19 февраля. Приехал Бенедикт Дыбовский для организации Камчатской экспедиции.
Остановился в гостинице «Деко» на углу улиц Тихвинской и Большой. Отправился на Камчатку в марте месяце.
25 февраля. Подполковник А. П. Нестеров открыл типографию в доме Рудых на Преображенской улице.
Май. В связи с пожароопасной ситуацией в городе было опубликовано следующее обращение: «Городской голова покорнейше просит жителей города, имеющих лошадей и бочки, а также водовозы, доставлять воду на пожары. За каждую бочку воды, доставленную на место пожара, будет выдаваться марка: в пятьдесят копеек — за сороковую бочку и в тридцать — за бочонок или полубочонок. Марки можно получить от членов городской управы, присутствующих на пожаре, а обмен их на деньги будет в городской Управе на другой день».
Июнь. Сформировался в Иркутске народовольческий кружок, в него вошли Л. Фигнер, Б. Пласковицкий, В. Зак и другие лица. Руководителем стал С. Г. Стахевич.
12 июня. Арестован в Иркутске деятель народовольческого кружка Г. Е. Капотов. Арест повлек к дальнейшему задержанию других членов организации, однако полного разгрома не произошло.
24 июня. Приехал английский путешественник Лэндсдел, ставший очевидцем грандиозного иркутского пожара, которому он в своей книге «Через Сибирь» посвятил целую главу, называвшуюся «Город в огне».
25 июня. 6 часов утра. Ветер ослабел и постепенно стих. Но пожар по берегу Ангары все продолжается. Набережная улица, даже береговые перила, горела почти до таможенных постов, Чайной и Дровяной пристаней, огонь охватывал кварталы от Спасо-Лютеранской улицы до Дегтевской. Тушить было некому, огонь переходил от одного дома к другому через заплоты и хозяйственные постройки.
25 июня. Иркутское полицейское управление заняло здание театра. Здесь же поселился сам полицмейстер.
8 июля. Городская публичная библиотека начала работать в помещении Коммерческого (Купеческого) собрания на Амурской улице.
10 сентября. Городская дума приняла постановление: запретить устройство внутри города водочных заводов и оптовых складов вина и спирта.
Сентябрь. Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества арендовал за 500 руб. приличное помещение в доме Лаврентьева на Трапезниковской улице.
Сентябрь. Вдова декабриста В. К. Кюхельбекера Дросида Ивановна выехала в Казань.
Октябрь. Открылась Иркутская женская прогимназия И. С. Хаминова на Трапезниковской улице.
Октябрь. Писатель И. В. Федоров-Омулевский находился на лечении в гражданской Кузнецовской больнице.
Апреля 14-го Ангара вскрылась против Иркутска.
Добыча золота на Качано-Богородском прииске1:
В 1876 г. 2 ф[унта] 89 з[олотников] 80 дол[ей]
1877 [г.] 33 ф. 72 з.
27 ф. 6 з.
1878 [г.] 1 п[уд]7ф .60 з .
соров и пробного 5 зол. 24 дол.
4 ф. 16 зол. 48 дол.
Всего 2 пуд[а] 35 ф. 57 зол. 56 дол.
