При перестройке здания бывшего винокуренного завода в Александровскую центральную каторжную тюрьму в 1870-е гг. предполагалось устроить и домовую церковь «как место утешения, место духовной отрады». Согласно первоначальному плану, эта церковь должна была находиться во втором этаже здания, в левой его части (если смотреть со стороны главного фасада). Хотя было и другое предложение по ее размещению, принадлежавшее генералгубернатору Восточной Сибири Н.П. Синельникову и управляющему строительной и дорожной частями И.И. Шацу, которые считали, что она должна располагаться посередине, во всю высоту здания210. Но на деле был осуществлен первоначальный замысел.
Еще до окончания постройки всего здания тюрьмы, 31 января 1874 г. генерал-губернатор Н.П. Синельников заключил договор с иркутским цеховым Александром Иосифовичем Треуховым211 на изготовление иконостаса, состоящего из 14 икон. К октябрю того же года иконостас был готов. Из сохранившихся архивных материалов можно узнать, какие иконы были написаны мастером: 1) местная икона Спасителя с Евангелием в рост; 2) местная икона Пресвятой Богородицы с младенцем; 3) икона Св. Николая Чудотворца; 4) Св. Благоверного Князя Александра Невского; 5—6) пономарские: Св. Архангела Гавриила и Св. Архангела Михаила; 7—12) шесть икон на царские двери; 13) икона, изображающая Тайную вечерю; 14) нагорное место — образ Св. Троицы. Треухов не только написал иконы, но и выполнил столярные и резные работы иконостаса. За все сделанное мастер получил: за четырнадцать икон 850 руб. серебром, «за столярную работу и часть резной иконостаса 430 руб. сер., за позолоту, окраску — 350 руб. сер., за престол и жертвенник — 35 руб. сер., три аналоя — 16 руб. сер.; итого 1681 руб. сер.»212
Работа была закончена в срок, но из-за неготовности в то время помещения установить готовый иконостас оказалось невозможным.
Девятого августа 1876 г. архитектор Гросман, контролировавший строительство тюрьмы, вызвал Треухова для завершения работы. Но по прибытии мастера выяснилось, что помещение, куда следовало установить иконостас, оказалось ниже на 2 арш. и 8 верш. Вины Треухова в этом не было, т.к. он выполнял заказ по утвержденным в свое время генерал-губернатором Синельниковым проектам. Иконостас следовало переделать снять верхнюю часть, а стороны уменьшить. Получив за труды 100 руб., Треухов выполнил эту работу213, закончив ее к концу января 1877 г.
Церковь располагалась в восточной части здания тюрьмы, во втором этаже, в коридоре № 4, занимала четыре самые лучшие камеры и имела один престол во имя Св. мученика Платона. В тюремном дворе была построена небольшая колокольня. Освящение производил 30 января 1877 г. иркутский епископ Вениамин. «Причта положено по Высочайшему утверждению в 18 день ноября 1873 г. священник и псаломщик»214. Первым священником стал Николай Шастин215.
Церковь просуществовала недолго. Девятого апреля 1890 г. во время случившегося в центральной тюрьме пожара она сгорела. Остались только святые сосуды, облачения и часть икон216.
Сгоревшее здание тюрьмы уже через месяц стало отстраиваться. Для этого использовался труд ссыльнокаторжных. Успешный ход работ по ремонту централа дал возможность тюремному начальству и священнику поставить перед губернским руководством вопрос о возможности строительства церковного здания, отдельно стоящего от тюрьмы.
