С 1 января 1863 г. в России отменялась откупная система и устанавливалась акцизная на производство и продажу вина. Переход к новой системе совершался постепенно в течение нескольких предшествующих лет, начиная с 1847 г. При откупной системе «государство производило водку на своих казенных винокурнях и продавало ее откупщику по твердой цене в надежде, кроме того, получить с него еще и дополнительную прибыль... из суммы, полученной откупщиком в результате розничной торговли. Поскольку откупщики стремились нажиться сами, получив не только розничную надбавку для казны, но и свою прибыль, то эта система привела к невероятным злоупотреблениям и вызвала сильнейшее народное недовольство... осуществление этой меры (замены откупной системы на акцизную) вынуждено было затянуться почти на полтора десятка лет, ибо откупщики не были намерены уступать свои позиции добровольно». Напомним, акциз — это косвенный налог, устанавливаемый государством на предметы внутреннего производства, выделываемые и продаваемые частными лицами, плата в казну с промысла или с товара. «При акцизной системе налог государства... взимается... в виде платы за владение аппаратурой для производства (в зависимости от объема винокуренных кубов) плюс за каждое ведро спирта. При этом частный производитель назначал свою цену за ведро, исходя из своих собственных денежных затрат на сырье, на производство спирта и уплату государственного налога на всю готовую продукцию с учетом планируемой прибыли от продажи будущей продукции. Цена этой продукции целиком ложилась на потребителя и оказывалась далеко не однозначной в разных областях страны и у разных винокуренных предприятий... Поэтому акциз называют также налогом с потребления, ибо он заставляет... потребителя расплачиваться за все затраты частника-винокура и государства-налогосборщика»127.
И тем не менее причины закрытия завода не вполне ясны. С одной стороны, контрагент Юдин предлагал казне приобрести у нее завод (тем самым сделать его частным) и продолжить на нем производство вина. С другой — местные власти доказывали правительству ненужность сохранения на нем винокурения и необходимость переоборудования его в тюрьму. Десятого января 1867 г. генерал-губернатор Восточной Сибири М.С. Корсаков в письме на имя министра внутренних дел писал: «Александровский винокуренный завод с развитием частной промышленности утратил всякую цену. В последнее время, несмотря на самые выгодные предложения, не явилось желающих взять его на аренду. В начале введения акцизной системы, когда не было еще частных заводов, бывший арендатор завода купец Юдин предлагал за него 100 тыс. руб. сер., но Министерство финансов из опасения монополии на эту продажу не дало своего согласия.
Между тем Юдин, не считая удобным терять время, нашел для себя более выгодным устроить свой собственный по новой, улучшенной системе винокуренный завод в нескольких только верстах от казенного, и тем самым уменьшилась еще более вероятность в возможности продать Александровский винокуренный завод кому-либо из частных лиц...» Далее в письме доказывались необходимость строительства новых тюрем из-за переполненности старых и возможность переоборудования винницы Александровского завода в тюрьму, что было дешевле, чем строительство новой тюрьмы на пустом месте. К письму прилагались план и сметы. М.С. Корсаков предполагал, что перестройка обойдется в 140 тыс. руб. и помещение будет достаточно на 1000 арестантов. Подобное же письмо 14 января того же года генерал-губернатор отправил и министру финансов128. Интересно отметить и такой факт: первоначально переустройство завода в тюрьму планировалось непосредственно для размещения поляков — участников восстания 1863 г. («политических преступников польского происхождения»)129. Вопрос о переустройстве решался неспешно. М.С. Корсаков направил еще ряд писем в МВД по этому же вопросу, но только 26 февраля 1868 г. Технико-строительный комитет МВД рассмотрел проект переделки завода в тюрьму (выполнен губернским архитектором А.Е. Разгильдеевым), предложенный местным начальством, и нашел в нем много недостатков130. Генерал-губернатору М.С. Корсакову был предложен эскиз нового проекта, с которым он согласился. По этому проекту тюрьма должна была вмещать не 1000 арестантов, а только 680. Пояснительную записку к проекту и смете на приспособление под тюрьму каменного двухэтажного здания винницы подписал архитектор А. Боде131. К сожалению, упоминаемые в архивном деле планы отсутствуют, поэтому мы не можем утверждать, что план переустройства составлялся именно этим архитектором. Ниже приводятся выдержки из «Пояснительной записки к проекту и смете на приспособление под тюрьму каменного двухэтажного здания Винницы упраздненного Александровского завода...», которые дают представление о том, как должна была выглядеть новая тюрьма.
«...Проект составлен для вмещения 680 арестантов, из них в общих арестантских [камерах] до 452, в десятичных камерах до 192 и одиночных до 36 человек мужского пола. В нижнем этаже, разделенном четырьмя коридорами, назначены помещения для 18 одиночных камер, 8 десятичных, 7 общих арестантских, кухни с пекарнею, столовой, мастерскими, приемной, караульней, канцелярией, цейхгаузом, кладовой и ватерклозетом. В верхнем этаже, разделенном так же четырьмя коридорами, предположены помещения: для церкви, 17 одиночных камер, 8 десятичных, 12 общих арестантских, 4 камеры для лазарета с приемной, ванной, припарочной, кладовой и ватерклозетом, кроме сего в здании назначены четыре каменные лестницы, из коих одна парадная. Для прочности и должной устойчивости здания назначены для скрепления стен надлежащих размеров железные связи. Вместо устраиваемых до настоящего времени в тюремных помещениях нар — назначены к устройству в камерах кровати, а потому в настоящем проекте, вместо прежде предполагаемого помещения на 1000 человек, помещение уменьшено, а именно: назначено на 680 арестантов.
