Оглавление
- 0.1.Иркутск
- 0.2.Рабочее предместье
Гусенков Владимир Павлович (род. в 1932 г. в Иркутске). Член Союза писателей России. Автор книг «Корабли выходят на орбиты» (1961), «Мой бедный Д’Артаньян» (1987).
Иркутск
Карнизы кружевами затканы.
Они у дымчатой реки
Висят узорчатыми складками,
Как оренбургские платки.
Не в них ли книжица мудреная,
В которой, строя терема,
И угловатая, и тронная
Встает история сама.
И вот над гнездами сорочьими,
Над перекрестьями дорог
Воздвигнут ратниками-зодчими
Еще неведомый острог.
Крутыми рвами и засадами
Он прочно встал на берегах.
И обрастал потом посадами,
И звякал косами в лугах.
За караванами Спафария
Сюда за данью меховой
Тянулись слуги государевы,
Шли воеводы на постой.
Гулял топор.
Седели бороды.
Набат над площадью гудел.
И душно было в этом городе
От мастеров заплечных дел.
Синклит да требники с иконами.
Точи на ворога ножи,
Пока над стертыми коронами
Кровавый выродок кружит.
Пускай проспектами горбатыми
Летят на дьявольский парад
И экс- и вице-губернаторы,
И разъяренный магистрат.
Хлещи гнедых в бока поджарые!
Гуляй!
Ботфортами стучи!..
С колоколами да пожарами
Грядут могильщики в ночи.
Уже дорогами кремнистыми
Через тобольские снега
Идет Волконский с декабристами
На роковые берега.
Он полон смутного неверия.
Но в тяжком говоре оков
Ему рисуется империя
В колючем зареве клинков.
И если ночь была распорота
Кровавой яростью ножей —
То это билось сердце города
Грозой сенатских мятежей.
Рабочее предместье
Не с поэтическою лестью
Иду к рабочему предместью,
Я с ним давно уже знаком.
Привет вам, старые ворота.
Я бил мячом в вас с поворота,
Носясь по лужам босиком.
За шторку спрятавшись лисичкой,
Смеется девочка с косичкой.
И чья-то машет мне рука.
Иду наигранной походкой.
Отец, закашлявшись махоркой,
Следит за мной издалека.
Его коллега старый колко
Глядит презрительно и долго
На брюки узкие мои.
Но я в беседу с ним вступаю,
Уподобляясь краснобаю,
И пыль сдуваю со скамьи.
В костяшки глядя с интересом,
С литейным цехом под навесом
Бухгалтер лупит в домино.
И некто, сев у радиолы,
Мрачнея, крутит баркаролы
И за женой следит в окно.
И все как будто беспричинно.
Мне критик скажет благочинно,
Что есть сюжеты поновей.
Но эти люди завтра утром
Уйдут к станкам в молчанье мудром,
Взглянув на спящих сыновей.