Четырнадцатого сентября 1891 г. по поручению Иркутского генералгубернатора комиссия, состоящая из управляющего строительной и дорожной частями Г. Розена 217, гражданского инженера И. Фиалковского218, смотрителя центральной тюрьмы А. Сипягина, помощника смотрителя И. Лятосковича и священника И. Писарева, осматривала место под храм. Ниже мы приводим большую часть акта, составленного в результате этого обследования. «...Самым удобным местом под постройку новой церкви мы (члены комиссии. А. Г.) признаем местность у северо-восточного угла тюремной ограды, ныне занятую вещевым деревянным цейхгаузом, который должен быть снесен. Церковь должна быть расположена параллельно существующей улице, ширину которой между церковью и противоположными домами сделать около 10 саж. Между северо-западным входом в церковь и тюремной оградою следует оставить разрыв в 4 саж., необходимый для окарауливания. В этом разрыве должно быть поставлено двое железных ворот (решетчатых), запираемых только на время богослужения для провода между ними арестантов, чрез калитку в тюремной ограде, к западному входу церкви. Для прихожан будет служить вход с улицы, обращенный к северо-востоку. Алтарь будет обращен к юго-востоку. Юго-восточную сторону тюремной ограды длиною 64 саж., находящуюся в полуразрушенном состоянии, следует переложить вновь, придав новой ограде направление, перпендикулярное к продольной оси новой церкви. Грунт, на котором предполагается строить церковь, болотистый, как вообще под всею Александровской центральной тюрьмой. В выкопанных ямах грунтовая вода показалась на глубине около двух аршин от поверхности земли и около двух сажен ниже уровня середины улицы. Предполагая пол церкви сделать на уровне улицы или несколько выше, глубина фундамента получится около двух сажен. Под фундаментом должен быть уложен ниже уровня грунтовой воды ростверк из лиственничных бревен; для предохранения стен церкви от сырости ниже пола ее, в фундамент или в цоколь должен быть положен изолирующий слой из березовой коры (бересты). Кроме того, полезно окружить церковь дренажною канавою для отвода вод к речке.
Под фундамент желательно копать не канавы, а один общий котлован, и по выведении стен фундамента заполнить и затрамбовать подпольное пространство между стенами фундамента прочным грунтом, взятым из горы на противоположной стороне улицы.
Церковь должна быть построена для 700 арестантов и для 200 прихожан, всего на 900 чел. Средства, по заявлению г. смотрителя тюрьмы надворного советника Сипягина, могут получиться из сбережений, до 50 000 руб. от возобновления 2-й половины центральной тюрьмы. При таких средствах и при арестантском труде, церковь на 900 чел. может быть построена каменная с деревянными куполами, обшитыми кровельным железом, причем желательно составить проект церкви, по возможности скромный, т.е. недорого стоящий, чтобы часть денежных средств осталось на покрытие других необходимых строительных расходов»219.
Двадцать третьего сентября 1891 г. генерал-губернатор генерал-лейтенант А.Д. Горемыкин обратился к иркутскому губернатору с распоряжением о «принятии зависящих мер к возможно скорейшему сооружению на счет ассигнованных кредитов на возобновление Александровской центральной тюрьмы, отдельно от последней здания церкви вместительностью на 700 арестантов, 100 нижних чинов местной и конвойной команд и 100 человек служащих при тюрьме и близ живущих родственников арестантов...»220
В это же время (26 октября 1891 г.) священник тюремной церкви Иннокентий Писарев обратился к архиепископу Иркутскому и Нерчинскому Вениамину с просьбой о наименовании новой будущей церкви во имя Св. Благоверного князя Александра Невского. Основания для этого он приводил следующие: «1. Центральная тюрьма находится в с. Александровском, имеющем церковь Во Имя Святителя Николая, и, следовательно, нуждающемся в храме своего покровителя; 2. Самая тюрьма называется «Александровскою»; 3. Строящаяся в 1874—1875 гг. при ней церковь, освященная потом во имя Св. мученика Платона, первоначально предполагалась во имя Св. Александра Невского, что видно из того, что в иконостасе на месте иконы престольной была икона этого святого, икона же Св. мученика Платона стояла совершенно отдельно у правого клироса; 4. В память царствующего Императора Александра Александровича и 5. Имя Благоверного князя Александра Невского более общеизвестно и общепочитаемо, чем мученика Платона, и, наконец, 6. От сгоревшей церкви остались только св. сосуды, облачения и часть икон, так что вновь возводимый храм не будет иметь никакого отношения к сгоревшему как по своему местоположению, так и по характеру постройки (тот домовой, этот самостоятельный приходской)»221.