<...>
22 июня 1879 г., в пятницу, в пять часов пополудни произошел пожар в сарае дома Вагина, где никто не жил. Огонь мгновенно перешел на баню и другие деревянные постройки Останиной и затем стал распространяться к северо-западной части города. С начала пожара помощи от полиции не было. Последняя была на пожаре в предместье Глазковском за рекою Ангарой, где пожар начался за час до иркутского в доме священника, куда и были отправлены пожарн[ые] машины с обозом. При возвращении обратно, как говорят, канат, на котором ходил плашкоут, оборвался, что дает повод предполагать, что пожар произведен с умыслом сначала за рекою, чтоб отвлечь туда полицию и инструменты, а потом и к городе. [В] мае и июне м-цах была страшная засуха и днем жары сильные. Все было накалено до чрезвычайности, ветер в продолжение 6—7 дней был постоянно с юго-востока. И при таком-то состоянии вспыхнул пожар, который произвел опустошение от Большой улицы, за исключением одного квартала по длине улицы, до берега Ангары. По Нижней улице, которая идет мимо 2-й част[ной] управы, мясные ряды, рыбные ряды, где помещались склады думского сена, и весь порядок домов по этой линии остался целым, в том числе и Солдатовская больница. К югу и юго-западу огонь ограничился домами Зотова, Лейбовича и Тюменцевой, базарною площадью, костелом и соборною оградою. По соображению, уничтожена пятая часть города. Мы, живущие по сию сторону Большой улицы, увязали кой-какое имущество в узлы и приготовились к выезду из домов. Но в 24 число снова развязали узлы и разложились, хотя накануне того дня, т. е. в 23 число, ко мне заходил интендант Смирнов, квартирующий по той же Зверевской улице, где и мой дом, человек, никогда у меня не бывавший, и зашел по заднему крыльцу, так как переднее было заперто, и спрашивал, не переехал ли ко мне на квартиру такой-то. Названную фамилию я не припомню, и между прочими разговорами в присутствии моей жены сказал, что есть слух, что будет новый поджог, который начнется с Арсенальских улиц. Но на такое оповещение я не обратил особенного внимания, предполагая, что сказанное так себе, от нечего делать, чтоб показать, что ему известны такие вещи, которые обыкновенным смертным недоступны. Но в 24 число, когда не совсем еще потух пожар, начавшийся 22 числа, в час пополудни при зное и сильном ветре, том же юго-восточном, вспыхнул пожар на Котельниковской улице. Огонь распространился быстро, охватив оставшийся город и уничтожая на пути своем все, что встречал, и захватил части, уцелевшие от предшествовавшего пожара. И к утру следующего дня трех четвертей самых лучших, самых богатых частей города не существовало. Огонь от Интендантского сада и 2[-й] ч. упр. наискось до Арсенальской улицы чрез мой дом, у которого остался благодаря усилиям магазин в полуразрушенном состоянии и склад, дошел до второй Солдатской улицы. По левой стороне Арсенальской сгорел один дом Голдобина. С Большой же горела и первая Солдатская улица, но дом свой Брянцев отстоял, выкатив бочку вина и платя за каждую привезенную бочку воды по три рубля. Отсюда огонь пошел по Большой улице к берегу, остановился при домах Демидова. Отсюда принял направление также покосное к берегу. Но, отстаивая Главное управление и золотоплавильню, вместе с тем отстояли дом[а] Синицына и Хаминова. Харлампиевская же церковь сгорела. За кварталом домов Хаминова все уничтожено до берега Ангары, по всей дуге ее до устья Ушаковки, за исключением собора и Спасской церкви. На этой площади уцелела только Троицкая церковь новая. Старая же, бывшая в одной с нею ограде, сгорела. Сгорели гостиный двор, куда кроме хранившихся там товаров свезено было имущество жителей, губернское правление, казначейство, Государственный, Медведниковский и Сибирский банки. Сгорело все имущество, вывезенное на площадь против гауптвахты в предшествовавший пожар, сгорели бумаги, вынесенные в городской сад из губернского правления, сгорел губернский архив, гимназии мужская и женская, Детский сад, воспитательный дом, Александровский приют, техническое училище, уездное училище, школа Никан[ора] Трапезникова, Сибиряковская богадельня, музей, приходские училища, публичная библиотека, учебные заведения с их пособиями и кабинетами. Все дорогое, все ценное — все пропало. В казначействе капиталы и шкатулки учреждений спасены, как спаслось в подвальной кладовой до 300 т[ыс]. медной монеты.
Задолго до пожара поговаривали, что Иркутск сожгут. Во время пожара, говорят, что многих ловили с быстро воспламеняющимися веществами и даже на месте преступления. Так, мой знакомый Серебреников во время пожара поймал у себя в квартире подозрительную личность, от которой были отобраны пачка спичек и пук соломы. Но личность эта была освобождена каким-то лицом в офицерском платье, как ему передавали люди, поставленные для караула преступника, когда Серебреников был отвлечен укладкою на воза своего имущества.
Во время пожара и после до 28 числа ездили какие-то люди то в полицейском, то в казачьем платье, предлагая жителям уцелевшей части города выезжать из домов, так как снова оставшийся город будет подожжен. И народ следовал предложению и выезжал из города до тех пор, пока председательствующим в совете Главного управления Лохвицким, заступившим отсутствующего ген[ерал]-губ[ернатора] Фредерикса, и испр[авляющим] долж[ность] губернатора Измайловым не были сделаны объявления, что никаких распоряжений от полиции насчет выезда не было и что все это распространяется неблагонамеренными людьми. А то действительно из домов некоторых улиц, как Жандармской и других, жители выезжали поголовно, оставив дома на произвол и без всякого караула, чему я был сам свидетелем, до того обуял жителей панический страх.