Обыкновенные ретирады заменены ватерклозетами простого устройства с проводом воды в здание. Обыкновенные печки заменены печами с устройством в оных особых камер для провода свежего воздуха. Крыша на главном корпусе в прежнем проекте, найденном техническим комитетом неудовлетворительным, была оставлена в существующем виде с целью сокращения издержек, но, принимая во внимание замечание Технико-строительного комитета, таковая в составленной смете предположена к переделке. Относительно же того обстоятельства, чтобы воспользоваться существующею заводскою трубою для общей вентиляции по всему зданию, то по ближайшему осмотру трубы осенью 1868 г. оказалось, что основание ее не представляет достаточной прочности, на цоколе кирпичи отопрели и вываливаются, а самая труба несколько уже начинает уклоняться от вертикального положения и угрожает падением, вследствие чего и предположено разобрать ее до основания.
...признано необходимым построить вновь здание для всех служащих, которые предполагаются при тюремном помещении...
...В прочих отношениях приспособление Александровского винокуренного завода под тюрьму, подробно показанного на фасаде с планами обоих этажей и описанного в смете, не требует в искусственном отношении дальнейших пояснений.
Вокруг здания тюрьмы назначено устроить каменную ограду. Все работы полагается производить в течение четырех лет...»132
В начале 1868 г. был организован кирпичный завод для выделки кирпича для перестройки каменной винницы под помещение тюрьмы. В его производстве были заняты политические преступники — сосланные сюда участники польского восстания. Выделка кирпича началась в мае133.
Но и после этого с переустройством завода в тюрьму не торопились.
Двадцать второго января Председательствующий в Совете Главного управления Восточной Сибири (ГУВС) иркутский губернатор генерал-лейтенант К.Н. Шелашников обратился к министру внутренних дел с очередной просьбой об ускорении решения вопроса о переделке Винницы в центральную тюрьму. В его письме приводились интересные доводы, которых не было раньше. «...Иркутский тюремный замок устроен на 500 человек, цифра лиц содержащихся в нем арестантов никогда не бывает менее 600 человек, а весною и осенью, когда сообщение с Забайкальской областью чрез Байкал прекращается, доходит от 900 до 1000... Кроме того, по недостаточности тюремных помещений в Забайкальской области преступники и в летнее время по необходимости задерживаются в Иркутске, не говоря уже о том, что сообщение чрез Байкал производится на одном пароходе, который по неисправности едва ли будет делать рейсы, направлять же арестантов кругом Байкала невозможно по неимению для этого на всем тракте этапных помещений, устройство которых вновь повлечет значительные издержки со стороны земства.
Независимо от сего долгом поставляю представить... еще то соображение, что со введением по Восточной Сибири судебной реформы потребуются значительные помещения, в особенности на первое время, для лиц, приговариваемых к тюремному заключению, вследствие чего потребуется приспособить тюрьмы для этих лиц, а если строить новые, то это потребует значительных издержек. Между тем с обращением здания винницы Александровского завода в центральную тюрьму казна избавится, с одной стороны, от значительных издержек по устройству тюрьмы, а с другой, будет иметь достаточное помещение для большей части преступников, откуда они и могут рассылаться по мере действительной надобности. Самое здание Винницы год от году будет терять свою ценность, да и в настоящее время нет никакой надежды на продажу завода вследствие постройки в Иркутской губернии пяти частных винокуренных заводов.
Все вышеизложенное приводит к тому соображению, что в обращении Александровского завода в центральную тюрьму настоит крайняя надобность...»134
Переписку по данной проблеме продолжил новый генерал-губернатор Н.П. Синельников. Решался вопрос о передаче завода из ведения Министерства финансов в ведение МВД. В начале февраля 1872 г. завод перешел к МВД. 13 июля 1872 г. Иркутская Казенная палата поручила Иркутскому губернскому казначейству открыть в распоряжение Совета Главного управления Восточной Сибири кредит на 85 000 руб. на устройство тюрьмы в Александровском заводе135.
Строительство здания тюрьмы началось в 1872 г. и продолжалось до 1876 г.136
В начале 1870-х гг. наблюдение за работами по устройству центральной тюрьмы вел коллежский асессор архитекторский помощник К.Ф. Гросман137.
Часть тюрьмы была отстроена к 1873 г. и 1 ноября 1873 г. центральная тюрьма для каторжных была открыта138, туда перевели арестантов из старой деревянной тюрьмы. Но заведующий работами и арестантами сотник Витковский139 в декабре того же года и в январе 1874 г. докладывал Иркутскому губернатору К.Н. Шелашникову о неудовлетворительном состоянии вновь отстроенной части тюрьмы. Губернатор в марте 1874 г. лично посетил строительство, после чего приостановил работы, признал необходимым немедленно вывести из здания уже помещенных арестантов, которых здесь находилось уже 800, а могло разместиться только 340, т.к. они начали из-за сырости заболевать. Затем здание осушить и приступить к исправлениям. И отправил для специального осмотра комиссию из архитекторов В. Кудельского и А. Разгильдеева, военных инженеров капитанов С. Коссовича и М. Гаккеля и штаб-капитана М.Н. Огонь-Догановского, а также докторов. Комиссия признала строительство тюрьмы неудовлетворительным во всех отношениях. Отмечалось также, что строительство велось не по плану, утвержденному министерством, а проекту, первоначально составленному в администрации губернии и не одобренному в Петербурге.
Военные инженеры отметили следующее:
1. Бут, употребленный на фундамент («слабый глинистый песчаник, плохо сопротивляющийся атмосферным переменам и даже рассыпающийся в руках»), так же, как и кирпич, из которого выведены новые стены, низкого качества, «неблагонадежны». Кирпичная кладка производилась неопытными рабочими-арестантами во время морозов (что являлось нарушением строительного устава).
2. Все вновь сложенные стены получили сквозные трещины.
3. Печи устроены неправильно.