Двенадцатого января 1892 г. Иркутский губернатор сообщил в строительную и дорожную часть губернского управления, что подготовительные работы ведутся, материал для постройки частично заготавливается, а «заготовление остальных материалов последует после проверки и утверждения проекта и сметы, составленных гражданским инженером Фиалковским...» Судя по этой фразе, можно предположить, что автором проекта церкви был Иосиф Адамович Фиалковский222. Но вот в «Краткой записке о постройке церкви...», подписанной председателем тюремного комитета И. Лятосковичем, читаем следующее: «По рисунку, сделанному бывшим управляющим строительною и дорожною частями при Иркутском генерал-губернаторе, бароном Розеном, составлены план и смета, утвержденные 26 марта 1892 г. Производителем работ назначен был гражданский инженер Фиалковский, а общий надзор за постройкою возложен на управляющего строительною и дорожною частями при Иркутском генерал-губернаторе Тамулевича»223. Итак, вероятно, к созданию облика храма «приложили руку» два архитектора — барон Г.В. Розен, составивший его эскизный проект, и И.А. Фиалковский, детально проработавший эскизное решение, составивший смету на выполнение всех работ и являвшийся их производителем. Поэтому мы считаем, что авторами нужно считать обоих архитекторов.
Кладку церкви предполагалось окончить к октябрю 1892 г. Но это был явно невыполнимый срок. Инженер И.Ф. Тамулевич в письме на имя Иркутского генерал-губернатора писал, что закончить постройку церкви возможно только к августу 1894 г.
С 16 апреля 1892 г. приступили к подготовительным работам: ломке бутового камня, выделке кирпича, заготовке материалов и земляным работам224. Как и при ремонте здания тюрьмы, использовался труд заключенных.
Восемнадцатого июля была произведена торжественная закладка храма. На ней присутствовали Высокопреосвященнейший архиепископ Тихон в сопровождении о. ректора духовной семинарии архимандрита Никодима (позднее епископа Киренского), другое духовенство, а также Иркутский губернатор с супругой и разными начальствующими лицами225.
Летом 1892 г. Фиалковский довел строительство храма до окон второго этажа и окончил дом священника. Но так как он выполнял в это время и обязанности губернского архитектора, то фактически наблюдение за работами вел младший ревизор Иркутской контрольной палаты коллежский секретарь Тютрин226.
Нужно отметить, что за все время работ не было ни одного несчастного случая.
По смете стоимость церкви, за исключением 4% в технический капитал, исчислялась в 30903 руб. 77 коп. Но этой суммы оказалось недостаточно. Потребовалось еще 3175 руб. 8 коп., так что в действительности возведение храма, при объеме его в 788,5 куб. саж., обошлось в 34 078 руб. 85 коп.
При строительстве пришлось столкнуться с серьезными трудностями. Грунт на месте работ оказался настолько болотистым, что пришлось выкопать земли под фундамент вместо 140 куб. саж., предполагаемых по смете, 395 куб. саж.; утрамбовать площадь дна фундамента щебнем в 31,5 куб. саж., выкопать на дне котлована канаву в 8 куб. саж. с засыпкою мелким камнем и перекладкою дерном. Кроме того, на дне котлована оказались ключи, и поэтому приходилось постоянно откачивать воду, днем и ночью. Предполагаемого же пространства, которое нужно было заполнить прочным грунтом, вышло 201,5 куб. саж. вместо 32 куб. саж. (по смете).
По приблизительным подсчетам, сверх сметы было произведено работ и непредвиденных расходов на 20 000 руб. серебром. И только благодаря умелому ведению дела тюремным комитетом, а главное — даровому труду арестантов постройка обошлась больше предполагаемого по смете не на указанную выше сумму, а всего на 3175 руб. 8 коп. Но очевидно, что при строительстве использовался труд не только заключенных, что следует из фразы в кратком отчете о постройке церкви, составленном 2 июня 1894 г. смотрителем тюрьмы И. Лятосковичем: «В архитектурном отношении церковь имеет сложную конструкцию работы и поэтому вызвала этим усиленные расходы на оплаты работ более опытных и искусных мастеровых...» При церкви был построен деревянный на каменном фундаменте дом со службами для тюремного священника227.