Во время пожара как в 22, так и в 24 числа была полная анархия. Никто никого не слушал, да и распоряжаться было некому. Ген.-губ. был в отсутствии, губернатор Шапошников2 тоже, полицмейстер Заборовский тоже в отпуске и вне города. Воинские команды тоже никакого пособия не оказывали, да их при второй части при пожаре и не было видно. Если помощь была, то со стороны Федора Кон[стантиновича] Трапезникова, машине которого обязана Ланинская улица, оставшаяся от уничтожения. А от нее, конечно, и остальная часть города до горы, но успеху препятствовал, как и всегда, недостаток воды.
Паника общая, но стонов, слез, обыкновенных следствий в таких случаях я не слыхал ни во время пожара, ни после. Народ как будто ошалел и двигался бессознательно. Много людей сгорело, но официальных сведений пока нет, хотя «[Иркутские] губерн[ские] ведомости» уже и вышли. Но наша администрация крепко держится того правила, чтоб держать язык за зубами. Прибрежные жители от жару спасались в Ангаре. Вывозились на острова Ангары, в Глазковское предместье, в Жилкину, на луг между городом и монастырем, во всю длину Ушаковки от устья ее до архиерейской дачи по обеим сторонам, на кладбище, даже в тюремный двор, причем подтрунивали друг над другом, что живые пришли к мертвым, а свободные к заключенным.
Сгорело много имущества, вывезена самая ничтожная часть. Ветер был страшный, огонь лавою несся, уничтожая все на пути своем. В таможне сгорело, по слухам, за неимением официальных сведений, до 6 т[ыс.] ящиков чаев, обгорели даже леса у строящегося собора на площади и склады леса при устье Ушаковки. Такому быстрому распространению огня способствовали частые деревянные постройки, возникшие вследствие министерского разъяснения считать правую сторону хозяина дома, на которой он может возводить постройки, выход из двора, тогда как прежде было наоборот, т. е. входя во двор. Такое благоразумное разъяснение, в особенности для городов с деревянными постройками, и произвело такую тесноту, которая и уничтожила город.
Сего дня 5-е июля, но народ еще не весь выбрался из своих таборов, платят за квартиры вдвое, втрое против прежних цен и за всем тем отыскать не могут. Купцы строят шалаши или завозни на площадях. Народ относится ко всему пассивно и как будто не сознает всей беды, которая, конечно, обнаружится во всей своей прелести при наступлении холодов.
Я возвратился в город после отъезда своего в июле за Байкал только в октябре, город в подвальных этажах еще горел. Огонь держался по подвалам до декабря м-ца, как у меня в домашнем подвале. И сколько ни было принимаемо мер, огонь потушить было нельзя, нет-нет да где-нибудь и прорвется.
Ангара покрылась на 28 декабря 1879 г. Настоящую зиму холода были сильные, постоянные до -38°3.
Марта 64. Дороговизна на все продукты страшная. Хлеб ржаной от 3-50 до 3-60, пшеничная [мука] в той же цене. Вчера в квартиру мою приехали крестьяне, привезли 4 воза соломы овсяной немолоченой. Из этих возов сделали 8 возов. Первые 4 воза продали на базаре за 20 руб., вторые 4 воза за 22 руб. Итого за 4 привезенных воза соломы в снопах выручили 42 руб. Заношу это как факт настоящих цен в Иркутске. Дрова от 4 руб. до 4-50 за сажень. Лес трех саж[еней длины и] от 6 до 7 вершков [толщины] от 4 р. 50 коп. до 5 р. 20 к. за бревно. <...>
В 1879 г. на Еленинском прииске намыто золота 9 ф[унтов] 52зол[отника], [в] 1880 г. 11 ф. 41 зол. 6 дол [ей]. Людей было 9 чел. Промывка продолжалась в течение 60 дней5.
Марта 25 в Иркутске в 6 часов утра холода -25° по Реом[юру].
1 Сведения о добыче золоти, встречающиеся в записках К. Антонова, относятся к его приискам в Забайкалье.
2 Ошибка. Должно быть: Константин Николаевич Шелашников. Генерал-лейтенант, иркутский военный и гражданский губернатор (1864— 1879).
3 Измерения температуры даны К. Антоновым по шкале Реомюра (температура кипения воды 80°, 1°R - 5/4 0С).
4 Хронология записей за 1879 г. автором несколько нарушена.
5 См. примеч. 1.
Источник: Летопись города Иркутска. Восточно-Сибирское книжное издательство. Иркутск. 1996
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