4. Верхние потолки ненадежны, полы нужно переделывать.
5. В нижних коридорах и помещении столовой пол усыпан песком, из-за чего образуется пыль, и этим воздухом с пылью дышат арестанты. Это зло усугубляется тем, что сюда же проникает воздух из маленького замкнутого двора, посредине которого устроены ретирады.
Комиссия архитекторов донесла:
1. Если смотреть с восточной стороны, то заметна значительная и неравномерная осадка вновь выведенных стен, от которой и образовались трещины, идущие в оба этажа.
2. Потолки в камерах верхнего этажа сделаны ненадежно.
3. Стены в отделанной части сырые, они оказались не просушенными, т.к. помещение сразу же после строительства было занято арестантами.
Сырость и даже наличие плесени на стенах ряда камер отметили и врачи. Они также зафиксировали в своем отчете то, что отхожие места выстроены в непроветриваемом дворе, что также влияет на воздух в камерах, окна которых выходят в этот двор.
Пикантность ситуации, сложившейся вокруг строительства тюрьмы, заключалась в том, что строительство велось в период руководства краем генерал-губернатором Н.П. Синельниковым (1871 — 1873), который докладывал в Министерство внутренних дел об успешном ходе работ. Н.П. Синельников в конце 1873 г. был освобожден от должности и выехал в центральную Россию. На его место был назначен барон П.А. Фредерикс, но он приехал в Иркутск только 19 июня 1874 г. Поэтому всеми делами в отсутствие нового генерал-губернатора занимался Иркутский губернатор К.Н. Шелашников, который докладывав о состоянии дел в губернии П.А. Фредериксу в Петербург, пока тот не прибыл в Иркутск. Отношения Шелашникова с Синельниковым явно не сложились, что следует из его письма новому генерал-губернатору: «...Из инструкций, оставленных мне сенатором Синельниковым, и списка чиновников особых поручений и адъютантов, предупредительно разкомандированных, Вы изволите усмотреть, что для управления краем мне не дано никаких средств. Такие действия меня нисколько не озадачивают, в качестве губернатора, при Николае Петровиче Синельникове, я систематически был обставляем негодными чиновниками, кои предписания получали, назначаемы и увольняемы были, помимо меня, но чрез это страдает дело и край, а потому впредь прошу Вашего снисхождения к неудовлетворительности некоторых дел. Но смею Вас уверить честно, что желание служить и знание края имею. Дайте средства и успех будет!..»140 Возможно, К.П. Шелашников оправдывал свои недоработки в деле возведения централа, а возможно, и излагал истинное положение дел в отношении неверных действий Н.П. Синельникова. За давностью лет и недостатком документов судить сложно. В конце своего отчета к П.А. Фредериксу он писал:
«Из всего представленного выше, для дальнейшего соображения о качествах и ценности произведенной постройки и о сумме, потребной для окончания, можно сказать следующее». А дальше шла любопытная таблица, в которой сравнивались донесения Синельникова и отзывы специалистов по одним и тем же вопросам (табл. 3).
Далее К.Н. Шелашников перечислял меры, которые он предпринял для исправления положения. Но в большей мере они касались положения арестантов (проветривание камер, выгуливание заключенных, попытка их перевода в другие места или на работы и т.д.). Более действенной была мера по исправлению старого тюремного острога в селе142. Продолжая тему Н.П. Синельникова и его роли в строительстве тюрьмы, как это следует из документов, нужно отметить, что, посещая строительство, генералгубернатор давал наблюдающему за строительством Гросману устные распоряжения относительно ведения дела, которые нарушали строительные нормы, и торопил с производством работ. Гросман, не беря на себя ответственность в их исполнении, просил сделать эти распоряжения письменно143. Характерным примером таких распоряжений может служить следующий документ: «Архитектору Гросману. Употребите все средства немедленно вывести стены и с ними печи, устройство и смазка потолков должна следовать безотложно со стенами. Главное наблюдение за рабочими поручено поручику Серебренникову144 арестантов выводить на работу до света, отдыха после обеда не давать, Вам быть при работах безвыходно, для наблюдения командирован архитектор Кудельский у Вас рабочих новых каменщиков много, если понадобится глина, вырыйте вблизи яму, рабочим производить ту пищу, которая была назначена, если есть неспособные, то отправить в Иркутск, а ленивых отправлять на Кару и Сахалин, объявить арестантам»145. В другом документе отмечалось, что «...бывший генералгубернатор Восточной Сибири сенатор Синельников, признал достаточным вместо начисленной по ней (смете. — А. Г.) суммы в 198819 руб. употребить только сто тыс. руб., производя постройку трудом ссыльнокаторжных. Постройка эта производилась без смет по личному указанию сенатора Синельникова, сметы же составлялись по ходу работ и представлялись в министерство, копии же с этих смет в строительном отделении не оставлялись...»146 Десятого августа 1873 г. Гросман обратился к управляющему строительною и дорожною частями И.И. Шацу с телеграммой, в которой указывал, что он «вынуждаем сверху вести работы с нарушением строительных норм и правил» и просил дать ему особое предписание, подписанное генерал-губернатором, т.к. он не может брать на себя ответственность вести таким образом работы. Далее в телеграмме Гросман перечислял те нарушения, которые ему предстоит сделать. Кто понастоящему был виноват в некачественно выполненных работах? Сегодня ответить на этот вопрос сложно. Возможно, генерал-губернатор старался закончить строительство как можно быстрее и отчитаться перед правительством, заработав на этом какие-либо награды и почести. Но вполне вероятно и то, что ведущие наблюдение за постройкой и отвечавшие за ее качество архитекторы из строительного отделения ГУВС, перекладывая вину на уехавшего уже из Иркутска Синельникова, старались скрыть свои недочеты и изъяны в работе. Хотя, на наш взгляд, более вероятно первое предположение.