Возведение здания церкви было окончено к 1 октября 1894 г., но дополнительные работы (установка ограды, выравнивание площадки церковного двора, фундамент под пристройку, соединяющую церковь с тюремным двором, железные ворота, окраска полов, внутренняя побелка и разные украшения внутри храма) продолжались до 1896 г.228
Третьего-четвертого июля 1894 г. тюрьму с ревизией посетил начальник главного тюремного управления действительный тайный советник М.Н. Галкин-Врасский229. Ему была показана вновь созданная церковь и доложено, что средств на приобретение утвари и принадлежностей православного богослужения нет. Официально с просьбой об оказании помощи к начальнику главного тюремного управления в том же году обратились Иркутский губернатор К.Н. Светлицкий (24 августа) и Иркутский генерал-губернатор А.Д. Горемыкин (7 декабря). После приезда Галкина-Врасского в Санкт-Петербург по его ходатайству в марте 1895 г. были отпущены казенные средства в размере 1000 руб. на приобретение церковной утвари.
Но денег на позолоту иконостаса все равно не было. И комитету по строительству церкви пришлось обратиться к помощи пожертвований. Нашлись добрые люди, принесшие свои посильные средства, благодаря которым появилась возможность сделать для храма и это украшение. Помимо этих денег, частными лицами были пожертвованы 1099 руб. 83 коп., а также разные предметы на сумму 598 руб. 95 коп.230 Интересно отметить тот факт, что среди жертвователей, передавших 127 руб., были рабочие Николаевского завода, состоящие из ссыльнокаторжных или поселенцев, отбывавших некогда срок работ при тюрьме.
Что касается икон, то они были написаны живописцем из каторжных Кудряшевым под личным наблюдением священника. «Живопись икон хоть, быть может, и не без художественных недостатков, однако вполне приличная и строго выдержанного образца и производит в общем довольно хорошее впечатление. 15 иконостасных икон и 18 аналойных икон стоили Комитету всего 792 руб. 20 коп.»231
Храм был готов. Он представлял собою каменное здание длиной 15 1/2 саж., шириной 12 1/2 саж., с каменными стрельчатыми сводами, крытое железом, с главным куполом из дерева, «остальных каменных, крытых железом же с таковыми же, обитыми жестью крестами. Звонница надстроена над папертью и одною стеною примыкает к стене храма». Престол в храме был один, во имя Св. Благоверного Великого князя Александра Невского232. Здание выстроено трудом арестантов без всякого участия вольных мастеровых, ими же выполнена и внутренняя отделка, за исключением позолоты иконостаса233.
Далее предоставим слово священнику тюремной церкви — Иннокентию Писареву, подробно рассказавшему об освящении храма.
«...В ночь на 6 октября (1896 г. — А. Г.) изволили прибыть г. начальник губернии К.Н. Светлицкий с супругою, произведший 6 октября подробную ревизию тюрьмы. В пять часов вечера имели счастье увидать среди нас и начальника края, Его Высокопревосходительство А.Д. Горемыкина с супругою. Затем, немного спустя, около 6 часов, колокольный звон приветствовал Его Преосвященство Преосвященнейшего Никодима, епископа Киренского, приехавшего с отцом ректором Иркутской духовной семинарии архимандритом Евсевием и тот час же начавшего всенощное бдение в новом храме, в сослужении о. ректора, благочинных Иркутского и местного и священников о. Иоанна Лахина и тюремного о. Иннокентия Писарева. Новосозданный храм, весь залитый огнями внутри и иллюминированный снаружи, переполненный молящимися заключенными и местными сельчанами, во главе с высшим чиноначалием края, при стройном пении хоров тюремного и сельского храма, производил громадное впечатление на молящихся.
Около 8 часов прибыл и Архипастырь Владыка Тихон и тотчас начал всенощное бдение в квартире тюремного священника, где и имел ночлег. Наконец наступило и 7 октября...
В 8 часов, по благословению Архипастыря, начался позов к водоосвящению. Встрепенулось все Александровское, с мала до велика, встрепенулась и тюрьма со своими узниками!
В 8,5 звон к освящению, а в 9 часов радостный звон приветствовал во вновь сооруженном храме своих Архипастырей. Тотчас святители начали облачаться в свои одежды, а потом медленно, чинно и торжественно начался чин освящения»234. Освящение храма и Божественную литургию в нем в честь Благоверного князя Александра Невского совершил владыка Тихон соборне с Преосвященным Никодимом. При освящении присутствовали начальник края и начальник губернии с супругами, а также и некоторые другие высокопоставленные лица235.
