российской империи, располагая всего 0,5 % лесных ресурсов планеты, дает 25 % мирового экспорта целлюлозно-бумажной продук­ции (Россия — менее 1 %), оставаясь при этом экологически благопо­лучной и не боясь превратиться в «сырьевой придаток». Развитая целлюлозно-бумажная промышленность не погубила лесов, не испор­тила озер и не подорвала здоровье финнов, а наоборот, дала средства на развитие и экологию. По показателю валового национального про­дукта в расчете на душу населения Финляндия обогнала Францию, Италию, Великобританию и пока уступает лишь Германии и Японии.

Богатая лесами Россия вынуждена приобретать бумагу и высо­коклассное технологическое оборудование для лесопромышленного комплекса у своей бывшей и некогда отсталой окраины, расплачива­ясь за это сырьем, лесом и нефтью. За счет поставок из Финляндии бывший СССР покрывал свыше трети импортных потребностей в оборудовании для лесопромышленного комплекса.

Сравнивая громадный Байкальский регион с относительно не­большой Финляндией, разместившей на своей территории целлю­лозные производства, необходимо ответить еще на один вопрос: по­чему финские экологические активисты не борются со своей целлю­лозно-бумажной промышленностью, как это делают наши «зеленые»? И это при том, что объем стоков ЦБП в Финляндии составляет 3 млрд. м³, а в бассейне Байкала — 0,08 млрд. м³ в год. Может быть, технологии и очистка стоков финских целлюлозных предприятий таковы, что не к чему придраться финским «зеленым»? В табл. 37.8 представлены данные, показывающие, что экологическое благополу­чие финских целлюлозных производств весьма относительно.

В середине 80-х годов в Финляндии и Швеции (где целлюлозная промышленность также развита) выбросы хлорорганических веществ (а именно этот показатель больше всего тревожит экологическую обще­ственность) составили 4,5 кг на 1 т продукции, а на ряде предприятий (например, на заводе Корсняс, мощностью до 300 тыс. т сульфатной целлюлозы в год) доходили до 5,5 кг на 1 т. Предприятия Байкальско­го региона на этом фоне выглядят экологически вполне приемлемыми.

Таблица 37.8

Сброс некоторых загрязняющих веществ с очищенными

стоками целлюлозных предприятий Финляндии и Байкальского региона (начало 90-х годов), кг на 1 т

Объективности ради следует отметить, что «зеленые» Финлян­дии, Швеции и других европейских стран тоже требуют улучшения природной среды и снижения промышленных выбросов, но делают это не путем борьбы с промышленностью. В Швеции, например, при­нята долгосрочная программа, предусматривающая поэтапное умень­шение общего количества хлорорганических веществ, сначала до 1,5 кг на 1 т продукции (но даже это будет выше, чем на БЦБК), и только в перспективе до 2000-2010 гг. устранение их полностью (Хельсинк­ская конвенция).

Та же ситуация и в других западноевропейских странах, где единые общеевропейские стандарты закрепляют научно обоснован­ные нормы допустимых выбросов промышленных предприятий. Эти нормы имеют силу закона и не позволяют предприятиям увеличивать сбросы и разрушать природу, в то же время они не дают возможности экстремистски настроенным «зеленым» бороться с предприятиями и разрушать промышленность. Существуют национальные и общеевро­пейские программы, по которым нормы выбросов должны поэтапно уменьшаться. В рамках таких программ ведут борьбу «зеленые», а промышленники осуществляют модернизацию производства, не вкла­дывая лишних денег в очистительные сооружения. Все происходит цивилизованно, на общее благо и с наименьшими потерями.

Экономика развитых стран сегодня достигла такого уровня, при котором они не только обеспечивают высокое благосостояние своих граждан, но и сами решают собственные экологические проблемы. В США, например, действует Ассоциация по охране воды и воздуха в целлюлозно-бумажной промышленности, которая занимается в ос­новном научно-исследовательской работой, в результатах которой за­интересованы отдельные целлюлозные предприятия. Ведутся иссле­дования по оценке отрицательного воздействия, оказываемого конк­ретным производством на природу. Изучается, при каких условиях оно возникает и что нужно, чтобы это воздействие убрать или мини­мизировать, не останавливая при этом предприятие.

Ужесточение норм промышленных выбросов происходит по мере необходимости, когда для этого появляются материальные и техноло­гические предпосылки. У промышленности — средства, чтобы сделать очередной шаг в модернизации, у населения с ростом достатка фор­мируются новые требования к качеству жизни и улучшению окружаю­щей среды. При этом важно отметить, что ужесточение норм не всегда связано с экологическими требованиями. В нормальной экономике ста­новится выгодным иметь более эффективное производство, с миниму­мом отходов и потерь. Кроме того, на пересмотр норм влияют научно- технический прогресс и повышение порога чувствительности приборов контроля. В целом процесс экологизации промышленности неразрыв­но связан с ее модернизацией и устойчивым экономическим ростом.

Но вернемся к сравнительным данным по Байкальскому регио­ну и Финляндии. Если перевести относительные показатели выбро­сов финских целлюлозных предприятий в абсолютные, умножив их на объем производимой там целлюлозы, и сравнить с аналогичными пока­зателями в водосборном бассейне Байкала, то окажется, что в водоемы Финляндии ежегодно поступают десятки миллионов тонн промышлен­ных загрязнений, что на несколько порядков больше, чем в бассейне Байкала. Казалось бы, при таких объемах загрязнений водоемы Фин­ляндии должны давно наполниться стоками целлюлозных производств, а население — поплатиться за экологическую беспечность своим здоро­вьем. Но этого не происходит. Соотношение показателей средней продолжительности жизни (в Финляндии — 75 лет, в бассейне Байкала — 65) и детской смертности (в Финляндии — 5,8 на 1000 родившихся, в Байкальском регионе — 13,2-42,4) свидетельствуют об экологическом и социальном неблагополучии в нашей стране.

Таблица 37.9

Абсолютные показатели поступления некоторых загрязняющих веществ в водоемы Финляндии и Байкальского региона, в млн т в год (в среднем по отрасли)

Завершая эколого-экономическую оценку целлюлозной промыш­ленности Байкала в ее сравнении с западноевропейской промышлен­ностью, необходимо отметить еще один важный методологический принцип, лежащий в основе экологических и «зеленых» движений общественности Западной Европы. Борьба за улучшение природной среды ведется там не с промышленностью, а с отрицательным воздей­ствием ее на природу. Реального улучшения окружающей среды до­биваются там не митингами, а модернизацией производства и перево­дом его на экологически приемлемые технологии. Не резко и сразу там хотят улучшить всю экологическую среду обитания, а постепен­но, упорно, настойчиво добиваясь экологической приемлемости каж­дого отдельного предприятия.