Второго июля 1874 г. строительство тюрьмы лично осматривал новый генерал-губернатор Восточной Сибири барон П.А. Фредерикс, сделавший ряд замечаний по поводу строительства.
Девятого октября архитектор Гросман доносил в управление строительным отделением ГУВС, что им были окончены следующие работы: «1. по отделке второй половины тюрьмы... за исключением отделения аптеки; 2. по постройке первого корпуса казарм на 200 человек для Александровской местной команды, кухни с хлебопекарнею и бани с прачечною». Работы были освидетельствованы управляющим строительным отделением И.И. Шацем, который сделал заключение о том, что они выполнены согласно утвержденному проекту и сметам, с надлежащей прочностью и должным качеством. Недоделанной оказалась только каменная ограда вокруг здания, которая хотя и была сведена кругом, но не везде имела необходимую высоту. Эта работа должна была быть завершена на следующий год.
Двадцать девятого октября 1876 г. вторая половина вновь отделанной тюрьмы была принята смотрителем тюрьмы от архитектора Гросмана по приемосдаточной описи и арестанты, содержавшиеся в старой тюрьме, 3 ноября были переведены в новое помещение147.
Но деревянное здание, называемое старой тюрьмой, с двумя флигелями, построенное в 1840—1841 гг., продолжало еще функционировать. Оно занималось арестантами исправляющегося разряда и арестантками разрядов испытуемых и исправляющихся, людьми с физическими недостатками и бедными семействами заключенных. Помещение было ветхим, требовало значительного ремонта148. По описанию 1888 г. это было одноэтажное здание 23 3/4 саж. длины и 8 2/3 саж. ширины, включавшее 13 помещений.
Интересно отметить: из материалов Управления Александровской центральной тюрьмы усматривается, что при постройках как центральной тюрьмы, так и других казенных зданий в 1874 и 1875 гг. ссыльнокаторжным чернорабочим и мастеровым производилась плата в размере от 3 до 10 коп. в сутки на человека, кроме 6 коп. отпускавшихся собственно на улучшение пищи, затем в 1876 г. управляющий Иркутской губернией действительный статский советник Падерин предписанием от 3 мая, вследствие предложения генералгубернатора Восточной Сибири от 30 апреля, дал знать Управлению тюрьмы, что каторжные обязаны производить работы бесплатно. Но из отчетов за последующие годы (1877, 1878, 1879) видно, что плата за разные казенные работы по тюрьме производилась чернорабочим по 5 коп., а мастеровым: плотникам, печникам, столярам и т.д. — по 15 коп. в сутки на человека149.
В целом же решение о создании тюрьмы из Винницы было неудачным. Винница, которая была перестроена в тюрьму, располагалась в низменной местности, на берегу речки. Другая речка протекала по задней части тюремного двора. К Виннице стекала вода от ключей, но не самотеком, а сток ее регулировался в двух омшаниках, т.е. двух амбарах, сделанных над водяными бассейнами, наполнявшимися от ключей. От этих бассейнов были сделаны желоба, по которым вода текла к бывшей Виннице. Эти желоба засорились и требовали починки. И если во время действия завода сток воды регулировался, то после его закрытия стала увеличиваться заболоченность местности. В тюрьме была сырость.
Интересное замечание сделал в своем отчете после ревизии тюрьмы в 1878 г. действительный статский советник Титов: «Александровская центральная тюрьма по назначению своему временное помещение, или пересыльная для ссыльных каторжных»150.
Контингент заключенных действительно достаточно быстро менялся. О чем можно судить по данным табл. 4151.
В своем донесении Иркутскому губернатору от 3 июля смотритель Александровской центральной тюрьмы А. Сипягин152 писал: «Центральная тюрьма устроена окончательно в 1888 г. (выделено нами. — А. Г.), выстроена еще особая пересыльная тюрьма, для которой также необходимо произвести формальный отвод потребных для хозяйства земельных участков»153.
К 1888 г. относится следующее описание тюремного здания: «Александровская центральная тюрьма — на 70 мест (камер. — А. Т.), из них 56 комнат заняты постоянным нахождением каторжных; одна комната занята мукомольной мельницей; одна комната для раздачи в ней хлеба каторжным; семь комнат заняты мастерскими; три комнаты обращены в церковь; одна комната для помещения надзирателей; одна комната занята военным караулом.
[Тюрьма] каменное двухэтажное здание, состоящее из двух корпусов, обнесенное каменной стеной.
Первый корпус 29 саж. длины и 14 саж. ширины [выстроен] в 1873/74 г. Второй корпус 43,5 саж. длины и 12,5 саж. ширины [выстроен] в 1876 г.
Три комнаты переделаны в церковь в 1886 г.
Каменная стена в 78 саж. длины и 71 саж. ширины...
Александровская пересыльная тюрьма — пять бараков, каждый с одним помещением. Из них четыре мужских и один женский. Здание бараков одноэтажное, длина каждого барака 12 саж., ширина 6 саж. В каждом бараке по 20 окон и шесть дверей, из них две наружные и четыре внутренние. Построена в 1886-1888 гг.»154
Девятого апреля 1890 г. в Александровской центральной тюрьме произошел большой пожар, при котором погибло три человека. После пожара во дворе тюрьмы были построены три временных барака для помещения арестантов.