Александровская тюремная церковь служила местом молитвы не только для арестантов, но и для нижних чинов местной команды и жителей села, хотя село и имело свою приходскую церковь. В ней даже пел «отлично поставленный однорядный хор из арестантов»236. В начале XX в., как отмечал бывший в то время смотрителем тюрьмы Ф. Савицкий, «...молящихся собирается от 200 до 500 человек. ...Каторжные, содержащиеся в стенах тюрьмы, занимают в церкви место на хорах, отделенных от остальной части перилами. К посещению храма арестанты не принуждаются, и совесть и воля их не насилуются». Далее Ф. Савицкий сетовал на то, что под влиянием политических арестантов «замечается сильный упадок религиозности. Арестантов в церкви бывает от 100 до 250 человек. Во время богослужения многие держат себя развязно, свободно, в небрежной позе, со скучающим видом»237.
Именно об этой церкви идет речь в стихах неизвестного каторжника:
«...Есть священник, также церковь, Вон над нею крест стоит,
Украшеньем небогата: Три лампады в ней висит.
Каждый праздник идет служба, В глухой колокол звонят,
Хоть молиться б нам и надо, Да другим каждый занят»238.
В середине 1920-х гг. этот храм был переоборудован в клуб имени Л.Д. Троцкого, когда в Александровской центральной тюрьме, с 1920 г., разместили изолятор специального назначения. В то время площадь церкви как двухэтажного здания исчислялась в 387,21 кв. м, а ее кубатура — в 3299,09 куб. м.239 Позднее храм полностью разрушили.
Существовала и еще одна, приписная к Александро-Невской церкви, так называемая домовая церковь Во Имя Божией Матери Всех Скорбящих Радости. Эта церковь была открыта по ходатайству тюремного священника Указом Иркутской Духовной консистории от 28 октября 1897 г. в 1-м бараке, в помещении пересыльной тюрьмы. Службы в ней начались 18 мая 1899 г.240
Но помимо церквей, о которых шла речь выше, в Александровском селении имелись еще и часовни.
Одна из них — деревянная, без алтаря, находилась на сельском кладбище, точнее сказать на заводском, потому что появилась во времена завода241. О времени возведения первой кладбищенской часовни документальных данных обнаружить не удалось, можно констатировать по косвенным данным, что она уже была в начале XIX в., но к середине века уже разваливалась. По распоряжению управляющего заводом И.В. Ефимова весной или летом 1850 г. была выстроена новая часовня242. Существует изображение этой часовни, которое мы приводим в данной работе.
Другая часовня, тоже деревянная и без алтаря, была устроена и снабжена иконами в конце 1876 г. старостой Николаевской церкви Афанасием Бобровниковым с разрешения епархиального начальства в местности, называемой Большой Куг, в четырех верстах от селения. Ее освящение произошло в 1877 г. в память Вознесения Господня243.
Последней, третьей по счету, была сооружена каменная часовня Во Имя Св. Александра Невского, Св. Николая и Мученицы Царицы Александры в Память Коронования Их Величеств Николая II и Александры Федоровны 14 мая 1896 г. Освятил ее архиепископ Тихон 28 октября 1898 г.244
Эта часовня в середине 1920-х гг. находилась в ведении Главного управления мест заключения (Главумзак) и была переоборудована в водонапорный бак245. Ее площадь насчитывала 9,37 кв. м, а кубатура -35,88 куб.м246.
На сегодняшний день в Александровском селении не сохранилось ни одной церкви и ни одной часовни.
210 Там же. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 403 об.-404.
211 О А.И. Треухове см.: Лыхин Ю.П., Крючкова Т.А. Иконописцы, мастера и художники Иркутска (XVII в. 1917 г.): Биобиблиогр. словарь. Иркутск, 2000. С. 339-340.
212 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 60.
213 Там же. Д. 257. Карт. 2113. Л. 140-142.
214 Там же. Л. 327; Там же. Ф. 50. Оп. 1. Д. 8832. Л. 108; Там же. Д. 11098. Л. 161.
215 Там же. Ф. 24. Оп. 10. Д. 170. Карт. 2104. Л. 39, 23.
216 ГАИО. Ф. 50. Оп. 8. Д. 709. Л. 1 об.