Сразу же начался ремонт. Уже к началу следующего года здание центральной тюрьмы было восстановлено, но с некоторыми изменениями, а именно: отделение для одиночных заключенных стало совершенно изолированным от остальной части тюрьмы, причем камеры и коридоры в отделении покрыты сводами; почти в два раза увеличилась высота всех окон в тюрьме; увеличилась высота арестантских камер и коридоров на первом этаже до пяти, а на втором до шести арш.; две лестницы, одна из которых вела на чердак, были устроены каменными на сводах; уличному и дворовому фасадам придан более приличный вид. Как отмечалось в акте осмотра здания: «Все указанные выше изменения, в особенности устройство светлых высоких комнат, имеют весьма существенное влияние как на чистоту и сухость воздуха в камерах, так и на содержание тюрьмы в должной чистоте и опрятности». В январе 1891 г. весь тюремный замок, за исключением четырех камер, уже был занят арестантами155.
Для окарауливания тюрьмы была учреждена местная воинская команда из двух офицеров, 15 унтер-офицеров и 225 рядовых. Для воинской команды в 1874 г. был приспособлен бывший дом с мезонином для винокура (длиною по улице 7,5, шириною 9 саж.).
В связи с открытием Александровской центральной тюрьмы возникла необходимость в устройстве здесь и телеграфной станции. Такая станция IV разряда была открыта к октябрю 1872 г.156 В 1880 г. для станции было отстроено каменное здание157.
В 1886 г. в Александровском селении началось строительство пересыльной тюрьмы. Производителем работ был назначен архитектор И.Ф. Тамулевич. При строительстве был избран хозяйственный способ, заведующим хозяйственной частью был избран Егор Гофман, редактор «Иркутских губернских ведомостей», непосредственное наблюдение за работами вел статский советник Петров, председатель Иркутского губернского правления. Строительство велось каторжными арестантами, артелью так называемой вольной команды. Деньги арестанты получали на руки. Арестанты же категории подконвойных денег на руки не получали, а они пересылались Управлению Александровской тюрьмы для улучшения пиши этих арестантов.
Все работы велись гораздо быстрее, чем ожидалось, и обошлись на двадцать пять процентов дешевле запланированной суммы158.
Двадцать пятого октября 1888 г. губернский инженер Е.Э. ШтернГвяздовский освидетельствовал все здания вновь выстроенной пересыльной тюрьмы: пять пересыльных бараков (четыре мужских и один женский на 114 человек каждый), административный корпус (деревянный двухэтажный), ретирадные места при мужских и женских бараках, хлебопекарню, мужскую и женскую кухни, мужскую и женскую бани, колодец. Инженер сделал ряд замечаний, которые исправлялись в 1889 г. Но строительство пересыльной тюрьмы продолжалось и было закончено к 1897 г., когда общее количество зданий было доведено до одиннадцати159.
Общее расположение спроектированной тюрьмы представляло собой два смежных, огороженных палисадами двора (мужской и женский) с воротами, расположенными рядом, прямо и против дома, занимаемого администрацией и караулом. Между тюремными дворами и домом, занимаемым администрацией и караулом, было сделано свободное пространство шириною 11 саж., образующее площадку, где осуществлялся прием и отправление прибывающих партий, их осмотр и т.д.160
С течением времени в пересыльной тюрьме осуществлялись достройки различных помещений. К концу 1917 г. эта тюрьма представляла собой большой комплекс, занимая три двора.
В первом дворе находились: семь деревянных одноэтажных бараков, приспособленных под размещение заключенных (емкость помещений каждого по 110 куб. саж.), пекарня с двумя двухъярусными печами, кухня,
конюшня, навесы и каретник. Также вне тюремной ограды находились два барака рабочей команды (один объемом в 47 куб. саж., другой — в 53 куб. саж.). Здесь же находились: два деревянных цейхгауза, завозня, баня, кузница, три подвала для хранения овощей и подвал для хранения керосина161.
Первого октября 1881 г. была открыта школа Александровской центральной тюрьмы. В 1886 г. остро встал вопрос о ее закрытии, т.к. не было средств на ее содержание и руководивший ею тюремный священник Николай Шастин был занят своими прямыми обязанностями. Обращаясь к управляющему тюрьмой, Н. Шастин отмечал результаты своей работы.
«Арестанты, действительно желающие научиться грамоте, занимались очень прилежно: в короткое время выучились читать, писать и Закону Божию, другие же, поступая малограмотными, достигали хороших результатов в каллиграфии и русском языке». И продолжал далее: «...по моему личному опыту, школа при тюрьме имеет громадное значение. Я с большим удовольствием возьму на себя обязанности преподавателя, если не будет недостатка в учебных пособиях и всей школьной обстановке»162. Школа продолжила свою деятельность. В конце XIX в. она расположилась в одной из камер и называлась школачитальня. Камера была обставлена всеми нужными приспособлениями: нары заменены скамейками, устроены столы, классная доска, кафедра для лекторов.
Обязанность учителя исполнял один из арестантов, бывший учитель церковноприходской школы.
Вся программа заключалась в обучении чтению, письму, первоначальным правилам арифметики и молитвам. Закон Божий преподавал священник тюремной церкви. Один раз в неделю проходили чтения (беседы), на которые собиралось от 50 до 150 человек. В чтениях принимали участие священник и чины тюремной администрации. Беседы проходили по предметам религиознонравственного содержания, а также по русской истории, литературе, популярной медицине, географии и т.п.163
В 1916 г. в школе работали священник и учитель, но занятия проводились уже в тюремных коридорах, а не в отдельном помещении (видимо, из-за нехватки камер), по четыре часа в день, ежедневно, кроме праздников и других выходных дней, с 9 утра до 2 часов дня с перерывом на обед в один час. В школу набирались арестанты по желанию, хорошего поведения. На время занятий они освобождались от обязательных работ.
Имелась тюремная библиотека, в которой насчитывалось 8292 экземпляра книг и журналов164.
В сентябре (?) 1882 г. был открыт приют для арестантских детей дошкольного возраста, содержавшийся на средства центральной тюрьмы. Первоначально он учреждался для 25 мальчиков и 15 девочек165. В 1893 г. для училища и приюта был построен дом, который довольно быстро пришел в негодность. Приют мог закрыться, но благодаря участию, которое принял в судьбе приюта Иркутский гражданский губернатор И.П. Моллериус, нашлись средства и было построено новое здание для приюта и училища и отдельное строение под мастерские: столярную, сапожную, переплетную.
В одном здании с приютом размещалось училище, основанное 7 марта 1891 г. С 1895 г. оно находилось в ведении Министерства народного просвещения. Также, как и приют, оно содержалось на экономические средства тюрьмы. Преподавание проводилось по программе начальных училищ, обязанности законоучителя исполнял тюремный священник безвозмездно, все остальные предметы в конце XIX в. преподавались учителем, исполняющим и обязанности псаломщика. Немного позднее училище было преобразовано в министерскую тюремную двухклассную школу для детей арестантов. В 1911 г. в ней работали уже три учителя.
Двенадцатого сентября 1889 г. было начато и 24 ноября 1890 г. закончено строительство нового здания больницы при центральной тюрьме на 96 кроватей, распределенных в пяти бараках с хозяйственными постройками. Все здания, а их было девять (по другим данным, десять), были выстроены трудом ссыльнокаторжных без всякого участия вольных мастеровых и чернорабочих166. В особом административном корпусе помещались аптека, кабинет врача, приемная и квартира фельдшера, в особых зданиях находились баня, прачечная, кухня и мертвецкая. Больница, как отмечал смотритель тюрьмы И. Лятоскович167, была «устроена с большими удобствами: в каждом бараке имеется комната для ванны с медным кипятильником, ватерклозеты, устроенные по бочечной системе; имеется дезинфекционная камера, проведены во всех бараках водопроводы, устроена особая прачечная с сушилкой и т.п.»168
Больница предназначалась для обслуживания больных Александровского централа, Александровской пересыльной тюрьмы, Александровской местной команды и конвойной команды. К 1909 г. образовался своеобразный больничный поселок из семи бараков на 130 коек. Бараки были одноэтажные и содержались в хорошем состоянии, отопление осуществлялось голландскими печами, а освещение керосиновыми лампами. В больничный комплекс входила и аптека, располагавшаяся в отдельном флигеле. Вблизи аптеки находился родильный приют, устроенный в особом доме и существовавший на благотворительные средства. Услугами этого приюта пользовались бесплатно члены семей как служащих, так и арестантов.
На основании 561 ст. XII т. Устава о ссыльных на самые тяжелые работы употреблялись только каторжные первого разряда, которых Тюменским приказом о ссыльных всегда распределяли в Забайкальскую область, для Нерчинских заводов, а в Александровскую центральную тюрьму помешали каторжных второго и третьего разрядов, осужденных в заводскую работу. Работы каторжные в полном смысле этого слова, тяжелые в Александровской центральной тюрьме не применялись.
В середине 1870-х гг. некоторые заключенные в централе и старой деревянной тюрьме были заняты разными видами деятельности. До 60 человек занимались сапожным мастерством, 28 были гильзовщиками, т.е. скатывали гильзы для папирос, 10 столяров и до 20 человек портняжили. Преимущественно занять работами ссыльнокаторжных можно было в летнее время при постройке и исправлении тюремных помещений, выделке кирпича, пилке деревьев, заготовке дров. На такие работы привлекалось до 500 человек. В зимнее же время их количество сокращалось вдвое, т.к. земляных работ и изготовления кирпичей не производилось169. Женщины использовались на мытье полов в казармах, а летом на тюремном огороде (разводили картошку, капусту и т.д.).
Женщины проживали в старом тюремном помещении (в 1878 г. 34 из 194) и на частных квартирах с получением от Управления кормовых по 8 коп. в сутки на человека170.
Иркутское губернское правление находило возможным установить в централе не очень тяжелые работы, например: изготовлять кирпич, добывать дрова, делать мебель, шить арестантскую одежду и обувь.
С 1887 по 1890 г. в тюрьме существовали мастерские. В 1888 г. с разрешения Иркутского губернатора все тюремные мастерские были сосредоточены в одной части здания и отделены от прочих тюремных помещений, занимая семь комнат. На ночь все мастеровые, за исключением портных и коробочников, работающих без употребления опасных в тюремном быту инструментов и орудий, выводятся для ночлега в особые камеры. В мастерских были сделаны всевозможные приспособления, устроены необходимые горны, станки, верстаки и заведены полные комплекты рабочих инструментов.
Мастерские изготовляли: веялки, сапоги, курительные трубки с инкрустацией, гильзы, спичечные коробки для усольской фабрики, мебель, рамы и двери, белье для каторжных, металлическую посуду. В числе разных предметов изготовлялись и земледельческие орудия, спрос на которые, в особенности на веялки, был очень большой. В мастерских было занято до 250 заключенных.
Побывавший в Александровском централе в 1886 г. американский журналист Дж. Кеннан отмечал, что ему еще «показали мельницу, большое сводчатое помещение на первом этаже, где человек 75—100 каторжников перемалывали рожь в муку для собственного потребления. Воздух здесь был чистым и свежим, работа, хотя и тяжелой, не изнуряющей, и как только рабочие, вращавшие рукоятки допотопных машин, уставали, им на смену тотчас же приходили другие. По словам смотрителя, это был единственный вид каторжных работ, который обитатели тюрьмы должны были выполнять, отдавая ему лишь три-четыре часа в день»171.