217 Розен Генрих Владимирович (1847 — после 1915) во время выбора места под постройку церкви — управляющий строительной и дорожной частями при Иркутском генерал-губернаторе. Долгое время работал в Иркутской губернии. В нашем городе по его проектам построены здание ВСОИРГО (ныне здание краеведческого музея, ул. К. Маркса, 2); здание Базановского воспитательного дома с родильным приютом (ныне здание глазной клиники ул. Свердлова, 14); деревянное здание Городского училища «Детский сад» (ныне перенесено на ул. Горького, 5а); Казанский кафедральный собор (не сохранился); лютеранская кирха (не сохранилась). 28 марта 1892 г. Г.В. Розен был назначен в Киев на должность инспектора подъездных путей и выехал из Иркутска. По эскизу барона Г.В. Розена в Александровском селении детальный план и смету церкви Святого Благоверного Кн. Александра Невского выполнил архитектор И.А. Фиалковский.
218 Фиалковский Иосиф Адамович (1857 (?) — (?) — гражданский инженер, окончил институт гражданских инженеров в 1883 г., с этого лее года находился на службе в Иркутске. В феврале 1892 г. постановлением Иркутского губернатора на него временно были возложены обязанности губернского архитектора, которые он исполнял в течение семи месяцев. В ноябре 1893 г. И.А. Фиалковский назначен младшим архитектором строительного отделения при Управлении Приамурского генерал-губернатора.
219 ГАИО. Ф. 50. Оп. 8. Д. 709. Л. 2-3 об; Там же. Ф. 31. Оп. 3. Д. 903. Л. 91-92 об.
220 ГАИО. Ф. 31. Оп. 3. Д. 903. Л. 96-96 об.
221 Там же. Ф. 50. Оп. 8. Д. 709. Л. 1-1 об.
222 ГАИО. Ф. 31. Оп. 3. Д. 903. Л. 98-98 об, 104, 110, 111.
223 Там же. Ф. 25. Оп. 6. Д. 41. Карт. 439. Л. 6 об.
224 ГАИО. Ф. 25. Оп. 6. Д. 41. Карт. 439. Л. 6 об~7.
225 Иркутские епархиальные ведомости. ~ 1896. № 22. — С. 558.
226 ГАИО. Ф. 31. Оп. 3. Д. 903. Л. 111, 114.
227 Там же. Ф. 25. Оп. 6. Д. 41. Карт. 439. Л. 3 об.
228 Там же. Оп. 6. Д. 41. Карт. 439. Л. 8 об.-9.
229 Галкин-Врасский Михаил Николаевич (1834-1916) – начальник Главного тюремного управления в 1879~1896 гг. В 1881 г. совершал инспекторскую поездку по Сибири.
230 ГАИО. Ф. 25. Оп. 2. Д. 183. Карт. 116. Л. 1-5; Там же. Оп. 6. Д. 41. Карт. 439. Л.10-10 об.
231 Иркутские епархиальные ведомости. — 1896. — № 22. С. 560.
232 ГАИО. Ф. 50. Оп. 1. Д. 11098. Л. 161 об.
233 Лятоскович И. Указ. соч. С. 409.
234 Иркутские епархиальные ведомости. 1896. № 22. – С. 560-563.
235 Там же. 1896. № 20. С. 501.
236 ГАИО. Ф. 293. Оп. 1. Д. 837. Л. 23 об-24.
237 Савицкий Ф. Указ. сон. № 1. С. 63-64.
238 Сиб. архив. – 1912. № 6. С. 448.
239 ГАИО. Ф. р-68. Оп. 1. Д. 10. Л. 3 об.-4.
240 ГАИО. Ф. 50 Оп. 1. Д. 11387. Л. 180.
241 Там же. Д. 9583. Л. 127.
242 Ефимов И.В. Указ. соч. // Рус. архив. 1900. № 2. С. 249.
243 ГАИО. Ф. 50. Оп. 8. Д. 335. Л. 5 об.; Там же. Оп. 1. Д. 9583. Л. 127.
244 Там же. Оп. 1. Д. 11387. Л. 180; Там же. Ф. 25. Оп. 4. Д. 687 Карт. 355. Л. 1.
245 Там же. Ф. р-263. Оп. 1. Д. 672. Л. 390.
246 Там же. Ф. р-68. Оп. 1. Д. 10. Л. 3 об.-4.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