После большого пожара в тюрьме (начавшегося именно в мастерских) не сразу, но мастерские были восстановлены. Для них отвели так называемый третий корпус, занимающий собою два этажа бокового крыла здания общей площадью 254 кв. саж. В конце 1906 г. для Александровской центральной тюрьмы были приобретены инструменты для оборудования слесарной мастерской. Инициатором ее создания был исполняющий должность смотрителя тюрьмы Ф. Савицкий172. Такую инициативу Ф. Савицкий проявил в связи с поступлением в централ большого количества заключенных из бывших матросов Балтийского флота, знавших кузнечное и слесарное дело173. Нужно отметить, в 1906— 1907 гг. в тюрьме находилось до 500 человек бывших матросов и солдат, осужденных в разных местах империи за восстания и революционную деятельность174.
В 1910 г. в мастерских каторжной тюрьмы открылось «скульптурнохудожественное отделение», изготовлявшее бюсты, статуэтки, другие поделки, булавочницы, шкатулки, письменные приборы. Продукция этой художественной мастерской продавалась как частным лицам, так и в магазины, например, в иркутский магазин общества «Граммофон»175. За свои работы каторжная тюрьма получила осенью 1911 г. бронзовую медаль на сельскохозяйственной выставке, проходившей в Иркутске.
К 1914 г. в отделении мастерских имелось два больших широких коридора и восемь камер. Так как в камерах разместить все мастерские не удалось, то в верхнем коридоре поставили 170 швейных машин, приводимых в движение механическим двигателем, а в нижнем коридоре были сосредоточены в основном столярные мастерские, а часть коридора была отдана под сушильню древесных материалов. Все остальные камеры были заняты сапожной, слесарной, кузнечной, портняжной, переплетной мастерскими176.
В 1911-1915 гг. ссыльнокаторжные центральной тюрьмы принимали участие в производстве разных работ по сооружению второго пути на участке Байкал — Култук Забайкальской железной дороги и Усинской колесной дороги177. Давая общую оценку Александровскому централу, можно привести слова смотрителя тюрьмы Ф. Савицкого: «Собственно Александровская центральная каторжная тюрьма, по мнению многих, есть благоустроенное место заключения, порядки которой заслуживают лишь похвалы. Но в действительности каторги здесь давно уже нет. Сами же арестанты говорят, что содержание в исправительных арестантских отделениях во много раз тяжелей. Каторга давно умерла»178. Близким к этому мнению было и впечатление от тюрьмы Дж. Кеннана, выраженное им еще за 20 с небольшим лет до Савицкого: «Это не была "образцовая тюрьма", но она, во всяком случае, могла служить образцом для остальных сибирских тюрем»179.
145 ГАИО. Ф. 31. О. 3. Д. 139. Л. 294
146 Там же. Ф. 24. Оп. 10. Д. 256. Карт. 2113. Л. 101-101 об.
124 ГАИО. Ф. 24. Оп. 7. Д. 306. Карт. 1297. Л. 26 об.; Там же. Д. 374. Карт. 1301. Л. 19, 27об.-28; Там же. Д. 368. Л. 92 об.; Там же. Д. 401. Карт. 1303. Л. 8; Там же. Оп. 10. Д. 36. Т. 2. Карт. 2100. Л. 268.
125 Там же. Оп. 7. Д. 33. Карт. 1360. Л. 3 об.
126 ГАИО. Ф. 24. Оп. 7. Д. 33. Карт. 1360. Л. 2 об.
127 Похлебкин В.В. История водки. М., 1991. С. 35.
128 ГАИО. Ф. 24. Он. 10. Д. 36. Т. 4. Карт. 2100. Л. 42 об.-43, 46-47 об.
129 Там же. Л. 38.
130 По этому проекту в нижнем этаже кирпичного здания винницы пробивались окна, устраивались перегородки, тем самым создавая одиночные камеры на 44 преступника, коридоры и лестницы (ГАИО. Ф. 31. Оп. 3. Д. 93). К сожалению, в Государственном архиве Иркутской области не сохранилось проектов перестройки винницы в тюрьму, их нужно искать в Российском государственном историческом архиве.
131 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 4. Карт. 2100. Л. 55-58, 149-153 об.
132 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 4. Карт. 2100. Л. 149 об.-153 об.
133 Там же. Л. 2 об., 21.
134 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 2. Карт. 2100. Л. 14-15.
135 Там же. Л. 61, 135.
136 Там же. Ф. 31. Оп. 3. Д. 139. Л. 183 об.
137 Гросман Карл Федорович (1827—?) - архитекторский помощник, коллежский асессор. Вел наблюдение за работами по устройству центральной тюрьмы в 1872—1876 гг.
138 Иркутская летопись 1857-1880 г. (Продолжение «Летописи» П.И. Пежемского и В.А. Кротова) / Сост. Я. С. Романов // Тр. ВСОИРГО. Иркутск, 1914. № 8. С. 306. 139 Витковский (?–?) – сотник, заведующий ссыльнокаторжными Александровского селения в начале 1870-х гг.
140 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 376-376 об.
141 Речь идет о старом здании винницы. Можно привести еще одно описание бывшей винницы из акта, составленного архитекторами А. Разгильдеееым и В. Кудельским: «Каменное здание бывшей винницы состояло из одних наружных стен, вышиною от земли до крыши 13 аршин и потопчу, относительно высоты, весьма достаточной для надлежащего устройства помещения в два этажа, тем более что пол нижнего этажа приходится в уровень с поверхностью земли. Северная часть этого здания, с трех сторон окружающая внутренний небольшой дворик в виде буквы «П», концами примыкающая к главному корпусу, уже окончена переделкою» (ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 392). Но встречается и другое описание винницы в «Описи казенных строений в казенном Александровском недействующем винокуренном заводе»: «1. Винница каменная с железною крышею, состоящая из двух корпусов, главного и заторного... первый корпус ширина 12 саж., длина 44 саж., высота до карниза 8,5 арш., второй корпус — ширина 14 саж:. 2 арш, длина 29 саж. 1 арш., высота до карниза 8,5 арш.» (ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 900.).
142 ГАИО. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 3. Карт. 2100. Л. 323-327.
143 Там же. Л. 416-417 об.
144 Серебренников (?—?) – поручик, затем капитан, начальник александровской местной воинской команды в середине 1870-х гг.
147 ГАИО. Ф. 31. Д. 139. П. 73-736., 76.
148 Там же. Ф. 32. Он. 1. Д. 76. Л. 21 об.
149 ГАИО. Ф. 31. Д. 139. Д. 685. Л. 2.
150 Там же. Д. 76. Л. 23.
151 Там же. Д. 905. Л. 4.
152 Сипягин Александр Петрович (?—1910) — смотритель Александровской центральной каторжной тюрьмы в 1885—1896 гг., коллежский секретарь, позже (в 1891 г.) надворный советник. После утверждения иркутской губернской тюремной инспекции был первым ее инспектором.
153
154 ГАИО. Ф. 32. Оп. 3. Д. 239. Л. 32 об. 33.
155 ГАИО. Ф. 31. Оп. 3. Д. 903. Л. 51-51 об.
156 Там же. Ф. 24. Оп. 10. Д. 36. Т. 2. Карт. 2100. Л. 93-93 об., 95, 109.
157 Там же. Д. 324. Карт. 2118. Л. 19. Каменное здание телеграфной станции имело размеры: длина 11,3 саж., ширина 5 саж., высота от цоколя до карниза 4,5 арш.
158 Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. Путевые заметки (1885-1886 гг.) / Подготовка текста, вступит, статья и примеч. Е.И. Меламеда. СПб., 1999. — Т. 2. — С. 208. Автор ссылается на «Отчет Главного тюремного управления за 1888 год», С. 103.
161 ГАИО. Ф. 226. Оп. 1. Д. 318. Л. 39-41.
162 ГАИО. Ф. 32. Оп. 3. Д. 498. Л. 1 об.
163 Лятоскович И. Александровская центральная каторжная тюрьма // Тюремный вестник. 1901. № 8. С. 406-407.
164 ГАИО. Ф. 226. Оп. 1. Д. 367. Л. 4 об.–7.
165 ГАИО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 383.
166 Там же. Д. 195. Л. 60, 76 об., 115 об. В списке существующих на 1908 г. в иркутской губернии лечебных заведений значится больница Александровской каторжной тюрьмы на 92 кровати (ГАИО. Ф. 25. Оп. 8. Д. 391. Л. 86 об.).
167 Лятоскович Иосиф Иосифович (7—1911) — бывший участник Польского восстания 1863 г., сначала помощник смотрителя, а затем смотритель Александровской центральной тюрьмы в 1897 (?) 1906 (?) гг.
168 Лятоскович И. Указ. соч. С. 404.
169 ГАИО. Ф. 24. Он. 10. Д. 256. Карт. 2113. Л. 318.
170 ГАИО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 76. Л. 17.
171 Кеннан Дж. Указ. соч. С. 238-239.
172 Савицкий Ф.В. (?—1910) — бывший народоволец, смотритель тюрьмы в 1906—1910 гг., до этого начальник Нерчинской каторги. Умер и похоронен в Иркутске на
173 ГАИО. Ф. 226. Он. 1. Д. 5. Л. 3.
174 Там же. Д. 7. Л. 16.
175 ГАИО. Ф. 226. Оп. 1. Д. 132, 138.
176 Памятная книжка Иркутской губернии. — Иркутск, 1914. С. 143.
177 ГАИО. Ф. 31. Оп. 1. Д. 591.
178 Савицкий Ф. Александровская центральная каторжная тюрьма // Тюремный вестник. 1908. № 1. С. 90.
Таблица 3
|
По предложению сенатора Николая Петровича Синельникова |
По донесениям специалистов и документам |
|
Величина постройки |
|
|
«Отстроена тюрьма на 1000 чел. и сверх того в старой тюрьме, в Александровском селении, помещено 250 чел.» (Телеграмма министру внутренних дел. 16 ноября 1873 г.) |
«В отстроенной части, которая не есть половина, а менее трети, может поместиться только 340 чел. (акт докторов и инженеров). По проекту, утвержденному в министерстве, в этой части полагалось поместить 260 чел. В деревянной тюрьме не только никого не было, но без исправления и не могло быть помещено (мною [К.П Шелашннковым] сделано распоряжение о немедленном исправлении)», |
|
Стоимость постройки |
|
|
«В настоящее время одна половина центральной тюрьмы вполне уже окончена. Стоила эта постройка 29 250 руб. сер. (Донесение министру внутренних дел 1 февраля [1874 г.] № 76). «Она (тюрьма. -А. Г.) отстроена на 1000 чел. за 30 тыс. руб.» (телеграмма сенатора Синельникова). |
«Построенное здание в действительности стоило не 30 т[ыс]. р[уб]., а гораздо более, ибо: 1700 т[ыс]. [штук] кирпича, употребленного в дело, в отчетности, посланной в министерство 1 февраля сего года, оценены только в 145 р[уб]. сер. ... 2. Осталось неоконченных работ на 5600 руб. сер. по смете ныне составленной, следовательно, стоимость произведенной постройки около 40 т[ыс. руб.] Контрольная палата насчитывает стоимость постройки более 65 т[ыс]. р[уб]. сер., кроме ценности материалов, поступивших из Акцизного ведомства». |
|
Приблизительный расход для производства окончательной постройки |
|
Таблица 4
|
К 1880 г. оставалось |
В 1880 г. |
К 1881 г. состоит |
|||||
|
|
поступило |
выбыло |
|
||||
|
мужчин |
женщин |
мужчин |
женщин |
мужчин |
женщин |
мужчин |
женщин |
|
1629 |
191 |
946 |
34 |
1284 |
82 |
1291 |
143 |
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
